Глава 15
Изначально Брейт отвел Арию в апартаменты Мелинды, чтобы увести ее от суматохи и тела ее отца. Однако после первого дня безмолвной тишины, рассеянной прерывистым плачем, она вышла из дворца, в то время как он был занят попытками разобраться во всем. Он нашел ее в конюшне вместе с Максом, заботливо ухаживающей за ранеными животными. Двое из них казались довольными вдали от путаницы между людьми и вампирами, и у него не хватило духу протестовать.
Он просто не мог больше не любить Макса и начал его уважать. Мальчик прошел через то, что Брейт никогда не поймет, он был измучен ими и мучился, но где-то по пути он перестал быть мальчиком и превратился в мужчину. Человек, который защищал его спину и непоколебимо последовал за ним во дворец, зная, что у него никогда не будет того человека, которого он жаждал больше всего. Макс первым заметил его в дверях конюшни и подтолкнул Арию, чтобы привлечь ее внимание.
«Я знаю», - пробормотала она, отрезая нить, которой она натянула раненого ягненка. «Я не вернусь туда, Брейт, ты меня не заставишь».
Он не мог не улыбнуться, когда она взглянула на него через плечо. Темные круги тени ее покрасневших глаз. Он прекрасно осознавал тот факт, что она не спала прошлой ночью и, вероятно, не уснет этой ночью, но ее подбородок был решительным, а ее взгляд был вызывающим, когда он встретился с ним.
Она была повреждена, она частично сломана, но этот сияющий дух все еще мерцал под печалью.
«Удасться ли мне когда-нибудь заставить тебя что-нибудь сделать?» Макс усмехнулся, поднял ягненка, кивнул Брейту и побродил по проходу единственной конюшни, уцелевшей после пожара.
На то, чтобы, наконец, потушить огонь в стенах дворца, ушла большая часть дня, а на окраине города еще горело несколько домов. Была бригада, работавшая над их вытеснением водой из реки, но, надеюсь, они вытащат их к ночи.
Ария вытерла кровь с рук грязной тряпкой. «Полагаю, что нет», - призналась она с дрожащей улыбкой.
«Как долго ты здесь?»
«Пару часов».
«Ты должна была сказать мне», - увещевал он.
"Ты был занят."
«Я никогда не был слишком занят, чтобы убедиться, что ты в безопасности. Есть еще кое-кто, кто был верен моему отцу, мы еще не всех их поймали, и для всех уже не секрет, что ты значишь для меня ». Ее глаза мерцали, на мгновение выступили слезы, но она быстро сморгнула их.
«Макс был со мной, и у меня есть лук». Тонкий изгиб ее шеи привлек его взгляд, когда она посмотрела на двери сарая. Он вздрогнул от бесчисленных следов укусов и синяков от своего брата и отца, явных напоминаний о жестокости, которую она пережила и о которой еще не говорила.
Вокруг нее царило отчаяние, которое он не знал, как облегчить. «По крайней мере, возьми с собой вампира; Я не могу снова потерять тебя, Ария ».
Он знал, что ее свобода важна, но она должна была остаться в живых. Что-то промелькнуло в ее глазах, когда она повернулась к нему, она хотела сказать что-то еще, но просто кивнула.
«Ксавьер ушел с поста лидера своего народа».
Ее брови сошлись над носом. «Зачем ему это делать?»
«Ксавьер всегда больше предпочитал свои книги и истории, чем свою роль аристократа. Раньше ему никогда не предоставлялась возможность отойти в сторону, но теперь у него есть шанс определить свою судьбу. Он решил остаться в качестве советника и заниматься важными вопросами, которые касаются людей, которых он представлял, когда это необходимо, но он больше не хочет участвовать в повседневной деятельности правительства. Мы все согласились принять его решение. Он сказал, что останется с нами, если ты не против?
. «Зачем ему оставаться со мной, если он только что получил желаемую свободу?»
Сейчас не время давать ей настоящий ответ на этот вопрос, но он тоже не мог заставить себя солгать ей. «Ему интересно, как подействовало восстание. Он не будет толкать тебя, не будет ни о чем спрашивать, но если ты захочешь поговорить с ним, он более чем готов выслушать ».
«Понятно», - пробормотала она. "Хорошо."
«Ария...»
Она подняла руку, предупреждая его слова.
«Я не против, если Ксавьер останется, правда. Я просто хочу быть здесь, подальше от... - Ее слова замолчали, ее взгляд метнулся в сторону дворца. Ее отец был одним из немногих, кого еще не похоронили. Его разместили во втором зале на первом этаже, чтобы у каждого из его последователей была возможность попрощаться. Барнаби, тело которого также было обнаружено, лежал в комнате рядом с Дэвидом. Его отец, Калеб и Наташа не были удостоены такой роскоши, и их уже похоронили в безымянных могилах вдали от дворца. «Мне просто нужно побыть на улице ненадолго».
"Я понимаю."
Ее внимание было отвлечено, когда Макс вернулся с маленьким поросенком, который визжал в его руках и истекал кровью из раны в ноге. «Я должна вернуться к животным».
Он думал, что она просто отвернется от него, что она собирается отгородиться от него.
После минутного колебания она поспешила к нему, обхватила его за талию и обняла. Он чувствовал влажность ее слез, но когда она отстранилась, уже перестала плакать. Он убрал волосы с ее лица, нежно поцеловал ее и передал на попечение Ксавьера и Макса.
Брейт ненавидел, что он не мог быть с ней, когда она ушла в конюшню на следующие два дня, но было так много того, что нужно было починить и восстановить порядок.
Последователи Барнаби были сбиты с толку и нервничали. Калиста и Гидеон взяли на себя попытки организовать их, в то время как Адам, помощник Барнаби, медленно пытался взять на себя командование.
Ксавьер докладывал ему каждую ночь, но это было не то же самое. Ему хотелось быть с ней днем, но теперь он знал, что не всегда может иметь все, что хотел. Уже нет.
Он отказывался покидать ее ночью, однако, какая бы необходимость ни могла возникнуть, чтобы отвлечь от нее его внимание, он не оставит ее.
Он назначил Джека и Гидеона ответственными за любой кризис, возникающий ночью. Две ночи он держал ее, пока она не спала. Она оставалась немой, невидящим взглядом глядя в темноту, иногда проливая бесшумные слезы, разбивающие его сердце. За все свои годы он никогда не чувствовал себя более беспомощным, даже когда Калеб забрал ее у него. По крайней мере, тогда был план, была миссия, было кого уничтожить. Теперь ничего не было; не было никого, от кого он мог бы защитить ее, у него не было возможности облегчить ее душевную боль. Он не знал, как справиться с горем, он не мог победить его, он не мог сломить его, и он определенно не мог убить его. Все, что он мог сделать, это беспомощно лежать рядом с ней и обнимать ее, пока она страдала по ночам.
То, что она не говорила об этом, не помогло, простое упоминание об отце заставило ее вздрогнуть; ее лицо становилось каменным и бесстрастным каждый раз, когда всплывали его отец или Калеб.
Наконец, прошлой ночью что-то изменилось. Спустя долгое время после того, как все улеглись спать, она встала с его кровати, схватила халат и бесшумно пошла прочь. Его собственная усталость цеплялась за него, когда он шел за ней, не зная, куда она идет, пока не добралась до первого этажа.
Он сдерживался, завис в дверном проеме, пока она шла к отцу. Она стояла рядом с гробом, который скрывал рану, которую он получил на плече, и дырку от копья в сердце, которая в конечном итоге стала его падением. Брейт был бесконечно рад, что раны были скрыты, когда она села на табурет рядом со своим отцом, положила голову ему на грудь и начала плакать более открыто, чем в последние три дня. Хотя ему очень хотелось подойти к ней, обнять, оттащить от нее, он оставался неподвижным.
Он инстинктивно чувствовал, что она просто искала способ излечиться, способ попрощаться с собой, и что ему здесь не место.
Он отошел от дверного проема, оставив ее внутри, когда он устроился на холодном мраморном полу за пределами комнаты и ждал, когда она вернется к нему. Она не появилась, пока первые лучи дневного света не показались над горизонтом.
Он отнес ее обратно в постель, где она провалилась в беспокойный сон на несколько часов; это было гораздо больше, чем просто минуты, которые требовали ее последние три ночи.
Теперь, на четвертый день, они хоронили Давида. Человека, смерть которого даже он оплакивал, и не только из-за Арии. Дэвид был хорошим человеком, он создал удивительную женщину; он любил своих детей и так многого добился за свою короткую, смертную жизнь.
Они ругались из-за Арии, но это было из-за их взаимной любви к ней, и в конце концов Дэвид раскрыл все, что знал. Хотя ничто из того, что сказал им Дэвид, не давало уверенности в вопросах, заданных Ксавьером.
Брейт держал ее за талию, он не поддерживал ее, но чувствовал, что это лишь вопрос времени, когда ему, возможно, придется это сделать. Рядом с ней стоял ее брат, такой же стойкий, каким она была последние несколько дней.
Они почти неуклюже относились к своим дням, помогая следить за ремонтом самых худших из нанесенных разрушений и реформированием нового правительства.
Кожа Арии была неестественно бледной на фоне окружавшего ее черного. Он держал зонт над ее головой, защищая ее от непрерывного дождя, когда она прижалась к нему ближе. Ее волосы упали вперед, чтобы скрыть тонкое лицо, когда она держала голову опущенной. Депрессия уже сказалась на ней. Ее ключица, кости на груди и тыльная сторона ладоней выделялись больше. За последние несколько дней она почти не ела, но Ксавьер и Макс позаботились о том, чтобы ей давали завтрак и обед, а он позаботился о том, чтобы она хоть немного поела во время ужина.
Он беспокоился за неё, но под удушающей печалью он знал, что она была здесь, все еще сильная, энергичная и очень настроенная жить. По крайней мере, он на это надеялся.
Похороны не были похожи на похороны других людей, свидетелем которых он был на протяжении многих лет, или даже не на более сложные похороны вампиров, на которых он присутствовал. Проповедника не было; вместо этого люди, которые хотели поговорить, пошли по очереди. Он потерял счет людям, которые выступили вперед, чтобы поговорить о Дэвиде, затем о Джеке, и, наконец, Дэниел занял место во главе могилы. Хотя на самом деле они не были бы похоронены рядом друг с другом, Ария попросила добавить имя своей матери на надгробие, и Брейт был более чем готов подчиниться.
Хотя несколько раз голос Дэниэла прерывался, он не плакал и казался таким же сильным, как лидер, которым он только что стал, когда говорил о своем отце.
Рядом с Арией пальцы Уильяма дернулись, они ненадолго сцепили руки, прежде чем разорвать контакт. Единственная слеза скатилась по ее лицу, когда Дэниел попрощался и отошел.
Нежные пальцы Арии обвились вокруг единственной красной розы, которую она держала. Она шагнула вперед, на мгновение попав под дождь, и бросила цветок в гроб. Она дрожала, когда отступила рядом с ним. Он испытывал за неё такую боль, что чувствовал ее страдание почти так же остро, как если бы это было его собственное. Он отвернулся от нее и пошел с ней среди толпы людей и вампиров, которые отходили от леса и возвращались во дворец. Он предлагал похоронить их отца на королевском кладбище, но они отказались, заявив, что он будет счастливее в лесу, и Брейт знал, что они правы. Оказавшись во дворце, он повел ее к лестнице. Каштановые волосы Гидеона все еще были влажными от дождя, которые торопились их догнать. «Позже, Гидеон», - живо сообщил ему Брейт.
Гидеон выглядел так, будто собирался возразить, но закрыл рот, встретившись взглядом с Арии. «Как только ты сможешь, мы обязательно поговорим».
«Я снова спущусь через несколько часов».
Гидеон кивнул и склонил голову, отступая. Брейт почувствовал взгляд на своей спине, когда он вел ее вверх по лестнице в новые комнаты, которые он потребовал для них, пока не будет восстановлен его старый номер. Он еще даже не знал, захочет ли Ария остаться во дворце, но он не собирался подталкивать ее к вопросу об их будущем. Они расскажут об этом, когда она будет готова.
Войдя в комнату, он снял с ее плеч влажный черный плащ и отбросил его в сторону. Ее руки были холодными, и были отчетливо видны маленькие синие вены, пробегающие по ее бледной коже. Следы, нанесенные ей его братом и отцом, были темными и яркими. Его челюсти сжались, он хотел, чтобы эти следы исчезли гораздо быстрее, чем они были.
Она стояла неподвижно перед ним, когда его руки на мгновение скользнули по ее обнаженным плечам. «Тебе нужно начать есть больше Арии».
Ее глаза были темными и отстраненными, когда она изучала его. «Я сделаю это», - решительно пообещала она.
Он знал, что, хотя она и произнесла эти слова, она не съест ничего, кроме еды, которую он заказал для нее.
«Ванна поможет тебе согреться».
"Да."
Она натянуто переехала с ним в ванную. Он расстегнул молнию на ее простом черном платье и снял его с нее, пока теплая вода наполняла ванну. Хотя она была обнажена для него, он не чувствовал ничего сексуального, когда помог спустить ее в воду. Все, что он стремился сделать, это утешить ее, защитить, как-то облегчить ей это, и он все еще не знал, насколько сильно его отец и брат подвергли ее пыткам.
Ее тело все еще было покрыто поблекшими синяками и следами укусов, испорченными на её светлой кожей. Он неторопливо окунул ткань в воду и провел ею по ее плечам и спине.
Она не уклонялась от его прикосновений, ее не смущало это, как когда она впервые пришла во дворец. Она подтянула колени к груди, не для того, чтобы скрыть свою наготу, а в знак утешения, обхватив руками ноги. Она уперлась щекой в колено, глядя на него. Ее глазах заблестели от невыплаканных слез, когда он провел тряпкой по ее пояснице маленькими успокаивающими кругами. «Ария...»
«Все в порядке, я буду в порядке. Мне просто больно ».
«Я знаю, что тебе больно».
«Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Я переживу это. Мне просто нужно время. Но время кажется таким длинным, таким... пустым? Может, не пустым, но как-то не так, и я не знаю, как это объяснить. Во мне есть эта дыра, и все, что я хочу, - это чтобы ее снова заполнили, но это невозможно, и мне нужно научиться жить с этим, потому что других вариантов нет. Мне нужно найти способ залатать дыру, чтобы я мог снова могла дышать, не чувствуя, как будто воздух душит меня ».
Его рука замерла на ее спине, это было самое большее, что она сказала ему за последние четыре дня. «Скажи, что сделать, чтобы стало лучше».
Она нахмурилась, ее рука соскользнула с ее ног и переплелась с его. «Ты ничего не можешь сделать, кроме как быть здесь», - пробормотала она. «Думаю, время поможет. Я слышала, что оно лечит все раны, но не думаю, что это когда-нибудь полностью заживет. Как такое может быть?» Слезы текли по ее лицу, он вытер их подушечкой большого пальца. «Ты здесь, ты делаешь это лучше, ты со мной - и мне лучше. Все вместе. Мы выиграли Брейт, и это больше, на что я могу позволить себе надеяться ».
"Мы сделали." И она была так погружена в свою меланхолию, что даже не подозревала, что станет своего рода героем. Дэниел выступил вперед, чтобы занять место своего отца, и Уильям и Макс стали его секундантами, но все говорили об Арии, о которой они шептались с трепетом. Человек, который помог победить короля, бывший кровный раб, которого лелеял новый король. Даже вампиры восхищались ею, даже больше, чем раньше.
Ее глаза закрылись, когда он умывал ее спину, массируя ее кожу, пытаясь ослабить узлы в ее мышцах. «Я знала, что есть хороший шанс, что мы кого-то потеряем, я готовилась к этому. Я знаю, что нам повезло, что мы не потерялись, и нам повезло, что мы живы и свободны ».
«Но ты все еще скучаешь по нему».
"Да." В этом одном слове было ощутимо ее страдание. «Мне так и не удалось прощаться». Еще больше слез катилось по ее щекам, он не смахивал эти слезы; они были ее, чтобы пролиться. «У меня никогда не было возможности сказать ему, что я люблю его».
"Он знал."
Ее глаза казались еще ярче, в них мерцали слезы и выделялись тени. «Я знаю это, но до того, как мы расстались, в прошлом мы всегда прощались и обменивались любовью. Калеб украл у меня это ».
Его рука замерла на ее спине, каждый мускул в его теле замер. Если бы его брат еще не был мертв, в этот момент он с радостью убил бы его тысячу раз. Он ждал, не в силах оторвать взгляд от нее, когда она наконец заговорила о его семье. «Я злюсь на себя за то, что пошла в этот город, но я бы сделала это снова. Я тот человек, которого вырастил мой отец, это то, кем я являюсь ".
«Это так», - согласился он, все еще не в силах заставить себя задать вопросы, застрявшие у него в горле.
Он отчаянно хотел знать, но боялся ответов, которые она ему даст. «Я тоже сожалею о твоих потерях», - прошептала она.
«Я не понес потерь».
«Я знаю, что ты не был близком ни с отцом, ни с братом, ни с Наташей, но они все же были твоей семьей».
"Ты моя семья. Джек и Мелинда - моя семья, даже Эшби снова начал нравиться мне, и я каким-то образом смирился с тем, что мне начали нравиться твои братья.
На ее губах мелькнула легкая улыбка, глаза засветились весельем, и она действительно усмехнулась. Звук этого небольшого смеха согрел его и развеял некоторые из его страхов.
«Это меня удивляет, особенно Уильяма».
«Он больше всех раздражает», - согласился Брейт. Ее улыбка стала шире, пальцы затанцевали на его. «Мой отец всегда говорил, что один из нас был бы достаточно плохим, но двое из нас были знаком того, что его наказывали за что-то в прошлом предка».
Пришло время сказать ей, но он обнаружил, что не может. Ни когда она снова улыбалась, ни когда на самом деле в ее глазах сияло счастье, а не отчаяние. Позже, будет время позже; наконец-то у них было время друг для друга.
«Они понесут наказание», - заверил он ее.
"Я надеюсь, что это так."
«Черт, я даже возьму Макса».
«Я заметила, что вы двое стали лучше ладить. Я рада, - пробормотала она.
«Я рад, что ты рада».
Она вздохнула, и улыбка исчезла. «Не мог бы ты сказать мне, беспокоила ли тебя потеря семьи?»
«Это была моя кровь, но мне не жаль, что они умерли. Это были жестокие создания, которые никогда бы не изменились. Если бы Калеб не убил моего отца, когда он это сделал, все могло быть иначе, Ария. Мы вполне могли умереть. Он был могущественным человеком и мог бы составить гораздо более жесткую конкуренцию, чем Калеб. Тысячи и тысячи жизней станут лучше из-за их смерти. В том числе и наши ».
Он осторожно поднял ее руку, надеясь отвлечь ее от мыслей, пока он протирал тканью ее грудную клетку. Он не хотел, чтобы она чувствовала вину за их смерть, когда он ее не чувствовал. Он был удивлен, обнаружив, что она смотрит на него, когда он снова опустил руку и взял ее за другую.
«Ты, должно быть, голоден».
Он покачал головой. Ей было достаточно, чтобы справиться с этим прямо сейчас, не беспокоясь о его потребностях. «Гидеон принес мне вчера немного крови, я в порядке».
"Она не так хороша".
Он криво ей улыбнулся. «Нет ничего лучше тебя». Он оставил целомудренный поцелуй на внутренней стороне ее запястья, то есть того, который не был таким синяком и на вид. Он замер, его мускулы сжались, когда он заметил ее черно-синий средний палец. Хотя кость зажила, он точно знал, что с ней сделали. Ему потребовалось все, чтобы не зареветь от ярости, но это было последнее, что ей сейчас нужно. «Но этого достаточно», - выдавил он.
Ее пальцы поглаживали его щеку, а затем скользнули под подбородок и слегка приподняли голову. «Я скучаю по той связи, которую она устанавливает между нами».
«Как и я, но не раньше, чем тебе станет лучше Ария».
Она взяла его за руку и сжала его пальцы. «То, что они сделали со мной, Брейт, ты видишь все».
Его рука стиснула ткань, плечи напряглись, когда он застыл. Он старался не думать о том, что они могли забрать у нее не только ее кровь, старался не думать о деградации, которую она могла испытать. Это заставило его пожелать, чтобы они оба были живы, чтобы он мог вытянуть их смерть так, как даже его отец не мог представить себе возможным. Он любил бы ее, несмотря ни на что; все равно взял бы, так или иначе. Независимо от того, сколько времени ему потребовалось бы, чтобы помочь ей вылечиться.
Он сглотнул, наклонившись к ней ближе, почти боясь надеяться. «Что ты говоришь, Ария?»
Она прижала ладонь к его щеке. «Они не изнасиловали меня, Брейт; они ждали тебя для этого ». Она склонила голову, и ее большой палец на мгновение коснулся его нижней губы. «Я бы не возненавидела себя, если бы они сделали».
«Я пришел не за тобой. Прочее, что они с тобой сделали. Его взгляд сфокусировался на ее пальце и на укусах.
«Ты сделал это, когда мог, и пришел прямо за мной. Убить себя и всех остальных за меня было бы глупо, Брейт. Я рада, что ты подождал.
«Я знаю, что тебе снятся кошмары». Она слегка отшатнулась, но он прижал ее руку к своей щеке, прежде чем она смогла полностью отстраниться. «Я вижу, что ты сейчас в темноте».
Ее тревожные глаза оторвались от него. «Мне не нравились пещеры и темницы...» - она вздрогнула, закусив губу. «Они были ужасны. Я хочу сказать, что однажды я переживу это, но я не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова оказаться в таком замкнутом пространстве. Может, однажды мы сможем выключить свет в ванной ». Она улыбнулась, и опустила щеку на колено.
«Худшее, что они сделали...»
Ее нос сморщился, в чертах ее лица отразилось отвращение, когда она сжала рот. «Король насиловал меня своей кровью, чтобы сохранить мне жизнь. Наказать меня и попытаться сломать меня, но он этого не сделал. Могут быть затяжные кошмары, но я уверена, что со временем это перестанет. Я научусь справляться со своим страхом попадания в ловушку и темноты, и время со временем сотрет этот вкус ".
Он изо всех сил старался сохранять бесстрастное лицо, даже когда что-то злобное клубилось в его животе. Темнота, он не осознавал, что это ее беспокоило до сих пор. Она настояла, чтобы он оставлял свет в ванной на ночь включенным, но он просто предположил, что это потому, что она больше не спала. Подземелья оставили на нее неизгладимое впечатление; одно из них, как он подозревал, было даже более глубоким, чем его отец или Калеб.
Она закрыла глаза и на мгновение выглядела такой молодой, такой уязвимой, что ему потребовалось все, чтобы не схватить ее и твердо заявить, что она никогда больше не покинет его объятия. Однако это была глупая мысль, невозможная, и она бы только обиделась на нее. «Его кровь так отличалась от твоей. Это было ужасно; Я никогда не пробовала ничего более мерзкого ». Затем она снова посмотрела на него ясными и вопросительными глазами. "Почему так?"
«Потому что ты принадлежишь мне». Это был самый простой, простой и правдивый ответ, который он мог придумать.
"Разве нет?"
"Да."
Он не хотел этого, но слово получилось низким рычанием. Она улыбнулась ему, когда ее пальцы скользнули по его руке. «Я чувствовала, как мое тело восстает против его крови, борется с ее вторжением в мое тело. Это вторжение в тебя. Даже мое тело знало, что только тебе там место.»
Она лишила его дара речи. Эмоции так сильно переплелись в его груди, что он подумал, что действительно может плакать. Он не думал, что когда-либо делал это в своей жизни. Его двигала ярость, пылкое стремление защитить ее и непреодолимое желание обладать ею во всех отношениях. Но это было иначе. Он любил ее, он бы умер за нее, но теперь он понял, что их отношения в основном были вызваны страхом. Страх перед ее статусом кровной рабыни, страх потерять ее, страх проиграть в этой войне, страх перед Калебом и его отцом. Однако в основе всего этого, в самом центре всего, чего они достигли, были они двое и этот простой чудесный дар, который они получили, его любовь к ней и ее любовь к нему. Это побудило их обоих сделать то, о чем они и представить себе не могли, и в конце концов они победили. Он не знал, что их ждет в будущем, но он знал, что, несмотря ни на что, этот дар стоил каждого кошмара, который он принес им, и каждого кошмара, который он может приносить и дальше.
Он был поражен той любовью, которая вспыхнула в нем и отодвинула прочную ненависть к отцу и брату. Они были его прошлым, а перед ним сидело будущее, более многообещающее и прекрасное, чем все, на которое он когда-либо осмеливался надеяться. «Даже если бы они сделали больше, я все равно был бы рада, что ты не пришел. Ты поступил правильно, Брейт. Возможно, мне потребовалось бы время, чтобы зажить, но они не сломили бы меня. Я не сломлена, может быть, сейчас я потрясена, но я не сломлена ». Она была права, она горевала, она пыталась смириться с насилием, которое она перенесла, и потерей отца, но она не сломалась.
«Из тебя получится замечательная королева Арианна».
Она застыла, ее темные глаза расширились, когда она посмотрела на него. «Брейт, я знаю, что они не примут меня как человека». Он заправил длинные пряди ее темно-каштановых волос ей за ухо. Он наслаждался шелковистым ощущением ее кожи под ладонью, задерживаясь на ее щеке. «И я знаю, что ты не хочешь менять меня».
«Дело не в том, что я не хочу менять тебя, Ария, я бы ничего не хотел больше, чем провести с тобой вечность».
«Но ты боишься, что я не переживу перемены».
«Есть некоторые вещи, которые мы должны обсудить, когда тебе станет лучше».
Ее лоб наморщился. "Какие вещи?"
«Позже, Ария, сейчас нужно время, чтобы вылечиться. Теперь у нас есть время, наслаждайся ».
"Правда?" она ответила с легкой улыбкой. "Я скучаю по нему."
"Я знаю."
«Я бы хотел, чтобы он выжил, чтобы увидеть, как мы добились успеха».
"Он знал."
Ее глаза закрылись, и она снова уперлась щекой в колени. Он продолжал держать ее, пока вода не остыла, и помог ей выбраться. Она встала, слегка дрожа, когда он вытер ее полотенцем и помог ей надеть халат. Когда они вошли в гостиную, Ария внезапно отступила на шаг при виде Джека на диване со скрещенными в щиколотках ногами. Однако Брейт нисколько не удивился, увидев своего брата.
«Я принес еду».
Ария настороженно смотрела на Джека, когда она кружила вокруг него к подносу с едой, который он поставил у окна. Киган поднял голову, чтобы посмотреть на нее, прежде чем зевнуть и уронить голову обратно на лапы.
«Спасибо», - пробормотала она.
Брейту напомнили, что он подозревал, что между ними что-то не так, до того, как ее похитили. У него не было времени думать об этом после, но напряжение между ними было очевидным, когда они смотрели друг на друга. Его брат не был настолько глуп, чтобы думать, что сможет снова забрать ее из этого дворца, без того, чтобы Брэйт не уничтожил его?
«Почему ты здесь, Джек?» - резко спросил Брейт.
«Они хотели бы встретиться сегодня вечером, чтобы решить, что делать с оставшимися солдатами».
Ария положила кусок хлеба, который собирала, вниз. «Что ты имеешь в виду, что с ними делать?» - спросила она.
«Они работали на короля Ария», - напомнил ей Брейт.
Она покачала головой, переводя взгляд между ними двумя. «Я знаю это, но ты собираешься убить их из-за этого?»
«Это не мое решение».
«Я знаю, что вы рассчитываете установить этот демократический тип правительства, но начать с такой бойни - значит создать правительство, основанное на крови. Я знаю, что это началось с войны, но то, что произойдет дальше, определит будущее ».
«Иногда кровь необходима, - сказал Джек.
В ее взгляде горел огонь, которого не было в последние несколько дней, когда она пристально посмотрела на его брата. «Смерть здесь не ответ».
"Тогда что бы ты предложила?" - потребовал ответа Джек. «Мы отпустим их, чтобы они подняли восстание против нас? Есть люди, верные моему отцу, которые легко могут спровоцировать новую войну. Ты хочешь еще больше смертей? »
Румянец сошел с лица Арии, ее руки безвольно упали ей на колени. Брейт сделал шаг к своему брату, когда Джек вскинул руки и вскочил на ноги. Он осторожно отошел от Брейта к двери.
«Я не... я не подумал; Прости, Ария. Ты тоже знаешь, как много значил для меня твой отец.
«Убирайся, Джек, - прохрипел Брейт.
Джек был так же бледен, как Ария, и ему удалось быстро кивнуть.
"Подожди." Ария отодвинула поднос и поднялась на ноги. «Я знаю, что ты ничего не имел в виду, Джек, и больше смертей - последнее, чего я хочу, но должен быть другой вариант. Солдаты просто выполняли приказы; некоторых из них, возможно, стоит спасти ».
«Я уверен, что некоторых из них можно», - согласился Джек, опасливо глядя на Брейта. «Но есть и другие, которые необходимо уничтожить, ты должна понять это Ария».
«Имеет ли значение мое мнение?»
«Твоё мнение всегда имело для меня значение, и многие восхищаются им и уважают его», - сообщил ей Брейт. Она нахмурилась, глядя на него. «Ты помогла победить не только престарелого могущественного вампира, но и короля».
Ее челюсти сжались, когда она отвернулась. «Я не люблю, чтобы мною восхищались за смерть, каким бы ужасным ни был Калеб».
«Я знаю это Ария, но тобой также восхищаются твоей храбростью».
Ее лицо покраснело, она выглядела неловко из-за этой мысли, когда она беспокойно поерзала. «Я понимаю, что мужчин и женщин, наиболее преданных твоему отцу, нужно опустить. Я знаю мироздание и последствия войны, но у некоторых из этих стражников не было другого выбора. Некоторые из них просто выполняли свою работу, чтобы заботиться о своих семьях, чтобы выжить. Мы все делали то, чего не хотели делать, чтобы остаться в живых; их нельзя наказывать за то же самое ».
«Хочешь ли ты прийти на встречу, чтобы высказать свое мнение?» - поинтересовался Брейт.
"Да."
Глаза Джека тревожно метнулись к нему. «Есть еще кое-что, что ты должна знать в первую очередь».
Она приподняла бровь, изучая его. Брейт на самом деле не хотел ей этого говорить, но он не мог скрыть этого от нее и не собирался ей лгать. «Гвендолин - одна из заключенных».
На мгновение замешательство омрачило ее черты, а затем ее глаза расширились, когда ее рот опустился. «Твоя невеста?» - выпалила она.
«Бывшая», - прорычал он.
Она моргнула и покачала головой. «Да, бывшая, неважно. Что она там делает? Здесь?"
«Она была аристократкой Арией; она жила в городе и была среди взятых в плен. Лорен тоже там ».
Ее нос сморщился, а губа скривилась. Киган встал и прижался к ее ногам, пытаясь утешить ее. «Я все равно хочу, чтобы ты присутствовала».
Ария на мгновение замолчала. Брейт подумала, что она может отказаться, что она может вернуться в мир отчаяния, который вцепился ей зубами. Вместо этого она повернулась к нему и твердо кивнула. «Я тоже».
Он не мог не улыбнуться ей, когда его наполнило облегчение, его Ария никогда не отступала ни от чего.