33
Юля
Как только Дима позвонил в дверь в девять часов утра, день полетел со скоростью света. Мы с Валей прибрались в доме, пока парни расставляли столы и стулья для вечеринки. Дима установил музыкальное оборудование, которому, по словам Егора, было лет десять, что побудило их с Даню отправиться в магазин за новыми колонками и плеером.
Валя качала головой, когда они занесли коробки в дом. Я уставилась на Даню, пока тот смеялся.
- Не могу поверить, что ты это купил. Мама убьет тебя, так, чтоб ты знал, - проворчала я. Даня лишь подмигнул, открывая одну из коробок.
- Верно, она даже может вышвырнуть тебя из ее комнаты и заставить спать в другом месте, - добавила Валя.
Улыбка Дани мгновенно погасла, а глаза устремились на меня, ожидая, что я оспорю слова сестры. Я пожала плечами, пытаясь подавить ухмылку.
- Я же предупреждала, что моя мама сумасшедшая. Никогда не знаешь, чего ожидать.
- Не слушай их, парень, - хмыкнул Егор, устанавливая динамики.
- Не слушать насчет чего? - спросил брат, присоединяясь к нам во внутреннем дворике.
Затем он нахмурился, разглядывая Данила. Они ещё не встречались, потому что, когда он приехал, Даня отправился на пробежку, а когда вернулся, чтобы принять душ, брат уехал заправлять мамину машину. Теперь они оказались лицом к лицу, словно на дуэли. Если дело дойдет до драки, Дима точно проиграет, но стопроцентно выиграет, если будет простой обмен колкостями. Я не была уверена, что хотела их познакомить.
- Что за... - начал брат. - Ты Данил Милохин?
Даня перевел взгляд от меня на Диму. Я же металась между братом и сестрой. Откуда, черт возьми, Дима знал Даню?
Даня вытер руку о джинсы и протянул ладонь Диме.
- Рад познакомиться, - сказал он.
Дима с отвисшей челюстью принял рукопожатие.
- Какого черта ты делаешь в моем доме?
- В мамином доме, - поправила Валя.
Я попыталась сдержать ухмылку. Дима бросил на нее быстрый взгляд, прежде чем снова посмотреть на Даню.
- Я здесь с твоей сестрой, - объяснил голубоглазый.
Дима, если это возможно, ещё больше помрачнел.
- С какой именно?
- Со мной, тупица. - Я закатила глаза.
- С тобой? - чуть ли не закричал он, прежде чем оглянуться на Даню и практически шепотом у него спросить: - Это шутка?
Данила явно смутила такая реакция. Меня же ничего не удивило. Они с Валей, бывало, доводили меня до слез.
Сейчас сестра закатила глаза и встала на мою защиту.
- Почему в это так трудно поверить? Ты свалил в Украину на три года и думаешь, что все ещё хорошо нас знаешь? - закипела она, скрестив руки на груди.
Дима усмехнулся.
- Что случилось? Так быстро сбросила маску принцессы?
- Ты серьезно собираешься начать скандал в день, когда возвращается папа? - злюсь я, смотря в упор на брата.
Это его отрезвило. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
- Прости. Я просто такого не ожидал, и определенно не ожидал, что такой парень окажется рядом с тобой.
- Что ты хочешь этим сказать? - спокойно и собранно спросил Даня; слова были произнесены небрежно, но казалось, что сам он был готов к убийству.
Дима, должно быть, заметил, как глаза Дани метали в него кинжалы, как сильно была стиснута его челюсть и как побелели костяшки его пальцев, когда он сжимал пузырчатую пленку в руке.
Брат отодвинулся, подняв руки в знаке капитуляции.
- Я не имел в виду ничего плохого. Я просто не ожидал, что девица из окраины Москвы, за чьей душой миллион студенческих займов, встретится с парнем вроде тебя. - Затем посмотрел на меня. - Ты хоть знаешь, что такое футбол?
Я показала ему средний палец, не потрудившись ответить словами. Иногда молчание - лучший ответ. И средний палец. Это спасало.
- Она знает меня, - парировал Даня. - Я рад, что она со мной не из-за того, что я спортсмен.
Дима, казалось, был удовлетворен таким ответом - кивнул и улыбнулся, почесывая подбородок.
- Как долго вы вместе?
- Недолго, - ответила я.
- Достаточно долго, - одновременно со мной сказал Даня.
Мы встретились взглядами. Мое сердце подскочило к горлу от выражения его глаз, словно «достаточно долго» - это что-то большее. Затем он одарил меня своей кокетливой улыбкой, которая, как он прекрасно знал, приводила всех женщин, включая меня, в восторг. Я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло.
- Мама разрешает им ночевать в одной комнате, - доложила Валя.
Ох, боже. Я со вздохом закрыла глаза.
- Она что? - завопил Дима.
Когда я снова на него взглянула, он пристально изучал Даню, как будто тот перестал быть известным футболистом, а превратился в случайного парня, которого мы по ошибке впустили в дом. Брат никогда не принимал наших парней. Все они проходили через допрос, проверку биографии, предоставленной его приятелями-полицейскими, а после следовал долгий разговор с мамой о том, почему нам нельзя встречаться с парнями. Мама всегда вежливо слушала Диму, а затем смеялась вместе с нами над ним за бокалом вина. «Он просто пытается присматривать за вами, - объясняла она. - Так поступил бы твой отец». Это всегда раздражало и меня, и сестру. Нам не нравилось, что он делал то, что должен был делать отец. Мы хотели папу.
- Не вмешивайся, - предупредила его я.
- Сейчас я промолчу, - сказал Дима, смотря на меня и Даню. - Пока оставлю все как есть.
Дима выдержал примерно час. Я слышала, как он разговаривал с Даней и Егором, пока наполняла холодильники снаружи.
Мама уехала за папой, сказав, что хочет забрать его сама, чтобы «наверстать упущенное по дороге домой». Не представляю, сколько времени им придется наверстывать упущенное, учитывая, что она была единственной, кому разрешалось навещать его все эти годы. Даня и Егор вышли, чтобы оставить нас для воссоединения с папой. Я не могла сказать, что чувствовала Валя, но я была этому рада. Втроем мы прошлись по гостиной, кухне, столовой и, наконец, остановились у окна. Когда старый черный мамин «Мерседес» въехал на подъездную дорожку, я вцепилась в ладони Вали и Димы. И вот так, взявшись за руки, мы оказались у двери. Дима чуть ли ни переломал мне кости, но боль была мимолетной, потому что, когда вошел папа, наша троица дружно вздохнула, а я была готова упасть в обморок.
Папа выглядел постаревшим. И ниже, чем я его помнила. Я ожидала, что он будет худым, но его округлый живот обтягивала рубашка в клетку с короткими рукавами. Кожа стала бледнее. Ярко зелёные глаза, как у меня, утратили свет. Я чего-то ожидала от нашей встречи, каких-то чувств. Гнева, боли, счастья... хоть что-то. За годы, недели, дни, часы, предшествовавшие этому моменту, я чувствовала больше, чем сейчас. Хотя, меня сейчас действительно кое-что переполняло, когда я обвела взглядом комнату и увидела брата, сестру, маму и папу вместе... Я почувствовала умиротворение.
Нельзя было сказать, кто двинулся первым, может быть Дима, но мы все обнялись. Когда нам удалось взять себя в руки, мы обнялись уже каждый по отдельности, а мама нас фотографировала.
- Как ты выросла! Мама показывала мне снимки, но... это не одно и тоже, - хрипло прошептал отец, разглядывая меня.
- Ну, могло быть и по-другому. Ты мог позволить нам навещать тебя, - выдавила я сквозь слезы.
Потом папа заплакал. По-настоящему рыдал. Он притянул меня к себе, и я позволила ему это, потому что собственный поток слез и тяжелое дыхание, не дали мне возможности его остановить. Я глубоко вздохнула, пусть от него пахло не одеколоном, а сигаретами. От отца всегда пахло сигаретами. И этого было достаточно, чтобы заставить меня улыбнуться. Я попятилась и вытерла глаза, пока он держал меня за плечи руками. Его лицо все еще было мокрым от ранее пролитых слез.
- Мне очень жаль, - сказал он.
Я не знала, что на это ответить. К счастью, у мамы приготовилась еда и она раздала нам поручения, чтобы мы убили время до прибытия остальных гостей на вечеринку. Пока мы накрывали на стол, дверь снова открылась. Вошел Егор. Валя вскочила, представила его папе, и они обнялись, как будто знали друг друга целую вечность. Папа всегда был немногословным и редко обнимался, так что эта его версия была для меня незнакомой. Затем вернулся Даня. Он держался в стороне, ожидая, когда отец пообщается с Егором. Даня не знал, что сделать, поэтому мама взяла все на себя и представила их друг другу. Я стояла, затаив дыхание, ожидая приговора от папы после изучения Данила. Отец точно скажет что-то о его татуировках. Или оскорбит и попросит покинуть дом. Я была готова уйти с ним в этой ситуации.
Вместо этого папа повел себя неожиданно: он снова заплакал. Тихо, вытирая слезы, он пожал Дане руку и посмотрел на меня так, словно не мог поверить, что у меня появился парень. Я не потрудилась пояснить, что Даня не был моим парнем. Не то чтобы мама представляла его таким образом. Она сказала, что он мой друг (мама называла моих парней моими близкими друзьями до моего двадцатилетия).
Около восьми включили музыку, и начали прибывать люди. С самого утра у нас с Даней не было ни минуты, чтобы побыть наедине, и с каждым часом я жалела, что так рано покинула его объятия. Брат с родственниками зажарили свинью, а тетушки приготовили рис и овощи. Все веселились, пили, ели и танцевали. Женщины моей семьи, казалось, больше интересовались разговорами с Даней, чем моим отцом. Особенно мои сёстры. Я бесилась, когда Даня им улыбался, но мне приходилось с этим мириться. Затем я заметила, что он разговаривал с моим отцом, но решила не вмешиваться в их разговор.
Вместо этого пошла танцевать. С моими братьями. С давними друзьями семьи. Товарищи брата знали папу, поэтому пришли его поддержать. Денис (один из них) уже был слегка навеселе, не давая мне сесть. Когда музыка сменилась с подвижной на бачату, я замерла на танцполе, что не осталось без внимания Денис. Похотливо улыбнувшись, он притянул меня к себе, пока моя грудь не вжались в его тело и наши бедра не встретились. Когда он начал двигаться, у меня не оставалось выбора, кроме как двигаться вместе с ним, но прежде чем он успел взять высокую ноту, Даня оказался рядом со мной.
••••••••••••••••
ПАБАБАБАМ, ПАБАБАБААААМ.
ОХ ЧТО СКОРО БУДЕТ...
Глава вечером будет.
СТАВЬТЕ ⭐!!!!!!!!
••••••••••••••••