Ты Играешь Грязно

Лео вышел из школы, низко опустив голову. Тяжёлый ранец ударял по бедру, пальцы дрожали в карманах. Он не торопился. Будто тянул время, зная, что за воротами не будет легче.

Асфальт под ногами был влажный от недавнего дождя, воздух пах сыростью и железом. Вдали у тротуара стояла машина его водителя, как всегда, чёрный седан, незаметный, безличный. Почти дошёл.

И вдруг знакомый гул двигателя сбоку. Прямо перед ним плавно останавливается другой автомобиль. Окно задней двери опускается.

Нико сидит в полутени салона, как будто там темнее, чем снаружи. Освещение мягко очерчивает линии его лица. Он смотрит прямо на Лео, спокойно, выжидающе.

— Садись, — произносит тихо.

Лео замедляется, но не делает ни шага в сторону. Его лицо остаётся бесцветным, глаза пустыми. Он качает головой, собираясь идти дальше.

— Не стоит делать из этого спектакль, — голос Нико становится твёрже. — Ты знаешь, что всё равно сядешь.

Пауза. Несколько долгих секунд.

Лео поворачивает голову. Смотрит на него, и видит в глазах Вальтури не угрозу, даже не злость. Только спокойную, изматывающую уверенность. Как у человека, который не проигрывает.

Он открывает дверь и садится. Молча. Машина трогается. Салон наполнен тишиной, густой и напряжённой, как перед грозой. Лео смотрит в окно. Нико на него. Но не говорит ничего. Просто смотрит, будто изучает трещины в броне.

Они едут долго. Или так кажется. Наконец, поворот, знакомый квартал. Машина останавливается у ворот особняка, высокого, закрытого, с чёрными коваными прутьями.

Лео первым выходит, не оглядываясь. Хлопает дверью мягко, не со злостью, просто чтобы закончить. Поднимается по ступеням, вставляет ключ.

Он щёлкнул замком и закрыл за собой дверь. Тишина накрыла сразу, плотная, глухая. Ни шагов, ни голосов, ни жизни. Только он и этот огромный, мёртвый дом.

Лео не включал свет в прихожей. Прошёл в полумраке, оставляя мокрые следы на мраморном полу. Бросил ранец у лестницы, сбросил кеды, небрежно, как будто пытался стряхнуть из себя всё, что было за пределами.

Сквозняк шевельнул занавески. Он услышал, как где-то наверху скрипнула дверь, не от человека, от ветра. Дом словно дышал один, без него.

Лео поднялся на второй этаж. Прошёл мимо комнаты отца, дверь, как всегда, была приоткрыта, но пустовала. Уже давно. В последнее время отец почти не появлялся. Даже не звонил.

В своей комнате он тоже не включил свет. Сел на край кровати и уткнулся лицом в ладони. Просто сидел, будто в его теле выключили звук, цвет и воздух. В голове пульсировало:

«Ты всё равно сядешь».

Этот голос. Этот тон. Этот взгляд. И он ведь правда сел.

Он поднял голову, глядя в окно, где небо уже потемнело. Там, снаружи, всё продолжало двигаться: машины, фонари, люди. А здесь застывшее время.

Он сел на пол, облокотился на кровать и закрыл глаза. Хотелось уснуть. Просто исчезнуть на пару часов, на пару дней, на пару лет. Чтобы никто не ждал, не знал, не приказывал. Но сон не приходил. Пролежав несколько часов на кровати, и так и не уснув, Лео встал и направился вниз к выходу из особняка. Лёгкий ветер хлопал ставнями, но внутри всё оставалось мёртвым. Он шёл пешком, не торопясь, через весь старый квартал. Воздух был прохладным, сырость поднималась от мостовой, и всё казалось каким-то неестественно чётким. Он не думал, куда идёт, знал это с самого начала.

Здание встретило его так же, как в ту ночь. Но только внешне. Внутри всё было иначе. Теперь перед входом стояли другие охранники, крупные, в костюмах, с прозрачными ухом-гарнитурами. Всё выглядело чище, чётче, формальнее. Только взгляд, оценивающий с головы до ног.

Лео остановился перед ними, на секунду сомневаясь.

— Вход только по списку, — спокойно произнёс один из них.

— Я, — голос сел, он откашлялся. — Я пришёл к Нико.

Оба мужчины переглянулись. Один нажал на кнопку на груди, рация треснула коротким звуком, и он что-то негромко произнёс, но слишком быстро, чтобы Лео понял. Другой посмотрел на него пристально, не задавая вопросов. Молча. Это молчание длилось слишком долго.

Они не отвечали. Не говорили ни «ждите», ни «уходите».

Лео отступил на шаг, посмотрел вверх, окна были тёмными. Стало противно. Стыдно. Глупо.

«Зачем я вообще сюда пришёл? У меня окончательно крыша поехала...»
Он отвернулся, сделал шаг к дороге.

И тут мягкий гул мотора, сбоку плавно остановилась большая чёрная машина. Не слышно было ни шороха, ни хлопка, только как дверь открылась сама, плавно, как будто он был в фильме.

Из машины вышел Нико. Он был в чёрном, как и всегда, только вместо школьного пиджака пальто до колен, с поднятым воротником. Волосы чуть растрепались от ветра. Он взглянул на Лео, медленно, сверху вниз, с той самой приподнятой бровью, будто его действительно удивило это зрелище.

— Что ты здесь делаешь? — голос спокоен, почти ленив.

Лео открыл рот, но не нашёл ответа.

— Сам не знаешь? — Нико чуть усмехнулся, больше глазами, чем губами.
— Нет, — признал Лео.

На несколько секунд наступает тишина. И вдруг Нико поворачивается к охране, бросает короткое:
— Он со мной.

Молча берёт Лео за плечо, не сильно, но достаточно, чтобы направить.

И повёл внутрь, не оборачивался, просто шёл, не говоря ни слова. Лео шагал за ним, чувствуя взгляды со всех сторон. Охрана молчала. Гости клуба будто не замечали его, или делали вид. Тут всё было вычищено, приглушено и дорого.

Наконец Нико открыл тяжёлую дверь, и Лео вошёл следом. Закрытое помещение. Стены из тёмного дерева, мягкий свет, дорогая мебель. Один диван, столик, бутылка красного вина, уже открытая. Пахло сухим табаком и кожей.

— Что это? Допрос? — резко спросил Лео, не дожидаясь приглашения. Он не садился. Стоял, руки в карманах, плечи напряжены.

Нико снял пальто, медленно. Положил его на спинку кресла.

— Ты пришёл, — сказал он тихо, почти задумчиво.

— Не потому что хотел тебя видеть.

— Нет? — бровь Нико приподнялась. — А зачем?

— Потому что у меня в голове чёрт знает что творится. Потому что ты… — Лео запнулся. — Потому что ты, сука, сделал так, что я больше не понимаю, где здесь норма, а где ты!

Нико слегка усмехнулся, не сводя с него глаз.

— Это комплимент?

— Это обвинение, — отрезал Лео.

Повисла тишина. Нико не шевелился. Только вино в бокале медленно стекало по стенке, когда он наливал себе. Второй бокал он не тронул.

— Я тебе кое-что скажу, — продолжил Лео, — в следующий раз, если ты ещё раз попытаешься… — он осёкся, сжал кулаки, — …я тебя врежу. Серьёзно.

— Хорошо. Значит, сегодня ты будешь просто сидеть. Скучно будет.

— Лучше скучно, чем снова проснуться с чувством отвращения.

И тут Нико улыбнулся, настоящей, небрежной, почти доброй улыбкой. Он сел, спокойно, раскинувшись.

— Ты начинаешь мне нравиться, Делаж.

— А ты мне всё меньше.

— Прекрасно, — отозвался Нико. — Это значит, что ты задержишься.

Комната сжималась, воздух стал тяжелым. Нико не спешил, шагал к Лео, не сбавляя напряжения.

— Ты знаешь, — начал он спокойно, — Это ты всё начал, не я. Не я тебе позвонил, не я лез с вопросами. Не я полез первым, понимаешь?

Лео поднял бровь, не скрывая раздражения.

— Ты думаешь, я просто так полез?

— Ты полез, и мне хочется играть дальше, потому что я не белый пушистый зайчик, не собираюсь идти на уступки. Ты хотел, так получай.

Нико приблизился на расстояние одного шага, голос остался холодным, но с оттенком вызова.

— Ты начал, ты же и будешь отвечать.

Лео сжал кулаки, но не отступил.

— Весело, — Нико усмехнулся, наконец откинулся на спинку кресла.

Лео остался стоять. Молчание между ними звенело, как натянутая струна. Он чувствовал себя так, будто зашёл в комнату с хищником, сам того не понимая, и теперь приходилось удерживать спину прямо, чтобы не показать страха.

— Весело, — повторил Лео с иронией. — Тебе, может, и весело. А мне нет.

Нико налил себе ещё вина, не глядя.

— Тогда уходи.

Лео моргнул.

— Что?

— Дверь открыта. Если ты пришёл сюда просто бросить в лицо пару обвинений, можешь идти.

Он говорил это небрежно, будто скучал.

— Ты хочешь, чтобы я ушёл?

— Хочу, чтобы ты определился, зачем ты здесь. Потому что ты сам не знаешь.

Лео почувствовал, как в груди поднимается злость.

— Я знаю, что ты ведёшь себя так, будто всё под контролем. Будто ты решаешь. Но ты не всё решаешь, ты не бог.

— Я этого и не говорил, — мягко произнёс Нико. — Но ты сам пришёл в мою зону. Тут всё на моих правилах. И сейчас хочешь изменить расстановку сил?

Он поднял взгляд.

— Ты можешь быть зол, Лео. Ты можешь бояться. Но не ври хотя бы себе. Ты пришёл, потому что хотел этого.

Лео сжал челюсть.

— Я пришёл, потому что хочу понять, как тебя вычеркнуть из своей жизни.

Нико рассмеялся, коротко, сухо.

— Тогда ты пришёл не по адресу.

И снова тишина. Только вино в бокале дрожало в его руке. Лео вдруг понял, что Нико не расслаблен. Он контролирует себя с точностью хирурга. Он снова посмотрел на дверь. Но не сделал ни шага. Нико видел это. Ничего не сказал.

— Сядь, — наконец бросил он. — Не для того ты сюда притащился, чтобы стоять, как потерянный мальчик у порога.

Лео опустился в кресло медленно, как будто это был выбор. Хотя сам знал что выбора уже не было.