Глава-11
Во время утреннего занятия лекция Чжуан Тяня была посвящена некоторым базовым знаниям о совершенствовании. Было совершенно очевидно, что содержание было специально адаптировано для новых учеников. Поскольку Чу Бинхуаню и Му Жунса не нужно было это слушать, целью лекции были Хуа Че и Линь Янь.
Конечно, на самом деле Хуа Че тоже не нужно было это слышать. Таким образом, эта лекция была в основном для Линь Янь.
«В этом мире существует множество различных видов совершенствования. Для бессмертного пути есть культиваторы меча, музыкальные культиваторы, медицинские культиваторы и укротители зверей. Для демонического пути есть два типа; демонические культиваторы и призрачные культиваторы. Другая категория культиваторов - культиваторы демонических зверей. Если они искренне добры и добродетельны, развивая путь бессмертия, они будут частью фракции праведников. Если они кровожадны и любят убивать, то их будут считать демонами».
Чжуан Тянь торжественно продолжил: «Праведные и злые не могут сосуществовать, но иногда можно определить разницу между бессмертными и демонами всего одной мыслью. Вы ни в коем случае не должны пересекать эту черту».
«Сегодня каждая бессмертная секта имеет свою специальность. Секта Бессмертного Шан Цин занимается совершенствованием меча, Юньтянь Шуцзин имеет больше всего медицинских совершенствования, префектура Е Ю специализируется на музыкальном совершенствовании, а долина Фэн Мин в основном занимается совершенствованием укротителей зверей.
«Этот Мастер точно укротитель зверей. Я могу манипулировать духовными зверями и общаться с ними. Сообщается, что укротители зверей высокого уровня могут связывать свой разум с древними мифологическими зверями, принося священную клятву и сражаясь друг с другом бок о бок».
«Вы должны тщательно продумать, по какому пути совершенствования вы хотите идти. Если вы выберете подходящий для себя путь, ваше будущее будет складываться гладко. Но если вы этого не сделаете, продвижение вперед будет трудным и полным трудностей».
Глядя на его шестой, седьмой, восьмой и девятый, Чжуан Тянь улыбнулся и сказал: «Тяньюй совершенствует медицинский путь, а Чжаояо занимается совершенствованием меча. Как насчет Цинконга и Маленького Яна?
Положив руку на подбородок, Лин Ян на мгновение задумался, прежде чем сказать: «Совершенствование в одиночку довольно одиноко. Я хочу следовать за Учителем и иметь партнера».
Чжуан Тянь дружелюбно улыбнулся и сказал: «Ты тоже хочешь стать укротителем духовных зверей?»
Лин Ян серьезно кивнул. «С самого детства я всегда заботился о своих младших братьях и сестрах. Я считаю, что также могу хорошо позаботиться о котятах или щенках».
Услышав это, Хуа Че усмехнулась, прежде чем похлопать Линь Яня по плечу. «Девятый младший брат-ученик, духовные питомцы — это не то же самое, что обычные животные. У них вспыльчивый характер, они могут летать и плеваться огненными шарами. Ты будешь в порядке?
Линь Ян был чрезвычайно уверен в себе. "Я могу сделать это."
Хуа Че сказал: «Так получилось, что у тебя два яйца. Как только они вылупятся, вы сможете заключить с ними договор, используя кровь.1 !»
Чжуан Тянь: «Не беспокойтесь о других людях. А вы?"
"Мне?" Хуа Че от скуки повернул чашку чая. — Я еще не закончил обдумывать это.
Чжуан Тянь на мгновение задумался, прежде чем сказать: «Я слышал, как Юаньэр2 скажем, когда вы обменивались ударами с Цзо Ци, вы использовали сяо. Это твой духовный инструмент? Если это так, как насчет развития музыкального пути?»
Честно говоря, Хуа Че продолжал думать о пути меча. В конце концов, он культивировал ее десятки лет и полностью ее понял.
С его прошлым опытом, если он снова встанет на путь совершенствования меча в этой жизни, он сможет избежать ловушек и извлечь из этого максимум пользы.
Однако путь для культиваторов меча был чрезвычайно трудным, где каждый шаг вперед означал добавление нового сердечного демона.
Именно потому, что культиваторы меча одерживали победу в каждой битве, их нравы были заражены дьявольской аурой. Таким образом, с того самого момента, как они вступали на путь культивирования меча, в их души вселялся сердечный демон.
С другой стороны, музыкальные культиваторы были гораздо более отчужденными и держались подальше от мирских дел.
Музыкальные культиваторы взращивали свои сердца и души. Их выращивание успокаивает дух, позволяя им быть мирными и непринужденными, отрешившись от мира. С древних времен культиваторы меча чаще всего отклонялись от ци и становились демонами, в то время как у музыкальных культиваторов это наблюдалось редко.
Это тоже было нормально. В своей прошлой жизни, если бы не угодить стилю секты Шан Цин Бессмертного, Хуа Че не выбрал бы путь меча.
Поставив свою чашку с чаем, Хуа Че послушно сказал: «Если Учитель считает, что я подхожу для музыкального совершенствования, тогда я буду учиться музыке!»
Весело улыбаясь, Чжуан Тянь сказал: «Хорошо. Выбрав путь для специализации, вы также можете выбрать второстепенный путь. Точно так же, как Тяньюй специализируется на медицинском совершенствовании, но также преуспевает в фехтовании. В конце концов, путь меча — сильнейший метод совершенствования, поэтому вы должны усердно практиковаться в фехтовании каждый день. Просто относитесь к этому как к упражнению, чтобы ваше тело было сильным и здоровым».
«Ребята, вы молоды и только начали совершенствоваться. Не следуйте тайно за нами, взрослыми, и за тем, как мы постимся. Питайтесь правильно и развивайте свое тело».
«Заповеди нашего храма Лин Сяо таковы: уважайте своего Учителя и придавайте большое значение Дао. Когда пьете воду, помните о ее происхождении. Ты не должен дружить с лукавыми и злыми, и ты не должен предавать других или нарушать свои обещания».
«Вы четверо только что вступили в секту. После того, как вы вернетесь в свои комнаты, перепишите заповеди сто раз и выгравируйте слова в своем сердце».
— А? Лицо Хуа Че стало горьким. Он тут же отчаялся и сказал: «Учитель, пожалуйста, не приказывайте нам так небрежно переписывать книги. Я могу просто запомнить это».
Чжуан Тянь: «Прочитать десять раз хуже, чем написать один раз. Вы понимаете эту концепцию?»
Хуа Че предпринял последнюю борьбу. — Всего двадцать слов. Мы можем помнить это, даже не записывая».
Чжуан Тянь оставался равнодушным. -- Да, всего двадцать пустяковых слов. Даже если вы напишете это сто раз, вам не понадобится много бумаги».
Хуа Че: «……Зачем тратить чернила секты, ха-ха, верно?»
Чжуан Тянь ответил с улыбкой. «С тех пор, как ваш шестой старший брат-ученик спустился с горы, чтобы собрать арендную плату, и вернулся с победой, времена в нашем храме Лин Сяо изменились. Так что немного таких чернил не будет лишним».
Хуа Че: «……»
Он не был уверен, была ли это просто иллюзия. Но когда Хуа Че нечаянно повернул голову, ему показалось, что он увидел улыбку Чу Бинхуаня.
Будучи многословным, Чжуан Тянь говорил без конца, не доходя до сути все утро. Только после того, как они пообедали, он начал обсуждать основную тему.
Поскольку Линь Янь был единственным человеком в храме Лин Сяо, который еще не направлял духовную энергию в свое тело, Чжуан Тянь приказал Вэнь Юаню давать ему индивидуальные уроки. Тем временем он сам начал наставлять остальных учеников.
Когда Хуа Чэ начал копировать заповеди, он снова попытался призвать свой меч «Нежный ветерок». Однако ни одна из его попыток не увенчалась успехом.
Это начало заставлять Хуа Чэ задуматься, не подслушивал ли его Нежный Ветерок. Возможно, оно подумало, что Хуа Че выбрала Объятия Снега и больше не хочет Легкий Ветерок, поэтому теперь оно разозлилось.
Пробыв таким образом полмесяца, Хуа Че наконец понял, что происходит. Нежный Ветер не приходил, потому что его уровень развития был слишком низким, поэтому он временно не мог призвать древний меч!
Еще через три дня Чжуан Тянь позвал Хуа Че и трех других новых учеников в павильон Лин Сяо. Он сказал:
«У секты есть свои правила и обычаи. Без указа главы секты ученикам не разрешается покидать секту».
«В тот момент, когда вы начнете совершенствоваться, продолжительность вашей жизни увеличится в несколько раз. Я даю вам четверым семь дней отпуска, чтобы вы могли вернуться домой и увидеть своих родителей, братьев и сестер».
«Один день на горе подобен тысячелетию в обыденном мире, так что кто знает, когда вы сможете увидеть их снова после этого. Если вы, ребята, хотите официально ступить на путь бессмертия, вы должны сначала отрезать земной мир и свою бывшую любовь. В противном случае сердечные демоны родятся в будущем при повышении уровня вашего совершенствования».
Эту концепцию понимали все.
Однако это затронуло только Хуа Че и Линь Янь.
Все семьи Чу Бинхуаня и Му Жунса состояли из совершенствующихся. Что-то вроде того, чтобы увидеть, как твой ребенок умирает раньше, чем они сами, вообще не существовало.
«Я не хочу возвращаться домой, меня снова будет пилить мой папа». Му Ронгса подбежал к Лин Яну, прежде чем спросить: «Как насчет того, чтобы я вместо этого последовал за тобой? А где живет твоя семья?"
Лин Ян, естественно, приветствовал своего друга, пришедшего в качестве гостя. «В моей семье много братьев и сестер. Все будет хорошо, если ты не любишь шум».
«Многие люди делают его более живым, ах!» Ухмыляясь, Му Ронгса начала тащить Линь Янь прочь.
Однако, внезапно подумав о чем-то, он побежал назад, чтобы оттащить Хуа Че в сторону. Му Ронгса сказал: «Брат Хуа, то, что между тобой и седьмым младшим братом-учеником… как посторонний, мне нехорошо что-либо говорить. С ним лучше как следует все обговорить.
«Если вы хотите расстаться, то просто расстаньтесь прямолинейно. Если вы хотите наладить отношения, то быстро соберитесь снова. В самом деле, посмотри, как ты избегаешь его уже полмесяца. Даже я чувствую усталость, просто наблюдая за тобой.
Хуа Че ответил рассеянно. "Я знаю."
Все вернулись в свои дома.
Никого не информируя, Чу Бинхуань действовал самовольно и вошел в храм Лин Сяо. Ему действительно следует съездить домой.
Вернувшись в Юньтянь Шуцзин после полдня полета на мече, горничная благоговейно ввела его в Облачный павильон.
Незадолго до того, как он вошел, служанка нервно предупредила его: «Молодой господин, дама сейчас очень зла».
Как и ожидалось.
Чу Бинхуань глубоко вздохнул, прежде чем медленно выдохнуть. Войдя в комнату, он отдал честь Мэй Кайлиан, сидевшей на стуле хозяина. "Мать."
«Ты все еще знаешь, как вернуться?!» Мэй Кайлиан не смогла сдержать гнев, когда украшения из жемчуга и нефрита на ее голове зазвенели и зазвенели.
«Поклоняюсь храму Лин Сяо, не говоря ни слова. Полмесяца не отвечает ни на одно наше письмо. Что ты хочешь делать?!"
Подняв край своей мантии, Чу Бинхуань опустился на колени. «Бинхуань действовал без разрешения. Мама, я искупаю свою вину».
«Хм, если бы ты действительно боялся, что я разозлюсь, ты бы не поклонялся храму Лин Сяо!» Мэй Кайлиан хлопнула по столу и встала. «Разве Секта Бессмертного Шан Цин не хороша? Почему ты не пошел туда?
Чу Бинхуань: «Секта Бессмертного Шан Цин не имеет того, что я ищу».
"Это так?! Не идти в лучшую секту в мире, а вместо этого поклоняться ветхой маленькой секте, чтобы тратить время. Вы с ума сошли?"
Поджав губы, Чу Бинхуань не ответил.
Мэй Кайлиан внезапно усмехнулась. — Не думай, что я не знаю, о чем ты думаешь. В тот день, когда эта фамилия Хуа отказалась от помолвки и ушла, вы погнались за ним. Теперь, когда он учится в храме Лин Сяо, вы тоже последовали за ним. Дело не в том, что храм Лин Сяо очень хорош, а в том, что там находится Хуа Цинкун. Я прав?!"
Опустив взгляд, Чу Бинхуань ответил низким голосом. "Да."
"Ты!"
Тонкие черты лица Мэй Кайлиан начали постепенно искажаться. Она была так зла, что обе ее руки начали трястись.
«Иди, иди на колени в зале предков! Пусть ваши предки и предки увидят нелепость, которую вы совершили! Только ради одного человека ты даже не позаботился о своем будущем! Тебя даже не волнуют перспективы твоей семьи!»
Чу Бинхуань встал, но не пошел в зал предков. Вместо этого он уставился на Мэй Кайлиан и сказал: «Ты хочешь, чтобы я поклонялся секте Бессмертного Шан Цин, и все это для того, чтобы Юньтянь Шуйцзин стал сектой номер один в бессмертном пути. Мать, статус Юньтянь Шуцзин сегодня недостаточно высок? Разве ваша личность недостаточно благородна? Я ничего не должен семье Чу, так что не пытайся контролировать мои намерения.
Что Чу Бинхуань был должен, он вернул все в своей предыдущей жизни!
Слава его семьи, статус Юньтянь Шуцзин, он уже достиг всего этого.
В этой жизни Чу Бинхуань хотел быть только самим собой.
Он всего лишь хотел вернуть то сокровище, которое случайно потерял в прошлом!
«Я хорошо провожу время в храме Лин Сяо. Лидер секты Чжуан доброжелательный и добрый, старший и младший братья-ученики приветливы и дружелюбны. Мне там очень нравится».
«Правила секты гласят, что мы не можем случайно выйти из секты. Я прошу Мать, пожалуйста, позаботься о ее здоровье и теле». Сказав это, Чу Бинхуань повернулся, чтобы уйти.
Лицо Мэй Кайлиан побледнело. «Бинхуань. Вернуться сюда! Если ты не проявишь инициативу и не сдашься, не вступив в известную секту, как ты сможешь вырвать Юньтянь Шуцзин у дяди?! Хочешь, чтобы мы, овдовевшие мать и сын, всегда жили на чужое подаяние?!»
Его дядя Чу Чанфэн не был человеком, жадным до власти. Да и самому Чу Бинхуаню было совершенно наплевать на Юньтянь Шуцзин.
Его сердце было в Ханчжоу.
Этот древний город, наполненный живописным очарованием и поэтической грацией, великолепие которого просто завораживает взгляд. Пройдя мимо западного озера, прекрасного и в свете, и в тени, а затем по оживленным улицам, прежде чем внезапно развернуться……
Тот человек, по которому он тосковал день и ночь, стоял прямо посреди угасающих огней.
Хуа Че подавился глотком вина.
Чу Бинхуань стоял неподвижно.
Сверкнули свет и тень. Когда люди приходили и уходили, Хуа Че стояла в конце улицы в красной мантии, выглядя грациозной, как облако, но расплывчатой, как фантазия.
Чу Бинхуань быстро подошел.
Только чтобы увидеть, как Хуа Че держит в руке горшок с вином, выглядя слегка навеселе. Как будто он был напуган, Хуа Че задохнулся, прежде чем снова закашляться. Искрящиеся и полупрозрачные слезы начали литься из уголков его глаз.
Сердце Чу Бинхуаня дрогнуло. Протянув руку, он хотел вытереть эти слезы. Но прежде чем Чу Бинхуань коснулся его, они были стерты рукавами Хуа Че.
Чу Бинхуань мог только опустить руку. Он пристально посмотрел на Хуа Че и не мог не спросить: «Почему ты не вернулся…..»
Дом.
Откуда у Хуа Че мог быть дом?
В глазах Чу Бинхуаня отразилась душевная боль. Сердце Хуа Че слегка дрогнуло, поэтому он поспешно принял беззаботное выражение лица и сказал: «Разве не хорошо не иметь родственников в этом мире? В этом мире есть только я. Без всяких забот я избегу разделения жизни и смерти. Разве это не здорово?»
Чу Бинхуань: «У тебя есть родственники».
— А?
— Разве я не твоя родственница? Чу Бинхуань выудил из груди нефритовый кулон. На нем были выгравированы два иероглифа «Цинконг». Это был именно тот знак, который бабушка Хуа Че по материнской линии дала им в том году.
Чу Бинхуань сказал: «Ты не один».
***********