Забвение

   Отвратительное утро. Премерзкое. Вся квартира пропахла спиртом. Кажется, Антон уснул сразу же после своей истерики... Вот чёрт. Придётся вновь убираться. К слову, кажется, Антон не выпил ни грамма. Зря только деньги потратил.

   Антон лежит на диване, свесив одну руку и ногу. Лицо неприятно стягивало. Видно, слёзы. Надо же, разревелся. Слабак.

   Сегодня... А стоит ли навещать Руслана? Он совсем не рад Антону. В этом нет смысла.

   Как же раздражает. Вся жизнь Антона сейчас не имеет смысла без брата. Кажется, если Руслан откажется от него окончательно, то ему ничего другого не останется, кроме как шагнуть с одной из крыш, с которых Антон так усердно уводил Руслана.

   Паршиво. Впрочем, как и всегда.

***

   Руслан лежит на жёсткой больничной кровати. Смотрит перед собой, бесцельным стеклянным взглядом. Соседи по палате игнорируются им с самого утра. Ночью Руслан так и не сомкнул глаз, ведь как только он прикрывал глаза, в ушах раздавался жестокий смех.

   В его голове звенящая пустота, однако, кажется, если Руслан пошевелится, то преграда сдерживающая поток мыслей падет, похоронив его под грузом. Всё что он наговорил Антону, отдавалось в его ушах снова и снова, и Руслан ничего не мог придумать в своё оправдание.

   Почему, чёрт возьми, он вообще ищет себе оправдание, если оправдываться-то и не за что. Он сказал чистую правду. Антон просто делает вид. Ему совсем не жаль. И про Яна он знал. Точно знал.

   Раньше, Антон был немного другим, нежели сейчас. Когда Руслан учился в школе, а точнее, заканчивал, Антон лишь раздражал. Идеальный сын, выучившийся, и теперь работавший в какой-то компании, зарабатывая неплохие деньги. Родители вроде и не относились к Руслану как-то не так, напротив, они были заботливы, как и сейчас, только вот Рус уже тогда понимал, что это всё лишь игра. Всё же родители потратили время, воспитывая его, но только вот они слишком уж разочаровались в своём младшем сыне.

   Что бы было, если бы они узнали про зависимость Руслана?

   Верно, отказались бы.

   Антон стал проявлять себя как «заботливый братик» только когда они переехали в соседний город. Во время того, как они проживали с родителями, он не выражал особенной любви к младшему. Антон — эгоист.

***

   — Антон, привет, — слышит названный такой холодный голос по ту сторону телефонной трубки.

   — Ага, — голос у Антона хриплый, кажется, вчера он вечером забыл закрыть окно.

   — Что-то случилось? У тебя голос хриплый. Заболел?

   — Проснулся только что.

   — Хм...

   — Мы можем встретиться?

   — Прости... Времени нет совсем...

   — Угу... Руслан в больнице.

   — Что?

   — Говорит, что его избил мой «дружок».

   Ян замолчал.

   — За что Ян?

   — Я не понимаю о чём ты. Если ты хочешь, мы можем встретиться, только я не уверен, что это случится скоро.

   — Да, придётся подождать, — говорит Антон и в тот же момент сбрасывает звонок. Ян вдруг стал Антону отвратительным. Так быстро, что и сам Барсов удивился. Стоило ему услышать голос друга, как злость тут же зародилась в его голове. Она жгла что-то в груди и заставляла вновь возжелать закупиться алкоголем и напиться.

   На улице погода всё холоднее. Кажется, уже выпал первый снег. Волшебная пора сейчас не приносила и грамма радости. Кажется, через пару месяцев Новый год. В прошлом году он прошёл не так уж и плохо... Тогда... почему же Антону становится тошно от воспоминаний? Его мутит от одной мысли о том, что когда-то он радовался. Искренне. Хотел сделать счастливым кого-то, кроме своего брата. Не скрывал от родителей всю свою жизнь. «Всё хорошо!» — въелось в его голову слишком сильно.

   А ведь действительно, всё хорошо... Хорошо же? Он жив. Даже здоров, как и Руслан. Они в порядке. Не о чём волноваться...

   Вновь звонок. Антон удивлённо взглянул на экран мобильного телефона, видя малознакомый номер. Он смутно его припоминал.

   — Да?

   — Антон Барсов, я правильно понимаю?

   — Да, — кивает в пустоту Антон, София Петровна. Эта женщина... Она вызывает подозрения.

   — У нас... Появилось пара вопросов. Конкретно у меня. Поймите меня верно, после случая с Русланом в нашем учебном заведении не спокойно...

   — Что вы подразумеваете под «не спокойно»?

   — До меня дошли слухи о некоторых... не совсем законных действиях вашего брата и...

   Антона словно оглушило. «Незаконных действиях»...

   Они всё знают.

   — Антон? Вы меня слышите?

   — А? Да-да... Простите, я отвлёкся. Не могли бы вы повторить?

   — Я жду вас завтра с четырёх до шести. Нам нужно кое-что обсудить.

   Вызов сброшен.

   Тон Софии был холоден. В целом, Антон и не ждал какой-либо дружелюбности. Он, если честно, вообще не ждал её звонка, но новости, которые она ему сообщила явно того стоили. Боялся ли Антон сейчас? До безумия. Если всё вскроется, то Руслан сядет за хранение. По крайней мере, так считал Антон. Да и лечебницы ему не избежать. У Руслана через чур слабое здоровье, ибо за все эти годы он не становился здоровее.

   Сейчас Антону действительно следует навестить Руслана. Они поговорят. Обязательно поговорят. Антон заставит брата высказаться.

   На улице, на чернеющей земле в газонах и сером асфальте таяли снежинки. Такие одинокие и крошечные. Вокруг воздух ещё не достаточно холоден, чтобы сохранить их существование и почему они сейчас неумолимо обращаются в капли воды. Эти капли падают с нагих ветвей таких же деревьев, пропадая из поля зрения едва ли не сразу же. А люди всё куда-то спешат. Кто-то ругается по телефону, а кто-то говорит слова любви. Редко сейчас можно встретить человека, который улыбался бы первому снегу или свободному холодному ветру. Верно, только маленькие дети могут понять всю прелесть подступающей зимы.

   Когда-то давно Антон радовался таким простым вещам. Солнце выглянуло, или же пошёл дождь — всё это казалось чем-то хорошим. Чем-то, что означало приход определённого времени года. Надо же, когда-то совсем недавно ему было дело до этого всего, а сейчас... А сейчас чёртов снег, из-за которого придётся менять шины, да ещё и пробок со временем всё больше будет. Трата денег и времени.

   Антон хотел вернуться в то время, когда он был мечтательным ребёнком. Не было забот. Всё исправлялось, достаточно было лишь сказать родителям.

   Они замечательные люди. Чуткие. Ругались редко, да и наказывали тоже не особенно жестоко. Самое страшное наказание детства для Антона это мытьё посуды. К слову, это наказание для мальчишки тех лет быстро стало чем-то обыденным и совсем не сложным. Руслана наказывали подобным образом. На удивление некоторых родственников и соседей, они не стали очень уж избалованными. Ну, быть может, совсем немного.

   Забавно, что Антон сейчас вспоминает детство, которое в настоящей ситуации не является чем-то важным. Чем-то, что как-то может сейчас повлиять на их жизнь.

   Сесть за руль, возможно, дело совершенно не безопасное, но ехать в автобусе вновь Антон не горел желанием. Видеть хмурые лица, когда у самого настроение ни к чёрту идея не из лучших.

   Барсов безумно хотел спать. Сколько бы он не спал, его глаза едва ли возможно было держать открытыми. Верно, сбитый режим сна сказывался.

   В машине играет какая-то раздражающая композиция. Девушка «воет» под грустную мелодию. На пение мало похоже. Совсем рядом раздаётся сигнал автомобиля что достаточно быстро проехал мимо авто Антона, попутно подняв брызги из единственной лужи на проезжей части. Барсов выругался, и сменил радиостанцию.

   Признаться, Антон и знать не знал, что скажет Руслану. Особенно после вчерашнего не самого удачного разговора. Боги, всю Антонову жизнь сейчас хотелось смять и выбросить, как неудачный эскиз. Столько ошибок и потёртостей, что заканчивать рисунок совсем не хочется. Кажется, что краски закончились и теперь он лишь слепо вымазывает холст углём, всё никак не приходя к финальной картине.

  Кажется, впереди уже виднеется здание больницы. Антон вдруг почувствовал, как сердце в груди забилось слишком быстро. Тахикардии у парня вроде не было. В целом — и не надо. Тогда сердце так надрывается из-за нервов. Волнение, взявшееся из ниоткуда, вдруг напомнило Антону пору экзаменов в школьные годы. Странные мысли.

   Ресепшн. Та же женщина. Тот же этаж. Та же дверь. Антон стучит. Достаточно тихо, словно надеясь оказаться неуслышанным. Однако по ту сторону стихли голоса, и ему ничего не оставалось, кроме того, чтобы всё же войти в палату. Руслан взглянул на него и тут же отвернулся.

   — Добрый день, — растянув губы во что-то наподобие улыбки, проговорил Антон. Барсов прошёл к своему брату, вновь усаживаясь на стул, стоящий чуть поодаль больничной кровати.

   — Ага, если опять ругаться собрались — выйдите в коридор, — хмуро проговорил какой-то парень, надменно глядя на посетителя.

   — Не волнуйтесь, — закатил глаза Антон, — Рус... — вдох, — как ты?

   Молчание в ответ. Снова.

   — Рус... Я не мог знать про Яна... Правда не мог. Я хотел, как лучше... Я просто хотел тебя найти... Что мне ещё оставалось?

   — На кой чёрт ты вообще меня искал? Не забыл, что я тебя в больницу отправил?

    — Прекрати, что было — то было, — хмурится Антон, — когда тебя выписывают?

   — А тебя волнует?

   Антон прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

   — Да. Так когда?

   — Послезавтра, — нехотя отвечает Руслан.

   — Вернёшься... домой?

   — А меня там ждут?

   — Ждут. Всегда ждут, Рус.

   — Тогда вернусь, — кивает парень, и устремляет взгляд в окно. За ним разбушевалась ненастная погода: дождь и снег, ветер. — знаешь... Меня ещё только каким-то чудом не раскусили...

   — Ты про наркотики?

   — А про что ещё? — раздражённо, — они узнают. Всё узнают...

   Антон задумался. Вывезти брата было нужно как можно быстрее. Если даже он задумался про то что его могут раскусить, то значит, его что-то на это натолкнуло. Значит, что неведение медперсонала, поддерживаемое лишь святым духом, совсем скоро сменится осведомлённостью. От этой самой осведомлённости будут лишь одни проблемы.

   — Всё в порядке, этого не случится, — говорит Антон не без ложного позитива.

   Однако брат в ответ одарил его молчанием.

   — Руслан... Пожалуйста, давай перестанем всё это. Оставим в прошлом.

   — Не выйдет.

   — Выйдет.

   — Чёрт, как же ты меня бесишь. На кой я тебе сдался? Оставь меня уже в покое!

   — Не могу, дурень! — кто-то в палате утомлённо вздохнул, — был бы ты мне незнакомцем, я, быть может, да и проигнорировал тебя. А ты...

    — А я твой брат и бла-бла-бла...

      Антон кивнул.

   — Тебе самому не противно?

   — Отчего?

   — От всего. Лезешь всё ко мне и, пытаешься что-то там мне доказать... Тупо всё это.

   — Не обманывай меня, — хмурится Антон, — ты пытался совершить суицид. Не раз, но всё как-то медлил. Ты не хотел.

   — Да ну? Может быть, потому что на пьяную голову даже окно трудновато открыть?

   — Или ты не хотел на самом деле?

   — Перестань себя тешить, — усмехается Руслан.

   — Тогда почему ты даёшь надежды?

   — Тебе кажется, — он вновь отвернулся к окну, — иди, давай. Домой.

   — Опять прогоняешь?

   — Ага.

   Антон взглянул на Руслана и, рассеяно кивнув, поспешил удалиться. Вновь его визит не продлился долго, однако уже что-то изменилось. Антон всё ближе к разгадке. Руслан изменился. Да, не так уж сильно, совсем не кардинального, но...

   Эти крупицы рано или поздно сложатся в полноценный портрет произошедшего.

   Что же заставляет Руслана так себя убивать? Совершать эти ошибки...