Падший ангел

Ким Тэхён. Пропащая душа.

Вас когда-нибудь придавали близкие люди? Вы когда-нибудь думали, что в мире вам нет места? Вы когда-нибудь хотели, чтобы всё это закончилось? Он тоже хотел.

Ким Тэхён – парень, чей внутренний мир был усеян осколками разбитых надежд, как засохший река, где когда-то текла жизнь. Он непрестанно терял, искал, и в конечном итоге у него отняли всё самое ценное. Вот и сейчас он сидел на крыше здания, изолированный от суеты города, и молча смотрел на безмятежное небо, полное звезд, которые, казалось, ускользали от его взглядов вместе с вопросами, множившимися в его сердце.

Эта крыша стала его убежищем, местом, где он бродил среди своих мыслей, пытаясь отыскать проблески надежды в глухом мраке. Он часто приходил сюда, чтобы разорвать цепи обыденности, освободиться от жизни, проходящей на автопилоте. Он искал стимул, ради которого стоило бы подняться с этого холодного, жесткого асфальта — нечто или кого-то, что зажжет огонь в его душе и заставит его чувствовать себя живым.

— Опять здесь торчишь? — послышался голос сзади. Тэхён не оборачивался, он и так знал, кто это. — Тебе девятнадцать, ты должен бегать, наслаждаться жизнью, а не думать над её смыслом, — проворчал мужчина с низким голосом, садясь рядом. Он протянул парню корн-дог, но Ким отрицательно покачал головой. Не хотелось, вообще ничего не хотелось. Мужчина пожал плечами, откусывая большой кусок. — Чего нос повесил?

— Хён, — мужчина посмотрел на парня, — знаешь, говорят время лечит, но это ложь. Почему люди всё время врут? — каждый год этого дня, парень задавал вопрос хёну, ожидая, что тот даст ответы на все его вопросы или хотя бы часть. Именно в этот день происходило что-то странное и неестественное, возможно, Тэхён всё надумал, но он верил в это. Много лет назад в этот день случилось горе, но через несколько лет он получил лучшего друга, брата и отца в одном человеке. Хён — это лучшее, что с ним происходило после её смерти.

— Тэ, — собеседник тяжело вздохнул, понимая мысли мальчишки, но он просто не мог рассказать всё, что тот хотел знать.

— Я правда пытаюсь, я уже сам устал, — юноша громко выдохнул, прикрывая глаза. — Устал чувствовать эту дыру, безразличие, боль. Почему я не могу отпустить всю эту ситуацию? Столько лет уже прошло.

— Пока не научишься видеть хорошее, будешь видеть только серый мир, — мужчина сжал чужое плечо, выражая поддержку, как мог. — Сколько в этом году?

— Двенадцать, — Тэхён глотнул холодное американо. Вкус был горьким, как тёмные мысли, заполнившие его разум, но в то же время этот напиток помогал ему оставаться на плаву, чувствуя, что реальность всё ещё существует, несмотря на бурю внутри. — Знаешь, почему я всё время прихожу сюда, когда мне грустно или когда меня охватывает сильная тоска?

— Нет, — враньё. Мужчина знал, всегда всё знал, но также понимал, что Тэхёну нужно выговориться, и он не будет лишать его возможности.

— Она обещала, что всегда будет рядом, всегда. И осенью того же года оставила меня, — произнёс Ким с грустной улыбкой, в которой смешивались надежда и горечь утраты. — Она обещала, и я хочу верить, что она выполняет своё обещание, — парень поднял голову, его взгляд остановился на Луне, которая светилась холодным блеском в ночном небе. — Посмотри на неё. Кажется, что она так близко, ты чувствуешь её нежное сияние и мечтаешь дотронуться до неё, но между вами простираются сотни тысяч километров. Так же и с ней... я ощущаю её, но не могу увидеть. Или, возможно, хочу верить, что чувствую, — добавил он, его голос стал тише, будто слова успокаивали только его самого.

— Дицентра, если по-настоящему чего-то сильно желать, рано или поздно это сбудется, — Тэхён грустно усмехнулся. Внутри него раздавался холодный голос разума, осознающего невозможность вернуть утраченного — вернуть мать. Он знал, что есть вещи, которые навсегда останутся вне нашего контроля — смерть. Она была могущественной, непобедимой, ей не было противоядия или защиты. Конечная остановка в этом странном и жестоком путешествии. Парень снова потянулся к своему напитку. — И хватит пить эту дрянь, — мужчина выхватил стаканчик.

— Не так уж и плохо, — Тэхён усмехнулся, понимая, что в жизни есть куда ужаснее вещи, чем невкусный кофе, котором он себя травит. Мазохист.

— Для других да, но тебе же не нравиться.

— Мне много, чего не нравиться, но деваться некуда.

— Может нужно просто что-то начать менять?

— Например? — Тэхён заинтересовано посмотрела на собеседника.

— Например, найти новую работу, которая тебе по душе, — мужчина посмотрел в даль, отворачиваясь от мальчишки. Ему жалко, что тот так просирал свою жизнь, хотя и понимал почему.

— И платят гроши?

— Я всегда готов помочь с деньгами, да и не только с ними. Ты же знаешь это? — но в ответ лишь тишина. — Дицентра, ты же знаешь это? Тэ? — мужчина с тревогой взглянул в глубину карих глаз подростка, что странно потускнели, будто в них скрывалась бездна боли под маской пустоты. Искра жизни медленно угасала, и мысль о том, что это может закончиться плохо, заставляла его сердце замирать. — Дицентра, ты меня пугаешь.

— Знаешь, иногда мне кажется, что ты, Юнги-хён, лишь плод моего воображения. Ты никак все. Остаёшься со мной до самого конца, всегда знаешь, что сказать и когда. Спасибо тебе за это, — парень улыбнулся, — правда спасибо. — Тэхён прижался к хёну, сжимая в своих объятиях.

Он прижался к Юнги, сжимая в своих объятиях этот незабвенный момент. На мгновение мужчина растерялся, охваченный внезапной нежностью, но быстро взял себя в руки, поглаживая по спине этого упрямого мальчишки с бездонной смесью сил и уязвимости.

— Ну теперь, точно знаешь, — прошептал он на ухо Тэ, его голос звучал как обещание, как защита, как свет в темноте, который ведёт к новой надежде. В этом простом жесте невидимая связь между ними становилась крепче, как тугая верёвка, связывающая сердца, борющиеся с одиночеством и болью.

***

4 месяца спустя

— Это нечестно, — буркнул парень. — Почему из всех, а их прошу заметить больше миллиона, мне достался ты, — он указал на своего товарища, — и он? — юноша тыкнул на полного мужчину, что выбирал марку пива, которым будет упиваться сегодня.

Ты думаешь, мне это нравится?! — выпалил юноша, в глазах которого пробежала искра возмущения. — Ты считаешь, что я мечтал возиться с вами двумя?! Мне обещали Астарота или Мамона, возможно, даже... — его голос стал мечтательным и полным надежды, как будто он действительно видел перед собой ослепительные перспективы, на что его собеседник не удержался и рассмеялся. — Чего?

— Астарот? Мамон? Да ты совсем рехнулся! — его смех звучал как весёлый звон, перекрывающий все тревоги. — Ты маленький, незначительный ангелок, которому, да поможет Он, в пару поставят беса.

— Ты про себя? — ангел презрительно посмотрел на собеседника. Нет, ну сколько можно издеваться над его мечтами? Почему он не верит в его силу? — Я думал, что ты немного выше по уровню в своей иерархии, — блондин усмехнулся от растерянного выражение лица попутчика. Демон не заставил долго себя ждать. Он вцепился в горло ангела, сжимая не со всей силой, и прижал к одному из стеллажей. Никто не смеет сравнивать его с бесом, даже он.

— Не будь ты тем, кем являешься, я бы давно тебя прикончил, — сквозь зуб проговорил парень.

— Не будь я тем, кем являюсь, мы бы в жизни никогда с тобой не встретились, — ангел три раза ударил его по сжимающей руке, намекая, что бы тот отпустил. — Всё, Чонгук, перебор. Я тоже по тебе скучал, но мне реально больно.

— Кто тебе сказал, что я скучал, — Чонгук отпустил ангела и отошёл на пару шагов назад, давая пространство, — не неси чушь.

— Да брось, кто кроме меня будет терпеть тебя и твои выходки? Нервов не хватит. И видно многим не хватило, если меня снова поставили к тебе, — он улыбнулся, но не понятно радовался или злорадствовал.

— Заткнись, Чимин, — буркнул демон, его голос был как холодный ветер, но в то же время он ощутил лёгкую дрожь, когда произнёс это. Ангел в ответ зажал рот рукой, его глаза выражали удивление, и он взглянул на друга, будто тот стал другим существом.

— Ты назвал меня по имени? Не ангелок, не мелочь, не высокомерный павлин, не расфуфыренная принцесса, а просто Чимин? — ангел едва верил своим ушам, голова его покачивалась от недоумения, как будто он слышал что-то совершенно невероятное. — Где мой Чонгуки?

— Слушай, Златовласка, помолчи немного, — демон закатил глаза, его слова звучали грубо, но в них ощущалась пряная нотка нежности, которую он старательно прятал. Возможно, он и скучал, но ни за что не покажет этого.

— А нет, — парень выдохнул с облегчение, — показалось.

— Давай вернёмся к насущней проблеме, в виде этого, — Чонгук кивнул в сторону смертного.

— Ничего нового, — Чимин обошёл друга, становясь рядом с человеком по правую сторону, — жена променяла на богатого красавчика, он не смог с этим смириться, ведь это была настоящая любовь, — он закатил глаза. — Смертные, — Чонгук усмехнулся над тоном ангелочка, покачивая головой.

— Разве ты не должен сострадать ему? Убеждать, что нужно взять себя в руки? Настраивать его на путь истины? — спросил он с лёгкой иронией, словно упрекая Чимина в забытом предназначении.

— Ты говоришь так, будто не знаешь меня, — произнёс Чимин, его голос слегка дрожал от злости и отвращения. — Таких смертных я призираю. Слабаки, — добавил он с презрением, однако сразу же лицо его исказилось в гримасе, когда он принюхался. Рвотные позывы не заставили себя долго ждать, и он стиснул зубы, скрывая горечь. — Твою... Он в хлам, так ещё и не мылся пару дней, — в этот момент Чонгук громко рассмеялся, его смех раздавался, как колокольчик, разрывающий тишину. — Перестань.

— Ты же знаешь, что лучше возле таких смертных затыкать чувства.

— В следующий раз проверяешь ты, — Чимин закатил глаза и пошёл за своим подопечным на кассу.

***

2 месяцами раннее

Тэхён послушал Юнги, но не до конца. Вместо любимой и уютной библиотеки, где платят гроши, он стал работать в другом кафе, где всё также много людей и много работы, но атмосфера была иной. Здесь начальство относилось к нему с уважением и ценило его труд, и всего за несколько месяцев он стал важным винтиком в этом большом механизме.

Ночные смены стали для Кима настоящей находкой. Он любил это время: когда город убаюкивался в темноте, а кафе наполнялось лишь лёгким гулом голосов и шорохом стульев. Уединение и спокойствие позволяли ему сосредоточиться на своих задачах, а за это платили больше.

— Эй, Ким, — парень обернулся и вопросительно посмотрел на уставшего, но всё ещё улыбающегося владельца, — всё равно пока нет никого, выкинь мусор.

— Хорошо, Чан.

— Эй, — брови управляющего поднялись от притворного негодования, но оба понимали, что ирония — это их любимая игра. — Я старше тебя, так что называй меня хёном.

— Даже не надейся, Чан, — с теплым весёлым упрёком произнёс Ким, уставившись на столик, который нужно было вытереть. Закончив с уборкой, парень направился выполнять указания.

Сегодня был тяжёлый день, посетителей больше обычного, поэтому Чан решил закончить сегодня по раньше, понимая, что они все устали. Персонал уже давно разошёлся, оставив лишь их двоих.

— Несносный мальчишка, — Бан Чан усмехнулся в след своему протеже. Мальчик хоть и с острым языком, но обладал добротой и милым характером, что заставляло Чана всякий раз прощать все проделки.

Тэхён, схватив большой мешок с мусором, вышел через чёрный вход, и усталость накрыла его словно тяжёлое одеяло. Он понимал, что нужно завершить свою работу, несмотря на неприятное ощущение, которое вызывало разделение мусора. Это занятие казалось ему долгим и изнуряющим, но слово начальника — закон. Завершив задание, парень собирался войти обратно в здание, когда резко остановился, уловив тихое копошение рядом. Скорее всего собака, а может кошка. Надо будет покормить. Повернув голову на звук, Ким увидел мальчика, который пытался что-то достать из мусорок.

— Эй, малыш, — парень был в замешательстве. Почему маленький мальчик был здесь в такое время, а не дома, так ещё и в мусоре копался? С виду очень даже прилично одет, немного грязь на лице, но особо роли не играло. Ребёнок испуганно посмотрел на взрослого и спрятался за всё теми же контейнерами. Тэхён медленно подошёл к нему и с нежностью посмотрел в карие глазки. — Я не обижу, — парень протянул руку, но ребёнок не шевелился, боясь чужих действий. — Ты потерялся? — снова тишина. — Пойдём, я тебя накормлю, — малыш поднял голову на взрослого, и Ким смог разглядеть, как в маленьких глазах зародилась надежда, но мальчик всё также непреклонно стоял, прислонившись к стене здания. — Я Тэхён, работаю в этом заведение, — он указал на дверь, из которой выходил ранее, — если захочешь поесть, зайди и я тебе покормлю.

Парень ещё раз улыбнулся и скрылся за дверью. Вся эта ситуация напрягала его. Почему малыш здесь, а не дома? Ким не мог объяснить свою уверенность, но он чувствовал, что ребёнок пойдёт за ним. Если мальчик всё-таки пытался найти пищу, то потребность в энергии, загородит инстинкт самосохранения. Через пару минут Ким снова зашёл в зал для посетителей, чтобы протереть пол, и встретился с глазами голодного мальчишки. Малыш сидел за одним из столиков и нервно кусал нижнюю губу, переживая правильность своего поступка. Тэхён, взяв меню, подошёл к юному посетителю, который сидел один во всём кафе.

— Прошу, — Ким протянул список блюд ребёнку, но тот его не взял и кивнул на место напротив, тем самым, предлагая сесть рядом. Тэхён усмехнулся, но не отказал малышу. Приятно, что тебе доверяет маленький мальчик, который тебя не знает. — Сколько тебе? — ребёнок показал пальцами. — Восемь? — мальчик закивал. Он боялся, что его прогонят, как это делали в других заведениях, но здесь ему хотелось поверить улыбчивому юноше. — Да ты уже большой. И чем же большой посетитель желает подкрепиться? — ребёнок пожал плечами. У него глаза разбегались от ярких картинок в меню. Тэхён задумчиво посмотрел в окно, подбирая блюдо для маленького гостя, — как насчёт токкпоки? — малыш снова кивнул, радуясь любимому блюду. — Хорошо тогда сейчас принесу.

Бан Чан с улыбкой наблюдал за происходящим из-за стойки, его сердце разогревалось от удовольствия. Он не ошибся в выборе Тэхёна. Через несколько минут Ким вернулся с тарелкой восхитительных токкпоки, которую поставил перед ребёнком. Глаза мальчика засияли, а живот заурчал, ликуя желанной пище.

— Налетай, малыш, — Тэхён потрепав его по голове, вернулся на своё место. — Так как тебя звать? — но в ответ снова тишина. Либо ребёнок не умеет говорить, либо боится. Что-то подсказывало, что последний вариант более правдив, нежели первый. Мальчик опустил глаза на свои руки, обдумывая решение. — Я же должен знать, как обращаться к новому другу, — ребёнок сначала посмотрел на него с недоверием, но что-то в серьёзном взгляде взрослого разрядело атмосферу недоверия. — Я Ким Тэхён, — парень положил руку на своё сердце. — А ты...?

— Джисон, — прошептал мальчик.

— Джисон, — будто пробуя имя на вкус, повторил Ким, — красивое имя. Теперь будем друзьями, налетай, — он кивнул на тарелку, и его сердце наполнилось теплом, когда он стал наблюдать, с каким аппетитом Джисон уплетал токкпоки, забывая о страхах, ведь в этот момент, казалось, мир стал немного светлее и добрее.

***

Настоящие время

Визг. Шум. Темнота. Покой.

Но ненадолго. Тэхён медленно открыл глаза, осматриваясь по сторонам. Что произошло? Он вышел несколько минут назад, хотел пойти к Джисону, чтобы накормить робкого малыша, а потом резко стало темно. Может обморок? Тогда бы было больно от падения, а тут вообще ничего.

— Придурок! Ему помочь нужно! — голос был незнакомым, пронзительным, в нём отчётливо слышалась нарастающая паника.

— С каких пор тебя стали волновать окружающие? — ответил другой, его тон звучал равнодушно, как будто он наблюдал за происходящим с далекого берега, где эмоции не могли его достать.

— Не веди себя, как ребёнок! Ты можешь хоть что-то сделать? — взывал первый, отчаяние пробивалось сквозь его голос.

— Я и так сделал, — парень развёл руками, как будто оправдывая своё бездействие. — Не видишь? Я не лезу. Пусть он сам решает, что делать. Не маленький, ему уже сорок пять.

— Твою мать! Ты понимаешь, что этот не маленький сел пьяный за руль? И какой пизды нам дадут за то, что мы, — парень положил руку на груди, а другой указал на водительское сидение рядом стоящий машины, — не досмотрели за ним, оставив, блядь, на полчаса?! Чонгук! Он должен отвести парня в больницу.

— Или он может вернуться домой к своему телеку и любимому шоу. Я не собираюсь ограничивать его выбор, — произнес он с непроницаемым выражением лица.

— Он может умереть! — вскрикнул тот, глаза его загорались тревогой, отчаяние было почти осязаемым.

— Что не справляешься? Так позови своего господина, пусть выбьет из меня всю дурь! — нет, в его голосе сквозила тень отчаяния, которую он пытался скрыть под маской безразличия. Ему тоже было страшно за последствия, понимая, что его и крыльев могут лишить.

— Ты будешь мне каждый раз за это припоминать? Я уже извинился множество раз! — парень потёр переносицу и тяжело вздохнул. — Что делать будем?

В этом вопросе звучала не только усталость, но и непрекращающаяся волна тревоги, поднимающаяся всё выше, как шторм на горизонте. Каждый из них понимал, что в их руках не только жизнь другого человека, но и их собственное будущее, которое могло рухнуть в один миг. Время не ждало, и страх становился всё более осязаемым.

Тэхён медленно открыл глаза и посмотрел в сторону этих громкоголосых. Странно, что никто их не слышит. Хотя это Сеул, игнорирование людей часто здесь практикуется. Осторожно он подошёл ближе, чтобы лучше рассмотреть ситуацию. Один из парней был облачён во всё чёрное, другой — в белое. Этот контраст казался странным на фоне тревожной сцены.

Ким встал за их спинами, стараясь понять, из-за чего поднялся такой шум. Его взгляд упал на тело, лежащее на асфальте. Мужчина за рулём — воздух вокруг был наполнен запахом горящего, сработала подушка безопасности. Объекты, когда-то составлявшие привычный городской пейзаж, теперь казались искорёжеными: погнутый фонарь, клубы дыма, но вдруг что-то привлекло его внимание — дым, застыл, как будто время остановилось.

Тэхён медленно перевёл взгляд на собаку, застывшую возле них. Ему стало не по себе. Снова взглянув на тело, он ощутил смутную знакомость — кровь везде, так что трудно было узнать, кто это. Он начал теребить свой кулон, привычка, завязавшаяся ещё в детстве, наследие от матери.

Ещё один взгляд на тело, и внутри всё сжалось. Кроссовки — эти кроссовки он узнавал среди тысячи. Их подарил Юнги-хюн на шестнадцатилетие — лучший, самый practical подарок. И снова Тэхён почувствовал, как колебания жизни сжимают его горло. Он запрокинул голову к небу, полному безмятежности, погружённому в свою жизнь, беззаботному, когда мир вокруг буквально рушится. Могли хотя бы дать Джисона накормить.

Тэхён снова устало посмотрел на своё тело и, подправив маску на лице и капюшон серой толстовки, обратился к парням:

— Оставьте его.

Парни, что ругались без остановки, резко замолчали и наконец-то обратили на Тэхёна внимание.

— Ты кто? — первый, кто отреагировал, был Чонгук, его голос звучал с ноткой пренебрежения, когда он осматривал подошедшего, будто оценивая вновь появившееся явление.

— Решение вашей проблемы, — Тэхён безразлично посмотрел на парней, будто у него такие ситуации случались каждый день, а он и вправду помогал таким, как они. Актёр, что ещё сказать.

— Не похож на Серафима. Да и в сером? — демон продолжал говорить, скептически подняв бровь, пока его товарищ молчал и боязно смотрел на Тэхёна. — А ты чего замолчал? – он обращался к другу. — Чимин?

— О, Боже, — Чимин в панике прикрыл рот ладошкой. Понимание, словно холодная волна, накрыло его: их убьют.

— Как видишь, он не помогает, — Чонгук закатил глаза и засунул руки в карман.

— Не может быть. Ещё рано! — запротестовал Чимин. Если мальчишка умрёт, ему головы лишится недолго.

И зачем только послушал Чонгука? Что он сделает? Напьётся и уснёт? Нам за этим наблюдать не обязательно. Давай лучше сходим в клуб, оторвёмся. Когда ещё будет возможность? Каждый раз на одни и те же грабли наступаю! Когда перестану его слушать?

— О чём ты? – спросил Тэхён.

— Чимин? — Чонгук перестал скрывать панику, но раздражение всё-таки брало вверх над всеми его чувствами.

— У нас же есть время. Я же прав? Мы остановили время. А если остановилось время, то останавливается и процесс души, — Чимин начал неконтролируемо шагать взад-вперёд, хватаясь за волосы, как будто пытаясь схватить побеги настоящего. Он чувствовал, что проблемы, стоявшие перед ним, загоняли его в угол. Время остановлено, он тоже должен. Почему он здесь?

— Я знаю, — тихо произнёс Тэхён, в его голосе послышалась искренность, смешанная с сочувствием к блондину. Он не хотел перед уходом кому-то жизнь портить. — Поэтому и пришёл помочь. Этот юноша должен умереть, — он кивнул на своё тело, если так посмотреть, из-за обилия крови и не скажешь, что это он, сам только по кроссовкам понял. — Разве у каждого человека не должен быть хранитель? Где же тогда его?

— А это вообще кто? — задался вопросом Чонгук, присаживаясь на корточки возле тела.

— Тэхён, девятнадцать лет, — ответил друг.

— Чим, кто его хранители, знаешь? — Чонгук убрал прядь волос умирающего за ухо, пытаясь хоть что-то разглядеть.

— Луше тебе не знать, — прошептал Чимин, словно эта информация была чересчур тяжела для восприятия.

— Чимин! — терпение Чонгука кончалось. Непонятный подросток в маске, молчание друга, неизвестность происходящего. Безответственность, причём его. Так ещё и Чимин на всё согласился. Он же ангел. Он не должен поддаваться гребенному искушению! Это всё немного бесило.

— Высший Херувим и Астарт, — прошептал ангел.

— Ну и зачем ты ему сказал?! — сзади парней появился разочарованный мужчина, как гром среди ясного неба. Он, как и Чонгук был одет во всё чёрное, только если на втором были джинсы и водолазка, то этот в костюме. И энергетика от мужчина другая – спокойная и жизнерадостная что-ли. Он пошёл в сторону троицы и радостно смотрел на них.

— Хосок, можешь ты объяснить, что происходит? — устало вздохнул брюнет.

— Успокойся, Чон, и не забывайся, я всё-таки старше и по рангу, и по возрасту, — Хосок надменно произнёс эти слова, однако в воздухе чувствовалась напряжённость, будто его ответ играл на грани шутки и опасности.

— Спорный вопрос, — ответил Чонгук, его интонация звучала с легким налётом сарказма, несомненно, подчеркивая момент.

Но эту фразу Хосок проигнорировал и уверенно сделал шаг к Тэхёну. Подойдя вплотную, мужчина громко вдохнул и коварно улыбнулся. Он чуял, кем является Тэхён. На лице Кима притаилась маска безразличия, но его тело выдало его — мурашки пробежались по коже, позволяя Хосоку уловить ту тонкую нить напряженности и страха, что витала в воздухе.

— Но Чимин прав. Тебе, ой, как рано умирать. Где хоть один его хранитель? — с легкой насмешкой произнёс Хосок, обняв Чонгука и Чимина за плечи. Он отвёл их в сторону, подальше от смертного, словно желая защитить от мрачных реалий, что угрожали им.

Тем временем, Тэхён шагал к своему телу, сердце его било тревожно, а мысли путались в ощущении неизбежности. Сев на корточки рядом, он посмотрел на свою жизнь — на ту, которая простиралась перед ним, как запечатлённая на пленке. Каждый момент, каждое дыхание теперь обретало новое значение, и единственное, что оставалось — это бесконечный круг вопросов, на которые он так и не успел получить ответ.

— Видимо даже своим хранителям, я не особо нужен, — прошептал он, усмехаясь. — Жалко, что к Джисону не успел сходить, да и с хёном должен был встретиться. Блин.

— Так, ты, как тебя там, — к нему подошёл Чонгук, устало вздохнув. У него и так проблем хватало в виде заносчивого ангелочка, а теперь ещё и депрессивный смертный мёртвый.

— Тэхён.

— Не волнует. Готовься, будет немного укачивать, — он поддал руку, помогая встать. — Вообще почему я должен это делать?

— Ты любишь мучить души, — ответил Чимин на вопрос друга.

— Верно, но не переносить их туда, — у парней резко появились черные крылья, полностью покрытые перьями. — Готов? — Чонгук встал позади души, приобнимая за плечи. Вот почему он не любит их переносить — надо до них касаться.

— Даже не думай, Чонгук, такая честь достанется мне, — остановил его Хосок, хватая за ладонь. Никто не должен прикасаться к этому парню.

Чонгук в недоумение посмотрел на хёна. Он же всегда мне поручал эту работу. Я, конечно, не против, но это немного напрягает. Демон медленно отошёл от Тэхёна, не отводя взгляда от Хосока.

— Блин, да свали ты уже. Вы летите, а мы немного проще. Будто не знаешь кто я, мне все пути открыты.

— Тогда почему я всё время это делаю?

— Мне нравиться тебя мучить, — он усмехнулся, злорадствуя над ним. — Давайте, летите, дети мой.

— Хён, — обратился к нему Чимин, который уже парил в небе, — не смей нас так называть.

— Конечно, душечка моя, сходишь со мной на свидание, я буду называть тебя, как пожелаешь, — Хосок ярко улыбнулся, а Чимин, закатив глаза, взлетел ещё выше. Он всё время подкатывал к ангелу и звал на свидания, но всегда получал отворот-поворот.

— Можно хотя бы не при мне? — с этими словами Чонгук полетел за другом, подавляя рвотные позывы.

Хосок, смотревший им в след пока они не пропали, повернулся к Тэхёну.

— Я рад, что встретил тебя до начала суда. — Он так вырос, глаза потускнели, а душа всё та же – чистая. Тэхён в недоумение смотрел на мужчину, что грустно улыбался. — Так ладно, пошли. — Чего я жду? Что он меня вспомнит? Обидно, конечно, но не смертельно. Есть ещё время.

Хосок щёлкнул пальцами, и мир вокруг начал меняться с поразительной скоростью, словно они мчались на машине по шоссе со скоростью двести километров в час. Ландшафты расплывались, и в мгновенье ока перед Тэхёном возникали фрагменты величайших чудес — Эйфелева башня, мистические пирамиды. Твою мать, куда я влип? Образы, казалось, стремились затянуть его в бездну.

И вот, внезапно, всё остановилось. Темнота охватила его, высокие потолки, исписанные коричневыми тенями, заполняли пространство, множество пустующих мест, а в воздухе витала загадка: сколько же здесь мест и для кого они предназначены?

— Где мы? — произнёс Тэхён, его голос дрожал от неопределённости, он обводил взглядами пространство, но мужчины уже не было рядом. — Хосок?

— Идём за мной, — из теней возник Чимин, и, ослепительно сияя своей ангельской сущностью, он схватил Тэхёна за руку. Его слова звучали так, будто были обращены не только к уму, но и к сердцу.

Чимин усмехнулся, его взгляд был полон невидимых тайн, и, не раздумывая, он посадил Тэхёна на задний ряд, всё также держа за руку.

— Ты, наверное, уже понял, кто я, но официально не представился. Я Чимин, — произнёс он, протянув Тэхёну руку, как бы пытаясь установить связь между их мирами.

— Тэ, — он медленно, но ответил на рукопожатие. — Я умер?

— Не совсем.

— А поподробнее сможешь объяснить? — Тэхён не знал наверняка, но чувствовал, что собеседник не соврёт, по крайне мере сейчас. Ему.

— Ты должен был оставаться в своём теле, твои шансы были пятьдесят на пятьдесят, но по неизвестной нам причине, твоя душа не замерла, как всё человечество. И сейчас мы пытаемся понять почему и что с тобой делать, — Чимин одарил его улыбкой. Его глаза стали полумесяцами. Мило. — Веришь мне? — Тэхёну хотелось верить, а если хочется, почему бы и нет? Он кивнул, — прекрасно, — парень перевёл взгляд на высокие двери. Чего он ждёт?

В зале царил шумный переполох. Здесь, среди ярких и тёмных фигур, сидели как ангелы, так и демоны, а на месте судьи Хосок.

— Тихо, — потребовал он, стукнув рукой об стол, и его волосы резко стали красными, как и глаза. Тишина наступила мгновенно. — Где хранители Ким Тэхёна? — с суровым выражением на лице он впился взглядом в одного из демонов.

— Мне откуда знать, где ходит этот змеи, он сказал, что не обязан отчитываться, — демон скрестил руки на груди, выплёвывая слова. Всех раздражало поведение хранителя Тэхёна.

Хосок, не обращая внимания на нахальство демона, повернул взгляд к одному из ангелов.

— Он у Него.

— Ну, конечно! Что Он снова задумал? Никто не знает! — демон глубоко вздохнул, уставший от происходящего, и протер глаза. Цвет его волос и глаз вновь стал карим, будто отражая смятение внутри. — Хорошо, — произнёс он, кивая с явным недовольством, соглашаясь с происходящим, как будто в этом не было выбора. Даже его хозяин не осмеливался пойти против Него, и в этом понимании находился его собственный безмолвный приговор — бездействие и подчинение. Не остаётся ничего, кроме смиренно принять свою участь. А что он мог с этим поделать? Правильно, ничего.

— Что происходит? — резко открылись двери, от которых Чимин всё это время не отводил взгляда, и в зал зашли причины общего сбора.

— Почему вы оба оставили пост? — слишком спокойно произнёс демон-судья, пронзая атмосферу испепеляющим взглядом.

— Кто это? — Тэхён перевёл взор на слишком широко улыбающегося Чимина. Парень сильнее сжал руку умершего человека.

— Лучший демон на свете, — произнёс Чимин с почти влюблённым восторгом, его голос вибрировал от искренности, — и ангел высшего ранга, конечно.

— А поподробнее сможешь объяснить? — Тэхёну не нравилась это неизвестность, но чувствовал, что и правда будет не особо по душе.

— Это твоя любимая фраза, да? — Чимин устало вздохнул и посмотрел на свалившего его бедную голову душу. — Хранители твои — Херувим и Астарот.

Тэхён встал со своего места, и сердце его заколотилось от волнения, когда взгляд его встретился с теми, кто охранял его на протяжении всей жизни. Может, лучше бы он этого не делал. В его памяти всплыли смутные образы: больница с белыми стенами, детский дом, где мечты бродили по коридорам, продавец конфет с доброй улыбкой, менеджер кафе, библиотекарь, что всегда находил нужные слова, студент, погруженный в учёбу, и бизнесмен, всегда стремящийся к успеху. Почему он раньше не замечал, что это один и тот же человек?

Если, смотрев на ангела, Тэхён только замер, то увидев демона, и вовсе перестал дышать. Нет, быть не может... Демон также неотрывно смотрел на подопечного. Он был растерян, Тэхён чувствовал это, но не видел. На лице Астарота было безразличие.

— Что он здесь делает? — прошептал демон.

— Это же ты всё знаешь, может ответишь, — Хосок не сдержал смешка, его развлекательная натура обожала такие интригующие моменты. Он чувствовал удовольствие от того, как Тэхёну было не по себе, как его лучший друг находился в состоянии паники и недоумения. Такие дни следует отмечать в календаре. Так ещё и время возвращения близиться.

— Ты забываешься, Хосок. Если тебя назначили главным, это не значит, что я обязан подчиняться, — медленно произнёс Астарт, поворачиваясь к другу, его взгляд сверкал, а слова вырывались сквозь сжатые зубы, словно каждое из них было обременено бременем неприязни.

— Юнги, почему он здесь? — спокойно спросил Херувим, его голос звучал как спокойный океан среди бушующего шторма.

— Если бы я знал, — злость росла, как и напряжение в зале. Все присутствующие чувствовали, что что-то назревает. И это что-то беспокоит двух высших хранителей, так ещё и Цербера забавляет. — Почему ты не проследил за ним? — Юнги обращался к Херувиму.

— Я просил передать, — слишком спокойно начал Херувим, его спокойствие было вразрез с нарастающей бурей, — что меня вызвали.

— Я тоже, — Юнги обвёл взглядом зал, его золотые глаза словно охотились за чем-то, когда они остановились на мелком демоне, сжавшемся в своем углу, пытавшемся спрятать голову в плечи. — Со, подойди сюда.

— Г-Г-Господин, — протянул мальчишка, дрожащими губами, искренне опасаясь выполнить приказ.

— Со, не испытывай моё терпение, — голос Астарота стал низким и угрюмым, в нём звучала хриплота и явная угроза власти. Юноша робко двигался к ним, его шаги словно вязли в воздухе, пропитанном напряжением.

— Астарот, я... — начал было Со, но слова застряли в горле.

— Мне не нужны твои оправдания, — процедил он сквозь зубы, возвышаясь над парнем, — я и так прекрасно знаю, где ты валялся! Хосок, ты же главный, — его золотые глаза сверкали в полумраке, как две яркие звезды, — так накажи. Снизь ранг. Одна ошибка — минус один человек.

— Эй, Юнги, — Херувим положил руку на его плечо, — хватит ковыряться у мальчишки в голове. Тэхён не о том подумает, — он произнёс последние слова так тихо, что только Астарт мог их услышать.

Демон глубоко вздохнул и отодвинулся от бедняжки. Мальчишки повезло сегодня, но не значит, что и в жизни.

— Хорошо, но в следующий раз ты так просто не отделаешься! Проваливай, — Юнги посмотрел на остальных, по его левой руке шипя стал ползти аспид, а ноги демона медленно погружались в огонь, — вы все тоже. Чтобы глаза мои ваши больше не видели. Брысь! — но никто не пошевелился. Страх. Они бояться его. — Быстро! Все! — слишком громко, да так, что стены содрогались. — Чонгук, Чимин и ты, — он посмотрел на подопечного, — останьтесь.

Несколько мгновений им потребовалось, чтобы осознать приказ высшего демона, и вскоре он был исполнен.

— Юнги, что происходит? — ангел переживал, он не имел таких же способностей, как и сослуживец, но он знал одно наверняка ещё слишком рано.

— Астарот, Херувим, — Чонгук и Чимин склонили головы в знак уважения, но Юнги смотрел только на недоуменно воспринявшего происходящее подростка, теряющегося в своем беспокойстве.

— А меня так не приветствовали, — возмутился Хосок такому распределению вежливости, спускаясь к ним. — Паршивцы.

— А меня так не приветствовали, — возмутился Хосок, спускаясь к ним, и его слова были полны лёгкого сарказма, — паршивцы.

— Чонгук, Чимин, — ответил Херувим, поклонившись, но его внимание было сосредоточено на настроении, которое само по себе могло стать искрой для новой вспышки. В этом накале страхов и уважения раскинулось хрупкое равновесие, где всё могло измениться всего одним словом или взглядом.

Тэхён не отрывал взгляда от таких родных глаз. Он опять ничего не понимает. Почему хён здесь? Почему его называют высшим демоном? Почему его называют его хранителем? Почему хён не спас его от машины, так же как несколько лет назад от ужасной ошибки? Почему привязался так сильно? Он просто выполнял долг, ему было всё равно на него? В голове было множество вопросов, а ответов нет. Его снова бросают? Тэхён чувствовал, что хён хочет ему всё объяснить, но не может среди чужих.

Глаза Юнги пристально следили за лицом подростка. Прости. Прости. Прости. Я готов миллион раз просить твоего прощение, ты не должен был узнать таким образом. Я должен был рассказать только позже. Ещё слишком рано. Тэхён горько усмехнулся и покачал головой, облизывая нижнюю губу.

— Что нам с этим делать? — спросил Чонгук, за что получил локтем по рёбрам от Чимина.

С этим? Я что вещь какая-то? Придурок.

— Тебе слова не давали, — шикнул на него Чимин.

— Всё в порядке, Чимин, — ответил Херувим. — Они правы, Юнги, что нам делать?

Астарт перевёл взгляд на Чонгука.

— Чего ты хочешь? — Юнги глубоко вздохнул, этот мальчишка может попросить всё, что хочет. И он чувствует, что Юнги сделает всё ради Тэхёна.

— Что вы имеете в виду? — невинно похлопал глазами Чонгук.

— Мы оба знаем, что ты не разрешишь тому мужчине остаться. Поэтому сэкономь всем время, и назови цену.

— Ничего особенного. Хочу стать хранителем Тэхёна, — Чон усмехнулся своей идеи, которая только что пришла ему в голову. Другими способами ему не избавиться от того смертного, который тянет их на дно иерархии, а от это вроде и прок будет.

Почему они говорят так будто меня здесь нет? Юнги же не оставит меня на этого остолопа, да? Он не оставит. Тэхён глубоко вдохнул, сжимая кулаки от напряжения. Он чувствовал, как трое высших хранителей заметили перемены в атмосфере; что-то было не так, слишком рано.

— Зачем тебе это? — глаза Юнги вновь пылали золотым светом, но вместо ответа он получил лишь насмешливый взгляд Чонгука.

— Есть свои плюсы в том, чтобы быть сыном греха. Хотите, чтобы этот парень жил? — он кивнул на Тэхёна, как будто тот был просто предметом в их игре, — тогда мы с Чимином будем его хранителями.

— Договорились, — рявкнула Хосок, его голос звучал грубо, как рёв могучего зверя; ему это тоже не нравилось, но спорить с Чонгуком означало сразиться с ветром. Проще было согласиться и сделать вид, что решение принимал ты, а не он тебя уделал. — Давайте быстрее закончим, я есть хочу.

Юнги сверлил этого заносчивого ребёнка взглядомв то время как змея, что не исчезла вместе с огнём, шипела, как бы подчеркивая протест. Если хозяин против, то и она тоже. Шипящий звук был наполнен тревожной жаждой перемен — она прекрасно чувствовала настроение своего владельца.

— Зачем тебе это? — настойчиво повторил Астарт.

— Если вы не уследили за вторым подопечным, может мы уследим? Мне кажется, вы теряете хватку и должны дать шанс подрастающему поколению, — Чонгук гаденько улыбнулся, нанося удар по больному. Они ведь и вправду не справились в прошлый раз, да и сейчас жизнь смертного вновь оказывается под угрозой.

— Псина ты сутулая! Подумай ещё раз. Ты действительно уверен, что хочешь отдать Тэхёна этим малявкам? — Астарот пристально смотрел на друга, осознавая, почему тот принял такое решение, но не мог смириться с тем, что всё шло так быстро.

— Да, — Хосок не отводил взгляда, — я судья, Юнги, я уверен они справятся лучше, чем ты.

— Хосок, — осторожно вмешался Херувим, — может, всё-таки подумаешь ещё раз? Я, конечно, верю, что Чимин не подведёт, но, может, лучше останемся мы?

— Вы уже проворонили одного, хотите и второго?

— Ты же знаешь, как это устроено, — процедил Юнги сквозь зубы, его напряжение было осязаемым, — мы не имеем права!

— Однако здесь тебя ничего не останавливало! Если бы ты не задержался, судьба могла бы обернуться иначе! — Я знаю, что тебе нельзя было влезать, но это был мой племянник, и ты обещал его оберегать, но он исчез из этого мира. А этот мальчишка жив, и он должен выжить!

Тэхён едва сдерживал слёзы, сердце сжималось от вины за то, что он не делал, и от ярости, волнующей его, как буря на горизонте.

— Вы, может, и не можете вмешиваться, а они, возможно, могут, — невозмутимо продолжил Хосок, его голос звучал как холодный поток воды, проникающий в сердце. — Дайте детям шанс.

— Цербер, — Астарт прикрыл глаза, понимая, что ничего не изменит, но он не оставлял попытки, только не Тэхён, — пожалуйста.

— Оу, Юнги знает слово "пожалуйста"? — Хосок действительно был удивлён, чтобы друг сказал вежливое слово, да никогда в жизни.

— Юнги, не делай так, — прошептал Херувим, крепко сжимая его плечо, — иначе у этих новеньких появятся вопросы, которые нам ни к чему. Просто согласись.

— Джун, я не могу, — он смотрел не просто в глаза ангела, а глубоко в его душу, словно искал понимания в этой борьбе. Намджун понимал: он сам не хотел отпускать своего подопечного, но выбора не оставалось.

— Придётся.

Юнги глубоко вздохнул, его взор упал на Тэхёна. Боль и печаль, затопившие душу хёна, были ему знакомы, словно отражение в зеркале. От этого становилось ещё хуже. Почему? Ты же обещал?

— Ладно, Тэ — ваш, — наконец произнёс он, его голос дрогнул. В этом простом согласии кроилась вся тяжесть принятия решений, весь груз ответственности.

— Что? — наконец вырвалось у подростка, и нервная усмешка исказила его лицо. — А вы хоть раз попытались меня спросить? Может, я вовсе не хочу возвращаться назад? Возможно, я ждал этого момента всю жизнь? — его дыхание участилось, а голос стал глубоким и напряжённым. — Почему вы говорите так, словно меня здесь нет?! — левый глаз загорелся ярким голубым огнём, как вспыхнувшая звезда в ночном небе. Змея Юнги, словно чуткий спутник, заползла на его правую ногу, ощущая родную силу и поддерживая его решение. Ещё слишком рано. — А каком времени вы, блядь, все говорите?

Страх. Интерес. Боль. Печаль. Гордость. Вот, что переполняло его. Но эти эмоции не принадлежали ему; они словно были нежелательными гостями, вторгшимися в его душу. Единственной настоящей эмоцией оставалась лишь злость, разрывающая его изнутри, как буря, желающая разнести всё на своём пути. Тэхён чувствовал, как вулкан внутреннего гнева нарастает, готовый извергнуться на свободу, ведь он был не просто участником этой драмы, а её полноправным хозяином.

— Извиняюсь за опоздание, но в канцелярии сплошной переполох, — дверь открылась, и в комнату вошёл ещё один ангел. н был одет с иголочки, а его внешность напоминала остросюжетный роман — идеальные черты лица, словно вырезанные из мрамора. Мужчина остановился, его взгляд скользнул по помещению и зацепился за странную картину: трое высших существ, растерянно переглядывающихся, Чимин, явно недовольный происходящим, и Чонгук, заворожённый неподвластной ему силой, исходившей от парня. — Тэхён? — медленно произнёс вошедший, голос его звенел, как колокол.

Парень отозвался на своё имя. Злость мгновенно улетучилась, уступая место растерянности, а карие глаза вновь обрели знакомый, привычный оттенок.

— Что ты здесь делаешь? — мягко, но настороженно спросил ангел, его взгляд неотрывно следил за метаморфозами, происходящими с мальчиком. Он знал, что этот момент когда-то наступит, но точно не сейчас.

— Аналогичный вопрос, Джин-хён, — ответил Тэхён, его голос звучал как вызов.

Ангел перевёл взгляд на Юнги, ища в его глазах ответы на множество вопросов, которые заполнили его голову, но тот лишь покачал головой.

— Не рановато ли? — в его словах звучало беспокойство, словно он предчувствовал надвигающийся шторм. В этот миг напряжение в воздухе стало почти осязаемым, струясь вокруг них, словно предвестник свершений, меняющих судьбы.

— Вы можете объяснить, для чего рано? — злость снова разгорелась в груди Тэхёна, и каждый из присутствующих ощутил это изменение, словно в воздухе заискрились искры. Херувим, не медля, подошёл к бывшему подопечному и крепко сжал его плечи.

— Тэхён, слушай внимательно, — произнёс он, стараясь вложить в слова всю свою заботу. — Мы встретимся снова, но только позже. Мы ответим на все твои вопросы, но сейчас ты должен понять нас и отпустить, — он перевёл взгляд на младших. — Мы согласны на сделку, но никому — ни словом, ни взглядом — не говорите о том, что здесь видели. Забудьте об этом.

— Договорились, — ответил Чонгук. О том, что он видел, он никому не расскажет, и лишних вопросов задавать не намерен, но забыть — мечтайте. Такую картину никогда не забудешь: уязвимый, потерянный смертный, внезапно обретший ярость, готовый разорвать на части любого. Он не скажет это в слух, но себе признается, что это будоражило кровь.

— Тэхён, — Херувим вновь обратил свой взгляд к парню, пытаясь стереть его воспоминания.

— Как тебя зовут? — ангел приподнял бровь в немом вопросе, в глазах его светилась любопытная искорка. — Хочу знать, кого благодарить за спасение моей души все эти годы, — ангел снисходительно улыбнулся. Даже сейчас, когда парень зол, он может сказать что-то приятное.

— Намджун. Меня зовут Намджун, — ответил Херувим, свет его имени отражался в душе Тэхёна.

— Спасибо, Намджун-хён, — произнёс он, и в этом простом словосочетании звучала искренность, ставшая мостом между ними.

Темнота. Покой. Шум. Писк.

Примечание от автора:

Астарот (сокр. Астарт) - Юнги

Херувим - Намджун

Цербер - Хосок

Буду рада вашим отзывам)