Покоряя Кавказ

Черный гелендваген со свистом затормозил возле Фати. Не сдержавшись, она закатила глаза и улыбнулась. Судя по всему, Халид любил эффектно появляться.

Увидев ее, он опустил стекло на своей стороне, наклонился к нему и поинтересовался:

- Девушка, подскажите дорогу?

Усмехнувшись, Фати сделала два шага вперёд, скрестила руки на груди и ответила абсолютно серьёзно, поддерживая его игру:

- Если я знаю дорогу, то с радостью ее подскажу.

- Не знаете, как добраться до сердца самой прекрасной осетинки?

Губы девушки дрогнули, но она сдержала улыбку. Пожав плечами, Фати посоветовала:

- Об этом вам лучше спросить наших мужчин.

Выйдя из автомобиля, Халид открыл заднюю дверь и достал из салона огромный букет красных роз. Девушка застыла, ошарашенно глядя на охапку, в которой было не меньше ста веточек.

- А я уже свернул на одном перекрёстке, - продолжил парень, подходя к ней с букетом. - Как думаете, в правильном направлении?

Фати прикусила нижнюю губу, ощутив внутри себя трепетание тысячи бабочек.

Прежде она никогда не задумывалась, какие цветы ей нравились. Девушка была увлечена стоматологией и любила подарки, связанные с ней: медицинский костюм, удобную для работы обувь, необычные шапочки, хирургические тренажеры, учебники. Медицинские учебники стоили немалых денег, и потому их она особенно ценила.

Но, получив алые розы, Фати поняла, что они станут ее самыми любимыми цветами.

- Кажется, в правильном, - смущенно откликнулась она, зачарованно глядя в его яркие синие глаза с темным контуром.

- Примешь? - спросил Халид, кивнув на букет, как будто девушка могла не принять.

- Спасибо, - улыбнулась она завороженно.

- Я пока понесу, - сказал он и перехватил тяжелый букет поудобнее.

Они приблизились к зданию, адрес которого парень скинул ей прошлым вечером, и зашли внутрь. Он окинул ее внимательным взглядом и задумчиво прикусил внутреннюю сторону щеки.

- Что-то не так? - растерялась Фати.

- Да нет, все хорошо, - произнёс Халид, но она почувствовала, как в нём что-то переменилось.

- Скажи же, - попросила девушка.

Парень посмотрел на нее, раздумывая, говорить ли. Они зашли в кабинку лифта и поднялись на верхний этаж. Когда двери лифта открылись, ингуш и осетинка оказались в потрясающем ресторане.

Наконец Халид ответил:

- Ты в брюках...

Фати оторвала восхищенный взгляд от светлого и просторного ресторана с современным интерьером и панорамными окнами и осмотрела себя. Она оделась в коричневый костюм, состоящий из брюк и жилетки.

- Но они же широкие, - растерянно отозвалась девушка.

- Да, но брюки, - возразил парень.

Она непонимающе на него поглядела.

К гостям приблизилась администратор. Улыбнувшись, осетинка пожелала им доброго вечера и спросила, бронировали они.

- На Халида, - кивнул ингуш.

Администратор сверилась с записями в планшете, снова улыбнулась и пригласила их следовать за собой. Фати шла за ней в смятении, не понимая, почему настроение парня испортилось из-за каких-то брюк. Она же была не в облегающих джинсах!

Проводив гостей к столику возле панорамного окна, администратор оставила им два меню и пообещала, что вскоре к ним подойдет официант. Пожелав им приятного аппетита, она направилась обратно к своей стойке.

Вид, открывавшийся из ресторана, был великолепным. Весь Владикавказ виднелся как на ладони. За его домами - и высокими, и низкими вперемешку - возвышались зеленые горы. Огромные белые облака плыли, касаясь их верхушек. Прямо перед рестораном тек Терек. Отражая солнце этого яркого дня и множественные деревья на своих берегах, сегодня он казался изумрудным. А между рекой и рестораном стояла мечеть. Та самая, построенная в египетском стиле, как говорил Алан.

Фати усмехнулась, подумав, что бы сказала мама, узнав, что в другой раз ее дочь ужинала возле этой мечети с ингушом. Не дав воспоминанию об Алане испортить себе настроение, она опустилась на кресло, отодвинутое для нее Халидом. Посмотрев за окно, девушка еще раз с наслаждением оглядела свой красивый город. Однако ее глаза против воли остановились на мечети.

С высоты она предстала осетинке в непривычном ракурсе. Оранжевая, совсем не как другие мечети, она была квадратной, с бежевыми треугольными зубцами по периметру крыши. Ее купол был окрашен в бирюзовый, а впереди стояли два минарета, по обе стороны от входа. Серые, они напоминали шахматную фигуру слона и тянулись к небу двумя шпилями с полумесяцем.

- Знаешь, почему мечеть построили на самом берегу? - спросил Халид, заметив взгляд Фати.

- Почему? - спросила она.

- Мечеть строили в начале прошлого века, - ответил парень. - Водопровода тогда еще не было, а людям, приходившим молиться, нужно было взять омовение. Поэтому построили у воды.

- Без омовения молитва не принимается? - догадалась девушка.

Халид качнул головой.

- А знаешь, кому она была подарком?

Фати улыбнулась, обрадованная внезапной викториной, ответы на которую не знала, хотя и прожила во Владикавказе восемнадцать лет. Ингуш помог ей новыми глазами взглянуть на родной город.

- Кому?

- Собранных владикавказскими мусульманами денег не хватало на постройку мечети, и тогда они обратились за помощью к одному азербайджанскому нефтепромышленнику. В честь своей жены-осетинки он сделал пожертвование, которое составило больше половины суммы, затраченной на мечеть.

- Азербайджанец был женат на осетинке? - удивилась девушка.

Озорные смешинки заиграли в синих глазах Халида.

- Что-то знакомое, да?

Фати порозовела, чувствуя, как эти смешинки подняли внутри нее странное волнение.

- Я был там однажды, - кивнул парень на мечеть. - Изнутри она похожа на драгоценную шкатулку: витражные окна, стены, расписанные аятами, роскошный орнамент на потолке.

- Аятами? - не поняла девушка.

- Аятами называют фразы из Корана, - объяснил ингуш. - Иногда это пол предложения, иногда целое, а иногда даже несколько. Аяты идут друг за другом последовательно, каждый имеет свой номер, начиная с первой фразы суры и заканчивая последней. А сурами называют главы Корана. Всего их сто четырнадцать.

Какое-то незнакомое чувство сжало сердце Фати. Она никогда не бывала в мечети, но прежде у нее и не возникало такого желания. Сейчас же девушке показалось странным, что в таком возрасте она даже не представляла, как выглядит мечеть изнутри.

Многие люди, не веруя в Бога, приезжали в другие города и страны и ходили в христианские храмы и соборы, чтобы посмотреть работу мастеров. Сослан рассказывал ей, что, например, в Санкт-Петербурге очень много красивых церквей, и люди ходят туда не только для молитвы.

А некоторые даже отправлялись в Азию, чтобы найти себя среди буддистских храмов. Почему же Фати не может посетить мечеть, чтобы получше понять Халида? В Москве она решила обязательно осуществить свою задумку.

- Так в чем дело? - напомнила Фати. - С брюками.

Открыв меню, Халид мотнул головой.

- Не будем об этом. Давай лучше подумаем, что заказать.

- Нет, я хочу понять, - настаивала девушка.

Вздохнув, парень отложил меню и посмотрел на нее в упор.

- Ингушки не носят брюки вообще, - объяснил он. - Даже широкие. Я понимаю, что так только у нас, а на остальном Кавказе девушки одевают брюки. Просто мне хотелось бы, чтобы моя девушка носила юбки и платья.

Фати ошеломлённо на него посмотрела. Осетины часто говорили, что ингуши заставляют своих женщин носить юбки, но, начиная общаться с Халидом, она даже как-то не подумала, что это коснется и ее.

- Я не хочу тебя заставлять, - предупредил парень, заметив шок девушки. - Поэтому и не хотел ничего говорить. Но если бы ты сама пришла к этому, мне было бы очень приятно.

Фати вздохнула поглубже, пытаясь упорядочить свои мысли. Халид подтвердил то, чем осетины пугали, говоря про ингушей. Однако его слова не звучали пугающе. Она любила брюки, но он и не просил отказаться от них. Лишь сказал, что его обрадовало бы, носи девушка юбки. Она не знала, что и думать об этом.

Подошедший официант остановил ее смятение. Поздоровавшись, он и спросил:

- Готовы ли сделать заказ?

Халид взглянул на Фати, она кивнула, и тогда он произнес:

- Мне, пожалуйста, пасту с трюфелем и белыми грибами, а моей спутнице... - парень повернулся к ней.

- Картофджин, пожалуйста, - сказала она.

- И еще литр клубнично-мангового лимонада, - добавил ингуш.

Повторив их заказ, официант предложил поставить их букет в вазу и отправился за ней. Халид поглядел на девушку с изумлением.

- Никогда бы не догадался, что ты выберешь картофджин, - признался он.

- Я люблю наши пироги, - рассмеялась Фати. - На самом деле, мы так мало знаем друг о друге. Например, какое твое самое любимое место? - полюбопытствовала она.

- Ингушетия, - мгновенно ответил парень. - Другое и невозможно. У нас очень красивые края.

- Но живешь ты в Москве, - заметила девушка.

- В столице куда больше возможностей, - объяснил он.

- То есть ты бы мог переехать обратно в Ингушетию? - спросила она с опаской.

Халид пожал плечами.

- Не просто мог бы. Я мечтаю это сделать когда-нибудь.

Фати откинулась на спинку кресла, почувствовав что-то странное. Конечно, представлять себя его женой было еще слишком рано, да и невозможно, учитывая их семьи. Но если все же представить, что они станут семьей, ей же придётся переехать в Ингушетию вместе с ним.

Девушка не хотела возвращаться даже во Владикавказ, где все для нее было родным и привычным. Да и перспектив в столице Осетии существовало побольше. А вот чем она могла заняться в крохотной Ингушетии?

- А ты любишь Москву? - догадался Халид, прочитав огорчение в ее глазах.

- Просто обожаю, - кивнула Фати, повеселев. О столице она могла говорить часами.

Официант вернулся вместе с огромной вазой, наполненной водой. Он осторожно опустил ее на край стола ближе к остальному залу, чтобы пара могла наслаждаться видом на город, и опустил в нее тяжелый букет.

- Спасибо, - поблагодарил Халид. - Ты говорила, что в Москве ты живешь в квартире, - добавил он, как только официант ушел. - Ты сама ее снимаешь?

Фати покачала головой.

- Зарплаты ассистента не хватило бы на квартиру, тем более в закрытом жилом комплексе. Мне ее оплачивают родители.

- А добираться оттуда удобно? - поинтересовался парень. - Какая там станция метро?

Девушка посмотрела на него озадаченно.

- Я не езжу на метро, - ответила она. - Не выношу толпы. Мне тут же становится плохо.

- Но ты говорила, что прав у тебя нет, - теперь Халид посмотрел на нее озадаченно.

- Да, поэтому я езжу на такси.

- Каждый день? - поразился он.

- Каждый день, - пожала плечами девушка.

Официант принёс два стакана и графин с клубнично-манговым лимонадом. Разлив напиток по стаканам, он снова удалился. Фати внимательно поглядела на ингуша.

- Для тебя это проблема?

- Нет, - возразил он, откинувшись на спинку кресла. - Я могу и такси оплатить, и сам отвести.

- Но? - ощутила она недосказанность.

- Но это показывает твою зависимость от родителей. Сможешь ли ты пойти против их воли, если они обеспечивают тебе такую жизнь?

Девушка облизнула губы, почувствовав волнение. Халид был прав. Если она решится рассказать родителям про него, то они могут использовать деньги как один из рычагов давления. Откинув длинные черные волосы назад, осетинка поглядела на парня испытующе.

- А вот ты финансово независим от отца, - произнесла она. - Но как твоя семья попытается давить, услышав про меня?

Поставив локоть на стол, Халид задумчиво почесал бороду.

- У нас в принципе не принято идти против родителей, - наконец сказал он.

Фати взглянула на него возмущенно.

- Вообще-то у нас тоже!

- Нет, в Ингушетии это вообще невозможно, - постарался объяснить парень, но тут официант принёс их заказ.

Поставив перед Халидом пасту, а перед Фати - осетинский пирог, он пожелал приятного аппетита и ушел. Она приподняла первый кусочек, и сыр из начинки потянулся за ним. Откусив, девушка замерла: парень следил за ней с озорной улыбкой.

- Что? - буркнула она, смущаясь.

Засмеявшись, он покачал головой.

- Просто мне нравится, как ты ешь.

Фати вскинула брови, смутившись еще сильнее.

- И как же я ем?

- По-настоящему, - пожал плечами Халид, - непосредственно. Радуясь вкусу, как ребенок, впервые его ощутивший.

- Ну разумеется, - согласилась девушка и кивнула на его тарелку. - Ты в своих трюфелях такого не ощутишь. На, попробуй, - велела она и, не давая ему ответить, протянула кусок пирога.

Предприняв попытку протеста, ингуш с треском ее провалил и оказался вынужден прожевать кусок. Проглотив, он задумчиво посмотрел на картофджин.

- Очень вкусно, - признал парень и потянулся за еще одним куском.

Но Фати отодвинула доску с пирогом в сторону.

- Это мне! - смеясь, возмутилась она.

- Ты не съешь весь этот пирог, - аргументировал Халид.

- А вот и съем, - возразила девушка. Видя, что он ей не верит, она вскинула брови. - Поверь, именно столько я и съедаю.

Парень покосился на ее тонкую фигуру с сомнением.

- По тебе не видно...

- Просто работа в клинике такая активная, что я сжигаю все, что съедаю, - объяснила Фати и откусила от еще одного ломтя.

- Скольких детей ты хочешь? - неожиданно спросил он.

Поперхнувшись пирогом, девушка закашлялась. От кашля на ее глазах даже слезы проступили. Встревоженно на нее поглядев, Хадид пододвинул к ней стакан с лимонадом. Сделав несколько глотков, Фати облегченно вздохнула.

- А это потому что пожалела мне кусок, - пошутил парень, убедившись, что она в порядке.

Девушка улыбнулась, но получилось нервно. Взяв салфетку, она промолкнула губы, чтобы оттянуть время ответа. Что отвечать Фати и не знала. Охваченная странным волнением, она скомкала салфетку в своих руках. Халид обратил на это внимание, но ничего не сказал. Намотав длинные спагетти на вилку, он отправил их в рот.

- Честно говоря, я ещё даже не думала о детях, - призналась девушка. - Сначала я планировала закончить университет.

- Это уже через три года, - подсчитал парень.

- Ну а потом в ординатуру, - напомнила она. - Мне хотелось бы не оставаться в терапевтической стоматологии, а стать ортопедом.

- Многие рожают параллельно с учёбой, - сказал Халид.

- Такое случается, - кивнула Фати. - Но это очень сложно.

Он послал ей задумчивую улыбку.

- Похоже, все, что касается нас, становится сложным, - заметил парень.

Девушка почувствовала, как что-то снова встало у нее в горле, мешая дышать. Но на этот раз это точно была не еда. Он впервые сказал «нас», и она ощутила, как что-то шутливое и пустяковое переросло в большое и настоящее.

Прочитав смятение на ее лице, Халид произнес:

- Мы поженимся.

- Поженимся? - ошарашенно переспросила Фати.

- Да, я сегодня же поговорю с родителями. Мне нужно лишь услышать честный ответ от тебя.

Она облизнула губы, пересохшие от волнения.

- Спрашивай, - произнесла девушка дрогнувшим голосом.

Загадочно улыбнувшись, парень кивнул на доску с пирогом.

- Я ведь говорил, что ты все не съешь. Вопрос спрятан под пирогом.

Растерянно поглядев на ингуша, она салфеткой приподняла оставшиеся куски и, не сдержавшись, ахнула. Прямо на деревянной доске была выжжена надпись: «Ты выйдешь за меня?»

Уронив пирог обратно, Фати подняла ошеломленный взгляд на Халида. Он сам выбрал место их вчерашней встречи, а значит, уже вчера, а может быть, еще раньше, решился сделать ей предложение.

- Мы знакомы всего два месяца, - шокировано проговорила она.

- Это не ответ на мой вопрос, - произнёс он низким, волнующим голосом и посмотрел на девушку, перестав улыбаться. Его зрачки расширились, оставив лишь тонкую полоску синих радужек.

Фати вспомнила их первую встречу у фонтана в Парке Горького, прогулку по чарующему лесу, его неожиданное появление во Владикавказе и колесо обозрение, поднявшее их над всем городом. У девушки закружилась голова от эмоций.

Ее привлекала уверенность Халида в себе, его амбициозность, сочетающаяся с любовью к родной земле, его уважение к культуре и религии Фати, нежелание принуждать ее ни к исламу, ни к ингушским обычаям. Но она не знала, была ли это именно любовь.

Затем девушка вспомнила, как раздражалась от одного взгляда Алана, от расспросов родственников и от давления мамы, и поняла, что рядом с Халидом не испытывала ничего такого. Физически находясь рядом с этим ингушом, Фати была не рядом, а за ним. В его присутствии она чувствовала себя защищенной, как за каменной стеной. В памяти тут же вспыхнули высокие ингушские башни. Именно в них, под надёжным кровом, осетинка себя ощущала рядом с парнем.

- Наши семьи, - едва слышно произнесла она. - Будет очень сложно.

Парень печально усмехнулся.

- Как я и сказал, все, связанное с нами, сложно.

Она непроизвольно улыбнулась. Он снова сказал «нами».

- Да, - ответила Фати.

Бури не избежать. Но жизнь лишь одна, и она хочет прожить ее счастливо.