Падший ангел

— Но, хён, — голос парня дрожал. Он столько времени желал этой встречи, так хотел встретиться, но сейчас желание сбежать было сильнее. Что успело произойти? Почему его любимый хён смотрел на него как на мусор? Почему сердце так сильно сжимается, хотя ничего ещё не произошло?

— Посмотри до чего ты все это довёл! — Юнги развёл руками по сторонам.

Тэхён стоял на краю бездны, его глаза немигающе были устремлены в серое небо, которое некогда было голубым. Каждый вдох превращался в борьбу за жизнь: воздух был тяжелым и насыщенным, пропитанным запахом гари и запекшегося металла. Вместо привычного аромата свежей травы и цветущих деревьев, его ноздри щекотал болезненный привкус разрушения.

Краска небес напоминала раскаленное железо, облака расплывались как черные дымные потоки, содрогаясь с далекими вспышками света, высвобождая зловещие молчаливые крики. Куски земли, когда-то крепко стоящие, теперь были вырваны из своей природы и безжалостно парили в воздухе, как мертвые птицы. Тэхён чувствовал, как мир вокруг него разлагаллся, дробился на мелкие частицы.

Ему казалось, что время остановилось. Каждая мельчайшая деталь обретала жестокую четкость — треск деревьев, падающих на землю, звук, как будто сама планета кричала от боли. Его сердце билось в унисон с этой странной симфонией разрушения, заставляя его замирать, словно в трансе. Он смотрел, но не мог поверить своим глазам: мир, который он знал, вот-вот распадется на части, в хаосе смело шагая к своей кончине.

Тэхён осознал, что это не просто сон, не просто кошмар, который скоро закончится. Это было самым ужасным явлением, которое могло произойти, мрачный и зловещий итог. Он пытался найти опору, но вокруг не было ничего — ни безопасного места, ни привязки к реальности. Он был оставлен один на один с тактильной пустотой, определяющей его ужас.

— Но, — парень замешкался. Он не знал, что сказать. Внутри него разрывалась буря эмоций, он не хотел, не хотел, чтобы одна единственная беседа могла привести к тому, что сейчас сваливалось на его плечи, как тяжелое бремя.

— Ты необычный, Дицентра, и ты это знаешь, но никак не можешь принять, — произнес голос демона, сладкий и истощённый. — Зная, что твои родители — ангел и демон, ты не можешь понять, что тебе нужно быть аккуратным со словами и с существами, с которыми общаешься.

— Что здесь произошло? — его голос дрогнул, а сердце забилось быстрее, страх проник в каждую клетку.

— Родители прятали тебя от всех них, — продолжал демон, его тон задевал струны парня, будто он пропускал сквозь себя всю тяжесть времени и невидимые нити судьбы. — А ты так просто сдался, поговорив с Цербером. Война, вот что здесь произошло.

— Ангелы и демоны?

— Нет, все смешались. Ты — второй метис той семейке. Ты это понимаешь? Из-за тебя началось восстание против метиссов.

Эти слова ударили в него, как молния, прорезавшая небо. Невозможное, о чём он никогда не думал, становилось жестокой реальностью. Он чувствовал, как пол загорелся под его ногами, как земля начинает дрожать, и в тот момент ему стало ясно: он стоял на краю пропасти, вокруг него собирался хаос, полный зависти, страха и ненависти.

— Нет, — парень отрицательно качал головой, он мог быть кем угодно, но не им. Волнение сбивало дыхание, когда он смотрел вокруг на бесконечно красное небо, наполненное темной яростью, пытаясь зацепиться за что-то устойчивое, за какой-то факт, который напомнил бы ему, что это всего лишь сон. — Моя мама умерла здесь, её не казнили.

Юнги истерически усмехнулся, и этот смех был подобен леденящему ветру, пронизывающему его решимость.

— Ты такой наивный, нельзя верить всем словам Хосока.

— Он мне не врал! — воскликнул парень, обжигая его резкостью своего голоса, но внутри души бушевал холодный страх.

— С чего ты взял? Ты обычный смертный, — проговорил Юнги, его слова звучали словно приговор, что подкашивало его уверенность.

— Нет! — парень, в отчаянии схватившись за волосы, рухнул на колени. Тэхён чувствовал, как на него давит что-то сильное, не давая дышать. — Он мне не врал...

Демон подошёл ближе, его взгляд выражал презрение, словно он смотрел на забытого потерянного мальчишку. Как же это возможно? Он оберегал этого мальчишку все эти годы... И вот что осталось? Слабый, беззащитный смертный, готовый сломаться.

— С тобой столько всего произошло, а ты все ещё веришь всем подряд.

— Хён... — Тэ задыхался, его слова смешивались с влажными слезами, и он не мог сдержать дрожь в голосе.

— И почему твой отец так цеплялся за тебя? — произнес Юнги с ноткой неподдельного недоумения. — Никогда не мог этого понять.

— Не надо, — прошептал парень, когда демон резко схватил его за подбородок. Мгновение было наполнено остротой боли и унижения, каждое прикосновение огнем обжигало его душу. — Я не хотел, правда...

— Уже не имеет никакого значения, чего ты хотел, — прервал его Юнги, и в его голосе звучала неумолимая резкость. — Ты не метис, даже не ангел и не демон. Ты потерянный. Таких, как ты, убивают ещё при рождении.

— Нет, пожалуйста, — Тэхён с отчаянием поднял взгляд, его губы трепетали, как листья под ветром, полными надежды и одновременно готовыми упасть в бездну.

— Почему? Ты же так рвался сдохнуть, что изменилось? — голос демона разнесся в тишине, как раскат грома, настигший безжалостный шторм.

— Я... я, — Тэхён запнулся, слова застряли в горле. Он не знал, как ответить на этот вопрос. Все его чувства плутали, иссушенные сомнением, словно тени, движущиеся по лабиринту разума. Что-то внутри него изменилось, и он ощущал это на подсознательном уровне. Он знал, что не выполнил то, что должен был сделать.

— Ну же, скажи, малыш, — Юнги подошёл вплотную, его глаза сверкали, полные ярости и яркой ненависти. — Почему я не должен убить тебя сейчас, чтобы вся эта война закончилась?

— Я... — слова не желали поддаваться, не находя выхода.

— Не мямли, Тэхён, — голос мужчины был холоден, как лёд, когда Юнги со всей силы ударил парня по щеке, его рука оставила на коже жгучий след, как память о предательстве. Он схватил его за волосы, вынуждая смотреть в глаза, полные безжалостной решимости. — Почему?

— Перестань, пожалуйста, хватит. Ты не такой, остановись, — его голос звучал через сжатые кулаки, истерика прорывалась сквозь рвущиеся сдерживания.

— Почему? — произнес Юнги и откинул его от себя, словно он был не чем иным, как очередной пустой бутылкой на дороге. — Почему я должен оставить тебя в живых? — Юнги пнул парня в живот, и тот закряхтел, словно хрустальный сосуд, разбивающийся о пол. Парень начал молиться, чтобы всё это поскорее закончилось. — Почему я не должен тебя убивать? Тэхен! — удары становились всё сильнее. Тэхён не стал сопротивляться; внутренняя борьба с его нежеланием принимать эту участь остановилась. В его сознании крутились мысли: почему я не позволяю этому произойти? Почему? — Тэхён! Тэхён!

Парень резко открыл глаза и окинул взглядом знакомое кафе. Всё было залито светом утреннего солнца, ни одного посетителя — только он и неподвижная тишина. За окном ни намека на красное небо, лишь нежные лучи, пробивающиеся сквозь стекло. И Джисон, что стоял над ним со слезами на глазах, обеспокоено смотря на него. Не произнося ни слова, мальчишка крепко обнял Тэхёна, будто пытаясь укрыть его от боли — как физической, так и ранящей в сердце.

Ким нежно прижал мальчика к себе, скользя ладонью по его волосам: всё это оказалось лишь сном. Хладнокровный сон, который уводил в места, полные ужаса. Но мысль о том, как было бы неплохо встретиться с Юнги и узнать правду о происходящем, не покидала его.

В углу кафе стояли два демона. Один из них был напряжён, словно над ним висел меч гнева Господина, другой же наслаждался зрелищем, как зритель на театральной пьесе.

— Ты не перестарался? — тихий, но испуганный шёпот вырывается из губ одного из демонов. — Господин убьет и тебя, и меня.

— Без разницы, — отрезал другой, уверенность его резала, как нож. — Я узнал то, что хотел.

— Но, сэр, — на губах первого зрела тревога, он чувствовал, как тень опасности надвигалась, словно буря.

— Я и твой Господин тоже, — с презрением вспылил второй, его тон был как удар молнии в ясное небо.

— Я предан только одному, — замямлил призрак, взгляд метался от страха к ожиданию.

— Однако ты стоишь здесь и помогаешь мне, даже понимая, что Господин разорвёт тебя на части, когда узнает об этом.

— Вы обещали мне душу, — произнес призрак, в голосе его звучала надежда и неуверенность.

— Продажная тварь, — вырвалось у мужчины, искажая лицо презрением. Он никогда не понимал, почему существа подобные этому, постоянные кочевники, так легко меняют преданность, забывая про завязанные узы. Почему нельзя оставаться с одним до конца? — Не получишь ты нихрена.

— Что? — призрак ослушался хозяина просто так? Господин убьет его, как только увидит синяки на мальчишке. Он знатно постарался над его сном за собственную душу, которую мог бы мучить постоянно, а никогда положено.

— Ты не знаешь, кто я?

— Если бы не знал, то не согласился.

— Тогда должен был знать, что мне противны такие, как вы, — голос мужчины стал холодным и, лишившись слов, он просто исчез, как дым, развеивающийся на ветру.

— Ты пожалеешь об этом, — прошептал призрак, передавая свое проклятие тени угла, где его страх стал частью полутемного покрова, обгирающего ночь.

***

Работа, дом, Джисон. Джисон, дом, работа. Иногда Чонгук. Жизнь Тэхёна полна красок: черный, пепельный, пыльный, асфальтовый и цементный, а иногда даже бледный оттенок дельфиньей кожи. В его мире витал туман, который облекает всё в грязный и тусклый занавес. Но что поделаешь? Да, жизнь требует жертв – жертвовать молодостью, дружбой, радостью ради того, чтобы прокормить себя и сделать подарок маленькому непоседе, который всегда умел поднимать ему настроение. Так поступает взрослый и ответственный человек. Он делает выводы, которые ему не нравится, но понимает, что так нужно. И может когда-нибудь его труды окупятся, нужно просто подождать.

После оживленного утреннего волнения в шесть утра парень привел в порядок кафе, накормил Джисона и себя, словно закладывая основу для нового дня. Подготовка к открытию была рутинной и привычной. Имя ему — Тэхен, и он превращался в каждую опору заведения. Какой-то клиент разлил коктейль? Это — его задача убрать. Кто-то не уверен, что заказать? Он примет заказ. Вы хотите насладиться ароматом кофе? Его руки вложатся в приготовление. Не можешь выйти на смену сегодня? Тэхен с легкостью займет твое место. Закончились круассаны? Тэхен сам испечет новые.

Он был правой рукой Бан Чана и всегда был готов помочь. Возможно, парень брал слишком много на себя, но и получал больше, чем кто-либо здесь работающий.

Чану нравился волнительно бурный пыл юноши в начале их совместной работы, но вскоре он осознал, что Тэхен в стремлении к делам пытался забыться.

Занятый варкой капучино, Тэхен размышлял о подарке для Джисона. Хотелось сделать приятно человеку, который всегда поднимал ему настроение. Но вот только что? Игрушку, в которую мальчик сможет играть? Поход куда-нибудь, чтобы провести время вместе? Или, может, что-то изысканное, что останется с ним на всю жизнь? Мысли кружились в его голове, когда звенящий колокольчик у входа возвестил о новом посетителе.

— Добрый день, — начал он и вдруг замер, застигнутый врасплох появлением мужчины.

Тот был высок, с крепкой фигурой, пепельные волосы трепетали от дыхания ветра. Одетый в белое пальто, свитер крупной вязки и джинсы, он выглядел так, словно вышел с обложки журнала о моде. Если бы Тэхён не знал, кто перед ним, он мог бы подумать, что этот человек принадлежит к бессмертным. Носить белое в осеннюю пору — рискованное дело. Глубоко вздохнув, парень собрался с мыслями и продолжил:

— Чем могу помочь?

Улыбка мужчины расцвела на лице, и ямочки на щеках углубились, когда он подошел ближе.

— Мне, пожалуйста, латте, и вас к моему столику.

Тэхен наблюдал за мужчиной, прогуливающимся к столу, и понимал, что тот знает о каждом непроизвольном движении его сердца. Когда же всё это закончится? Спрятав свои чувства под маской профессионализма, он приготовил напиток и подошел к посетителю.

— Прошу.

Мужчина, с улыбкой освещая пространство вокруг, кивнул на место напротив, прося сесть рядом. Тэхен выполнил просьбу, поджимая губы.

— Я рад, что всё у тебя хорошо, — произнес он, осматривая юношу. Похоже, он действительно заботился о Тэхёне. — Не знаю, что произошло с тобой за последние часы, но чувствую, что ты боишься, не стоит. Ты понимаешь, я ничего плохого тебе не сделаю. Ведь так? — Тэхён кивнул, его сердце трепетало. — Хорошо. Я понимаю, что ты обеспокоен, и скоро всё прояснится. Просто ты первый на нашем веку, кто воскрес, да и вообще попал в суд. Такие как ты либо умирают, либо возвращаются домой. Но видимо судьба захотела по-другому.

— Судьба или он? — мужчина усмехнулся. Он знал, что Тэхён его внимательно слушал, но самому слышать его голос, куда приятнее.

— Он пишет лишь черновой вариант, а судьба подкрашивает моменты в твоей жизни.

— Ясно.

— Ты же знаешь, что мы не плохие?

— Я знаю, что это была вынужденная мера, но осознать это всё ещё сложно.

— Понимаю. Я пришел передать слова Юнги, — глаза Тэхёна сразу загорелись, как только он услышал имя хёна. Мужчина тихо засмеялся, — давно я не видел такого огонька в твоих глазах, поэтому не буду томить. Он всегда ждёт тебя там. Сказал, что ты поймёшь, — не ожидая ответа мужчина встал и пошел к выходу.

— Стой, — мужчина обернулся к Тэхёну, — спасибо, Намджун. Спасибо за всё.

Ангел лишь улыбнулся и исчез в толпе людей, оставляя в чужом сердце трепет надежды. Тэхен потянулся за стаканчиком и только сейчас заметил пятисот тысяч вон. Даже сейчас Намджун помогал ему, не являясь хранителем. От этой мысли на лице Тэхёна не произвольно появилась улыбка.

Связь со своими первыми хранителями самая сильная. Они как родители, которые оберегали от невзгод. Как бы не хотелось, но эту связь ничем не нарушить. Даже если поменять хранителей, с первыми навсегда останется связь. Да, она будет слабее, но будет. Они будут чувствовать эмоции бывшего подопечного, а смертный привязанность и чувство благодарности.

***

Спокойно, Тэхён. Это всё тот же Юнги, которого ты знаешь и любишь. Ведь так? Тот сон, это же не правда?

Парень стоял перед дверью, которая вела на крышу, словно перед порогом между двумя мирами. Слова о том, что он всегда ждёт его там, беспрерывно вертелись в голове. Но что, если всё это ложь? Что если сон был посланием? С каждым днём вопросов и противоречий становилось всё больше. Как только ему казалось, что он смирился, реальность снова швыряла в него новую информацию, заставляя волосы вставать дыбом от неожиданности.

И вот теперь, когда у него был шанс узнать ответы на большинство своих вопросов, единственное что было нужно — это просто открыть чёртову дверь. Почему же он всё ещё стоял в нерешительности? Боялся узнать правду, хотя всегда стремился разгадать её. В чем же крылся парадокс?

Тэхён глубоко вздохнул и открыл дверь. Либо он сделает и узнает это сейчас, либо никогда. Выйдя на крышу, он посмотрел по сторонам.

Пусто...

Наверно, этого он боялся больше всего. Оказаться на их месте в полном одиночестве, словно и не существовало никакого Юнги-хёна, а всё происходящее было простой шуткой разума.

Подойдя к окраине, Тэхён посмотрел вниз. Люди казались муравьями, спешащими по своим делам, не замечая друг друга, а машины мчались, как поезда в часы-пик, оставляя за собой шлейф света. Фонари, знаки и вывески пестрили, из-за чего рябило в глазах. Суета. Возможно, для кого-то этот ритм жизни был желанным, но не для Кима. Он всегда искал спокойствие и умиротворение, а не эту беспокойную гонку.

Подняв взгляд к небу, он увидел, что именно это было причиной его учащенного сердцебиения — тёмное полотно, усыпанное яркими звездами, и огромная луна, выглядывающая из-за облаков. Здесь, на высоте, всегда было спокойнее, чем в нижнем мире, где звуки не смолкали ни на мгновение. Он чувствовал притяжение к этим высотам, где царили спокойствие и одиночество.

Ты никому ничего не должен, ты не пытаешься выжить, ты наслаждаешься. Его всегда тянуло к звездам, его всегда тянуло к небу, тянуло к ней. Луна — спутник его слёз, душевных взрывов и умиротворения, спокойствия и счастья. И видимо сейчас она снова станет свидетелем его боли. В который раз? Никто не знал, он сбился после двадцатого.

Тэхён сел на край крыши, свесив ноги вниз, позволяя ветру обнимать его, как давнему другу, и осознать — сейчас, в этот единственный миг, уснуть можно лишь среди звёзд.

— И снова я здесь, и ты снова рядом, — он грустно смотрел на неё всё это время, перебираясь в своих мыслях, думая о Юнги. Всё-таки он не придёт.

— Люби меня, люби, холодная луна, — парень начал тихо шептать, не отрывая взгляда от спутника. — Пусть в небе обо мне твой рог жемчужный трубит, когда восходишь ты, ясна и холодна. На этой злой земле никто меня не любит. Да будет ночь твоя в мерцании светил. Отверженец земли, тоскующий и кроткий. О, сколько раз во тьме я за тобой следил, дюбуяся твоей стремительною лодкой.

— Потом я шел опять в докучный рокот дня, и труд меня томил, и путь мой был бесцелен, твой свет в моей душе струился мглисто-зелен. Холодная луна, люби, люби меня, — демон медленно подошёл к парню, его взгляд был пронизан тоской, когда он заметил профиль Тэхёна. — Фёдор Сологуб, девятнадцатый век — неплохо, — он облокотился на перила. В сердце его зрело томительное ожидание, ведь он скучал. Он жаждал заглянуть в карие глаза юноши, почувствовать ту искреннюю любовь и восхищение, которые всегда искрились там. Но страх сжимал его. Боялся, что из-за своего поступка Тэхён почувствует себя преданным, отвернется от него, или станет воспринимать как злого демона, которым запугивают смертных. Но он ведь не такой. Из-за этого страха он оставался вдали, собирая смелость. Тэхён его слабость, единственная, но самая огромная.

— Двадцатый, — произнес Ким тихо, продолжая вглядываться в луну. Если он посмотрит в глаза хёна, что он там увидит? Разочарование? Или, наоборот, умиротворение, как если бы избавился от обременительной ноши? А может, вспыхнувшую злость?

Что можно сказать тому, по кому ты так скучал? Кого боялся потерять? С кем думал, что никогда больше не увидишься? Они сидели в молчание несколько минут, оба смотрели на Луну, но каждый из них был погружён в свои мрачные мысли.

— Как же мне быть? На моем рукаве увлажненном сверкает свет, но лишь прояснится сердце, в тумане меркнет луна.

— Все без остатка меняется и уходит в нашем бренном мире. Лишь один, в сиянье лучей, лунный лик по-прежнему ясен, — ответил Тэхён. Словно все его страхи, горечь и радость соединялись в этом моменте, когда парень произнес любимые строки, и Юнги почувствовал тепло его поддержки.

— Глубокую старину, то, что давно минуло, стану я вспоминать, даже если луну этой ночи Затуманят вдруг облака. Лунной ночью думаю о давней старине - Сайгё

— Если уедешь вдаль, то, даже луну ожидая, я буду глядеть с тоской на восток, в сторону Адзума, на вечернее темное небо. Песня разлуки, сложенная по случаю отъезда одного из моих друзей в край - Митиноку, — Тэхён перевёл взгляд на хёна. Его глаза начали слезиться, а в горле встал неприятный ком. Юнги улыбнулся и шмыгнул носом. Великий Астарот готов был расплакаться? Вот она, его слабость, его истинная уязвимость, Тэхён.

— Я соскучился, Дицентра, — произнес он, распахнув руки, и Тэхён, не раздумывая, бросился в его объятия. Юнги крепко прижал его к своей груди, словно боялся, что мальчик вновь ускользнет. Он не хотел больше отпускать ни на мгновение, не хотел больше терять его. В эти мгновения, когда кровавая тоска смешивалась с нежностью, между ними возродилось то, что было любимым и драгоценным — прекрасное, но хрупкое чувство привязанности, которое свет Луны осветило их сердца.

Демон посмотрел на Луну, единственную свидетельницу его слабость. «Пожалуйста» — он шевелил губами, но не говорил в слух, повторяя это слово как заклятие, как мантру, проникающую в самую суть его души. Он не мог отпустить его, не сейчас, когда мир вокруг казался таким хрупким. Прижимая Тэхёна всё крепче, он нежно поцеловал его в макушку, словно запечатывая этот миг в своей памяти — это был последний раз, когда он позволял себе проявить уязвимость.

Юнги показывал свою слабость всего трижды, помимо этого момента. Первый раз, когда он ещё был ангелом, стал свидетелем несправедливой казни, сжимая кулаки от ярости и безысходности; второй раз — когда открыл тайну, которую знать никому не следовало; и третий раз — когда его сердце разбилось, когда любовь всей его жизни умирала у него на руках, и он не мог её спасти. Теперь, когда перед ним стоял Тэхён, он не мог позволить себе потерять его. Слёзы рвались наружу, словно грозовые облака, наполненные дождем облегчения — ведь мальчик был так близок, крепко прижимаясь к нему, наполняя Юнги теплом и надеждой.

— Я тоже, — тихо произнес Тэхён, и эти слова, словно песня, воскрешали в Юнги все то, что он считал давно потерянным.

Они стояли в тишине, погружённые в свои мысли и эмоции, никто не пытался ничего сказать. Время потеряло своё значение, никто не считал минут, пролетевших в этом молчании.

— Нам нужно поговорить, Дицентра, — произнес Юнги, отпуская парня и внимательно смотря на него, сжимая губы в тонкую линию. Тэхён кивнул, вернулся на своё место, и демон повторил его движение. — У тебя много вопросов, а у меня есть вся ночь. Так что спрашивай. Я постараюсь дать ответ.

Вопросы вертелись в голове юноши, но когда пришло время задавать их, ни один не всплывал в мыслях. Потребовалось несколько минут, чтобы привести их в порядок.

— Почему всё это происходит со мной? Почему сейчас? Почему мама умерла? Она ведь не просто так умерла? Отец ее убил? Она что-то сотворила? Я в этом виноват? Или её выгнали? Кто я вообще такой? Почему родился здесь? Здесь ли я вообще родился? Почему слышу чужие голоса в голове? Почему чувствую, когда мне лгут? Почему, когда я умер, я не перешёл в рай или ад? Почему отношение папы изменилось? Почему дыра здесь? — он указал на своё сердце, глаза стали наполняться слезами. — Почему я должен делать вид, что ничего не помню? Почему вы не стёрли мне память? Что будет с нашим общением? Почему вы отдали меня этим клоунам? Почему вся боль в моих снах отображается в реальности?

— Что? — Юнги прервал его поток мыслей. — В каком смысле отображается в реальности?

— Каждый раз, когда меня избивают во сне, следы остаются на теле.

— Где? — он не мог не почувствовать этот момент. Тэхён медленно приподнял толстовку, выявляя большие гематомы, окрашенные в желтый и синий, а под сердцем черная отметина. Где был Чонгук? Где Чимин, который обещал присматривать? Почему никто не заметил? Его малыш не был защищён ни одним из этих придурков. Грудная клетка Юнги забилась, дыхание сбилось, глаза блеснули золотым, по руке скользнула змея, злобно шипящая ненавистью. Он убьёт каждого.

— Хён, — Тэхён осторожно положил руку на его плечо. Он помнил, каким был Юнги в суде, и не хотел видеть его таким сейчас. Нет, ему нравился властительный вид хёна, но сейчас ему хотелось чего-то родного и обыденного. Юнги перевёл взгляд с груди на глаза, и злоба мгновенно растаяла, уступив место страху за мальчишку. Сколько же он вытерпел за эти месяцы один.

— Дицентра моя, — прошептал он, заправляя прядь волос за ухо. — Прости меня, — и прижал его к себе. — Как бы я хотел быть рядом постоянно, защищать тебя от всего этого, но, — он глубоко inhalировал запах Тэхёна, — мне нельзя.

— Почему? — прошептал Ким. Почему нельзя было просто оставить всё как есть?

— Ты в опасности рядом со мной.

— Но.

— Нет, Дицентра. Раньше ты не знал ни про ангелов, ни про демонов, а теперь всё изменилось. Находясь рядом со мной, я пробуждаю твою сущность — это опасно для твоего смертного тела.

— Но почему тогда остальные?

— Они не имеют такого отношения к тебе, как я.

— Хён.

— Позже. Я не могу ответить на все твои вопросы, но, — он сделал глубокий вздох. Как же сложно. Если бы он знал, что с Тэ всё будет хорошо, он бы обязательно рассказал, но сейчас никто не мог дать гарантии. — Мы не стёрли твою память, потому что он запретил Намджуну использовать свою силу на тебе. Причины нам неизвестны. Если кто-то узнает, что мы не стёрли память, поднимется хаос. Знаешь, ангелы воинственны, они любят сражаться, доказывать свою силу, а некоторые до сих пор смотрят на нас с презрением. Смертные считают нас плохими, потому что мы предпочитаем наблюдать, нежели участвовать, — после этих слов Тэхён задумался, осознавая, как много люди не знают о других, но при этом никогда не стесняются делать выводы, уверяя всех, что это правда.

Юнги смотрел на Тэхёна, его ладонь нежно скользнула по макушке.

— Ни ты, ни твои родители ни в чем не виноваты. Просто судьба решила, что это испытание выпадет на их души.

Они сидели, укрывшись мягким светом Луны, и тишина окутывала их, словно старая, уютная постель. Она не давила — наоборот, успокаивала, словно прибой нежно касался берегов их сознания.

— Как зовут твою змею? — спросил Тэхён, смотря на татуировку Юнги, которая секунду назад ещё была живой змеёй.

— Гнозис, — ответил тот, — в переводе с греческого — знание.

Тэхён усмехнулся, наблюдая, как змея обвила руку Юнги, медленно поднимая голову и приветливо зашипев.

— У демона знания, питомца зовут знание, — Тэхён аккуратно погладил зверушку по голове, губы демона тронула лёгкая улыбка.

— Да, я очень разнообразный.

В этот момент Гнозис повернулась к своему хозяину, ощутив его внутреннюю напряженность, и начала медленно сжимать, словно стараясь втиснуть в оставшееся время все яркие эмоции. Только не сейчас, когда всё казалось таким безмятежным. Он не хотел уходить.

— Мне пора, — произнес Юнги, и в этом простом слове звучали множество прощаний.

— Что? — Тэхён был в недоумении, словно его выдернули из теплого состояния покоя. Они так хорошо сидели вместе, почему всё так быстро заканчивалось? — Но мы же ещё встретимся? — спросил он, взглянув на Юнги, который, казалось, собирался уйти слишком скоро.

— Не знаю, Дицентра, не знаю, — тихо произнес Юнги, ловя взгляд Тэхёна, в карих глазах которого уже заблестели слезы. Никто из них не любил прощаться, но это было вынужденной мерой. Он должен оставить Тэхёна, наблюдая со стороны. — Когда-нибудь мы снова встретимся.

— Я не смогу с тобой никогда связаться, да? — его голос был почти шёпотом, когда он сошел с окраины и шагнул к Юнги.

— Научись контролировать свои силы и искать нужную волну для общения. Тогда мы обязательно поговорим. Обещаю, — промолвил демон, прижимая парня к себе, ощущая это мгновение как последнюю нить, связывающую их. Он отпустил его, и, направившись к двери, встал на пороге, окинув взглядом Тэхёна с невесёлой улыбкой. — Ещё увидимся, моя Дицентра, — произнес он, и, растворившись в тенях лестничной площадки, исчез, оставив Тэхёна одного.

И снова только он и она. Лишь один, в сиянии лунных лучей, Лунный лик по-прежнему ясен, но одиночество окутало его, словно холодный ветер, приносящий с собой память о тех, кто был с ним, и о том, что теперь осталось только мечтой.

***

— Господин, вы звали? — Чимин был рад.

Его труды наконец-то были замечены. Наверняка, Астарт хочет вознаградить его. В конце концов, демон обещал исполнить одно его желание.

С самого рождения Чимин ощущал, что судьба выбрала его: оракул предсказал ему вечную любовь, и парень никогда не сомневался, что эта любовь принадлежит Астарту. Он был тем самым сильнейшим демоном, чье превосходство выражалось лишь в одном взгляде, заставляя мурашки пробегать по коже и бабочек порхать в животе. Чимин любил его больше, чем кого-либо на свете — его любовь стала зависимостью.

Когда Астарт не появлялся в течение трёх дней, на душе у ангела становилось тяжело, а существование без него казалось невыносимым. Чонгук говорил ему, что это ненормально, что нужно обратиться к целителю или поговорить с родителями, но те всегда были против Астарта. Отец считал его легкомысленным, а мать, будучи с ним знакома, утверждала, что демон не подходит для её сына. Но Чимин никогда не слушал их по вопросам любви. Всё общество считало, что его родители не смогут быть вместе, но вот уже несколько сотен лет они живут в гармонии.

Парень подошёл ближе к трону, на котором восседал его Господин — его жизнь, мечта, цель и любовь всей жизни.

Юнги, презрительно взглянув на слащавого мальчишку. Пухлые губы, белоснежные волосы, короткие толстые пальцы, крепкие бёдра и добрые, светящиеся глазки, полные восторга. Он давно понял, что Чимин тайно вздыхает по нему, но никогда не пользовался этим, кроме этого случая. Он давно понял, что из себя представляет Чимин. И сейчас ему не нравится то, что узнал, посмотрев на ангела золотыми глазами. Лжец.

— Да, — произнес Юнги, стараясь не сорваться на этого ребёнка, который с его улыбкой мог вызвать у него лишь раздражение. Получить от его мамки не очень хотелось, та в долгу никогда не останется. Глубоко вздохнув, он наклонил голову вбок, пронзая Чимина взглядом. Гнозис, ощущая злость хозяина, устроилась на правой рукоятке трона. Дракон, лежащий у ног Юнги, выдохнул паром, предостерегая. Звери всегда чувствовали настроение своего хозяина, и сейчас лучше этому мальчику сбежать подальше.

— Зачем? — спросил Чимин, улавливая, что молчание затянулось слишком долго.

— Чимин, — ангел из последних сил сдерживал улыбку. Он только что обратился к нему по имени. Он и не заметил настрой, с котором было оно произнесено. — Что я просил тебя сделать?

— Не спускать глаз с Тэхёна и оберегать его всеми силами, — кивнул Чимин, с лёгким волнением. Юнги утвердительно промычал, прикрыв глаза. — И прекрасно с этим справляюсь, — Астарот посмотрел в глаза ангела, его губы нервно усмехались.

— Чимин, знаешь мои две самые отвратительные черты характера? — спросил он, когда ангел отрицательно покачал головой. — Я прямолинейный, — произнес Юнги, приближаясь к парню. — И не умею сдерживать агрессию, — он приподнял подбородок Чимина, который подавил глухой вздох. Золотые змеиные глаза сияли ослепительным превосходством, с каждым взглядом требуя подчинения.

— Ты, — прошептал демон, его голос завораживал, манил и приковывал, а Чимин, невольно прикрыв глаза, наслаждался каждым моментом. — Такой милый, добрый и невинный, — произнес он, заправляя прядь белых волос за ухо ангела, вызывая у последнего табун мурашек по всему телу. — Мне тебя жаль, что ты не можешь принять свою сущность, — голос стал более серьёзным, и Чимин, медленно открывая глаза, встретился с взглядом Юнги. — Ты беззащитный, глупый, бесхребетный, — с каждым словом голос становился громче и тяжелее, а глаза злее. — Ребёнок, который построил вокруг себя воздушные замки, показываешься белым и пушистым. Ты слаб, не можешь даже выполнить простое поручение, как защита одного смертного. Ты безнадёжен и противен мне.

— Что? — Чимин не верил своим ушам, глядя на того, кто скрашивал его дни лишь своим присутствием. Как мог этот демон произнести такие слова, когда он из кожи вон лез, только бы угодить Астарту?

— Ты самый ничтожный ангел в моей жизни. Даже твой младший брат мне не так противен, как ты, — произнес Юнги, и губы Чимина дрогнули, а в глазах начали собираться слёзы. Он знал, насколько ангелу противно, когда его сравнивают с братом. Юнги с отвращением отпустил его и отошёл на пару шагов.

— Почему ты так со мной поступаешь? — Чимин произнёс этот вопрос дрожащими губами, чувствуя как его сердце рассыпается на кусочки.

— А почему ты обращаешься со мной на "ты"? Я выше по чину, — холодный тон демона лишал Чимина сил говорить. Ангел только пристально следил за уходящей мечтой, что подошла к своему дракону, — потому что каждый хранитель прибегает на зов своего подопечного, а ты заглушал этот звук, перекладывая ответственность на Чонгука. Мне противно, что ты предпочитаешь быть подстилкой для всех, молча соглашаясь с чужим мнением и словами, — он обернулся к Чимину, который смотрел на него с недоумением и шоком, словно не мог поверить в реальность происходящего. Это всё сон, это неправда, он врёт, но истина была беспощадна. — Ты как тряпичная кукла, которой можно играть, как пожелаешь. Ещё вопросы?

Чимин молча сжал губы, он не собирался устраивать сцен, не упадёт так низко перед этим мужчиной и не покажет свою слабость. Чонгук учил его гордости, и на данный момент это было всё, что у него оставалось.

— Да. Я могу идти? Или вы хотите сказать что-то ещё? — его голос звучал очень тихо.

— Передай Чонгуку: если с Тэхёном произойдёт хоть что-то, я вас на кол повешу и крылья оторву. Вы оба принесли позор своим родным. Я ясно выразился?

— Да, Господин, — Чимин поклонился, а его сердце сжималось от горечи, когда он направился к двери, но тут его окликнули.

— Твоя любовь в мою сторону лишь детское ребячество. Свободен.

Чимин выскользнул за дверь, судорожно глубоко вздохнув и зажимая рот рукой, как будто собираясь удержать все слова, которые хотели сорваться с губ. Все его мечты о великой любви с Астаротом рухнули с такой же скоростью, как и башня близнецов в своё время.

Расправив крылья, ангел поднялся ввысь, туда, где мог быть наедине с собой. Это место не знали ни друзья, ни враги. Верхушка Эвереста — священное убежище, где царила лишь тишина и умиротворение. Раньше он думал, что Тэхён — его спасение, благодаря которому он сможет продемонстрировать Астарту свою преданность и силу, а теперь... Теперь, лицезрея любовь Астарта к этому мальчишке, он считал его своим наказанием, смертным приговором. Этот смертный разрушил всё, что было ему дорого.

***

Почему он вернулся так быстро? Что-то случилось? С ним же всё хорошо? Почему Гнозис велела возвращаться домой?

Тэхён уже пятнадцать минут вытирал один столик, он должен был забрать Джисона из школы, затем помочь ему с домашнем заданием и погулять. Но последние два дня он только и может думать, что о Юнги, который исчез быстрее молнии. А где Чимин и Чонгук? Неужели война действительно началась?

— Аджосси, — тянул Джисон, глядя на владельца кафе, вытаскивающего из прилавка кусочек торта. В глазах его была искорка любопытства, словно он задавал вопрос, который давно беспокоил его: «В чём дело?» — А с Тэхёни-хёном ничего не случилось?

— С чего ты так решил?

— Час назад он должен был забрать меня из школы, но не пришёл, — мальчик посмотрел на парня, который продолжал вытирать столик до блеска. Тэхён смотрел в одну точку, нервно кусая губы и сильнее сжимая тряпку, как будто это могло помочь, — и мне кажется, что он даже не заметил, что я здесь.

— Не говори ерунды, — Чан облокотился локтем на прилавок, подпирая голову рукой, — смотри. Тэхён, — но парень благополучно его игнорировал, — Ким Тэхён! Несносный мальчишка, можешь отвлечься от своих важных дел, в виде вытирания чистых столов, и вспомнить о маленьком мальчике, которого ты обещал забрать?

Тэхён резко остановился и перевёл взгляд на часы. Осознав, сколько времени прошло, он тихо выругался про себя. Вот классный хён, забыл про ребёнка, которому пообещал забрать его из школы. Не хён, а находка! Он уже хотел рвануть к выходу, но его окликнул Бан Чан.

— Что? Чан, я опаздываю.

— Это я уж понял, но может, ты снимешь фартук и наденешь куртку?

— К чёрту, там ребёнок мёрзнет! — парень не оборачивался, сердце колотилось всё быстрее, в голове мелькали мысли о том, что если он побежит, то через десять минут будет на месте. — Теперь я свободен?

— Нет, я тебя, конечно, люблю, но стоять и ждать тебя час не собираюсь. — Ким обернулся к мальчику и с извиняющим взглядом подскочил к нему.

— Джи-джи, прости меня ради Бога! — он прижал Джисона к себе и поцеловал в макушку, гладя его волосы. — Я забыл про время.

— Ничего страшного, хён, со всеми бывает.

— Нет, страшно! Кого-кого, а про тебя я никогда не должен забывать.

— Хён, — Джисон обвил его талию ручонками, в его голосе послышалась искренняя забота, — с тобой всё хорошо? — мальчик искренне беспокоился о Тэхёне, который и раньше не блистал улыбками, а теперь казался ещё более задумчивым и вымученным. — Ты ведёшь себя странно в последнее время.

— Не беспокойся, Джи-джи, это просто маленькие временные трудности, — Тэхён присел на корточки, беря его ладошки в свои. — Когда всё решится, я снова стану занудным, вредным хёном, который сдувает пылинки с тебя. Хорошо?

— Ты точно уверен, что с тобой всё в порядке?

— Да, малыш, — он улыбнулся ребёнку, пытаясь внушить, что это правда. Только кому? Себе или ему?

***

— Господин, — Альпа, что является ночным кошмаром для любого смертного в буквальном смысле, сейчас боялся поднять голову на своего хозяина. Лучше сказать это сейчас, самостоятельно, тем самым уменьшив мрак гнева господина, чем позволить кому-либо другому донести до него эту новость.

На своём троне демон сидел, лениво рассматривая тёмного призрака, словно тот был не более чем любопытное создание, появившееся в его безмятежной вселенной.

— Я пришёл к вам с известиями, — тихий голос подчинённого не вызывал ничего кроме скуки, но его появление здесь явно было не просто так.

— Скажи мне, — мужчина не хотел слушать его, точно не сейчас, — ты боишься кого-нибудь больше, чем меня?

— Нет, Господин. Вы важнее и страшнее кого-либо для меня, — хозяин кивнул, ощущая, как колебания слов танцуют в воздухе. По виду демона Альпа понял, что ответил правильно — на мгновение.

— Хорошо, ответ меня устраивает, — из-за спины хозяина в темноте показались огромные фиолетовые глаза, они с призрением смотрели на призрака, — хотя знаешь... нет, — в комнате резко уменьшилось количество кислорода, словно всё вокруг стало давить на Альпу. С потолка медленно опустилось огромное облако дыма, густое и тяжелое, поглощая свет и пространство вокруг.

Из этой готической темноты вышел огромный зверь. Его тело было покрыто чёрной бронёй с пурпурным отливом, словно сделанной из самого дыма. Он был символом ужаса — каждый демон, ангел и смертный трепетали при одной мысли о нём. Его присутствие вызывало страх и восхищение, а могущество, текущие из его сущности, пугало больше всего.

Мужчина щёлкнул пальцами, и демон тут же свалился. Он больше не мог летать и растворяться во тьме. Он стал материальным, смертным. Преимущество быть чьим-то хозяином заключалось именно в этом — ты мог отобрать всю силу, благословлявшую его существование на протяжении стольких лет, даровавшую ему жизнь в аду.

— Господин, — бывший призрак стал задыхаться, — прошу, — он шептал, молил о пощаде. Знал и надеялся, что хозяин снизойдёт и вернёт ему бессмертие.

— Плохо себя чувствуешь? Неприятно? — произнёс демон, подобно хищнику, с грацией шагая вокруг смертного, готовясь в любую минуту нанести удар. — Больно? — Он сжал кулак, как будто запечатывая весь воздух вокруг подчинённого. Тот начал хвататься за горло, теряя дыхание, как рыба, выброшенная на берег.

— Странно, — сообщил мужчина, задумчиво оглядывая призрака. — А так? — Отпустив кулак, он топнул ногой, и Альпа, горя заживо, почувствовал, как огонь заполнил его легкие. Демон, наслаждаясь зрелищем, создал ложную надежду в виде кислорода, а затем тут же отобрал всё, оставив только пламя.

— Господин, прошу, остановитесь, — в голосе Альпы сквозил страх. Агрессия хозяина всегда пугала его, мужчина злился редко, но всегда метко. — Меня заставили! — выкрикнул он, и демон, услышав это, прекратил свою пытку. Огонь исчез, словно его и не было.

— Заставили? — Альпа быстро закивал, его сердце колотилось в груди. — Ох, вот как, — мужчина подошёл к смертному, помогая ему встать. Зверь презрительно усмехнулась, зная, чем всё закончится. — В таком случае мне жаль, — он извиняющие посмотрел на слугу.

— Ничего стараш, — подчинённый не успел договорить, как упал на землю из-за удара в живот.

— Жаль, что ты не получил душу за свою работу, — мужчина пнул Альпу, — жаль, что ты не уяснил, что никто не смеет трогать моего мальчика, — тело низшего демона снова загорелось, но оправдываться перед хозяином уже не было сил, — жаль, что считал тебя преданным мне, — высший демон подошёл к ели дышащему телу, — жаль, — зверь подошёл к хозяину и толкнула носом в плечо, намекая, чтобы он остановился. Мужчина глубоко вдохнул, он знал, всегда знал, что Альпа не надёжный слуга, на что он рассчитывал? — Жаль, что я слишком добр, чтобы убивать тебя, — демон отступил, возвращаясь на свой трон.

Высшего, могущественного демона могли успокоить только трое: жена, сын и питомцы. Первая умерла несколько лет назад, а сын не знал о его существовании. На плечах оставались только звери, которые всю жизнь сдерживали его гнев после падения с небес.

Лениво посмотрев на умирающего Альпу, он щёлкнул пальцами, возвращая ему силу. Дав слуге время перевести дух, демон продолжил:

— Ты будешь наказан. Сто лет без душ.

— Но, Господин, — пробормотал Альпа, осознавая, что не сможет столько выдержать. Он всегда питался страхом людей, тем, что вызывает в них священный ужас во снах.

— Пятисот, — громкий голос демона раздавался так, что стены зала дрожали от мощи. — Радуйся, что вообще остался жив. Со! — он резко позвал мальчишку из коридора. Тот выглянул из-за двери, трепеща от страха перед гневом хозяина. Каждый демон в этом замке слышал крики, исходящие из этой и без того зловещей обители.

— Д... да, Госп-господин, — пробормотал бес, подлетая ближе к своему хозяину, с опаской поглядывая на ужасного зверя. Он чувствовал, как холодный пот стекает по его спине от страха и напряжения.

— Ты нашёл цепи, которые я просил? — бес тут же достал из-за спины вещицу — чёрные цепи, сверкающие в полумраке, и с нетерпением ждал дальнейших указаний. — Превосходно. Одень на него и отведи в темницу на сто лет.

Как скажите, Господин, — едва сдерживая дрожь в голосе, бес поклонился и быстро выполнил приказ, укрываясь от ненавистного взгляда зверя.

Демон людских кошмаров смотрел на Господина, не веря, что своим ушам и глазам. Они же были друзьями, часто шутя и потешаясь над бедными людьми, но как только дело коснулось этого мальчишки, всё резко изменилось. Он чувствовал, как холодный комок страха сжимал его сердце.

Подходя к двери, служители замысловато остановились, прислушиваясь к словам своего повелителя.

— Я слишком много вам всем позволял, если вы решаете трогать моё, — голос демона напоминал звуки потрясённого мира. — Передайте всем в этом замке, что я один из восьми могущественных князей, который не позволит каким-то прислужникам покушаться на своё. Если кто-то тронет мой цветок, он умрёт в мучениях, которые продлятся десятки лет. Свободны.

Слуги с облегчением выбежали из зала, как только получили разрешение, словно освобождённые подводные существа, стремящиеся к свету.

— Что ты сделал, что так хозяина разозлил? — Со неторопливо шёл вниз по лестнице, видя за собой Альпу. — Последний раз он был в таком бешенстве, когда жену с сыном на землю отправил.

— Не слышал? — нервно усмехнулся призрак, осознавая, что нарвался на неприятности. Чего теперь ждать, мечтая о пророченной душе? — Тронул его цветок.

— Т... ты послал сыну Господина кошмары? — Со с опаской посмотрел на друга, его голос заплетается от страха.

— Да, а что в этом такого? — с безразличием ответил Альпа, бездумно продолжая спускаться вниз.

— Ты будто не знаешь, как твои сны влияют на бессмертных, — призрак пожал плечами, спускаясь всё глубже. Он не знал, да и не особенно хотел знать. Какая разница? Он получил наказание, которое обязан выполнить, и, похоже, его судьба уже была решена.

***

Он стал часто забываться, всё постоянно падало из рук. Как я смог забыть про Джисона? Как? Я с этими чёртовыми ангелами и демонами про свою жизни вообще начал забывать. Послать бы их всех нахрен и жить как раньше.

На улице уже давно была ночь. Холодный осенний ветер дул в лицо парню, из-за чего тот невольно сжался и сильнее укутался в куртку. После разговора с Джисоном, Чан отпустил Тэхёна пораньше, чтобы парень развеялся и за одно погулял с ребёнком. Затем он проводил малыша домой, а сам пошёл в парк, чтобы понять, что ему делать дальше. И опять никто не следил за временем. Ким засиделся, время доходило уже полночь, а он только подходил к дому. Лишь бы отец спал.

Тэхён осторожно повернул ключ в замке, стараясь не издавать ни звука, и тихо открыл дверь. Его шаги были невыразимо осторожными, когда он направился к своей комнате, чтобы переодеться и лечь спать. Но яркий свет на кухне остановил его. С горечью взглянув туда, он увидел беспорядок — мусор рассыпался по всему полу, а за столом уютно свернулся спящий мужчина, окружённый пустыми бутылками пива, соджу и виски. Но больше всего его внимание привлекли сигареты, которые он тщательно прятал в своей комнате. Если Ха Джун нашёл их, значит рылся в его комнате.

Парень всё взял на себя, пальцы коснулись сигарет, и он с лёгким удивлением обнаружил, что в упаковке остались всего две. Весь остальной запас был выкурен. Замечательно. Тэхён закатил глаза и тяжело вздохнул. Он понимал, что прятать такие вещи у себя — это опасно. Ха Джун всегда старался воспитать из него образцового, вежливого юношу, чтобы тот ни разу не опозорил его в глазах других. Один раз Тэхён слегка выпил, даже не опьянел, зато какой скандал устроил отчим, а за одну выкуренную сигарету выпорол из него, как он выразился, всю дурь.

Парень открыл окно и стал прибираться в комнате, если не уберётся сейчас, то получит завтра и за сигареты, и за бардак, который он же и «устроил».

Осталось только выбросить пустые бутылки и убрать виски на место. Но стоило ему коснуться выпивки, как его руку резко перехватил мужчина, и холодок страха пробежал по телу Тэхёна.

— Тэхён, — Ха Джун поднял голову и пьяно посмотрел на парня. Поняв, что разбудил отчима, Тэхён закатил глаза и мысленно выругался, но в слух только промычал, ожидая разговора. — Тэхёни, вот скажи мне, я ужасный отец? Я плохо к тебе отношусь?.

Юноша не перебивал и ждал, когда отчим снова уснёт. Он ещё в детстве уяснил: когда Джун просыпается в пьяном состоянии, то просто несёт какой-то бред, который не запоминает, но не буянит, только говорит.

— Я столько стараюсь для тебя, работаю, чтобы прокормить, даю тебе карманные, оплачиваю коммунальные счета. Никогда не напоминаю тебе, что я не твой родной отец; воспитываю как своего. Правильно? — Тэхён кивнул, понимая, что проще согласиться, чем влезть в спор с человеком, который считает себя правым и занятым чем-то более высоким. Такие люди слепы и упёрты.

— Правильно. Тогда объясни, почему я нахожу это в твоей комнате? — он указал на сигареты, осуждающе сверкая глазами. — Я тебе вроде всё разрешаю, не в чём не ограничиваю, прошу лишь не курить, не пить, не материться. Это так сложно? — Ха Джун склонился к Тэхёну, глядя прямо в глаза сына, как будто его находчивость могла решить дело.

Тэхён стоял на распутье: либо молчать и терпеть, как обычно, либо выразить свои чувства и послать мужчину навсегда. Он так глубоко задумался, что так и не заметил, как несколько секунд превратились в напряжённые минуты тишины.

— Хватит молчать, — вскрикнул мужчина, стукнув кулаками по столу. Ким резко перевёл взгляды на отчима, и в этот миг от страха его сердце сжалось так, словно его сжали в тиски. Он знал, что отчим не уйдёт просто так — не сегодня. Тэхён громко сглотнул и медленно попятился назад.

— Ты прекрасный отец, — прошептал он, упираясь спиной в холодный холодильник.

— Тогда какого хрена я нашёл это, — Ха Джун, вскочив, запустил пачку сигарет в лицо пасынка. Тэхён непроизвольно поймал предмет и засунул его в карман, озадаченный, что после этого дня сигареты ему точно понадобятся, — у тебя в комнате? — тон Ха Джуна стал грозным, вновь напоминая о своих властных правах, о том, что он всё создал.

— Не молчи! Думаешь, твоей маме приятно смотреть на то, каким стал её отпрыск? Она всю душу в тебя вложила, любила и оберегала, а ты? Ты берёшь и губишь свою жизнь, неблагодарная скотина! Думаешь, ей это приятно?

Ха Джун схватил пустую бутылку от соджу и, не раздумывая, швырнул её в Тэхёна. Парень успел присесть и спрятать лицо, в результате чего бутылка пролетела мимо и разбилась о холодильник. Постепенно он убрал руки и с ужасом уставился на отчима. Он мог вынести злого Ха Джуна в обычном состоянии, но один из самых больших страхов был именно этот момент: он один, перед ним злой и пьяный отчим, который не может контролировать себя, а сам он бессилен.

Тэхён встретился глазами с отчимом, сжимая губы до белизны — он не заплачет перед ним, больше никогда. По щеке медленно стекала тёплая струя крови от осколка, заделавшего парня.

— Почему ты молчишь? — вновь рявкнул Ха Джун, его голос громко звучал в необъятной пространстве. Тэхён от страха сглотнул, сильно сжимая кулаки. — Стыдно признать, да? Эгоист хренов! Думаешь, зарабатывать так легко? Я даю тебе деньги, чтобы ты тратил их на такую ерунду? Я горбачусь весь день на работе, чтобы содержать тебя! И что я вижу? Ты тратишь мои деньги на медленную смерть! — с каждой фразой голос мужчины становился громче, пока его слова резали воздух, как нож.

— Тогда, — Тэхён шептал, сдерживая рыдания из последних сил. Он ведь любил отчима, доверял ему. Да, после смерти матери всё изменилось, но были моменты, когда Ха Джун приходил с извинениями и подарками. А когда Тэхёну исполнилось шестнадцать, мужчина постепенно соскальзывал по наклонной. Тэхён смотрел в глаза Ха Джуну, чувствуя, как слёзы подступают к глазам, — почему тебе просто не избавиться от меня? Я же так гублю твою жизнь, я обуза, из-за которой ты не можешь отпустить прошлое. Сделай всё тихо. У меня нет друзей, которые бы подняли поиски. В школу я не хожу, потому что никто не оплачивал моё обучение. Даже работодатель решит, что я просто сбежал. Что тебя останавливает? — слёзы, не сдерживаясь, скатывались по щекам, смешиваясь с кровью, а Тэхён громко всхлипывал и отвёл взгляд.

Ха Джун остался в растерянности. Как мог этот мальчишка думать, что он способен убить его? Он действительно воспринимает его таким ужасным?

— То есть ты думаешь, что больше всего на свете я хочу убить тебя?

— А что я должен думать? Ты всё время говоришь, что я бесполезный кусок дерьма, который сидит на твоей шее и губит тебя, — голос Тэхёна дрожал от подавленного гнева. Он ждал дальнейших действий отчима, зная, что ситуация может развиваться по самым разным сценариям. Что он сделает? Ударит? Убьёт? Накричит? Или просто уйдёт? Парень надеялся на последний исход, хотя он казался маловероятным.

Ха Джун, глядя на своего пасынка с недоверием, быстро сократил расстояние, крепко схватив его за толстовку и прижав к холодильнику. В этот момент в мужчину, похоже, вселился бес; он никогда прежде не испытывал такого стремления избить своего приёмного сына, как сейчас.

— Давай, — прошептал Ким, грустно смотря на него, — бей, ты же хочешь этого.

Тэхён давно смирился со своей участью, надеясь, что всё это не более чем странный сон, который напоминает суровую реальность. Может, если не сопротивляться, всё произойдёт быстрее и легче?

Ха Джун стиснул зубы, крепче схватив воротник паренька. Как смеет этот мальчишка перечить и указывать ему? Взгляд мужчины зажег гнев, и он замахнулся, со всей силы ударив Тэхёна в челюсть, разбивая губу.

— Ты этого хотел? — завопил Ха Джун, изливая яд, злясь и на себя, и на парня. Он отпустил ребёнка и сделал шаг назад, в то время как Тэхён упал на четвереньки, переведя дыхание. — Хотел, чтобы я тебя избил? — новую волну злости прокатилась внутри, парень снова ощутил удар в живот, после чего галопом последовали удары то в живот, то в челюсть, — неблагодарная скотина!

Ким нервно смеялся, не думал он, что умрёт во так. Парень уже не ощущал боль, адреналин в крови не давал этого сделать. Интересно, Юнги-хён почувствовал, что ему сейчас хорошо? А Намджун-хён? Может, они встретятся и проведут его в рай? Вряд ли его отправят в ад — слишком много дерьма он повидал за эту жизнь. Это хрень под названием его жизнь закончится здесь и сейчас.

Ха Джун посмотрел на отпрыска, которой стал реже и глубже дышать. Возможно, он немного переборщил, но не за что не признается и не извинится. Он отпустил Тэхёна, сделав несколько шагов назад, и плюнул ему под ноги. Молча отвернувшись, мужчина шагнул в свою комнату. Сейчас он собирался отоспаться и вновь почувствовать себя хорошо.

Тэхён остался лежать на спине, истерически усмехаясь. Ему дадут умереть или продолжат только дразнить его? Пролежав ещё несколько минут, он с трудом встал, ощущая головокружение, и, схватив рюкзак, оставленный в коридоре, начал нетвёрдой походкой спускаться по лестнице. Улыбка не покидала его, когда он вышел на улицу и вкусил бодрящий холодный воздух, встретив взглядом Луну. Только она знает, каково ему, только она может успокоить и утешить.

Прихрамывая, парень направился к своей любимой крыше. Туда было легко добраться, и вид на Луну открывался, как нигде.

— Тэхён! — он не слышал, что кто-то зовёт его, в ушах слишком громко звенело. — Ким Тэхён! — может ему повезёт, и машина собьёт его? расскажет им о своём страшном сне, а они обнимут его и поцелуют в макушку, шепча, что это всё лишь сон? Он надеялся на это, но прекрасно помнил, что надежда — лишь отсроченное разочарование. — Ким, блядь! — его схватили за плечо и развернули. Класс, его убьёт какой-то мальчик на улице. Мечта, а не смерть.

Чонгук с беспокойством осматривал Тэхёна, на нём и живого места не осталось, всё в крови, после аварии он выглядел лучше, чем сейчас. Демон впервые испугался чужой ухмылки, как у этого смертного. ровь на его зубах, красные капли медленно текут по щекам вниз, как будто он плачет кровью.

— Пошли, — он схватил подопечного за руку и повёл в сторону одного из домов. У Тэхёна не было сил сопротивляться — единственное желание, которое его переполняло, это просто лечь и уснуть. Больше ничего не хотелось, только покой.

***

В аду возвышаются множество башен, замков и домов, каждый из которых словно пропитан характером своего Господина. Эти величественные строения создавались, чтобы оберегать своего хозяина и охранять его покой. Одна из башен вобрала в себя черты своего повелителя — вежливость. Она пускала гостей и приятелей Господина без сомнений, никогда не противясь их приходу, но стоило лишь заподозрить злое намерение, как в её стенах восставали легионы летучих мышей, змей, пауков и гончих, готовые прогнать навязчивых непрошеных и не допустить вреда своему хозяину.

Сейчас по полам этого замка шёл демон высшего ранга, у него не было в планах убивать хозяина этой башни, поэтому он спокойно прошёл через её врата, но злость его никуда не делась.

— Где он? — холодного звучания голос потребовал ответа, когда мужчина увидел, как бес, попытался тихонько проскользнуть мимо, вновь ускользая в свою комнату. Ни один демон не осмеливался столкнуться с гневом князя — особенно с его огромным питомцем на хвосте.

— В зале приёма, — одеревянным тоном произнёс бес, исчезая за углом, как тень.

Мужчина знал эту башню как свои пять пальцев, когда-то проведя в ней множество часов, страдая от утраты самого дорогого — цветка любви и счастья. Он бросился ввысь по лестнице, питомец смиренно следовал за ним. Лучше держаться рядом с хозяином, чтобы успокоить его бешенство. Никто не мог предсказать, что произойдёт в любой момент.

Как только нужные двери раскрылись, таинственный свет зала приёма осветил хозяина, который радостно улыбнулся.

— Я уже заждался тебя. Думал, ты не придёшь.

— Зачем? — гость глубоко вздохнул. Он не хотел вредить ему, но кто трогает его, просто так не уходит.

— Ты сам прекрасно знаешь, — произнёс хозяин, усаживаясь на трон, как будто ядовитая змея, — или уже нет? Неужели твоё отродье забрало у тебя силы?

— Не смей его так называть!

— Почему же? Лучше чертёнок? — гость ничего не ответил, поглаживая своего питомца. Зверёк тоже начал злится, опуская дым в зале. Никто не смел оскорблять его хозяев. — Знаешь, я не ты, и многие вещи мне неясны, — хозяин башни подошёл ближе, его голос стал тише, но острым, как бритва. — Но я точно знаю, что друзья так не поступают.

— Что именно ты хотел услышать от меня? — крепко уставившись в глаза, мужчина не отрывал взгляд. Он не хотел вредить другу, но если тот продолжит в том же духе, все слова о дружбе останутся в прошлом.

— Почему ты не рассказал про Джисона? Про Минхо? Про Альпу? Почему я должен сам всё выяснять? Я не знал, что Альпа так влияет на твоего сына, — в глазах хозяина была грусть. Он никогда не хотел делать больно этому мальчику, он ему нравился. — Мне самому не нравятся методы, которые я использую, но у меня нет выбора, мне никто ничего не объясняет. Я был воспитан по-другому.

— У каждого дара есть своя плата, и моя — это молчание. Если все на свете будут знать правду, в мире настанет хаос. Раньше я этого не понимал и поплатился. Теперь я усвоил урок. Тебе не стоило ничего рассказывать ему, — мужчина глубоко вздохнул, потирая переносицу, как будто пытаясь стряхнуть пыль с бедствий своих мыслей. — В следующий раз просто подойди ко мне и задай вопрос напрямую, без намёков.

— Хорошо, — хозяин опустил взгляд, сделав несколько шагов назад, отступая.

— Хосок, — мужчина обернулся к другу, — ты не плохой демон. Ты хорошо выполняешь свою работу и как Цербер, и как судья, и как друг. Просто, — князь впервые пытался подобрать нужные и правильные слова, — не стоит помогать там, где не просят. И ещё кое-что: если тронешь мой цветок ещё раз, я не оставлю тебя в живых.

Хосок улыбнулся другу, радуясь, что тот сказал те слова, которые он хотел услышать. Он всегда беспокоился, что разочарует хозяина, но если лучший друг говорит, что он справляется, значит так и есть.

— Убери хвост, — демон указал за спину Цербера, где вилял хвост, — он немного смущает.

— Это ты виноват своими душераздирающими словами, — Хосок тяжело вздохнул, пытаясь контролировать трансформацию, но внутреннее стремление стать собакой и облизать друга — как знак извинения и благодарности — настигало его.

— Даже не думай об этом, я пошёл, — мужчина, прошептав это, исчез за дверью вместе со своим зверьком.

Как бы князь не старался остаться холоднокровным, в глубине души он навсегда оставался мягким.

Примечание от автора:

Это было немного тяжело, но из всех семи глав - это мой фаворит. Как говорится: дальше - больше. Буду рада вашим комментариям