- III -
У Виен, голова шла кругом, как от рядом сидящего парня, так и от ударившего в голову алкоголя.
Глядя на его мятую рубашку и воротник, что был нетерпеливо расстегнут, желание воспалялось в ней все сильнее. А в это самое время, кисть Чона гуляла по изгибам нежного женского тела, лаская, но при этом томя.
Из-за этого, девушка сама тянется к нему, но Чонгук резко поворачивает голову вправо, так как ему не нравится то, что пьяная девушка пытается сама его поцеловать.
— Что ты пытаешься добиться этими действиями? — не дожидаясь ответа, парень вновь грубо целует девушку в губы, после чего чувствует вкус железа и отстраняется. — Возбудить меня?
Младшая, пожимает плечами, при этом продолжая смотреть куда-то в ключицу Чона, наполовину спрятанную под белоснежной рубашкой.
— Придя в себя, ты будешь жалеть об этом.
— Не буду. — надувает губки Ким.
Секундное замешательство со стороны девушки вызывает ухмылку на лице Чона. Он чувствует власть над ней.
— Не. Дальше я не зайду малышка, мы же друзья. — говорит он в слух, но предназначая лишь себе одному. — И зачем ты только напилась...
Чонгук поднимается с места, поправляет одежду, берет девушку под руку и собирается вывести из здания, переживая о том, что сойдёт с ума, оставаясь с ней в месте где пусто и никого нет. Никого, кто смог бы остановить его.
Виен идёт покорно, стараясь вышагивать так же быстро, как и Чонгук и не споткнуться об свои же ноги.
— Что все это значит? — наконец решается спросить она.
— Что? — прикидывается дурачком Чон.
На улице, в лицо ударяет свежий и прохладхый воздух, Чон ёжится.
— Ты поцеловал меня... — уже шипит девушка.
— И что? Это наш не первый и далеко не последний поцелуй.
— Что? — почти кричит Виен, стоя у машины и так и не решаясь в неё сесть. — Всмысле не первый?
— Я жду когда ты сама вспомнишь о нем. — садясь за руль и заводя мотор спокойно отвечает Чонгук. — Садится не собираешься?
— Катись ты к черту. — не на шутку разозлилась девушка и отошла от машины.
— Ну как знаешь. — совершенно спокойно отвечает парень и поражая Виен своим пофигизмом, давит на газ, молниеносно скрываясь с ее поля зрения.
Оставшись в полном одиночестве на перепутье улиц большого города, она вспоминает о своём ничтожестве и скоротечности времени. Тихий шелест все ещё спящих домов, наглухо выбеленных и тоскливых, вызывают у Виен некое желание замкнуться в себе; тихий шепот дождя; не до конца затянувшийся омут воспоминаний тянет ее на дно; А покрытые лаком мартинсы, мягко ступают по мокрому асфальту.
— Он правда уехал? И куда же мне теперь идти? — даже не догадываясь о том, что идет в противоположную сторону от дома, недоумевает она.
Скрежет тормозящих шин, в этом на удивление, пустом районе Сеула, раздаётся особенно громко для девушки, но она даже не чувствует страх.
С некоторых пор, ей все равно когда и где закончится ее жизнь.
Ее инстинкт самозащиты, пропал несколько лет назад, по непонятным для неё причинам, поэтому сейчас, она лишь злобно усмехается, ехидно думая, что все это останется на совести Чона.
Девушка, делает пару ленивых шагов вперёд, как вдруг, почувствовав запах ванили, ошарашенно останавливается.
— Я так и знал. — смеётся Чонгук. — Ты пошла не в ту сторону, малышка, ты вкусе?
— Зачем приехал? Я была счастлива, что отделалась от тебя.
— Действительно счастлива? Или прикидываешься, чтобы избежать вопросов?
— Зачем приехал? — пропуская его слова мимо ушей, спрашивает она.
— Ну, во первых, за кого ты меня принимаешь. А во вторых... — он совершенно неожиданно для Виен, подходит ближе и утягивает в объятия. — весь вечер я думал, как рассказать тебе о том, что нашу группу отправляют на год в Америку. Это хороший опыт и отличная возможность для BTS...
— Ясно. — на глаза девушке наворачивались слезы. Нереашаясь оттолкнуть парня, что обнимал ее со спины, она решила так и стоять, не давая ему заглянуть в ее лицо, дабы он не узнал об этой непростительной слабости.
— Там, у нас будет целый зал для практики. Отличные учителя по вокалу... обещают, что наш следующий камбэк выстрелит. — спокойно продолжал Чон.
— Удачи.
— Зная, что нам придётся разъехаться на долгое время, я не выдержал... и хорошо, что этим все и ограничилось... боюсь, что зайди я дальше, то не смог бы остановиться, а уж тем более уехать.
— Ну так зайди.
— Что? — ухмыляясь от приятного удивления, спрашивает Гук, дабы убедиться в том, что ему не послышалось.
— Зайди дальше и не уезжай. Я не смогу без тебя... и Тэхена.
— Не могу, малышка. Ради карьеры, всегда нужно жертвовать чём-то.
— А почему именно я жертва? Почему?
— Не переживай, я вернусь и все будет отлично.
***
Утро пятого апрельского дня, выдалось пасмурным и холодным, но даже это не остановило Виен нанести визит Тэхену.
— Боже, ну кто ещё. — мычит он в домофон, пытаясь вовсю шевелить сонными извилинами и найти кнопку, чтобы открыть дверь.
— Это я. Открывай. — требует Виен.
Послышался писк и девушка вошла в дом. Разувшись и поправив прическу, она пошла искать друга, который даже не соизволил ее встретить.
В это время, Тэхен, лежал на кровати, навзничь и, рисуя в своей памяти, когда-то ещё веселое лицо Виен с озорными искорками в глазах, притворялся спящим.
Изначально, на нем были одни брюки, но когда пришла гостья и он решил накинуть на себя халат. Но, непонятно зачем, ведь все равно он был распахнут, тем самым, предоставляя Виен возможность, видеть идеальный пресс Тэхена.
— Оделся бы хоть... — проворчала девушка, наконец найдя друга и по хозяйски открывая шторы, впуская ту самую небольшую частичку дневного света в мужскую спальню.
— Там на тумбочке твой подарок. — тихо сказал Тэхен.
У него на душе скребли кошки, но он всячески пытался скрыть это.
— Сегодня какой-то праздник? — удивляется девушка, аккуратно беря красочный пакетик в руки.
— Нет, этот подарок, скорее лишь некий прощальный жест.
У обоих, в этот момент больно кольнуло сердце.
Обоим, было больно осознавать, что это правда. Несомненно, всем трудно принять ее, особенно когда она такая жестокая.
Тэхен знал, что не стоит давать девушке обещания, которые в дальнейшем могут просто не сбыться. Ему было больно оттого, что он не знал каким сделает его год в Америке; каким сделает его слава и сможет ли он перебороть себя и вернуться в этот забытый богом район на окраине Сеула? Сможет ли он снова взглянуть на все это без ненависти и презрения? Сможет ли быть так же искренен и близок с Виен?
Он знал о том, что лучше надеяться на лучшее, но готовиться к худшему, поэтому и сказал Виен все как есть. Лишь бы только его подруга не питала ложных надежд на светлое будущее и продолжала жить.
— Тэхен... — умоляюще начала Виен.
— Просто возьми его. Там моя любимая футболка, которую ты так хотела у меня забрать когда-то. Я конечно мог бы себе позволить купить тебе хороший подарок, но мне хотелось бы, оставить тебе частичку себя.
— Тэхен...
— М?
— Мы что, правда прощаемся?
Вместо ответа, парень поднимается с кровати и молча обнимает подругу, зарываясь носом в ее шелковые угольные волосы.
— Я очень хочу вернуться прежним. Хочу. Но никто не знает как сложится жизнь, никто не знает сожрет ли меня моя собственная тень...поэтому лучше найди нормальных друзей, Виен. Потому что я даже не уверен, сколько мы будем оставаться там. Если честно, год — это минимум... и эта поездка может затянуться даже на полтора или два года. Поэтому, сделай так, как я велю.
— Хорошо. — все сильнее прижимаясь к его телу и почти плача, сказала девушка. — Но, постарайся вернуться.
Тэхен никогда раньше не плакал, но сейчас, чувства распирали его и одна скупая слеза медленно покатилась по его щеке.
***
В день отъезда друзей, Виен даже не вышла из дома. Продолжая лежать в своей кровати и прожигать дыру в стене. А смысл ей ехать? Они все равно скоро даже не вспомнят ее имя. Имя той самой жертвы, что принесли в дар такой всепоглощающей пожирательнице как «Слава».
Пролежав в этой, медленно удушающей неизвестности, неведомо сколько времени, девушка устало посмотрела на часы и поняла, что самолёт уже покинул страну.
Боль, сжимает ее сердце в кулак, но решив похоронить свои чувства под коркой подсознания, девушка встает с кровати. Надев на себя ту самую огромную футболку Тэхена, в которой можно утонуть, она покидает свою двухкомнатную и плетётся в универ, чтобы попасть на самую последнюю, несчастную пару по истории искусств, пряча руки в карманах куртки. Вдыхая аромат родного адеколона, она садится за последнюю парту, где и начинает медленно засыпать.
В это время, ее гаснущий разум, говорит продолжать обучение, но сердце велит покинуть страну и затеряться где-нибудь в туманных горах, превратившись в пугающую Сеульскую легенду, чьё сердце, когда-то нещадно разбили вдребезги.