Алиса и Анна

Темно, хоть глаз выколи.

Нащупываю пульт управления светом на потолке и включаю самый слабый режим.

На часах начало первого ночи. Сколько мы уже так лежим?

Видимо очень давно — я весь бок себе отлежала, а наши пальцы по-прежнему переплетены.

Алиса давно спит. На её милом лице безмятежность, спокойствие и полное удовлетворение. А вот я никакого удовлетворения не ощущаю. И пока не почувствую — заснуть почти наверняка не смогу. Так и буду ворочаться до утра. А значит нужно просто расслабиться и снять напряжение. Пришлось наконец отпустить Алисину ручку.

Фантастически. Это случилось так быстро и сильно, что я даже слегка испугалась. Не хотелось разбудить своим стоном Алису, которая и не догадывается, чем я рядом с ней сейчас занималась.

А ведь стало действительно легче. Я ещё никогда не делала самой себе так приятно. Но зато мне теперь хочется провалиться сквозь землю. Ушло напряжение и пришёл стыд. Лучше бы я всю ночь не спала, пошла посидела на кухне или приняла холодную ванну. Боже...

Почему я в самом деле не пошла в душ и не сделала это там?! Почему рядом с ней? Как я ей завтра в глаза смотреть буду? У меня ощущение, что я ей воспользовалась...

Воспользовалась психически больной девушкой: соблазнила, облапала, а в завершении удовлетворила себя, пока она спала в считанных от меня сантиметрах! Это самое настоящее изнасилование. Я бы ещё её рукой это сделала!

Прыснув со смеху, я чуть успокоилась и максимально тихо покинула комнату. Но в ванной стыд снова вернулся, стоило только раздеться.

Стоя под тёплыми струями воды, стараясь при этом не намочить волосы, я всё обдумывала эту... непонятную ночь. С одной стороны, очень неловко и хочется чтобы утро никогда не настало, ведь придётся и дальше общаться с Алисой как ни в чём не бывало. А с другой, мне очень понравилось и я так счастлива, что словами всего восторга не передать.

Наверное, подобное смятение нормально после своего первого раза. Хотя, можно ли произошедшее так называть? Ведь мы лишь целовались, а потом я опорочила невинную спящую девушку! Кажется, это ощущение останется со мной на всю жизнь. Как же мне стыдно.

Надев чистое бельё и всё ту же футболку, я вышла из ванной и чуть не наступила на Дину. Теперь у неё есть туалет. Это Курочка о ней вместо меня позаботилась. Вышла вчера после обеда и почти тут же вернулась, держа пластиковый лоток и огромный мешок наполнителя, размером с половину её детского туловища.

После этого Дина и Курочка как-то сдружились. Где одна — там всегда и другая. И правда. Уменьшенная версия Алисы сейчас стоит в свете открытого холодильника и с невинной улыбкой наблюдает за мной.

От этой улыбки мне почему-то делается не по себе. Видимо всему виной ночь и темнота. Поэтому я включаю свет, иду на кухню и усаживаюсь на Алисино место.

Курочка же достала сосиску и начала швыряться её кусочками в Дину. Хочется попросить её так не делать, но мне самой интересно наблюдать за тем, как косолапая кошечка бегает за едой. Это чуточку помогает отвлечься от изнасилования Алисы.

Закончив, Курочка набирает пол стакана воды и начинает пить малюсенькими глотками, иногда поглядывая на меня. Складывается ощущение, что она всё знает, но лучше не думать об этом. Это почти наверняка эффект самовнушения и стыда.

— Налей и мне, пожалуйста, — сказала я, когда Курочка наконец закончила пить.

Послушно наполнив стакан, она ставит его передо мной и улыбается, словно прося похвалы. Какая хорошая девочка. Хотя мне и кажется, что она в любой момент может сделать со мной что-нибудь странное. Например, заняться самоудовлетворением, пока я буду рядом с ней спать.

Наконец я не выдерживаю всей абсурдности своего самобичевания и разражаюсь радостным, а самое главное искренним смехом. Когда я в последний раз так смеялась? Обычно мой смех на восемьдесят процентов состоит из игры и лишь на двадцать из искренних чувств.

Мне всегда казалось, что чем больше я смеюсь, тем сильнее нравлюсь другим. Из-за этого я в какой-то момент разучилась смеяться по-настоящему.

Курочка тоже хохочет. Она всегда смеётся искренне и от всей души. Кто же она такая? Почему она пришла к нам на помощь? Зачем привела сюда и позволяет с ней жить? Если она не «настоящий» человек, то кто? И почему они с Алисой настолько похожи?

Думаю когда-нибудь мы это узнаем. А пока очевидно одно: она не желает нам зла. Даже сейчас Курочка мне помогла, разогнав своим невинным хихиканьем весь мой стыд и смущение. Хорошая девочка.

— Идём спать? — сказала я и в ответ получила счастливый кивок.

В следующий раз буду следить за своим языком. Я не думала, что Курочка воспримет моё предложение буквально и пойдёт спать в нашу комнату, причём прихватив с собой Дину. А в общем, плевать. Я не против. Сегодня мне это только на пользу.

Отделившись Курочкой от Алисы, я желаю ей спокойного сна и сразу же засыпаю. А просыпаюсь от странного визга — смеси детских рыданий и смеха.

В ужасе открываю глаза и вижу прямо перед собой каскад золотистых волос — это Курочка весит вверх ногами и тянет ко мне свои малюсенькие ручки.

Стоило только ухватиться за них, как бедняжка валится на кровать, а за ней возвышается фигура её увеличенной версии.

— Повезло тебе, козявка, — сказала Алиса и, спрыгнув с кровати, продолжила: — Я пошла мыться.

Ушла. На часах начало восьмого утра. Вроде она чувствует себя хорошо и никакого смущения не испытывает. Значит зря я волновалась по пустякам.

У Курочки же сейчас настолько счастливое личико, словно она сделала какую-то пакость и это ей сошло с рук.

— Ты когда-нибудь доиграешься... — сказала я и погладила её по головке.

Ухмыляется и жмётся ко мне как детёныш коалы. А не пора ли ей в школу?

Вроде как сегодня суббота, но у некоторых школ шестидневная учебная неделя. Хотя, если так посудить, то у Курочки, наверное, каждый день выходной. Кажется, она не учится, а лишь играет в прилежную школьницу.

— Ты в школу сегодня пойдёшь или нет? — сказала я, глядя почти в упор в её голубые глаза. До чего же красивые. Они ярки, как ясное летнее небо и в то же время темны, как бездонная глубь океана. Никогда ничего подобного в своей жизни не видела.

Прищурилась и слегка кивнула. Значит мне пора идти готовить ей завтрак. Но Курочка не отпускает меня. Висит на шее, а после цепляется ногами за мою талию, как мартышка.

Пришлось отнести её на кухню, а там по-быстрому заправить молоком кукурузные хлопья и нарезать банан. Ни на что другое у нас нет времени.

Кстати. Откуда в холодильнике берётся еда? Не верю, что всё это богатство лично Курочка принесла. Для неё это минимум шесть походов в магазин, а может и больше. Ведь полки ломятся от продуктов. Чего тут только нет: и мясо, и фрукты, и даже клубника...

Переведя взгляд на Курочку, я подбрасываю к ней в хлопья несколько ягодок, а саму так и порывает спросить, откуда она всё это взяла. Но мне почему-то кажется, что в ответ она лишь довольная собой улыбнётся. Поэтому пускай лучше ест, а я пока сделаю кофе.

Стоило Курочке доесть, как вышла Алиса и они поменялись местами. С неё как обычно течёт. Видимо она принципиально не пользуется полотенцем.

— Весёленькая была ночка, — как ни в чём не бывало сказала Алиса.

Моё сердце тут же пропускает удар, а лицо заливается краской. Я сейчас красная, как помидор — для подтверждения даже в зеркало смотреть нет нужды. А я переживала... Думала ей будет неловко вспоминать произошедшее этой ночью.

А, нет, всё же неловко. Сама в конце концов покраснела. Так зачем тогда ляпнула что-то подобное? Тебе десять лет?!

— Чем сегодня займёмся? — сказала я, старясь замять смущающую нас тему.

— Ты будешь учить меня быть обычной, — сказала Алиса после секундной заминки. — А ещё нужно сходить в магазин за бельём... Не то ходить уже не в чем.

Снова чуть покраснела и отвернулась. Как мило! Моё сердце трепещет... Всё-таки она ко мне что-то чувствует. Я ей нравлюсь! Я по-любому ей нравлюсь!

Так, нужно успокоиться. Я, конечно, искренне надеялась, что когда-нибудь между нами вспыхнут взаимные чувства... Но всё произошло слишком быстро! И не то чтобы я жаловалась. Просто мне не верится в своё счастье. Я стала слишком мнительной после того случая с фальшивой подругой.

Вдруг я ещё сплю или Алиса ненастоящая? А может это так проявляются симптомы болезни? Ведь у неё часто меняется настроение. Так что есть вероятность, что уже через десять минут всё изменится и она снова начнёт говорить мне всякие гадости.

Чем дольше я думаю об этом, тем сильнее отчаиваюсь и порчу самой себе настроение. В итоге я приняла решение расслабиться и начать жить настоящим моментом.

Пока мы молча завтракали кукурузными хлопьями, подошла уже одетая в школьную форму Курочка и по очереди легонько нас обняла на прощание. Алиса этому так удивилась, что даже выронила из руки ложку, забрызгав стол молоком.

Гнев, удивление, сомнение, смущение — это только лишь часть тех эмоций, одномоментно мелькнувших на миленьком Алисином личике. Удивительно, но я только сейчас обратила внимание, что её круги под глазами сделались ещё менее заметными.

— Как ты думаешь, кто она такая и почему помогает? — сказала я сразу после того, как Курочка закрыла за собой дверь.

— Нашла у кого спросить, — усмехнувшись, сказала Алиса. — Мне до сих пор кажется, что вы обе здесь лишь ради того, чтобы мучить меня.

Ну вот, опять начинается... Как же обидно, но нужно терпеть. Ведь она это делает не специально. Можно даже сказать, что я к этому уже немного привыкла. Но после прошедшей ночи слышать что-то подобное неприятно вдвойне.

Придумала! Ты доигралась, мелкая хулиганка. Хочешь войны — ты её получишь.

— И как?.. — сказала я и, выдержав короткую паузу, продолжила: — Скажи, неплохо же я тебя сегодня ночью помучила? Понравилось? Хочешь ещё?

Алиса переводит свой гневный взгляд с меня на пол и тут же, почти моментально, её щёки немного краснеют.

— Но ты всё равно извини. Я больше тебя и пальцем не трону. Не хочу, чтобы ты из-за этого мучилась, — сказала я, чувствуя, что победила. До чего тяжело сейчас скрыть улыбку.

— Прости, — почти шёпотом сказала Алиса.

Думаю подразнить её ещё чуточку дольше, но пока хватит. К тому же она так мило отреагировала... Эта реакция моментально стёрла всю мою печаль и обиду. Как же хочется обнять её и больше никогда не отпускать.

— Давай, ешь. Я пошутила, — ласково говорю я, уже не пытаясь скрыть улыбку.

Алиса послушно берёт в руки ложку и ест. Её щёки по-прежнему немножечко красные... Как же ей сейчас, наверное, стыдно. Даже не смеет взглянуть на меня.

Милашка!