Глава 15
Несколько секунд я смотрю куда-то в темноту, а после начинаю медленно шагать в сторону моря. Ника плетётся где-то позади.
Так много событий, так много мыслей. Всё это с каждым днём все больше и больше напоминает роман, написанный талантливым писателем, но никак не мою жизнь.
Кажется, только вчера я принимала пациентов в просторном офисе мужа и раздумывала, как сказать ему и маме, что пока не готова к детям. Как будто, это всё было не со мной. С какой-то другой Софи.
Я сажусь на песок на самый край моря, осматриваясь по сторонам.
В метрах пятидесяти от меня шумная компания играет на гитаре и пьёт вино. На вид им около двадцати, не больше. Они весело смеются, танцуют и подпевают незнакомые мне мотивы на незнакомом языке.
Я невольно улыбаюсь. Такие молодые. И такие счастливые. А самое главное, что у них впереди ещё целая жизнь. Жизнь, которую они смогут прожить так, как сами захотят.
Я роюсь в сумочке, достаю карандаш и уже наполовину исписанный блокнот, в который я тщательно записывала события последних дней.
- Ты, наверное, думаешь, что вести дневник в тридцать лет – это смешно? – спрашиваю я у Ники, которая сидит чуть дальше, чем обычно.
- Ну, почему же? – тихо произносит она. – Многим очень помогает, если они записывают всё на бумагу. Тем более, ты очень красиво пишешь.
- Спасибо, - улыбаюсь я, - Если честно, я давно уже ничего не писала. В какой-то момент мне показалось, что это ребячество.
- Вот это ребячество, - девочка показала рукой в сторону шумной компании, - И это, кстати, не всегда плохо.
Несколько минут я с удовольствием разглядываю молодых людей, и зачем-то пытаюсь запомнить движения их танца.
- Знаешь? Кажется, самое время написать письмо, - вдруг говорю я, - Ну то, из списка. По-моему, очень подходящая обстановка – вечер, музыка, мы на берегу моря. Как думаешь?
- Это отличная идея, - кивает Ника, - Только, Софи?
- Да?
- Пиши правду, - шепчет девочка, - Будь честной. Море тебя точно не осудит, да и секретов твоих не выдаст.
Я внимательно смотрю в её голубые глаза, медленно киваю и принимаюсь писать.
Сначала медленно, с трудом подбирая нужные слова. А после всё быстрее и быстрее. Я уже не задумываюсь, на сколько красивым получаются строки, я просто пишу. Пишу то, что накопилось во мне за несколько последних дней. И с каждой строчкой чувствую себя все лучше.
Не знаю, сколько времени прошло, когда я закончила, но от шумной компании не осталось и следа.
- Долго мы тут уже сидим? – спрашиваю я Нику.
- Достаточно, - она смотрит на воображаемые часы, - Прошло почти два часа. Ты дописала?
- Да. Хочешь почитать? – я протягиваю несколько листов Нике.
- Хочу, но я же воображаемая, - улыбается она, - Да и к тому же мне всего пять. Прочитай мне ты. Вслух.
- Ты же знаешь, как сложно мне читать кому-то свои тексты, ведь правда? – грустно говорю я.
- Правда, - спокойно произносит она, - Но в данном случае, можешь считать, что читаешь самой себе. И это, кстати, абсолютная правда.
- Хорошо, - сдаюсь я, - Устраивайся поудобнее, нас ждет вечер прозы Софи Романовой.
- Жаль попкорн не прихватили, - смеётся Ника и шумно хлопает в ладоши.
Я закатываю глаза и принимаюсь медленно читать только что написанные страницы.
«Знаешь, море, кажется, я сошла с ума. Но эта мысль меня уже совсем не пугает.
Если бы какое-то время назад кто-то сказал, что я буду гулять по Барселоне с придуманной моим подсознанием маленькой девочкой, я бы засмеялась этому человеку прямо в лицо.
Но это происходит. Я разговариваю сама с собой, смеюсь над собственными шутками и впервые за много лет чувствую себя счастливой.
И сейчас, море, я сижу на берегу, смотря в твои темно-синие воды и пишу письмо. Тебе.
Кажется, море, это письмо будет бесконечным. Но главное, что я хочу написать – я сошла с ума и мне это очень нравится.»
Я перевожу взгляд на Нику, она кивает и жестом просит меня продолжать.
«Море, ты не знаешь, но я приехала к тебе недавно. Совсем из другой страны. Из другой жизни.
В той жизни я была психологом. Это люди, которые помогают другим людям. Ты, кстати, тоже психолог. Мне так кажется. Ты не осуждаешь, успокаиваешь и залечиваешь людские раны.
А еще в той жизни у меня есть муж и мама, которых я очень любила, и которые, я уверена, любили меня. Но слишком по-своему. Они душат меня своей заботой и постоянным контролем.
И мама, и Марк всегда всё держат под контролем, в том числе и мою жизнь. Я настолько привыкла к этому, что особо не сопротивлялась – жила, как мне было велено.
И, кажется, в какой-то момент я потеряла самое важное, что у меня было – себя.
Мне бы хотелось верить, что я потеряла себя, когда нас бросил отец, и я осталась с мамой и отчимом. Ведь это самое легкое – во всем обвинить другого человека, правда? Просто переложить на него ответственность за свою рухнувшую жизнь и дело в шляпе. Но это не так.
Именно в годы бесконечного сбегания из дома и противостояния маме и Эду, я приобрела стойкость характера и свою точку зрения. Именно тогда я обрела себя.
Я всегда была храброй девушкой, с непоколебимыми принципами и верой в лучшее. Я боролась за справедливость, защищала невинных и всегда билась до конца. Так было до появления в моей жизни Марка.
Они совместно с мамой очень быстро убедили меня, что я слабая, и что без них я ничего не стою в жизни. И я с этим согласилась.
Я была несчастна, но приняла их веру и вот уже почти двенадцать лет свято ей следую, ведомая страхом и чувством своей никчемности.»
Я тяжело вздохнула. Чтение давалась мне совсем нелегко. Сложно произносить неприятную правду вслух.
Пока ты всё прячешь глубоко внутри – можно легко сделать вид, что это ложь. Когда выплескиваешь всё на бумагу, можно притвориться, что и это отчасти художественный вымысел. Но когда ты проговариваешь это вслух – всё, пути назад нет. И это пугает.
Раньше это всегда пугало моих пациентов, которые предпочитали молчать, нежели открыто говорить о своих проблемах. Теперь я их прекрасно понимаю.
Перевернув страницу, я продолжила чтение.
«Знаешь, море, я всю жизнь думала, что мой отец мертв. Что он погиб как герой, защищая в парке какую-то неизвестную женщину. Именно так говорила мне мама.
А оказалось, что никакой он не герой. Он подонок, который бросил маму и меня. И я не могу его простить. Да и не хочу.
На фоне знакомства с его новой женой и всех новостей, я стала видеть рядом с собой Нику. Ника – это я в возрасте пяти лет. Но она, в отличии от меня, очень рассудительная и мудрая не по годам.
Если честно, я очень испугалась, когда она появилась в моей жизни. Мне казалось, что из-за неё моя идеальная жизнь рухнула. Я её ненавидела...»
Я внимательно посмотрела на Нику, но она, кажется, не обратила на мои слова никакого внимания и все также задумчиво смотрела вдаль.
«Но чем больше времени я провожу с этой ненастоящей девочкой, тем легче мне становится.
Это парадоксально, но она – единственная, с кем мне сейчас легко и просто.
Она привезла меня сюда, в прекрасную Барселону. Она заставила выбросить из жизни старый серый костюм и заменить его на яркое платье. Она меняет мою жизнь и моё восприятие окружающего мира каждый день.
Именно благодаря Ники я где-то глубоко внутри позволила себе поверить в то, что всё может быть иначе.
Кажется, я начинаю любить эту несносную девочку. И я рада, что она рядом со мной всё это время»
Я перевожу дыхание и быстро продолжаю, несмотря на девочку, хоть и чувствую на себе её внимательный взгляд.
«А ещё, представляешь, море! Завтра я прыгну с парашютом!
Я так боюсь, что не описать словами. Но и одновременно, я предвкушаю этот момент. Я буду летать! И это здорово.
Видишь ли, море, в моей жизни сейчас всё очень запутано. Я абсолютно не знаю, что будет в следующее мгновение и как сложится моя жизнь в будущем.
Но я сижу сейчас на берегу, чувствую солёный запах ветра и почему-то верю, что это путешествие к тебе всё изменит.
До встречи, море. Когда-нибудь (надеюсь, очень скоро), я вернусь и напишу тебе о своей новой жизни.
С любовью и чувством безграничной свободы, Софи»
Я достаю из сумки маленькую бутылочку воды, залпом допиваю содержимое и отправляю исписанные листы бумаги внутрь. Крепко закрыв крышку, бросаю бутылку в море, и тут же могучие волны подхватывают её и уносят вдаль.
Пару минут мы с Никой сидим в полной тишине. После чего девочка резко встаёт и направляется прочь от берега.
- Пойдём спать, Софи, - говорит она и машет мне рукой, - Завтра тяжёлый день и стоит отдохнуть.
- Ты ничего мне не скажешь? – спрашивая, встаю я и отряхиваю песок с белого сарафана.
- По поводу твоих записей? – сдержанно уточняет она.
- Да, - киваю я и быстро добавляю, - Просто обычно ничего не остаётся без твоих язвительных комментариев, а сейчас ты просто молчишь. И это меня немного пугает... Всё настолько плохо? Или ты обиделась на мои слова о тебе?
- Нет, - Ника посмотрела на меня из-под длинных ресниц, - Всё наоборот очень хорошо, Софи. Ты наконец-то призналась во всём сама себе и это главное. И тут совершенно не важно, что думаю я или кто-либо еще. Важно, что думаешь и чувствуешь ты. И мне кажется, что ты чувствуешь, что всё делаешь правильно.
- Да, ты права, - чуть улыбаюсь я, - Ладно, пойдём домой и... спасибо!
- Всегда пожалуйста! – смеётся девочка, - Если понадобиться помочь ещё какой-нибудь сумасшедшей – обращайтесь!
- Я не сумасшедшая! – громче обычного смеюсь я.
- Да-да, все вы так говорите.
Я легонько толкаю её в плечо, и мы весело шагаем в сторону квартиры.