Клубничный торт.
Городок засыпал под алым закатом, укутанный в дымку вечернего тумана. Дом - уютный, пахнущий корицей и чистотой, светился жёлтыми окнами. На кухне, посреди стола с безупречно накрахмаленной скатертью, стоял торт. Большой, клубничный, с толстым слоем глазури, стекающей по бокам. Семнадцать свечей дрожали в такт негромкому хору голосов, и их отблески мерцали в глазах именинницы- тёмных, как горький шоколад.
- «С днём рождения тебя…»
Голоса пели неровно: материнский- мягкий, но с привычной дрожью, будто она боялась взять не ту ноту; отцовский- уверенный, густой, привыкший, что каждое его слово важно. Сестра визжала слишком громко, переигрывая, а брат бубнил сквозь зубы, словно отсчитывал секунды до того, как сможет сбежать.
Именинница смотрела на свечи. С каждым задутым огоньком перед ней всплывали картины.
Первая свеча. Отец. Высокий, с руками, шершавыми от работы, хмуро смотрит на разлитый чай. «Неуклюжая!»- и ладонь, тяжелая, как гиря, с шлепком опускается на её затылок. «Учись быть девочкой» - неубранная вовремя одежда хлещет её по нежному лицу. А вечером, когда дом затихал, она слышит, как он шепчет по телефону кому-то: « так хочу тебя увидеть, родная».
Пятая свеча. Мать. Она раздавала пироги соседям, улыбалась продавщицам в магазине, говорила « не надо рассказывать никому ни о чём. Никогда им не доверяй» , но по ночам, когда думала, что никто не слышит, её рыдания глухо стучали по стенам ванной. Она стирала рубашки мужа с особым усердием, будто пыталась отстирать что- то большее, чем пятно на ткани.
Десятая свеча. Сестра. Ей было пятнадцать, но она уже знала, как заставить мальчиков смотреть на себя. Днём- звёздочка, «настоящее сокровище». Ночью - тени за гаражами, сигаретный дым, липкие от помады губы и чужие руки, которые она впускала под свою одежду так легко, будто это ничего не стоило. В школе шёпотом поговаривали , что с ней можно всё, и очередь из желающих проверить это не кончалась. Она смеялась громче всех, но её глаза были пусты, как бутылки из-под дешёвого вина, которые она прятала под кроватью.
Пятнадцатая свеча. Брат. Золотой мальчик. Будущий юрист, врач, учёный- отец ещё не решил. Его комната пахла дорогим парфюмом и принтерной краской от напечатанных диссертаций. По вечерам он закрывался, включал музыку, и через пару минут шприц блестел в слабом свете настольной лампы. Он прятал их в расщелине под подоконником.
Семнадцатая свеча. Она сама. Спокойная. Удобная. Та, которая улыбается, когда надо, молчит, когда ждут, и никогда не кричит, даже когда хочется разбить всё вокруг. Она не знала, кто она на самом деле. Может, никто. Может, просто пустое место в этом идеальном семейном портрете.
Последний огонёк дрогнул и погас.
- Загадала? - спросила мать, и её пальцы, теплые, со сверкающим кольцом, коснулись её руки.
- Вот бы торт был вкусным, - она мысленно произнесла единственное желание в этот торжественный вечер .
Она отломила кусочек. Сладость растаяла на языке, но где-то в глубине был привкус горечи, будто в крем подмешали пепла.
- Нравится?- отец улыбался, и в темноте она чувствовала его сверлящий взгляд на себе.
- Очень, - ответила она.
И улыбнулась в ответ. Так, как и всегда.