Егор Крид Антигерой

Егор бродил по мрачным академии , курил, пытаясь успокоить нервы и, о, чёрт возьми, никак не мог выбросить из головы один вопрос: что же такого сделала девушка, что с ней так жестоко поступили?

И кто?

Парень не знал ни одного человека в академии, способного на такое. Хотя неудивительно, что со своим противным характером, идиотка Лили куда-нибудь вляпалась.

Казалось бы, он ненавидит её так, что больше невозможно, но — нет! — их сегодняшняя встреча доказала, что у девочки прямо-таки талант доводить его до крайней точки. До такого состояния, когда хочется или ударить со всего размаху, или уйти. И он воистину восхитился своей силе воли, выбрав второй вариант.

В комнату он вернулся ближе к ночи. С неким удивлением моргнул, увидев с порога лежащего на кровати Мота .

— Неужели это бренное тело сегодня не появится ни в одном из клубов? — фыркнул он, закрыв дверь и стягивая промокшую толстовку по пути в ванную.

— Иди к че-ерту, Булаткин , — пробормотал брюнет, накрывая голову подушкой.

— Фу, как грубо, — отозвался Егор и скрылся за дверью.

Он снял одежду и не торопясь встал под тёплые струи душа. Ароматный гель, которым он намылил своё тело, пропитал кожу и, когда парень вышел из ванной, от него исходил приятный, едва уловимый запах манго.

— Ты спишь что ли? — спросил блондин, вытирая волосы, но Мот не ответил. — Или игнорировать меня вздумал?

Он швырнул в друга влажным полотенцем.

Странно. Тот никак не отреагировал.

— Эй, — Егор подошёл к кровати, — слышишь меня?

Брюнет всё так же лежал, не двигаясь, уткнувшись лицом в подушку.

В какой-то миг Егор подозрительно сузил глаза, резко схватил брюнета за плечо, перевернул его и громко выругался:

— Ну твою мать, Мот!

Нижняя губа друга была разбита: в уголках рта осталась запёкшаяся кровь, на скулах виднелись ссадины.

— Тшш... Егор , не шу-уми... — проворчал Мот, пытаясь отвернуться и снова обнять подушку.

Блондин схватил его в охапку и здорово встряхнул, вглядываясь в бледное лицо. Мот, кажется, был пьян, но проблема заключалась в том, что от него не несло алкоголем, а это могло значить только одно.

— Ты что, опять обдолбался, придурок?! — зарычал блондин. — Какого хрена? Я же предупреждал тебя, чтобы ты не смел употреблять всякую дрянь!

Мот отмахнулся, что-то ворча. Егор это окончательно вывело из себя:

— Матвей ! Не смей вырубаться, когда я с тобой разговариваю, иначе я тебя под ледяной душ затащу!

— Хорошо-хорошо, — отозвался парень, — только не тряси меня так, иначе меня стошни-ит...

— Почему ты опять под кайфом? — рявкнул Егор , немного ослабив стальную хватку. — Как это произошло?

Мот уселся на кровати, отпихнув от себя блондина, начал медленно массировать пальцами виски и спустя минуту заговорил:

— Я избегал встречи с ними в городе, как ты и говорил. Но они подкараулили меня у академии, затащили вглубь парка и избили. Потом вкололи какую-то херню, обещали повторить, если я вдруг вздумаю снова соскочить. Я повздорил с ними, голова уже плохо соображала... — парень зажмурился, будто от резкой боли. — Мне снова врезали. А после внезапно появилась Лили , что-то крикнула им. Я попытался предупредить, чтобы убиралась прочь, но меня утащили в академию , а она осталась там, с ними. Чёрт, надо бы...

— Стоп! — перебил его Егор. — Лили?

— Да я вообще без понятия, как она там оказалась...

Егор резко подорвался с кровати и подошёл к окну, быстро расхаживая из стороны в сторону.

— Теперь ясно, кто привязал её проволокой к дереву так, что разодрало руки и спину до крови, — пробормотал он, нервно проведя рукой по волосам. — Чёрт возьми, она же тебя защищать полезла... Вот дерьмо. И как тебя только совесть не мучает?..

Егор обернулся, но вопрос его так и остался без ответа, потому что Мот за считанные секунды успел уснуть, повалившись набок и поджав колени к груди.

Потянувшись утром в кровати, Лили вдруг застонала в подушку от боли — раны на спине дали о себе знать.

Принимать душ девушка не рискнула, опасаясь потерять сознание от горячих струй воды по израненной коже, поэтому просто умылась и почистила зубы.

Выбирая между получением двойки за невыполненную лабораторную по биологии или выговором за прогул занятий, Лили предпочла не рисковать и пойти на уроки, чтобы не иметь проблем из-за слишком частого отсутствия. Не хватало ей снова менять место учёбы.

Войдя в кабинет, она удивилась — её место было занято. Ах, да, биология, все расселись к своим партнёрам. Взгляд её переместился на последнюю парту у окна. Она закатила глаза.

Чёрт, только не с ним! Только не...

—Лили , хватит стоять на пороге, сядьте к Егору и не забирайте моё время, — преподаватель указал на часы. — Урок уже начался.

Лили тяжело сглотнула и направилась к свободному стулу рядом с явно скучающим Егором. Она осторожно села, стараясь никак не соприкасаться с парнем, и молча выложила из сумки блокнот с ручкой.

Блондин внимательно посмотрел на её руки. Бинтов или повязок на запястьях видно не было — девушка надела кофту персикового цвета с длинными рукавами, которая выгодно подчёркивала её волосы.

Спустя секунду, глубоко вдохнув, девочка наконец смогла произнести нечто наподобие:

— Здравствуй.

Блондин чуть повернул к ней голову и кивнул. Было заметно, что он немного уставший, не выспавшийся.

— Я хотела... — начала она, разглаживая вспотевшими ладонями бежевую плиссированную юбку. — Ты извини, в общем, за то, что я вчера...

— Решила погеройствовать и влезла, куда не нужно?

— Что, прости? — девушка уставилась на него с непониманием.

А он на миг даже запнулся, встретившись взглядом с её сине-зелёными глазами. Сейчас они были затянуты темноватой дымкой, что придавало им некой загадочности.

— Ничего. Просто девушки обычно не вмешиваются в мужские разборки, — спокойно ответил он.

Лили от таких слов чуть не задохнулась от возмущения и с трудом подавила в себе желание заорать. Вместо этого она сквозь зубы прошипела:

— Ты ещё смеешь меня осуждать за то, что я пыталась помочь твоему другу? Знала бы, что будет такая благодарность — прошла бы мимо, и пусть бы его там добивали!

Егор лишь хмыкнул:

— Дура. Ты нарвалась на тех, кому плевать на человеческие жизни. Скажи спасибо, что так легко отделалась.

— Да пошёл ты, — выпалила девушка и отвернулась.

Вовремя. Потому что громкий бас Акопова раздался по всему классу, заставив всех учеников зашуршать листами:

— А теперь положите на край парты ваши лабораторные, будьте добры.

Лили растерялась, из-за ссоры она забыла придумать отмазку. А впрочем, что врать? Скажет правду — и будь что будет.

Егор вдруг положил на стол два экземпляра распечатанных листов А4. Молча, он подвинул один из них к девушке. Она увидела на нём своё имя и фамилию.

Что? Он сделал лабораторную за двоих? Она не знала, с чего такая щедрость, но принимать его подачки не собиралась.

— Мне от тебя ничего не нужно, — произнесла она глухо, отодвигая листки.

— Засунь свою гордость подальше и возьми лабораторную, — он ответил тихо, но в голосе послышалось раздражение.

— Я её не делала и брать не собираюсь.

— Возьми.

— Я сказала – нет. Отвали от меня! — девушка гневно смяла все листки своей работы и запихнула их на полочку под партой.

— Где ваша домашняя работа, Лилн? — рядом с ней неожиданно появился преподаватель.

— Я... — Лили слегка собралась с духом. — Я её не сделала.

Его брови слегка приподнялись:

— Что ж, очень плохо. Я вынужден поставить вам два, — он что-то отметил у себя в журнале и обратился к Егору . — А что у вас?

Спустя секунду Лили услышала звук рвущейся бумаги, обернулась и в шоке распахнула глаза — Егор спокойно рвал свою лабораторную на мелкие кусочки.

На его лице не отображалось никаких эмоций, оно будто стало каменным. Тонкие пальцы без усилий превращали аккуратные белые листки в мусор.

— Я тоже не выполнил лабораторную, — тон его был холодным, равнодушным.

Ученики пялились на них с нескрываемым удивлением. Впрочем, шокированными сейчас были все, кроме самого блондина. Он же сохранял ледяное спокойствие.

— Кхм... — прокашлялся учитель, поправляя очки. — Тогда вам тоже два, Булаткин .

Когда мужчина отошёл к другим партам, парень наклонился к Лили и обжигающе прошептал в самое ухо:

— Ну, довольна?

Не ответив ни слова, Лили сорвалась с места, схватила свои вещи и выскочила из кабинета.

Парень отклонился на спинку стула и, скрестив руки на груди, покачал головой:

— Лили , ну ты точно идиотка...

После ухода девушки у Егора остался неприятный осадок. Он, кажется, и не был виновен; после её вчерашней грубости, он сделал лабораторную за обоих и предложил ей помощь. А она в ответ снова на него набросилась.
Да-да, он обозвал её дурой. Но разве это неправда, раз она додумалась лезть в разборки наркоторговцев? Пусть даже и ради одноклассника. Пусть даже этот одноклассник — лучший друг Егора . Пусть даже и...

Чёрт.

Ведь любой бы на её месте убежал, попытался как можно скорее свалить, а она, такая маленькая, бросилась на защиту.

Егор запустил пальцы в волосы и взъерошил их. Он не находил себе места вот уже который час после окончания занятий.

Пойти к ней или не пойти? Пойти и что сказать?

Его мучила совесть.

Ведь, возможно, из-за неё эти отморозки оставили Мота в живых, а он упрекнул девочку в её храбрости.

Господи, ну что за дерьмо?

Ну почему он никогда не попадал в подобные ситуации, а стоило этой чёртовой Лили появиться в его жизни, как всё пошло под откос? Ещё и этот проспавшийся придурок Мот не явился на занятия, а теперь и вовсе куда-то пропал.

Нет, так больше продолжаться не могло. Он должен к ней сходить. В конце-концов, даже Акопов сжалился и разрешил им двоим переписать лабораторную, подумав, что из-за этого у Лили произошёл нервный срыв.

Парень набросил белую толстовку с капюшоном прямо на голое тело, обулся и вышел в тёмный коридор, сунув руки в карманы висящих на бёдрах спортивных штанов. Он предпочитал в одежде комфорт, поэтому в своей комнате почти всегда ходил в спортивном.

Поднявшись на третий этаж, к комнатам девушек, он едва ли успел пройти половину пути к нужной двери, как внезапно услышал за собой мягкие шаги и обернулся — не любил, чтобы кто-то был за спиной.
Каково же было его удивление, когда на него, притаившегося в темноте у стены, налетело хрупкое женское тело и с визгом выронило на пол все книги, половина из которых тут же больно приземлилась на ноги Егору.

— А твою же мать, Лили , ты нарочно что ли? — выругался он, отступив и переминаясь с ноги на ногу.

Он сразу узнал её.

Без сомнений.

Этот аромат ландышей щекотал ноздри, стоило только Лили появиться рядом. Казалось, будто этот запах исходил не из-за шампуня, геля для душа или дорогих духов, а от неё самой.

— Булаткин, — девушка присела на корточки и стала судорожно на ощупь собирать книжки, — снова ты. Ты что, меня преследуешь? Что тебе от меня надо?

— Тихо, успокойся, истеричка, — он закатил глаза. Благо, в полумраке этого было не видно. — Надо поговорить.

— А я не хочу с тобой говорить! Ты мне вообще противен, — она поднялась, отошла к подоконнику, разложила книжки, пересчитывая, ничего ли не потерялось в темноте.

Парень подошёл и встал за её спиной, осторожно поглядывая за тем, как она ладонью протирает обложки.

— Послушай, я не понимаю, почему ты так бесишься, да и дело сейчас вовсе не в этом, — произнёс он негромко. — Биолог разрешил нам переписать домашнюю работу и принести её завтра, — он взглянул на наручные часы, — а времени у нас осталось мало. Так что давай без скандалов, напишем да и покончим с этим.

— А теперь ты послушай, — она резко развернулась и ткнула указательным пальцем ему в грудь. — Я не желаю иметь с тобой никаких дел, ясно тебе? Оставь меня в покое!

— Эй, угомонись, ненормальная... — он попытался возразить, но она не дала, сильней вдавив ноготь сквозь мягкую ткань его одежды.

— И не смей меня обзывать! — её громкий тон перешёл на крик, грозя поднять на уши всех обитательниц ближайших комнат. — Я тебе не позволю больше унижать или оскорблять себя, ты слышишь?!

— Да помолчи ты уже! — он тоже повысил голос, но она будто и не заметила.

Девушка развернулась и понеслась прочь, оставив свои книги на подоконнике. Но стоило ей сделать пару шагов в тень, как её схватила сильная мужская рука.

— Стоять, Лили!

Девушка вскрикнула, и Егор резко осёкся, увидев, что его пальцы крепко окольцевали её запястье.

Она обернулась, и глаза её были наполнены гневом.

Чёрт, запястье. Раны.

Он почувствовал под её кофтой бинты и быстро отдёрнул руку. Но в следующий миг девочка зарядила ему сильную пощёчину.

— Я говорила, чтобы ты не смел ко мне прикасаться! — яростно прошипела она, но Булаткин даже не притронулся ладонью к пылающей щеке. — И если ты ещё хоть раз меня тронешь, то клянусь Богом...

Договорить она не успела, потому что её заткнули.

Парень, издав низкий рык, притянул её за локоть к себе и настойчиво прижался губами к её губам.
От шока она забыла закрыть глаза и лишь растерянно моргнула. Сказать, что она не отвечала на поцелуй — это не сказать ничего. Она не то, что шевелиться, она даже дышать перестала.

То, как он обнял её одной рукой за шею, не давая возможности отстраниться, как провёл горячим языком по её нижней губке, будто просясь впустить его, заставило колени девушки предательски подкоситься.

Мощная рука на пояснице удержала её на ногах и прижала теснее к мужскому телу.

Господи, её ещё никто так не касался. И никто так не целовал.

Требовательно, но в то же время мягко, крепко удерживая, и в то же время пальцами нежно зарываясь в её мягкие локоны.

Он туманил её рассудок...

И она, чёрт возьми, закрыла глаза, приоткрывая губы и подаваясь ему навстречу. Он углубил поцелуй, лаская языком её нёбо, а когда их языки переплелись, она бессильно застонала, тем самым пробуждая в Егоре жар где-то внизу живота.

Он понимал, что она не будет кричать, что шокировал её и тем самым успокоил, но почему-то не мог оторваться от её губ. Она так робко дрожала в его руках, такая слабая, податливая...

И он целовал её.

Так жадно и осторожно, что сам удивлялся, насколько естественно это получалось.

Целовал до тех пор, пока дрожь в её теле не перешла во всхлипывания, а вкус поцелуя не стал солоноватым.

Егор , отпрянув, замер.

Она плакала.

Смотрела на него, а слёзы катились по щекам.

Парень сделал к ней шаг, но Лили отрицательно покачала головой и посмотрела на него так, что он не посмел ослушаться. В её столь странного цвета глазах теперь было нечто гораздо страшнее гнева.

На дне, казалось, не чёрных, а матово-синих зрачков плескалась боль.

Она сделала несколько шагов назад, обняв себя за плечи, будто спасаясь от холода, а затем развернулась и молча скрылась во мраке коридора.

А Егор провожал её взглядом и не смел окликнуть, боясь разрушить то хрупкое нечто, что звонкой тишиной повисло в воздухе.