Part seven.
Осталась последняя неделя перед каникулами. Хочется поскорее всё забыть и отдохнуть. Хаюн идëт, всматриваясь в каждый ромбик школьной плитки. Одноклассницы косятся на неё. В их голове только одно, если она так хорошо дружит с Чонином, то зачем Минхо? Понравился что ли? Даже такие хладнокровные люди привлекают. Ли нравился одной девочке из класса Хаюн, а может не только... Джису сразу отреагировала на ситуацию. Она не хотела так поступать, но получилось обратное. Разговор был повседневным, обсуждали какой-то маникюр и к-поп группы, как что-то мелькнуло личностное.
— Минхо? Да, он красив, правда, хмурый. Джису, а ты что думаешь? — Ну...
— Он же тебе нравится?
Джису сменяла конец своей юбки, не из тех она людей, что открыто говорят о своих чувствах. Её бегающие глаза всë за себя говорили. Джису оступилась...
— Нет.
— Но ты же сама говорила, что он идеальный.
— Это был просто комплимент. Неужели она так сказала? Вспоминается с трудом. Джису хочет держаться подальше от всяких слухов и ненужных глаз. Она почему-то уверенна, что если расскажет, то обязательно пойдëт что-то не так. С детства всё складывается к неудаче, если девушка делиться с кем-то своими чувствами. Глупость.
— Значит, я ошиблась.
Никто не принял во внимание смущение девушки, так как она сама по себе стеснительный человек.
— Да она просто стесняется сказать.
— Мне кажется Хаюн нравится Минхо.
— Да почему у тебя кто-то да кому-то должен нравится?
— А я согласна с этой мыслью. Джису необдуманно это поддержала.
— О, вон и она. Что-то какая-то грустная, учитывая какие парни вокруг неё крутятся. Ну-ка устроим допрос.
— Опять за своё. Да ничего у Хаюн с ними нет. Чонин — друг, а Минхо неизвестно как попал в эту оперу. — Вот мне и интересно, как он там оказался. Хотя, может ты права.
— Я видела Хаюн, которая убегала от Минхо и то как он смотрит на неё.
Джису, что с тобой сегодня не так? Ты приняла таблетку правды? Видела и видела, промолчала бы. Она не ведёт себя так, просто что-то внутри подсказало перейти на злую сторону. Маленькая ревность сыграла шутку с Джису.
— Всё. Я пошла её допрашивать. Сразу же отреагировала другая девушка.
— Хаюн, что вчера случилось?
Ли умело делает вид, что спросили не её.
— Хей.
Однаклассница машет рукой перед глазами, как бы возвращая Хаюн в реальность.
— Покуда мне знать?
— Ну. Ты там была. Твой друг и Минхо. Я уже запуталась. Кстати, почему-то ты сидишь одна. Вы всё же поссорились с Чонином?
— Никто ни с кем не ссорился. Хаюн сжимает ручку в руке как только может.
— Мне Джису сказала, что вас с Минхо видела пару раз.
— А ты тут при чем?
— Просто, я его знаю лучше тебя, но почему-то с тобой он ближе. И вообще, не думала, что ты умеешь грубить.
— Чевон, давай лучше прекратим этот разговор.
— Если будешь метаться между двумя, то из этого ничего хорошего не выйдет.
Одноклассница показывает свои идеальные зубки. Хаюн не обращает внимания на сказанные слова.
— Что-то вы с Чонином отдалились.
Добавила другая девушка, не хотев придать этому какой-то болезненный контекст. Хаюн не разобрав этого встала со стула.
— Вас не касается моя жизнь! Не надо мне напоминать о плохом. Чонин лишь вскинул бровями, ничего не добавив. Просто наблюдает, как и в тот день. Хаюн не оборачивает своей головы, чтобы не столкнуться с правдой. Она не хочет видеть его реакции. Хаюн боится, что ему всё равно. Отдалились ведь это так и есть. Неужели не было их дружбы? Они сейчас идут по разным путям. Ли отбрасывает тетрадь в сторону. Она никогда не думала, что может вести себя импульсивно. Драка, повышение голоса, что же принесли эти полгода? Не понятно, в какой момент всё начало идти криво. Ли берёт с пола выкинутую тетрадь и садится обратно. Одноклассницы сразу же находят себе другое занятие, например, повтор пройденного материала. Рюкзак весит на одном плече. Хаюн хочется зарыться куда подальше и не выходить наружу пару деньков. Благо, скоро зимние каникулы. Дни превращаются в часы, перетекая в минуты, становясь секундами. Снежинки кружатся в медленном танце. Наступают зимние каникулы. Когда солнце, мы хотим охладится, а зимой ожидаем тёплых лучиков солнца. Хаюн и Соль собираются пойти кататься на коньках. Ли выходит на лёд. Она не очень хороша в этом деле. Спустя 2 круга снова падение. Больно ударяться об лёд, тем более если он внутри. Хаюн себя сравнивает с маленькой девочкой, а лёд — жизнь. Каждый удар приносит болезненную пульсацию в разных частях тела. Главное встать, не лежать до последнего, не ждать помощи. Она упирается на локоть и встаёт. Хаюн подъезжает к сестре.
— Мне кажется у меня совсем не получается. Можно я пойду домой? — От силы прошло минут 20. Я зря за нас заплатила? Не сдавайся так быстро.
Хаюн не доезжает до половины, как падает. Кто-то стоит над ней и смотрит. Ли не поднимает своих глаз. Знакомый запах апельсина ударил в голову. На глазах собираются маленькие слезинки. Бесспорно, она скучает, но не настолько же, чтобы чувствовать его запах?
— Хаюн, холодно.
Ли стеклянно уставилась на лёд.
— Дай мне руку, пожалуйста.
Он держит руку до последнего.
— Чонин? Это ты?
— Так подними глаза и узнаешь. Она обездвижена. Чонин поднимает подругу за локти, пока она не сопротивляется.
— Отпусти меня.
— Не хочу.
— Тебе было всё равно, когда я испытывала боль...
— Кто тебе такое сказал? Если я не заступился за тебя, это не значит... — Для тебя может быть и так! Но мне было неприятно.
— Хаюн,
— У меня нет желания с тобой разговаривать.
— Сколько раз ты уходила от моих вопросов? "Я расскажу тебе позже" не произошло. Ведь я волновался о тебе, даже сейчас волнуюсь. Она начинается сомневаться в истинности своих слов. Всё это время единственной, кто её поддерживал была Соль. Также один раз на перемене подошёл Сынмин, чтобы удосужиться, что всё в порядке. Где был Чонин? Поэтому она мотает головой, не давая возможности залезть посторонним мыслям в голову.
— Взгляни на меня.
Хаюн отталкивает Яна, падая на лёд, предварительно ударяясь своей правой ногой.
— Ты не ушиблась?
Ли самостоятельно встаёт на ноги и сразу же выходит из катка.
— Эй! Хаюн, что случилось?
— Я домой. Прости.
Сегодня она немногословна с сестрой. Дверь захлопывается с огромной силой.
— Да как же? Волновался он... Звонок даёт знать, что кто-то стоит около её двери и ждёт, что она откроет. Рука Ли трясется.
— Кто там?
— Оу, привет, а Соль дома?
Хаюн с облегчением выдыхает, открыв дверь Бан Чану. Он у них частый гость, можно сказать, отдельный член семьи.
— Заходите, попьете чай.
— Нет, что ты. Я просто хотел отдать потерянную вещь.
— Чан, мне кажется вам стоит остаться.
Хаюн с мольбой заглядывает в глаза Чана. Ли не желает оставаться наедине с собственными мыслями, полностью поглощающими её. Некая просьба о помощи, читается в её беспокойном взгляде. Чайник закипел, как и нервы девушки. Сколько раз она обернулась, чтобы посмотреть не закипел ли он? Что-то беспокоит девушку и Бан Чан это заметил.
— Зелёный или чёрный?
— Чёрный, пожалуйста.
Девушка достаёт чайные пакетики. Она ставит кружки на стол.
— Спасибо, я конечно, больше предпочитаю чёрный чай, но ничего страшного.
— Я вам заварила зелёный? Оупщ, простите. Сейчас...
— Не надо. Будет какое-то разнообразие. Ну, что у тебя приключилось?
— Ничего такого.
Бан Чан хмурится, входя в недопонимание. Сначало смотрит с мольбой, а потом отрицает факт своего беспокойства. Чан действует напрямую, чтобы девушка не могла ответить нейтрально.
— Ты с кем-то поссорилась? Зоркий взгляд замечает смятение девушки.
— Можно и так сказать.
— Да или нет? Хаюн, отвечай прямо.
Хаюн выравнивает свою спину. Прежде, она не видела, чтобы Чан так говорил.
— Да.
Не замечая, как выдала правду, Хаюн поникает.
— Со своим другом? Подробнее, пожалуйста.
— Не думаю, что вы мне поможете. — Попробуем?
Как отказать такому человеку? От него веет спокойствием. Голос нисколько не напряжён. Он готов выслушать всю историю. Хаюн только открывает свои уста, как слезы собираются возле глаз. Ещё чуть-чуть и она заплачет.
— Чан, я... Сделала неправильный шаг.
— Не бывает правильных и неправильных решений. Есть только те, над которыми мы сомневаемся. Бан Чан подпрыгивает со стула, ожидая другой реакции, но не разрывающего плача. Чан передвигает свой стул близко к девушке. Он поглаживает её по спине.
— Что же ты? Хаюн, расскажи, что случилось, не держи это внутри. Чонин тоже просил её, но она не позволила коснуться своей души, боясь, что ей сделают больно. Хаюн дружила с парнем, не до конца доверяя ему, а может даже и больше. Такой она человек. Ей надо научиться справляться с собой.
— Бан Чааан, я не могу.
— Не торопись. Вот. Сделай глоточек чая.
Чан ищет что-то в своей сумке. Тетради, ручки и другие принадлежности беспорядочно валяются на полу.
— Держи. Это не решит твоих проблем, но повысит немного настроение.
В его большой руке маленькая клубничка конфетка. Хаюн отвлекается, беря конфету. Чан прав. Ей становится легче на минуту. Затем стены квартиры опять начинают впитывать девичий плач. Хаюн выдыхает, собираясь рассказать, что происходит. Глаза опухли от слез. — Это случилось месяц тому назад. . .
— Мда, тяжёлый случай. Может вы поговорите? Он не пытался тебе что-нибудь объяснить?
— Я его оттолкнула.
— Ты всегда можешь позвонить ему.
— Не хочу.
— Хаюн жизнь не строится только на наших бедах и "не хочу". Надо учиться выстраивать отношения с людьми. Честно, я тоже "не хочу" быть учителем, но видимо, так расположилась судьба.
— Что? А мне казалось вам это нравится.
— Нравилось по началу, но к сожалению у меня нет ни к чему другому таланта, кроме написания песен, но кому они нужны?
— Вы пишите песни? Чан, вы не должны останавливаться. Это очень здорово. А покажете?
— Вот так и ты должна верить в себя. Я это придумал, чтобы отвлечь тебя.
— А вы я вижу, хороший актёр.
— Отчасти я пишу песни, но это происходит редко, из-за гибкого графика.
Бан Чан пошёл на хитрый трюк, чтобы девушка хоть как-нибудь успокоилась. Хаюн открывает телефон, где высвечивается давно знакомое прозвище друга. В глазах Ли немного появляются блесточки. — Не ответишь?
— Нет.
— Могу помочь с ответом. Разблокируй телефон.
Бан Чан прибег к вранью. После разблокировки телефона Чан нажал на трубочку, пока не услышал гудки.
— Отвечай.
— Что? Но вы же хотели мне помочь!
— Я это и делаю. Ты не рискнула бы.
На том конце отвечает уставший голова парня:
— Алло. Хаюн?
Ли было хотела отключить телефон, но не стала трусить.
— Алло? Чонин, привет.
— Почему звонишь в такое время? — Я перепутала контакты. Прости, за беспокойство.
Ну вот. Это была пустая попытка.
— Хаюн, подожди, может мы поговорим?
Он идёт с ней на контакт.
— Нам не о чем говорить.
Хаюн вешает трубку.
— Поговорила и стало бы легче. Не понимаю тебя.
— Я тоже.
Бан Чан не может сделать более личностное, поэтому лишь пытается поддержать девушку, а после уходит домой. Никто не помог подумать, что Хаюн помогут. Сестра пришла поздно вечером, да и не одна. С ней был Чонин.
— Привет, Хаюн. Ты не спишь ещё? Это хорошо. Вот твой друг.
— Что...?
— На улице сильная метель, а Чонина никто не может забрать. Представь себе, он удумал в такую погоду куда-то ехать.
Хаюн хлопает своими глазами. Ян скромно заходит внутрь, отряхивая весь снег, что обрушился на него. Сейчас он больше похож на снеговика, чем на человека.
— Поставь чайник.
Соль ровно ставит свою обувь и проходит на кухню.
— Ты чай пила?
— Бан Чан хотел отдать одну вещь. — Ох, позвонила бы мне. Чонин не стой в коридоре. Проходи. Будешь какао или чай?
—Какао, пожалуйста.
— Хаюн, а ты?
— Я буду в своей комнате.
Всё это время девушка скрывала своё лицо длинными волосами. Хаюн сидит на своей кровати, не понимая, как всё сложилось. Второй раз за день. Неужели это сюрпризы судьбы? Чонин тихо открывает дверь, убеждаясь в том, что девушка не спит:
— Как дела?
— Тебя брат не мог забрать?
— Он занят. Слушай, почему ты в темноте сидишь?
Чонин включает свет.
— Это вообще-то моя комната.
— Раньше ты не злилась от любой мелочи.
— А ты уважал чужие границы.
Ян садится на край кровати. Ему очень интересно, почему она даже не обернулась. Он чувствует, что причастен в её плохом настроении.
— Повернись, пожалуйста.
— Не буду.
Чонин лишь устало делает вдох.
— Эй!
Он садится рядом с ней, а затем разворачивает, но её волосы — настоящее спасение. Ему приходится убрать их и взглянуть, пока девушка опять не укрылась. — Ты плакала?
К сожалению, не так много времени прошло, после ухода Бан Чана. Она не успела прийти в себя. — Хаюн, перестань уже. Я не желаю тебе зла.
Ян ложится на вторую подушку. Сейчас он поступает очень нагло. — Ляжешь?
Ли хмурится, а затем тоже удобно располагается на подушке, но спиной к другу.
— Мне в спину тебе смотреть?
— Никто тебя не заставляет.
Проходит долгое молчание, а потом девушка разворачивается на другой бок.
— Прости меня, пожалуйста, что причинил тебе боль.
Чонин смотрит на подругу. Постепенно, его глаза начинают блестеть.
— Зачем ты так поступил?
— Вы с Минхо сблизились. Вот я и подумал, что тебе нравятся такие парни. К тому же, тот случай в парке...
— Мне как раз и нравился прежний ты.
— Но...
— Не обращай внимания на Минхо.
— У него твоя заколка. И сказанное Чевон, правда же?
— Пришло время рассказать всё сначала.
Хаюн пристально смотрела в глаза другу. Девушка поведала всю историю подробно. Она старалась не упускать ни одной детали. Её лицо приобретало то грустный вид, то рассерженный. Чонин внимательно слушал, пока его веки не стали автоматически закрываться. Ли продолжала своей длинный рассказ, не замечая как сопит друг. На миг она задумалась. Правильно ли сделала, что пыталась помочь Минхо? Может всё по расчётам? По сути, он держал своих жертв во снах, для каждой придумывая свой сюжет. По крайней мере, так думает девушка, потому что когда она появлялась во снах, то некоторые вещи менялись. Возможно, так и с другими. Довольно мрачная картина.
— Так вот, а потом вы его начали избивать. Чонин? Когда ты успел заснуть? Для кого я всё это рассказывала? Видимо, не в этот раз.
Девушка хотела встать со своей кровати, но Ян ухватился на её ладонь, сжав её.
— Не уходи. Я большую часть услышал.
— Ты веришь мне?
— Да. Я хочу, чтобы ты сейчас была рядом со мной.
Хаюн вернулась в прежнюю позу. Чонин прижался к ней, поцеловав в макушку, а потом обнял.
— Почему ты вступил в ту компанию?
— Я расскажу тебе об этом завтра, а сейчас давай насладимся моментом. Сладких снов, Хаюн.
— И тебе, Чонин.
Чувствуется тепло и уверенность в том, что всё будет хорошо. Крепкий замок, который сломать можно только в другом мире. Хаюн вновь очутилась в знакомом месте, только всё было сделано в другом стиле. Это уже не тот неуютный замок. Всё в светлых тонах, есть свет, а главное теперь это обычное здание, без каких-либо странных картин или дверей. Девушка удивлённо шагает по красному ковру, рассматривая новый интерьер.
— Теперь здесь уютно, не так ли?
— Минхо, что ты задумал?
— Хочу отблагодарить тебя за помощь. В тот день, девушка пришла в медпункт и убедилась, что с парнем всё в порядке, а после ушла. Минхо же посчитал это не просто добрым жестом.
— Я это сделала из-за человечности, поэтому могу кое-что потребовать в знак благодарности?
— Если это что-то разумное.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Мы разойдёмся, будто никогда не были знакомы.
— Всё, кроме этого.
— Но ты...
— Никто не говорил, что гарантия на сто процентов. Слова есть слова. А ведь взаправду. Мы иногда верим словам, рассчитывая на положительный итог, но есть же погрешность. Поэтому от людей надо ждать не только букв, из которых формируются слова, а действий.
— Тогда что я хотя бы могу попросить?
— Всё за исключением этого.
— А имеет ли это смысл? Если мне нужно от тебя только одно.
— Реальность — скалы, которые ты можешь избежать или вдребезги разбиться.
Хаюн продолжает свой путь, исследуя замок. Затем она садится на край бассейна, закинув свои ножки в воду. Угловым зрением она подмечает какую-то фигуру.
— Теперь будет сложно выбраться. — О чем ты?
Сынмин почесал свой затылок.
— Думаю, ты понимаешь о чем я.
— И что теперь делать?
— Не раздражать Минхо, а то станет хуже.
— Очень действенный совет.
— Хотя можно кое-что предпринять. Если найти капельку человека в нём и вызвать жалость что ли? Но придётся постараться. — А ты знаешь как это сделать?
— Хмм.
— Беседуете?
Хаюн мысленно утопила Ли в этом бассейне. Она ведь близка к решению, так ведь?
— Сынмин, я вроде с тобой вёл беседу, по поводу помощи?
— Да, господин.
Господин? С каких пор такая формальность?
— Минхо, я знаю, чего хочу потребовать. Ты отпустишь Сынмина навсегда. Это меня не касается, поэтому тебе же не сложно это организовать? Тем более он столько уже мне рассказал, не боишься? Вдруг мы станем сообщниками или пойдём дальше?
Хаюн хитро улыбнулась, коснувшись руки Кима.
— Ладно. Будь по-твоему.
Минхо щёлкает пальцами. В его руках появляется какой-то документ. Он берет зажигалку и подносит к листку бумаги. Документ моментально сгорает, оставляя после себя пепел. Сынмин по-тихоньку растворяется. На его лице грусть, которая сама за себя говорит.
— Твое... Спасение... Любовь. Произносит Сынмин, пока до конца не исчезает.
— С ним же всё будет хорошо?
— Мы учимся в одном классе, поэтому для исполнения твоего желания, ему придётся переехать к своему отцу, который хочет, чтобы Сынмин стал юристом. А Ким в свою очередь, очень хотел отучиться здесь и поступить на психолога.
— Верни тогда его обратно!
— Нельзя. За всё надо платить. Хаюн волнуется, что из-за неё может разрушиться чужая жизнь. — Это не самое страшное, тебе больше стоит побеспокоиться о своём друге.
— Ты не смеешь.
— Да ну? Мне кажется он тоже мешает нашим отношениям.
Ли просыпается в холодном поту. Уже 8 часов утра. Чонин мирно спит. Ли трясёт его за плечо. Друг не просыпается. Она переходит на крик, когда не чувствует его дыхания.
— Соль, Чонину плохо.
За окном сильная метель, которая никак не утихнет. Хаюн сидит в белом халате перед койкой друга. У него очень слабый пульс.
— Здравствуйте, не могли бы выйти?
— А? Да, конечно.
Ли нервно перебирает пальцами, виня себя в случившимся.
— Какая я глупая...
— Хаюн, Боже, как ты? Мне очень жаль, что так случилось.
Оливия протягивает пакет с фруктами.
— Не нужно.
— Ты вся бледная. Тебе стоит отдохнуть.
Хаюн забирает пакет. Её всю трясёт. — Я бы осталась с тобой подольше, но мне надо ехать домой. Всё будет хорошо.
Хаюн начинает смеяться. Оливия вопросительно на неё смотрит.
— Всё будет хорошо, когда в жизни пропадёт фальш. Тебе же всё равно на меня. Соль попросила, так ведь? Прости, Оливия, но это правда. Удачи доехать без происшествий, а то на улице плохая погода.
— Думай, как хочешь. Оливия сразу же разворачивается и уходит. Пускай, в детстве их что-то связывало, но сейчас они чужие. Поддерживать контакт ради приличия? Девушка не знает сколько прошло времени. На улице очень темно, как в том замке.
— Привет, ну как ты?
Опять этот глупый вопрос, который пробирает до костей.
— Привет. Бан Чан, это вы?
— Соль сказала, что тебе нужна поддержка. Так как сегодня её смена, то она попросила за тобой присмотреть.
Хаюн сама попросила не отказываться от работы, потому что знает, что ради неё Соль может не ходить на работу, сколько потребуется.
— Спасибо, вам, но не напрягайтесь. Вы смело можете идти домой. Я справлюсь.
— Ну нет уж. В таком состоянии я тебя не оставлю.
Бан Чан снимает свою куртку и накидывает на девушку.
— Спасибо.
— Уже поздно. Тебе стоит отправиться домой. Всё равно результаты...
— Здравствуйте, вы родственники Яна?
— Да.
Утвердительно вскрикнула девушка.
— У Чонина стабилизировалось дыхание. Он попал в кому, которая неизвестно сколько продлится. Завтра мы ещё раз проверим, чтобы убедиться в этом. Надеемся на лучшее. Вы можете прийти завтра. Всего вам хорошего!
— Вам того же.
Хаюн идёт вперёд, оглядываясь на палату номер 123.
Чонин находится в незнакомом ему месте, но даже так он уже понял, что попал куда-то не туда. Перевёрнутые картины хаотично размещены по стене. Он в как- то доме.
Проходит три дня. Хаюн вся на иголках. Что-то ей подсказывает, что может быть хуже. Ей не сидится на стуле.
— Хаюн, сейчас закончим завтрак и поедем к Чонину. Соль пытается успокоить нервозность сестры, но та продолжает стучать пальцами по поверхности стола. Ли боится сказать правду, тем более она не знает точно ли из-за этого её друг сейчас в больнице или нет. Хаюн несколько дней ест плохо. Нет никакого аппетита. В голове крутится одно: "Как помочь ему?". Ли вертит головой, отгоняя самый плохой исход. Надо собраться и мыслить разумно. Хаюн на все вопросы лишь кивает головой. Уже в палате Ли опускается на стул.
— Я не брошу тебя. Несколько дней она не появляется во снах Минхо или он в её. Не имеет значения.
Какой-то незнакомый большой дом с перевернутыми картинами на стенах ничего не напоминает. Парень видит открытую дверь. Ян выходит на задний двор, где стоит бассейн. Кто-то толкает его. Он хочет выплыть на поверхность, но чужие руки не дают этого сделать. "Люди будут бороться за свою жизнь. Они не позволят просто так себя убить." Какая-то строчка из фильма сразу вспоминается Минхо. Его хватка не становится слабее. Ян делает множество попыток, чтобы выбраться. Аппарат предупреждает о резком снижении давления. Пип. Пип. Пип. Хаюн подскакивает на месте, зовя врача.
— Чонин! Чонин! Девушку выводят из палаты. Ян слышит под водой голос девушки, который зовёт его. Хаюн просит Соль дать что-нибудь для сна.
— Зачем тебе?
— Прошу, Соль. Я, кажется, знаю, что надо делать.
Соль отрицательно качает головой. Ли приходит одна идея в голову. Она забегает обратно. Когда её пытаются увести, то она сопротивляется.
— Мне надо ему помочь. Пустите. Хаюн специально ведёт себя ненормально, чтобы её план подействовал. У неё это получилось. Глаза закрываются и она проваливается в сон, моля попасть куда ей необходимо.
Она видит, как Минхо кого-то пытается утопить. Хаюн толкает его в сторону, помогая Чонину.
— Ты ведёшь себя как монстр! Понимаешь, что мог сделать? Она быстрее вытаскивает друга из воды, всматриваясь в бледное лицо, не показывающего никаких признаков жизни. Хаюн держит его на руках, прижавшись к его лицу.
— Прошу, дыши. Я не смогла прийти раньше.
Минхо выходит из воды.
— Отойди.
— Я тебе его не отдам. Да, он мне нравится, понятно?
Руки беззащитной девушки крепче сжимают друга. Это бесполезно, но что человек не сделает, чтобы защитить того, кто ему дорог.
— Хаюн, я последний раз предупреждаю. Мне этот лис уже надоел.
— Н, не смей! Иначе я тебя ударю. — В тот раз тебе повезло, тем более это было в реальности. Здесь я сильнее.
Хаюн с усилием пятится назад вместе со своим другом.
— Я понял.
Минхо переступает последнюю черту, перед тем как выпустить внутреннего демона. Теперь он не думает. Им правят чувства.
— Минхо, от того, что ты его убьёшь, моё отношение к тебе не изменится, даже не так, я буду ненавидеть тебя, слышишь?
— Мне уже всё равно. Ты будешь рядом, а остальное не важно.
Ли силой отбирает парня из рук девушки, отбрасывая того в сторону. Ян ударяется об землю. Он начинает откашливаться. Постепенно, глаза открываются. Хаюн крутится вокруг, пытаясь найти орудие. Она цепляется за какую-то железную трубу. По тяжести не совсем тяжёлая, но пойдёт. Хаюн целится и ударяет трубу об голову Минхо.
— Аущ, с, зачем всё усложняешь? На самом деле Минхо начал гореть как топка дров со слов девушки, что ей нравится Чонин. Опять что-то досталось, но не ему. Чонин хватается за своё горло.
— Вставай, нет времени.
Ян берёт руку подруги и они бегут по какой-то дороге.
— Вон там! Торговый центр! Внутри нет света, в принципе, ожидаемо.
— Что происходит?
— Помнишь, о чем я тебе рассказывала?
— Я думал это плод твоего воображения.
— Ты сказал, что поверил мне!
— Не до конца. Звучало и вправду странно.
— Этот мир надо как-то уничтожить, потому что если мы проснёмся, он сможет в следующий раз прийти во сне.
— Разве?
— Чонин, ты вроде бы как слушал мои теории.
— Да, но где-то эхом, прости.
— Ладно. Простительно. Есть идеи? — По нашему спасению только, а так я не знаю, что могло бы... Главная стеклянная дверь разбивается вдребезги. Чонин берёт девушку за руку. Они вместе ожидают прихода Минхо. Слышатся шаги по битому стеклу на первом этаже. Звук чужой обуви становится ближе и ближе. Ян крепче держит руку Хаюн.
— Если что ты пойдёшь первой.
— В смысле?
Как только Ли заходит на этаж, дыхание перехватывает. Тишина. — Иди, быстрее.
Хаюн хотела бы отказаться от этой затеи, но её подтолкнули. Ли медленно ползёт к прилавку. За множеством длинной одежды её практически не видно. Она останавливается, когда видит мимо проходящего демона.
— Думаете, я вас не найду? Сейчас вы гости в моём доме.
Хаюн заползает в примерочную. Выбора нет: либо напрямую к Минхо, либо так. Оба варианта делают её открытой для демона. Минхо кончиками пальцев проводит по каждой одежде на вешалке.
— Тепло или холодно?