Алиса и Анна

Очевиднейший плюс Кошмара: в нём не нужны деньги.

Я подумала об этом, когда упаковывала вещи. Но быстро осознала логическую несостыковку. Ведь деньги у меня есть... Точнее не деньги, а ценность. Ценность настолько огромная и любимая, что я уже второй день не нахожу себе места.

Ах, это признание самой себе выдалось невыносимо смущающим. Стыдно, но зато искренне. Когда-нибудь я смогу сказать что-то подобное вслух. Но не сейчас.

Я хочу дать какое-то время этому приятному чувству созреть окончательно. Думаю мне сразу станет понятно, когда наступит этот момент.

И всё же, если отбросить метафоры в сторону, то Алиса и правда в каком-то смысле является моими живыми деньгами. Только благодаря ей возможно зайти в любой магазин и взять всё, что тебе нужно. Одной бы у меня так не вышло. Почти наверняка я бы даже дойти до сюда живой не сумела.

Поэтому отсутствие необходимости в деньгах вовсе не плюс. Это чит. Мой любимый маленький чит в красной шапочке.

Это невольно наводит меня на мысли о том, что если всегда держаться рядом с Алисой, то жизнь в Кошмаре уже не кажется хоть сколько-то страшной или опасной. Так что мне теперь и вовсе не хочется возвращаться в реальность.

Чёрт. Вот зря я, наверное, об этом подумала. Как пить дать к добру подобные рассуждения не приведут. Поэтому нужно отвлечься и больше не думать об этом. А ещё постараться не распускать свои руки! О чём я вообще думала, когда попыталась забраться к ней в трусики прямо посреди улицы?! Идиотка!

Мои щёки снова горят, а мы едем в лифте.

У меня в ногах лежит какой-то мужик. Он хотел выйти на первом этаже, но столкнулся с Алисой, которая хотела войти. В итоге он остался лежать. Я даже не заметила, как она его вырубила.

— Не делай так больше без надобности, — сказала я максимально осуждающим тоном.

— Не виновата, сработал инстинкт, — пожав плечами, сказала она.

Ох уж эта маленькая хулиганка. Но, если честно, я ожидала чего-то подобного. А вот что стало для меня неожиданностью, так это моя собственная реакция на этот нокаут.

Если вкратце, то я вообще ничего не почувствовала, в отличие от вчерашнего случая, когда Алиса ударила в живот мимо проходящую женщину. Вот её мне было искренне жаль. А сейчас я даже нотацию прочитала для галочки.

После того как двери лифта открылись, перед нами предстали спины спешащих людей. Спешили они на эскалатор, то есть подальше от нас. Значит времени совсем не осталось. Нужно срочно бежать в салон красоты, пока паника не распространилась до туда.

— Бежим! — скомандовала я и схватила Алису за ручку.

С одной стороны, очень удобно, что нас все боятся и поэтому держатся на расстоянии. А с другой, немного печально, что ауру Алисы замаскировать невозможно. Я ещё вчера утром у неё об этом спросила. Оказывается, что местные жители её присутствие даже сквозь стены почему-то могут почувствовать.

Так что у нас нет другого выбора, кроме как брать скоростью и неожиданностью. Правда я плоха в спорте. Поэтому Алиса меня практически тащит, по пути расталкивая тех, кто не успел от нас смыться и путается под ногами.

— Нам, туда, — тяжело дыша, сказала я и указала на вывеску салона красоты.

Вот честное слово... Как будто за непослушной собачонкой бегу.

И вот мы оказались внутри, перепугав своим появлением небольшую группу женщин всех возрастов. Мне аж жалко их стало. Никогда в своей жизни не видела, чтобы люди чего-то так сильно боялись.

Они буквально трясутся от ужаса и это наводит на мысль, что мой план провалился. Слишком уж я недооценила страх местных жителей перед Алисой. Или всё же попробовать?

Всего на выбор три парикмахерши. Двум женщинам около сорока, а одной, может, чуть больше двадцати пяти лет. Её я, наверное, и выберу.

— Ты, — указав на неё пальцем, сказала я, — оставайся. А остальные могут идти.

Девушка трясётся, чуть не плачет, а Алиса с каким-то безумным взглядом осматривает в панике убегающих женщин.

— Не бойся, — сказала я. — Мы тебе ничего плохого не сделаем. Просто приведи голову моей...

Моей кого? Подруги? Девушки?

Кто она для меня? Очевидно, любимая, но этого я сказать сейчас не могу, поэтому в панике зависаю, ощущая как учащается сердцебиение.

Парикмахерша с растерянностью и страхом в глазах смотрит на меня, проглотившую свой язык на середине фразы. Теперь и Алиса уставилась, но с весьма безразличным лицом.

— Моей... — задумчиво сказала я и, отключив мозг, продолжила: — Моей девушки! Приведи, пожалуйста, голову моей девушки в порядок и мы сразу уйдём!

Тишина. Точнее по-прежнему слышны звуки торопливых шагов, в ужасе удирающих людей, но больше ничего. Мне стыдно посмотреть даже в глаза незнакомке, не говоря уже об Алисе, которая, кажется, сейчас прожжёт меня своим взглядом насквозь.

И всё же я не могла... Я не хотела называть Алису подругой или просто знакомой. Наверное, слишком поторопилась. Но раз уж выпал такой замечательный шанс, то я решила сыграть ва-банк и переступить через неизвестную и в то же время смущающую черту.

Хотя стоит признать, что правильнее было сначала признаться ей в своих чувствах и только потом называть своей девушкой. Но я слишком труслива. Поэтому решила немного схитрить и сначала аккуратно прощупать почву. Ведь в случае чего всегда можно дать заднюю и сказать, что это была глупая шутка.

Я ожидала увидеть в глазах Алисы ярость, удивление или сожаление с жалостью, но... Она тупо стоит и тихонько хихикает. Кажется, она вообще не обратила внимания, что я назвала её своей девушкой!

— Хе-хе... — усмехнулась Алиса. — Привести в порядок мою голову. Это было бы здорово. Просто я как-то давно консультировалась у психиатра... После этой консультации помощь потребовалась уже нам обеим.

Закончив свой монолог, Алиса разражается безудержным хохотом, но спустя мгновение резко смолкает. После поворачивается ко мне и весьма крепко обнимает, уткнувшись личиком в мою шею. Хотя как обнимает? Скорее по-приятельски вешается на шею.

— Девушку, говоришь... — почти шёпотом сказала она. — Как же нелепо... Но я всё равно почему-то очень обрадовалась. Даже сердце забилось быстрее, наверное, от радости. Но почему так? Я не понимаю, как это работает с человеческим телом.

Алиса чуть отстраняется и наши взгляды встречаются. У неё такие румяные щёчки... А красные глазки настолько сияют и глубоки, что я того и гляди без раздумья в них сгину.

— Я тоже не понимаю, но... — сказала я и после секундной заминки продолжила: — Ты против?.. Что я назвала тебя своей девушкой.

— Почему я должна быть против? — искренне удивилась Алиса. — Меня как только за свою жизнь всякие дурни не называли. Чудовищем, например... Разве я похожа на чудище?

Похожа! Только чудовище могло так грубо и беспощадно проигнорировать мои чувства! Пустоголовая Горилла.

Хотя ты, наверное, не собиралась их игнорировать... Просто тебе они непонятны. Ты не только не понимаешь, что чувствую я, но и в своих собственных чувствах разораться не можешь.

Но имею ли я право хоть что-нибудь подобное говорить в её адрес? Ведь сама же хотела схитрить, инсценировав признание, которое таковым не является и являться не может. Какой же я глупый ребёнок! Боже!

— Нет, не похожа, — сказала я, очистив голову от своих детских заморочек. — Ты самая красивая и харизматичная девушка, которую я когда-либо видела в своей жизни. А если мы тебя сейчас ещё подстрижём и приоденем... То тогда у тебя вообще конкуренток для меня не останется.

Закончила я свою максимально глупую и наивную лесть лёгким поцелуем в Алисину щёчку, которая к этому моменту стала ещё немного красней. Этим я решила поставить точку в этой смущающей ситуации.

Переведя взгляд на парикмахершу, которая по-прежнему стояла на своём месте и боялась даже пошевелиться, я развернула Алису и повела её к креслу, слегка приобнимая за плечи.

— Только не бей её, пожалуйста. Запомни: обычные девушки не дерутся, — шёпотом сказала я Алисе на ушко.

— Не буду, — пробухтела она, смотря себе под ноги. — И отпусти, сама пойду.

Э? Не такой реакции я ожидала. Смутилась из-за моего глупого комплимента? Какая милашка! Но всё же пришлось отпустить.

Взяв из рук Алисы пакет с её вещами, я с вымученной улыбкой взглянула на парикмахершу и та всё-таки взялась за работу. Начала с поднятия кресла, а точнее моей миниатюрной хулиганки, которая в это время смотрела на своё отражение в зеркале.

— Ты правда считаешь меня красивой?

— Очень, — сказала я и ласково улыбнулась её отражению.

— Чокнутая. Ты ещё более чокнутая, чем я.

Чего она так разозлилась? Хотя это не похоже на злобу. Она скорее надулась, как маленькая обиженная девочка. Но разве я дала для этого повод?

В общем, неважно. Так как руки у нашей парикмахерши до сих пор заметно трясутся, я принялась всячески её утешать и поддерживать. В какой-то момент она даже начала вести себя более смело и уверенно.

Однако страх в её весьма красивых карих глазах всё же остался. Видимо боится постричь как-то не так и поплатиться за это. Поэтому я беру инициативу на себя и спрашиваю у Алисы, какую она хотела бы себе стрижку.

— Любую, только не налысо, — с закрытыми глазами пробубнила она.

В итоге я приняла решение везде подровнять и сделать красивую рваную чёлку. Бровки же у неё от природы красивые, поэтому мы их трогать не станем. А вообще в ней всё идеально. Странно, что Алиса этого не понимает.

Всего лишь чуть больше получаса потребовалось и она стала выглядеть настоящей принцессой. И хотя ей и с открытым лобиком шло, но с чёлкой она теперь всё равно намного милее. Вот бы её ещё в какое-нибудь миленькое платьице всунуть и отправить на бал, поражать своей красотой знатных гостей. Хотя лучше не надо. Пусть будет только моей.

Во время стрижки Алиса продолжала строить из себя обиженную девочку, но всё же иногда открывала глаза, поглядывая на своё отражение. Видимо было интересно, как работает профессионал.

— Спасибо, очень хорошо получилось. Мне... Нам очень понравилось, — сказала я парикмахерше, которая тут же отошла от нас на несколько метров.

Алиса же молча встала, подошла к зеркалу, чуть покрутила перед ним головой и безразлично отвернулась, отобрав у меня свой пакет.

— Обычная девушка поблагодарила бы за такую красивую стрижку, — сказала я, погладив Алису по голове.

Медленно переведя взгляд с меня на парикмахершу, она тяжело вздохнула и брезгливо сказала:

— Спасибо.

Девушка в панике слегка поклонилась и сделала ещё полшага назад.

Теперь мне как-то совестно уйти просто так. Поэтому я прихожу к выводу, что проще расплатиться, чем потом мучиться от угрызения совести. Хотя очень не хочется этого делать. Ведь это деньги реальные, они попали сюда вместе со мной и стоили мне двенадцатичасовой рабочей смены...

Тяжело вздохнув, я достаю из кошелька пару крупных купюр и молча кладу их на столик. Алиса при этом смотрит на меня с искренним удивлением. Но я ничего не могу с собой поделать. Я слишком честная даже в Кошмаре.