Принцесса моих кошмаров

Мира

Медленные круговые движения прохладных пальцев на висках. Глубокий вдох и выдох. Необходимо абстрагироваться от шума в доме и смеха, раздающегося откуда-то с улицы.

Стук в дверь, а затем звук шагов заставляют меня замереть и распахнуть глаза. Прислушиваюсь. Не он. Слава Богу. Натягиваю на лицо вынужденную улыбку и ожидаю, когда одна из сестёр войдёт ко мне.

— Мира? Ты здесь? — В спальню заглядывает Сиен.

— Да, нужна небольшая передышка, — отзываюсь я. Девушка находит меня в комнате, сидящую за письменным столом.

— Хм, ты уже видела? — Подруга быстро приближается ко мне, и я поворачиваю к ней ноутбук.

— Это? — Указываю взглядом на фотографию, слитую на сайт буквально пару минут назад.

— Оу, да. Саммер пошла с ним на свидание, хотя три дня убеждала, что он последняя скотина, — хмыкает Сиен, опускаясь на мою постель.

— И это настоящее свидание. Он ей даже цветы подарил, и они сидят в нашем месте. В нашем, а ему там быть запрещено, — недовольно добавляет она.

— Тебя это волнует? — Равнодушно спрашиваю её.

— А тебя нет? Мы же взяли со всех обещание, что никто из сестринства не подойдёт к нему. Кстати, это сделала Саммер, пока вы с Оли отсутствовали в уик-энд, — замечает она.

— Саммер никогда не отличалась послушанием, Сиен. Она всегда делает то, что позволит ей выделиться из нас, быть на передовице. Хотя наш постоялец и так не исчезает оттуда, — перевожу взгляд на страницу.

Три дня безумной активности. Моей. Начало ярмарки, огромное количество анкет на вступление в наше сестринство. Новые группы поддержки, утверждение руководителей, отслеживание происходящего. Постоянно дёргают девушки по всякой ерунде, вроде блёстки закончились, выбор цвета и другие глупости. Я вымотана. Мне нужно сбежать из этого места, чтобы немного расслабиться и забыть о том, какую ношу мне пришлось на себя взять. Невыполнимо. Запрещено. И постоянное осознание того, что всё изменилось, убивает. Другие не замечают, как воздух провонял опасным воздействием Рафаэля на них. Они не видят, что он другой. Они не понимают, какую бомбу внутри он скрывает. Бедность. Это самое жуткое преступление здесь.

Заметив задумчивый и мрачный взгляд Сиен, я тяжело вздыхаю и захлопываю ноутбук.

— Выкладывай. Что ещё тебя волнует?

— Та девочка. Флор. В понедельник: она обедала с Рафаэлем, затем он пропал, а она караулила его рядом с нашим домом. Во вторник: он провожал её на занятия, потом снова обедал с ней и до ночи пропадал в её спальне. Сегодня было то же самое до того момента, пока он неожиданно не появился с Саммер на свидании. Ты не считаешь, что это довольно странно?

Мне не нравится то, что, вообще, эта сука теперь у всех на слуху. Меня это раздражает. Но у меня не было сил и времени, чтобы показать Флор, где её место. Всё впереди. Я увидела её анкету, среди желающих вступить в сестринство. Дура. Глупая дура, решившая, что я забыла о ней. Нет. Никогда.

— Парни не отличаются верностью, милая. Тем более такие, как этот...хм, Рафаэль. Посмотри на него, Сиен, он же ходячий плакат. Конечно, наши студентки будут обращать на него внимание, и лучшее доказательство его наглости и лицемерия — спать с глупышкой и стервой, вроде Саммер. Он идиот, и в один день сам познакомится с приёмчиками Саммер, — передёргиваю плечами и поднимаюсь со стула. Как же здесь воняет. Им воняет. Всё пропиталось этим ужасным запахом, возвращающим меня в ту ночь. Я понятия не имею, что сказала ему. Даже не представляю, какую информацию выдала, но его слова меня насторожили. Он знает слишком много, он копает под меня не только для того, чтобы проявить себя и продемонстрировать мне, какая я дрянь, но и для чего-то другого. Вот последнее мне и не нравится.

— А если он просто боится этих приёмчиков, Мира? Ты же знаешь, на что она способна. Если он влюблён в эту девочку? Если между ними нечто большее, чем просто общение?

— Тогда он, действительно, идиот. Это не наша забота, Сиен. Впереди «Адская неделя», и мы должны сосредоточиться на ней, потом вечеринка свободы и осенний бал. У нас достаточно забот, чтобы не думать о других, — резко отзываюсь я, поправляя и так идеально сложенные ручки на столе.

— Я заметила, что Белч слишком сблизился с ним, — добавляя, поворачиваю голову к девушке. Она моментально отводит взгляд и слабо кивает.

— Он ему нравится. Белч говорит, что Рафаэль очень интересный собеседник, и ему с ним весело.

— А теперь подумай, Сиен, по какой причине этот парень, явно не желающий входить в состав братства, постоянно фыркающий и задирающий Оли и других ребят, лезущий на рожон, так резко изменил своё мнение. Да и Саммер пригласил на свидание после странного периода отвратительного времяпрепровождения с глупышкой. Он явно ей отказал, ты ведь помнишь, как Саммер реагирует на такое, верно? И сейчас они воркуют в ресторане, он лапает её и сегодня снова завалит в постель. Тебе не кажется вот это странным? — Чётко высказываю свои подозрения, надеясь, что она меня поймёт.

Сиен не всегда умеет видеть настоящие цели людей, ей можно воспользоваться и легко подставить. Она моя подруга, хотя это ложь. Я называю их подругами, когда внутри меня пустота и нет никакого подтверждения слабому отголоску чувств. Не имею права.

— Ты считаешь, он...господи, ты...

— Да, я считаю, что он не просто так завёл дружбу с Белчем. Он единственный, кто ещё не успокоился и продолжает наседать на тебя. В этом году он уже успел спросить о той ночи? — Перебивая испуганное лепетание, приближаюсь к Сиен, и она поднимает ко мне голову. Даже в неярком освещении настольной лампы я вижу ответ.

— Я ничего не сказала, Мира. Вообще, ничего, то же самое, что и каждый раз, — быстро заверяет она.

— Я знаю, Сиен, но теперь у него есть союзник, на которого клюнула Саммер. Теперь тебе понятна причина моего нежелания обсуждать любвеобильность Рафаэля? Это всё ложь. Он в курсе того, что Саммер отличный источник информации. Она рассказала ему про Беату и про свой якобы страх передо мной, — делюсь я.

— О, господи. Она же может снова решиться на переворот. Она не успокоилась, да? — Сдавленно шепчет Сиен.

— Нет. Она будет пробовать снова и снова, но сейчас у неё есть шанс. Рафаэль. Когда он отверг её, предполагаю, что даже унизил, бросил и уязвил, она написала мне сообщение. Рафаэль предложил ей бороться за первенство, и она, влюблённая дура, согласилась, чтобы уберечь меня. Брехня. Она решила, что это настроит меня против него, я расскажу всё Оли, и парня изведут. Но я ничего не сказала, потому что слишком хорошо знаю Саммер. И сейчас, в эту самую минуту, она открывает ему лживые тайны, чтобы поскорее избавиться от нас. А причиной стал парень, смешно, правда?

— Но, Мира, она клялась, только после этого ты взяла её к нам, — напоминает Сиен.

— Чтобы всегда видеть её и следить за ней. Господи, хватить быть дурой. Она никогда не была нам подругой. Никогда. Она подставляла тебя, а я знала об этом. Я заранее распространяла слухи, чтобы Саммер заткнулась. Она даже соблазняла Белча, и едва его не трахнула, если бы я не вошла к нему в комнату, якобы в поиске тебя. Мы все связаны тем, что там случилось. Все. Но одна из нас может предать, забыв о том, откуда мы её вытащили. Ради власти, Сиен. Ради того, чтобы богатенький мальчик обратил на неё внимание, и она, наконец-то, смогла бы найти своё будущее. Рафаэль, если она окрутит его, то примется за тебя, а дальше за меня. Ты хочешь этого? Хочешь снова прожить так же, как в прошлом году? Я нет, — резко говорю и, отворачиваясь от девушки, подхожу к стулу, сжимая спинку пальцами.

— И что ты намерена делать, Мира?

— Не позволить никому сместить меня, — едко ухмыляясь, отвечаю ей.

— Ты же обещала. Ты обещала, что больше не будет войны. Что мы обо всём забудем, и никто не станет бороться за лидерство. Ты обещала! — Восклицая, Сиен подскакивает с кровати.

— Саммер уже её начала. И думаю, скоро мы освободим парочку мест для новых душ и крови, — низко произношу я.

— Мира, не надо. Поговорите обо всём, обсудите ваши разногласия. Чёрт, Мира, летом же всё было прекрасно! А как только появился этот Рафаэль, так всё начало разрушаться! Почему он стал камнем преткновения? Не ревнует ли она тебя к нему и поэтому сорвалась? Может быть, тебе следует честно сказать ей, что он тебя не волнует? — Истерические нотки в тоне Сиен вызывают сильнейшее давление в висках, отчего я жмурюсь.

— Ты думаешь, что Саммер оставит всё так, как есть? Правда? Сиен, прекрати видеть этот мир в нюдовых оттенках! Хватит. Мы все повязаны в крови и преступлениях. Мы все стремились выжить, и ты тоже. Мы не розовые и пушистые, а этап нашего существования совсем не сказочный. Это ад, в котором каждый борется за право быть первым. Это власть, за которую могут уничтожить. И мы это сделали. Поздно, уже слишком поздно, Сиен, думать о человеческом прощении. Мы мертвы, поэтому никаких чувств у нас быть не может, — ударяю ладонями по стулу, отчего он катится вперёд.

— Ты обещала, ты клялась, что завершишь всё. А я покрывала тебя, все твои побеги, да ты даже полностью не рассказала мне, почему Беата орала как полоумная, но вот то, что ты дьявол, я верю. Ты...

— Да! Ты это хочешь услышать? Да, я ваш ночной кошмар! Ты умоляла меня не оставлять тебя одну среди них! Ты затащила меня сюда, когда я желала только свалить из этого места подальше! И у меня не осталось выбора, только как возглавить тупых и отмороженных извращенок, считающих, что лучше никого нет! Это ад, Сиенна! Мы в аду, чёрт бы тебя побрал! Ты связана со мной, и если Рафаэль хоть что-то узнает, то я потащу тебя за собой, поняла? Только риски поделиться своими домыслами с Белчем, и ты станешь моим врагом.

Мы стоим друг напротив друга, когда раньше я держала её за руку и убеждала, что это нам не нужно. Это всё чушь, ерунда и наши деньги, положение, и родители поймут, если мы откажемся. Но нет, она слишком боялась, чтобы прислушаться ко мне. А я дура! Дура, которая сама себя заперла в клетке, и теперь воспоминания, боль и разочарование, жестокая ненависть прорываются сквозь тонкое стекло, защищающее меня от чувств.

Подбородок Сиен подрагивает, в глазах скапливаются слёзы.

— То, что случилось в ту ночь, мы забыли, ты и я. Но вот Саммер никогда не простит мне того, что контролирую её. Даже Беате не удалось это сделать, а я удерживаю её несколько месяцев. Она уже сделала ход, его и увидел Рафаэль, он всё понял и поэтому общается с Белчем, он вытягивает информацию, которая может обратиться против меня. Он доложит всё моему отцу, и тогда я буду заперта пожизненно. Он сдаст меня, ведь всё это случилось лишь из-за глупого желания, твоего желания, не увидеть, что на самом деле это за место. Поэтому выбирай, Сиен, на чьей ты стороне. Всегда необходимо делать выбор, и свой я уже сделала. Осталась ты. Или ты поддерживаешь меня и продолжаешь убеждать Саммер, что Рафаэль заслан высшим сестринством, или мне придётся сражаться против тебя тоже, — сглатываю горечь. Слеза скатывается по её щеке, и во взгляде столько боли и отвращения. Мне не нужны друзья, я появилась здесь одна и в таком же составе и планирую исчезнуть. Но всё началось слишком рано. Причиной стал он. Этот абориген, разрушивший такое прекрасное и умное построение компании.

— Мира, да что с тобой? Как ты можешь относиться ко мне вот так? Как ты можешь говорить мне всё это? Я же держала тебя за руку. Я помогла тебе найти компромат на девочек. Без меня ты не стала бы главой. Это место проклято, сначала Беата, теперь ты превращаешься в жуткое чудовище, не знающее границ, — девушка отходит от меня, словно от какого-то хищного животного, готовящегося напасть на неё.

— Ты услышала меня. Подумай, Сиен, потому что у Саммер компромата на нас достаточно, чтобы уничтожить наши семьи. Я хочу только выжить здесь, и если ты со мной, то я буду продолжать защищать и тебя. Я не желаю больше обсуждать это. Забудь. Тебе это прекрасно удаётся, ведь именно Саммер накачала тебя тогда и выставила на аукцион. Понравилось? Хочешь ещё пережить такое? Нет, отвечу за тебя. Так что не строй из себя ангела, их никогда не существовало. А теперь вон отсюда и проследи, чтобы сёстры тщательно изучили план и претенденток на «Адскую неделю», — приподнимаю подбородок, а внутри тайфун.

Жестокие слова, брошенные в лицо Сиен, станут последней каплей. Начнётся проверка. Моя личная проверка, где никто не заслуживает доверия. И, конечно, я снова услышу...

— Сука. Бессердечная сука.

Сколько раз это произносили люди, глядя мне в глаза, за спиной, в мыслях. Я не отрицаю этого и не стыжусь. На войне все средства хороши, и если приходится марать руки, то это меня не смущает. Главное, выжить. Главное, добиться своего и исчезнуть.

Дверь с грохотом закрывается, и я с шумом втягиваю в себя воздух. Я не планировала такого исхода, но всё становится критичным. Буквально всё. Отношения. Разговоры. Воспоминания. Ароматы. Они сводят меня с ума, и я не могу думать о нескольких вещах одновременно. Мне душно и в то же время холодно. Знобит, но хватит притворяться. Хватит играть глупую роль, которую прописали здесь ещё несколько десятков лет назад. Ни одна глава сестринства не была идиоткой. Они все выживали и держали в руках невероятно опасные вожжи, которые меня никогда не интересовали, до тех пор, пока всё это не коснулось меня.

Я никогда не верила Саммер. Никогда не делилась с ней сокровенным. Да и между мной и Сиен тоже давно выстроилась стена. Это не моя вина, что так всё повернулось. Если бы отец не решил меня заслать сюда, то я бы нашла вариант, нашла саму себя. Но меня не спрашивали. Мне приказали. И я бы смирилась с этим, легко подавляла бы сопротивление, пока он не предал меня. Позволил нищему аборигену оказаться в моём мире. И всё. Вот с этого момента всё и перевернулось с ног на голову. Установленные правила понеслись к чертям, у Саммер активировался режим «альфа-сучки», и теперь у меня проблем ещё больше. Помимо глупышки, идиотки стервы и наглого макаки, начались недомолвки с Сиен, усугубление ситуации этим дебильным свиданием, которое, вообще, меня раздражает, и удержание всех под моим каблуком. Да, богатым очень легко живётся. Просто пфф.

Передёрнув плечами от досады, я сажусь за стол и вновь открываю ноутбук. Захожу в программу и ввожу пароль, чтобы мне открылись все камеры в доме. Саммер поняла, что у меня есть на неё, помимо этого, ещё прошлогодние ошибки, она незамедлительно решила меня отравить и выставить последней шлюхой. Я смутно могу припомнить ту ночь, только его. Этого Рафаэля, будь он неладен. Но он путает меня или путается сам. То какой-то странный и заботливый, его необычный аромат преследует меня, то превращается в кровавый след, бурлящий в венах. Он заводится за секунду, за столько же и остывает. Думать о нём запрещено. Ещё не хватало позволять ему лапать себя, как несколько дней назад. У него шероховатые пальцы, словно он усердно работает. Мозоли, грубые и незнакомые ребятам из моего мира. Сильная хватка и это уродство на коже. Какой у него интерес ко всему этому? Я представляю, что папа попросил его следить за мной и подтягивать по предметам. Последнее отпало, осталась слежка. Зачем? Почему отец решился на такое? Он и так в курсе, какая я стерва, и кто мой парень. Он же не мог догадаться о том, что было в ту ночь и ранее, правда? Информация не сливалась, я об этом позаботилась так, как он меня учил! Нет...это всё паника из-за ссоры с Сиен и воспоминания о том, насколько жестокие здесь правила. Да, именно так.

Когда стрелка часов переваливает за полночь, а дом погружается в сон, я всё ещё не могу успокоиться. За несколько часов я выдумала столько вариантов хода событий, что мне тошно. Сиен ушла, скорее всего, к Белчу. Она ничего ему не скажет, слишком боится за меня и себя, да и слабость, у неё последняя с переизбытком. Увы. А вот влюблённая парочка так и не вернулась. Их видели, удаляющимися в сторону конюшен, и Саммер явно не собиралась упустить возможность выложить занимательные кадры с ночного приключения. Точнее, заклеймить этого идиота. Да зачем он, вообще, всё затеял? Она же солжёт ему. Она подставит меня, и наши и так несуществующие отношения превратятся в атомную войну. А глупышка? Неужели, ему нравятся такие дуры? Или он нашёл удачный способ закрепиться здесь, охомутав её? Конечно, у него нет денег, у него ничего нет, а она прекрасный шанс обеспечить роскошную жизнь. Ведь никто в здравом уме на неё не позарится.

Фыркнув от своих мыслей, я осмотрела себя в зеркало и довольно кивнула. Ночь. Никто меня не увидит, а мне требуется немного притупить действие адреналина. Набросив халат и подхватив с собой пару полотенец, я босиком сбегаю вниз и прислушиваюсь. Спят. Выхожу из дома и кладу ненужные вещи на лежак. Осматриваюсь, всё же опасаясь, что меня примут за больную, и уверяю себя, что другой возможности не будет. Я хочу этого. Прямо сейчас. Мне надо остудиться, а душ, простой и примитивный, никогда не помогал.

Делая глубокий вдох, прыгаю и оказываюсь в ледяной, пронзающей мою кожу воде. Она покрывает моё тело коконом, позволяя расслабиться и глотнуть воздуха, затем ещё раз и ещё, пока холод не добирается до сердца, приводя его в норму, как и мысли.

Я люблю, когда сознание работает в усиленном режиме. Мне нравится ощущать себя живой в этот момент. А обычная жизнь не позволяет мне такого, только изредка, когда я оказываюсь одна. Другая. Одинокая. Брошенная. Разбитая. Чужая для всех. Идеальная. Богатая. Заключённая в камеру на неопределённый срок. Именно сейчас, чувствуя прохладу в груди, рассекая воду чёткими и быстрыми ударами, я собираюсь снова глотнуть немного неверного выбора. Запрещённого. Необходимого.

Набираю побольше кислорода и ныряю, оказываясь на дне. Мои глаза открыты, и я смотрю на этот мир сквозь искорёженную призму, пока пульс повышается, сердце ускоряет ритм. С моих губ срывается смех, поднимаясь на поверхность пузырьками. Как же красиво. Как же ярко сейчас вокруг. Даже ночью. Невозможно больно, и в то же время я наслаждаюсь. Кислорода не хватает, и если я задержусь ещё пару секунду, то всё закончится. Мгновение, и я буду свободна навсегда.

Мои глаза закрываются, а тело расслабляется, движения рук замедляются. Передать чувство, которое рождается во мне, слишком сложно. Это сильнейшее желание бороться за себя и свои мечты. Это та самая сила, появляющаяся в сознании в момент риска, чтобы лучше понять себя.

Резкий толчок, моя кожа онемела, но обжигающее тепло, вызывают во мне страх, и я дёргаюсь в чьих-то руках. Брыкаюсь, не позволяя неизвестному утопить меня в бассейне, но меня, наоборот, тащат наверх. Оказываясь на поверхности, быстро втягиваю в себя воздух и вытираю воду с глаз.

— Какого чёрта? — Тяжело дыша, встречаюсь с разъярённым взглядом стальных глаз, покрытых болотной зеленью.

— Это я должен у тебя спросить, Мира. Какого чёрта? — Его дыхание опаляет меня, пока сердце панически сжимается и ищет подходящий ответ.