Глава 2
Янь Хэцин вернулся домой в семь часов.
Он сложил зонт, и вода стекала с его поверхности к кончику, капая на бетонный пол.
Старый дом плохо изолировал звук, и через железные ворота были отчетливо слышны смех и разговоры в семье Янь.
Янь Хэцин достал ключ, вставил его в замочную скважину, повернул налево, и дверь со скрипом открылась.
В старых квартирах при открытии двери сразу попадаешь в гостиную.
На журнальном столике лежала клубника, которой никогда не было, когда Янь Хэцин был дома, а также кастрюля с супом из бараньих ребрышек.
В дождливую погоду поздней осенью семья, собравшись вокруг горячего котелка, выглядела очень уютно.
По дороге домой в голове Янь Хэцина постоянно всплывали отрывки из романа.
Эта сцена была в точности такой же, как описано в книге.
Чжао Хуэйлинь получила 100 000 юаней задатка от Лу Мучи и с радостью купила своему сыну клубнику по 100 юаней за цзинь и импортные бараньи ребрышки для супа.
Когда поздно ночью Янь Хэцин вернулся домой весь в синяках, Чжао Хуэйлинь увидела явные следы на его коже и презрительно скривилась.
Деньги пахли приятно.
Янь Хэцин был грязным.
С тех пор, как она усыновила Янь Хэцина, она знала, что этот ребенок — бесстыдная лиса.
Его кожа была нежнее, чем у девочек, а черты лица — красивые и изящные, даже детские звезды на телевидении не могли сравниться с красотой Янь Хэцина.
С возрастом Янь Хэцин становился все красивее, и несколько раз она видела, как мужчины из соседних домов покупали ему закуски.
Лиса!
В столь юном возрасте он уже умеет соблазнять мужчин!
Чжао Хуэйлинь было стыдно, и она жестоко избила Янь Хэцина. Янь Хэцин не признался, и она заперла его на сутки, не давая есть и ходить в туалет.
Если бы отказ от приемного ребенка не был противозаконен и не повлиял бы на работу супругов, она бы давно выгнала Янь Хэцина.
Просто какая-то обуза! Они с мужем думали, что бесплодны и у них никогда не будет сына, поэтому и усыновили ребенка. Но на следующий год у них родился здоровый мальчик.
После рождения родного сына она терпеть не могла Янь Хэцина.
Все эти годы Чжао Хуэйлинь строго следила за тем, чтобы Янь Хэцин не приближался к ее сыну, боясь, что он плохо повлияет на ее кровиночку.
Когда Лу Мучи пришел забрать Янь Хэцина, на лице Чжао Хуэйлинь появилась холодная усмешка, словно она этого и ожидала.
Она схватила метлу, чтобы выгнать Лу Мучи.
"Три миллиона в год", - сказал Лу Мучи, стоя в дверях. Его брови были нахмурены, он не хотел заходить в этот убогий дом.
Метла остановилась, Чжао Хуэйлинь остолбенела: «Что?»
«Янь Хэцин — твой приёмный сын, верно? Отдай его мне, я заплачу тебе 3 миллиона в год».
У Чжао Хуэйлинь глаза чуть не вылезли из орбит.
За всю жизнь она не заработала бы и 3 миллионов! Она одновременно презирала и завидовала.
«Лисий хвост» есть «лисий хвост», действительно дорого стоит.
Но правда ли это, есть ли такое счастье?
Чжао Хуэйлинь разглядывала Лу Мучи: молодой, но костюм дорогой, похоже, не враньё.
Тогда, может, можно попросить побольше?
У Чжао Хуэйлинь забегали глаза, изображая затруднение: «Я растила Хэцина столько лет, это было непросто, у нас глубокая эмоциональная связь, боюсь…»
Она говорила недомолвками, бросая взгляды на Лу Мучи.
Лу Мучи, который уже изучил семью Янь, усмехнулся: «Завтра пусть Янь Хэцин придёт ко мне, 5 миллионов».
Чжао Хуэйлинь застыла как вкопанная. После ухода Лу Мучи она, вне себя от радости, прикрыла рот рукой, топнула на месте, пнула дверь и побежала в комнату звонить.
«Муж! Мы разбогатели…»
Внезапное возвращение Янь Хэцина заставило смех Чжао Хуэйлинь оборваться.
Она открыла ящик журнального столика, убрала туда большие клубники и недовольно спросила: «Почему так рано вернулся?»
Янь Шэнбин тоже боялся, что Янь Хэцина «вернут», и 5 миллионов улетят в трубу. Он встал и нетерпеливо спросил: «Подписал? Молодой господин Лу…»
«Кхе-кхе!» — Чжао Хуэйлинь прервала Янь Шэнбина, достала из кармана несколько сотен юаней и сунула их сыну: «Фэнфэн, иди поиграй».
Она не хотела, чтобы её драгоценный сынок слышал о позорных делах Янь Хэцина.
Янь Фэн и так хотел пойти поиграть: «О!»
Он взял деньги, сунул их в карман штанов, глаза его забегали, он что-то замышлял.
Он ненавидел Янь Хэцина, тот ему совсем не брат. Его отец говорил, что Янь Хэцин — никому не нужный сирота. Почему он так хорошо учится, из-за чего мама не разрешает ему гулять и постоянно заставляет сидеть дома и делать уроки?
Недавно мама говорила, что Янь Хэцин поступил в престижный университет, и ему тоже придётся поступать в хороший университет, поэтому записала его на дополнительные занятия.
Из-за этого он не может играть, он хочет отомстить!
Янь Фэн с ненавистью уставился на Янь Хэцина.
На этот раз он собирается раздавить ему ноги!
Ему больше всего нравилось давить на ноги Янь Хэцина, Янь Хэцин не смел уворачиваться. Если бы тот увернулся, он бы рассказал отцу, чтобы тот пнул Янь Хэцина. После нескольких таких пинков Янь Хэцин становился послушным и каждый раз спокойно давал ему давить на ноги.
Он недавно набрал больше 70 килограммов, силы у него достаточно!
Янь Фэн подошёл к двери, специально надел обувь с шипами, прошёл мимо двери, прицелился в подъём Янь Хэцина и сильно наступил.
Неожиданно, как только он наступил, Янь Хэцин отошёл.
Бум.
Он наступил на порог.
«Ай!» — Янь Фэн издал болезненный крик, подошва его ноги ощутила разрывающую боль.
Он повернулся и бросился жаловаться: «Мама, папа…»
Чжао Хуэйлинь не было дела до Янь Фэна. Видя, что он медлит, она подошла, оттолкнула его за дверь и закрыла её.
Янь Фэн разозлился так, что у него затряслись щёки, но он не смел стучать в дверь. Он злобно скорчил рожицу и, прихрамывая, спустился вниз.
За дверью Чжао Хуэйлинь нетерпеливо спросила: «Янь Хэцин, быстро объясни, контракт подписан?»
Янь Хэцин холодно ответил: «Не подписан».
«Ты что, с ума сошёл!» — Янь Шэнбин ударил по журнальному столику. Он встал и замахнулся, чтобы ударить Янь Хэцина: «Я тебя убью!»
Чжао Хуэйлинь и вовсе побледнела. Из этих ста тысяч она потратила более десяти тысяч на брендовую сумочку. Если ей придется ее вернуть...
Она тут же расплакалась, рыдая навзрыд: "Цинцин, разве ты вчера не обещал? Мама экономила на всем, чтобы вырастить тебя 12 лет, ты должен отплатить!"
Янь Хэцин впервые остановил пощечину Янь Шэнбина, оттолкнул его и тихо сказал: "5 миллионов - это слишком мало".
Янь Шэнбин был настолько потрясен, что даже не заметил, что Янь Хэцин дал отпор, его рот открылся от удивления.
5 миллионов - это мало?! И это 5 миллионов в год! Даже если молодому господину надоест Янь Хэцин, это все равно минимум 5 миллионов!
Лицо Янь Шэнбина задергалось: "Хватит нести чушь, сейчас же возвращайся и подписывай!" Он все еще не был уверен: "Я поеду с тобой". Сначала человек, потом деньги!
Чжао Хуэйлинь была намного умнее Янь Шэнбина, и слова Янь Хэцина прозвучали для нее как откровение.
Лу Мучи явно не обычный богач, он настолько богат и влиятелен, что 5 миллионов для него - это как капля в море! Действительно, это слишком мало.
Пока Янь Хэцин еще чего-то стоит, нужно накопить еще денег для ее драгоценного сына на приданое!
На ресницах Чжао Хуэйлинь еще висели слезы, но она уже натянула улыбку и тепло поприветствовала Янь Хэцина.
"Цинцин, ты, наверное, голоден, сначала поешь, а обо всем остальном поговорим позже. Бараньи позвонки только что потушили, они еще горячие, поешь побольше, это полезно для здоровья. Посмотри, какой ты худой".
Янь Шэнбин не понимал планов Чжао Хуэйлинь, у него не было настроения есть, он откинулся на другой конец дивана, тяжело вздыхал и мрачно курил.
Янь Хэцин сел за стол.
В свои 18 лет он страдал от сильного недоедания, при росте 181 см он весил всего 51 кг, ему срочно нужно было восполнить недостаток питательных веществ.
Янь Хэцин ел изящно, обгладывая каждый кусочек мяса с бараньих позвонков.
Чжао Хуэйлинь смотрела на него с завистью и болью в сердце.
Успокоить Янь Хэцина на короткое время - это одно, а деньги - это совсем другое.
Импортные бараньи позвонки дорогие, она потушила всего небольшую кастрюлю, не хотела есть сама, все оставила своему сыну, а теперь Янь Хэцин все съел!
Не успела она закончить жалеть, как Янь Хэцин поставил посуду и снова открыл ящик.
Увидев, что Янь Хэцин достал тарелку с ярко-красной клубникой, Чжао Хуэйлинь чуть не вскрикнула, ведь она стоит 110 юаней за полкило, она резко встала: "Это не..."
Янь Хэцин спокойно спросил: "Нельзя есть?"
Чжао Хуэйлинь почувствовала, что сегодня Янь Хэцин ведет себя как-то странно, обычно Янь Хэцин тоже мало говорил и был тихим, но не так, как сегодня... Все время было ощущение, что он подавляет ее.
Чжао Хуэйлинь сглотнула слюну и натянула улыбку: "Нет, просто она еще не помыта". Они еще ни одной не съели!
Янь Хэцин взял тарелку и встал: "Я пойду помою".
Крупная и красная клубника со сливками источала насыщенный клубничный аромат.
Это был любимый фрукт Линь Фэнчжи.
Янь Хэцин никогда не ел клубнику, он помыл ее, взял одну и откусил.
Девять частей сладости и одна часть кислинки, во рту оставался сладкий аромат.
Янь Хэцин подумал, что клубника такая вкусная.
Неудивительно, что она нравится Линь Фэнчжи.
Он опустил глаза и снова откусил кусочек свежей мякоти.
Прости, братишка.
В этот раз я тоже хочу попробовать вкус клубники.
...
Одну, две, три... Чжао Хуэйлинь пряталась за дверью кухни и считала, не выдержала и вбежала внутрь, выхватила клубнику и, нахмурившись, сказала: "Оставь несколько штук своему брату! Он еще не пробовал".
Янь Хэцин ничего не сказал, только спокойно смотрел на нее.
Чжао Хуэйлинь необъяснимо испугалась, она обняла клубнику: "Это всего лишь клубника, у тебя еще будет возможность ее поесть, этот молодой господин Лу богат".
Янь Хэцин по-прежнему молчал. Чжао Хуэйлинь не стала обращать на него внимания, быстро развернулась и пошла в гостиную, чтобы позвать Янь Шэнбина поесть клубнику.
Янь Хэцин оставался невозмутимым. Он открыл кран и тщательно вымыл руки, затем вернулся в свою комнату.
Комнатой это можно было назвать лишь условно: половина балкона была отведена под сушку белья, разделенная деревянной перегородкой, а другая половина служила спальней для Янь Хэцина.
Узкое пространство было завешено синей занавеской, стояла односпальная кровать шириной в метр, и больше ничего не помещалось.
Янь Хэцин был высок, поэтому, чтобы уснуть, ему приходилось сворачиваться калачиком.
Однако это крошечное пространство Янь Хэцин содержал в идеальной чистоте.
Свежевысушенное одеяло источало легкий аромат стирального порошка. На полке балкона аккуратно стопкой лежали книги, рядом стоял прозрачный флакон со спиртом, в котором была воткнута веточка белого гладиолуса.
В воздухе витал едва уловимый, но насыщенный цветочный аромат.
Янь Хэцин снял обувь, забрался на кровать, встал на колени и вытащил синюю книгу. Открыв ее посередине, он обнаружил банковскую карту.
Теперь не было нужды искать Линь Фэнчжи. Эти деньги он в будущем будет использовать разумно, для себя.
Сегодня он получил слишком много информации, и Янь Хэцин чувствовал сильную усталость. Убрав банковскую карту, он не стал раздеваться, лег на бок, обнял одеяло и, свернувшись калачиком, уснул.
В полудреме ему показалось, что кто-то стучит в дверь.
Тук-тук-тук.
Звук был резким и пронзительным, совершенно неуместным в ночной тишине.
«Кто там! Так поздно!» — Чжао Хуэйлинь, накинув одежду, вышла и, включив свет, раздраженно пошла открывать дверь.
Дверь распахнулась, и свет упал на пришедшего. Его плащ все еще был испачкан сладким кремом.
Чжао Хуэйлинь тут же изменила выражение лица и нарочито спросила: «Молодой господин Лу, что вы так поздно пожаловали?»
В душе она ликовала.
Пришел так поздно ночью, значит, очень спешит. Нужно будет запросить хорошую цену.
Пять с половиной миллионов? Шесть миллионов?
Лу Мучи не обратил на неё внимания и посмотрел поверх её головы прямо на юношу, стоявшего в дверях балкона.
Тусклый свет падал на изящные черты лица Янь Хэцина, и при таком освещении он ещё больше походил на Линь Фэнчжи.
В каком-то месте мгновенно возникла реакция.
Лу Мучи не собирался подавлять своё желание. Ему не нужно сдерживаться по отношению к игрушке.
Только такое сокровище, как Линь Фэнчжи, заслуживает его бережной заботы.
Лу Мучи почти пожирал взглядом Янь Хэцина. Он достал бумажник, вытащил пачку купюр, взмахнул рукой, и в воздухе закружился дождь из розовых банкнот, словно снежинки.
Хриплый голос пылал страстью.
"Янь Хэцин, немедленно пойдём со мной."