Темнее всего перед рассветом

Суд Визенгамот

Июнь 1998 г.

— Мы с Драко Малфоем встречались на пятом курсе. У нас всё было хорошо, но сразу после окончания учебного года он переменился ко мне. Редко отвечал на письма, и мы не виделись всё лето. Потом, когда мы вернулись в школу, поначалу всё было как прежде. А затем Драко отдалился от меня, — голос Пэнси звучал неожиданно громко в зале суда. — Через некоторое время я узнала, что он изменил мне, и...

— Мисс Паркинсон, — прервала её волшебница с моноклем. — Не могли бы вы вернуться к заданному вопросу.

Пэнси осеклась и заправила волосы за ухо.

— Да, конечно, мадам, — быстро проговорила она. — Я не знала, что Драко Малфой имеет отношение к Пожирателям смерти. До того дня, когда своими глазами не увидела Тёмную метку на его предплечье.

***

Октябрь 1997 г.

«Когда ещё придёшь?»

Драко сидел в трапезной мэнора и думал об Уизли. Его охватывало странное чувство, которое он мысленно пытался разложить на составляющие, чтобы понять.

Безусловно, эти слова будоражили. Драко осознавал, что является для Уизли единственной ниточкой, связывающей её с внешним миром. Он не имел власти над ней, но в то же время от него зависело качество её жизни. Если Драко не принесёт сигареты, Уизли не будет курить. Если он заберёт метлу, она не будет летать.

Манипулировать таким образом нельзя — девчонка не пленница. Орден не одобрил бы. Но мысль, что Драко может на что-то повлиять, пусть даже на какие-то мелочи, оказалась неожиданно привлекательной. Иными словами то, что кто-то зависит от него, Драко нравилось.

И этот её вопрос «Когда ещё придёшь?» буквально сигнализировал, что она начинает осознавать свою зависимость. И это тоже было приятно.

Драко пожалел, что не взял с собой тетрадь. Его охватило жгучее любопытство: о чём теперь напишет в дневнике Уизли? Наверняка же упомянет о нём!

Может, эта затея и не такая бессмысленная, как показалась вначале.

Дверь трапезной распахнулась, и вошла мать. Она была не одна, и Драко привстал от неожиданности.

— Здравствуйте, сэр, — чопорно произнёс он, пожимая протянутую Долоховым ладонь. Драко вопросительно посмотрел на мать, не понимая, зачем она устроила эту встречу.

— Драко, мистер Долохов согласился потренировать тебя в дуэлях, — Нарцисса в упор смотрела на сына, словно готовясь пресечь любое возражение. Драко же не знал, как на это реагировать, и выдавил лишь что-то вроде сухой благодарности.

Долохов осмотрел Драко с головы до ног, задержав взгляд на руке, в которой Малфой-младший крутил палочку. Затем оглянулся на миссис Малфой.

— Оставь нас, Нарцисса, — он ухмыльнулся уголком рта, отчего его грубое лицо ещё больше перекосилось.

Мать бросила предупреждающий взгляд, который должен был обозначать что-то вроде настойчивого пожелания слушать Долохова. Драко отвёл глаза. Он пока не мог для себя определить, как относиться к инициативе матери.

Когда они остались одни, Долохов вразвалочку приблизился к столу и невербально призвал графин с вином. Наполнив кубок, он неспешно сделал пару глотков.

— Ну что, Малфой-младший, — Антонин с громким стуком впечатал кубок в стол. — Покажи, что умеешь.

И без предупреждения вскинул палочку. Зелёная вспышка устремилась в растерянного Драко, и, прежде чем он успел что-то понять, его ноги сами по себе притопнули и сделали несколько замысловатых танцевальных па.

Долохов громко рассмеялся и взял со стола кубок вина, не сводя насмешливого взгляда с танцующего против воли Драко. Затем лениво двинул древком, прекращая действие сглаза.

Тяжело дыша, Малфой исподлобья смотрел на Антонина. Чёрт, растерялся и угодил под самое простое проклятие. Да его на втором курсе проходят! Драко лично проклинал Поттера Таранталлегрой!

— Урок первый, Малфой-младший, — Долохов сделал паузу и пригубил вино. — Всегда быть начеку. Сегодня это Таранталлегра. Завтра это Авада.

Долохов хищно ухмыльнулся и отправил пустой кубок на стол. Рука сделала быстрое движение палочкой, и сверкающий луч разрезал воздух.

На этот раз Драко был готов.

— Протего! — чары защитили его от проклятия. Долохов тут же ударил по щиту, но тот выдержал натиск режущих искр. Драко самодовольно подумал, что сотворил образцовую защиту.

Антонину действительно пришлось атаковать ещё несколько раз, прежде чем щит раскололся. В тот же момент в Драко полетел кувшин, от которого он ловко увернулся. Кувшин вдребезги разбился о колонну, забрызгав вином, как тёмной кровью, пол.

Долохов приподнял бровь и метнул жалящее заклятие.

Серебристые чары сорвались с кончика палочки, когда Драко выкрикнул защитное заклинание. Мелкие режущие лучи ударились о щит и отрикошетили в стул, превратив его в груду щепок.

— Урок второй: нападать, а не защищаться.

Услышав это, Драко сглотнул. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы перевести дух.

— Экспеллиармус! — взмахнул он древком. Долохов шутя отбил чары.

Антонин, вальяжно привалившись к столу, продолжал сыпать невербальными проклятиями. Драко чувствовал, что ещё немного — и он сорвёт голос очередным «Протего». Уворачиваться, нападать и защищаться одновременно оказалось сложно физически.

Пытаясь отразить атаку, Драко задохнулся на полуслове. Выставить щитовые чары он не успел. В следующий момент его поразил яркий луч. Драко открывал рот, безуспешно размахивая палочкой, но из горла не вылетало ни звука.

Антонин опустил палочку.

— Урок третий, — с расстановкой произнёс он. — Использовать невербальные чары.

Махнув палочкой, Долохов прекратил действие Силенцио. Воздух со свистом вырвался из лёгких. Да уж, это не нарезать круги над стадионом на метле, выглядывая снитч.

— Вопросы? — в голосе Долохова прозвучала скука.

Драко всё ещё пытался отдышаться. Ему даже не было досадно: а кто бы выдержал такой натиск лучше?

«Поттер», — возникла раздражающая мысль. Ну конечно. Избранный наверняка справился бы лучше. Метнул же он какое-то тёмное проклятие в Драко, едва не убив.

— Когда следующий урок? — Драко вскинул голову, утирая пот со лба.

Это понравилось Долохову. Он размял шею и произнёс:

— Прямо сейчас.

***

В тот день Драко вернулся в школу уставший, но довольный собой. Похвалы от Долохова он не получил, хотя сам оценил свой успех выше ожидаемого. Несколько раз даже удалось невербально выставить щитовые чары. Да, они были слабее тех, что получались с помощью вербальных формул, но это всё равно был прорыв.

Оказавшись в спальне, он повалился на кровать и блаженно вытянулся.

— Драко.

Малфой вздрогнул от неожиданности. Грегори пристально смотрел на него.

— Чего тебе? — привычно буркнул Драко.

— Я это... — он покосился на задёрнутый полог кровати Винса. — Мне отец сказал, что ты в рейде участвовал.

— М-м, — Драко неопределённо промычал, поморщившись.

— И как? — на лице Грега проступило любопытство.

Драко отвернулся, уставившись на столбик кровати. Наверное, когда-то и ему представлялось невероятно крутым заполучить метку и участвовать в делах Пожирателей.

Как же он ошибался.

— Тебе зачем? — резко спросил Драко.

— Я? Ну... — Гойл запнулся, пытаясь сообразить. — Кэрроу сказал, что если мы научимся Круциатусу, то нам окажут великую честь. Как тебе вот.

Вспомнилась полыхнувшая зелёная вспышка и упавший навзничь мужчина, который просто проходил мимо. А затем женщина, рухнувшая ему на грудь. Драко прочистил все ещё саднившее после тренировки горло.

— Так учитесь, — холодно отозвался он.

— Ага, — Грегори посмотрел на свои большие ладони, затем снова на Драко. — Пойдёшь на ужин?

— Нет.

Драко дождался, пока Крэбб и Гойл уйдут, и поднял палочку, готовясь привычно шепнуть «Акцио». Но передумал. Сконцентрировался, мысленно колдуя манящие чары.

Получилось со второго раза. Шкатулка влетела в руки, и Драко довольно улыбнулся. Быстро открыл крышку паролем и вытащил тетрадь.

Улёгшись поудобнее, Драко с нетерпением раскрыл дневник и принялся искать запись от вчерашнего дня.

«Сколько я не летала на метле? По-моему, с августа. Думала, что разучилась делать восьмерки, но, как оказалось, нет!».

Драко перевернул страницу.

«Наступил очередной вечер. Мне так грустно и тоскливо. Как будто радость от полета на метле меня опустошила. Я сижу на подоконнике и смотрю в окно. Старый Скряга ругается на меня. Он говорит, что нельзя долго глядеть в тёмный лес, потому что лес обязательно начнёт вглядываться в тебя. И оттуда выйдет грим.

Какой бред. За эти полтора месяца среди этих уродливых стволов не показалось даже оборотня.

Я так и не подобрала пароль для волны радио. Может, его просто не существует? Как же я хочу знать, что на самом деле творится в мире! Не могу больше слушать бред, который транслируют в Новостях Волшебного радиовещания.

Стемнело так, что уже и леса не видно. Приходил Скряга, опять брюзжал, что на окне сидеть со свечой нельзя. Назло ему зажгла вторую и выкурила сигарету.

Где сейчас Гарри? Если бы я находилась на свободе, наверняка бы хоть что-то знала! Этот дурацкий вакуум, в котором я оказалась, хуже всего!

Каждый вечер я думаю о нём. Люблю и ненавижу одновременно. Вспоминаю и хочу забыть тот наш поцелуй в моей комнате. Я так волновалась, мне казалось, что я должна сказать Гарри что-то очень важное. Вместо этого несла какой-то бред...»

Драко захлопнул тетрадь. Читать это было просто невозможно. Он отправил тетрадь в шкатулку и со злостью отлевитировал на стол, даже не заметив, что сделал это невербально.

Уизли просто непробиваемая дура, что сохнет по Поттеру. Он даже не взял её с собой, не попытался уберечь!

Драко опомнился и сделал глубокий вдох, успокаиваясь. Что он, в самом деле. Какое ему дело до святого Поттера, который шатается непонятно где?

А Уизли... Признаться, Драко испытал разочарование, когда вместо тёплых слов о себе снова был вынужден читать о глупых чувствах девчонки. Такое нарочитое игнорирование того, что в её жизни Драко занимает важное место, возмущало и злило. Зачем тогда Уизли спрашивала, когда он придёт, если в своём дневнике не упомянула даже, кто ей подарил метлу?

Словно бы Драко был бестелесным духом, который не стоил и мимолётной мысли!

В задницу Мерлина всё это. Драко подошёл к зеркалу. Вскинул голову, пригладил волосы. Надо спуститься в гостиную, иначе все забудут, как выглядит староста Слизерина.

В гостиной было немноголюдно. Астория сидела в кресле и читала книгу. Взглянув на Драко поверх страниц, она кивнула в знак приветствия. Её сестры не оказалось в комнате, как и Нотта.

На диванах перед камином расположились старшекурсники. Они пили огневиски и о чём-то возбуждённо переговаривались. Драко сел на диван рядом с Харпером, и Монтегю тут же отлевитировал кубок. Ловко подхватив его, Драко отсалютовал и сделал большой глоток. Когда огненная жидкость согрела изнутри, показалось, что именно это было нужно. Наверное, в последние полгода в жизни Драко слишком много алкоголя. Но дурман медленно обволакивал сознание, гасил тревоги и будто бы придавал сил.

Раздался звук отъезжающей стены, и в гостиную вошли Тео и Дафна. Они разместились на диванах напротив. Теодор взял кубок и, задержав пристальный взгляд на Драко, отпил глоток.

Постепенно перед камином собрались почти все семикурсники Слизерина. Вернулась Паркинсон и тоже уселась на диваны между Монтегю и Крэббом.

Это выглядело почти так же, как в прошлые годы — компания старшекурсников часто собиралась по воскресеньям в гостиной. Было ощущение, что все старательно игнорировали тот факт, что за стенами замка — новый режим и над Хогвартсом парят жуткие дементоры, охраняя школу от вторжения непонятно кого. Алкоголь помогал поддерживать иллюзию, что ничего особенного не происходит.

Да и что происходило? Драко пил огневиски и смотрел на лица присутствующих.

Ни у кого из них не было Тёмного Лорда и его грёбаной змеи в качестве соседа. Ни у кого из них не собиралась свора оборотней в музыкальном салоне поместья.

У них дома не убивали преподавателей прямо за столом в трапезной. Не насиловали и не казнили маглов на их глазах.

И ни у кого из них не было Тёмной метки на предплечье. Драко посмотрел на Нотта и моргнул от неожиданности. Теодор задумчиво глядел на него нечитаемым взглядом. Что-то мелькнуло в тёмных глазах. Тео отбросил кудряшку со лба и негромко проговорил, обращаясь ко всем:

— Как насчёт игры в «Я никогда не...»?

Предложение было встречено одобрением.

— Я тоже буду играть! — захлопнула свою книгу Астория. Дафна нервно дёрнулась и категорически запретила сестре участвовать в этом.

— Да ладно тебе, — протянул Драко, решив подлить зелья в котёл. — Пусть остаётся.

Гринграсс-старшая переменилась в лице, а Паркинсон сверкнула злым взглядом. Она была молчалива и пила мало.

Астория невозмутимо уселась рядом с Драко. Сестра уставилась на неё, невербально пытаясь воззвать к разуму. Но Гринграсс-младшая не обратила на это внимания.

А на низком столике уже стояли кубки. Теодор закончил разливать огневиски и отставил бутылку в сторону.

— Если кто-то, — сказал он негромко, — боится за свои грязные секреты, то пусть встанет и уйдёт сейчас. — Нотт выровнялся на своём месте, посмотрел прямо в глаза Драко и первым произнёс волшебную клятву, которая давалась на время игры. Если скрыть правду, то на лице выступали прыщи, образуя слово «Лжец» или «Лгунья».

Нотт бросал вызов. Внутри завертелось раздражение, усиленное алкогольным возбуждением. Драко нехорошо усмехнулся и вслед за остальными тоже произнёс слова клятвы. Бояться этого сукиного сына он не собирался.

Милисента Булстроуд, не заметив напряжения, повисшего в компании, тряхнула головой и хлопнула в ладоши.

— Ну? Все готовы? Я начну! Я никогда не... — Милисента сделала паузу и хитро оглядела подруг. — Не фотографировалась обнажённой!

Парни издали одобрительный возглас, а Дафна и Пэнси выпили огневиски, одарив Булстроуд негодующим взглядом. Ко всеобщему веселью, Харпер тоже пригубил. Он пытался сделать это незаметно, от чего градус шуток только повысился.

Следующим был Блейз Забини. Снисходительно усмехнувшись, он сказал:

— Я никогда не влюблялся в грязнокровок.

Кто-то присвистнул, девушки завертели головами, жадно всматриваясь в парней.

Рука Монтегю дрогнула. Под улюлюканье он поднёс кубок ко рту и сделал большой глоток.

— Я не знал, — бормотал он, виновато оглядываясь. — Я правда не знал, что она грязнокровка!

Драко рассмеялся вместе со всеми. Потом выпил, когда Крэбб объявил, что никогда не был в ванной старост. Настала очередь Паркинсон. Она опустила глаза и её губы изогнулись.

— Я никогда... — Пэнси запнулась. Затем неожиданно ядовито продолжила, глядя на Милисенту: — Не влюблялась в парней подруг!

— Сучка, — без тени злобы сказала Булстроуд и выпила огневиски. Парни поощрительно зааплодировали. Теодор послал воздушный поцелуй Милисенте, и та улыбнулась ему в ответ. Дафна помрачнела.

— Я никогда не трахался под квиддичными трибунами, — с сожалением вздохнул Монтегю. Под ободряющие и свист возгласы Кассиус потянулся за кубком и отпил огневиски.

— Я никогда не спал с девушками старше себя! — выпалил Харпер.

— Ты вообще с ними спал? — ехидно пошутил Драко, делая глоток огневиски. Хохот заглушил звон бутылки, которая наполняла опустевшие бокалы.

Настала очередь Драко. Он поболтал кубок в воздухе и отправил его на стол. Обвёл глазами слизеринцев и легко произнёс:

— Я никогда не трахал Пэнси Паркинсон.

В гостиной воцарилась такая тишина, что было слышно, как потрескивает огонь в камине. Дафна прижала руку ко рту, Милисента обеспокоенно посмотрела на Пэнси. Теодор Нотт пожал плечами и выпил.

Лицо Паркинсон пошло пятнами. Она медленно поднялась, как змея, готовая атаковать.

— Фурункулус! — крикнула она, выбросив вперёд руку с палочкой. Драко вскочил с дивана, уклоняясь от луча. Сглаз едва не задел Асторию, которая с визгом шарахнулась в сторону.

— Дантисимус! — выплюнула Пэнси. Как разъярённая фурия, она нападала, видя перед собой только Малфоя. Он, успев выхватить палочку, невербально отбил её чары, и те угодили в вазу на камине. Осколки брызнули во все стороны. Припомнился второй урок Долохова, и Малфой метнул в Паркинсон Силенцио. Та увернулась и снова открыла рот, чтобы выкрикнуть проклятие.

Внезапно на Драко и Пэнси обрушились струи холодной воды.

— Дракл! — процедил Малфой, оглядывая мокрую до нитки одежду.

— Прекратите! — между ними встала Милисента. Она задержала взгляд на Драко и прошипела: — Подонок.

— Но это правда, — ухмыльнулся ей Драко, откидывая мокрые волосы с лица.

Пэнси злобно посмотрела на Малфоя.

— Ты мне за это заплатишь, — пообещала она и, вскинув подбородок, удалилась из гостиной.

— М-да, — протянул Забини, подперев кулаком голову. — Лучше б ты это сделал, Малфой.

Раздались сдавленные смешки. Теодор успокаивающе сжал ладонь Дафны. Драко хмыкнул и применил к себе высушивающие чары. Можно ли засчитать эту дуэль как домашнее задание от Долохова?

— Астория выходит из игры, — безапелляционным тоном сказала Гринграсс-старшая.

Астория недовольно поджала губы и сложила руки на груди, откинувшись на спинку дивана.

Теодор Нотт хмыкнул и медленно произнёс:

— Я никогда, — он не смотрел на Драко, — не пытался никого убить.

Крэбб и Гойл потупились, Забини нахмурился. Остальные молчали. Дафна и Милисента обменялись красноречивыми взглядами.

Драко одним глотком допил огневиски. В полной тишине он поставил кубок на стол.

— Думаю, на этом надо закончить игру, — натянуто проговорила Булстроуд. Ей никто не ответил.

Стрелка переместилась на десять, и часы принялись гулко отбивать счёт. Пора было расходиться, и Гринграсс вместе с Милисентой ушли первыми.

Проходя мимо Теодора, Драко задержался.

— Не боишься, что следующая моя попытка увенчается успехом, Нотт?

— Будь проще, Малфой, — со скукой в голосе проговорил Тео. — Это всего лишь игра.

— Смотри, как бы не пришлось потом извиняться, — понизил голос Драко.

Нотт смерил его взглядом.

— Я за правду не извиняюсь, — он неожиданно улыбнулся. — Меня так воспитали.

Он прошёл мимо и устремился по коридору к своей комнате.

Скрипнув зубами, Драко смотрел в удаляющуюся спину Нотта и с трудом сдерживался, чтобы не запустить проклятие.

Время схлестнуться в дуэли с Теодором ещё не настало.