Часть 1. Глава 1. Миссия невыполнима
Девятый «Г» сбежал во вторник перед шестым уроком.
Едва прозвенел звонок, все разошлись в разные стороны так быстро и синхронно, как будто заранее прорепетировали это.
Пока Аникеев и Роньшин проверяли на третьем этаже шустрых пятиклашек, которые должны были уже затеять массовое побоище, большая часть класса ждала сигнала в условленном месте. Замерев за углом третьего этажа, мальчики наблюдали, как к месту сражения подтягиваются учителя, а вслед за ними бежит завуч Инга Станиславовна.
Переглянувшись с одинаковыми ехидными улыбками на лицах, Аникеев и Роньшин рванули на первый этаж, на ходу скидывая «маяки» одноклассникам.
В этот же момент Яська, Болотов и Мефодиев, оживленно споря, приблизились к стойке сурового вида охранника, сидящего у входа. Они размахивали руками, кричали чуть ли не до хрипоты, так что вскоре страж не выдержал:
- А ну хватит здесь галдеть! Живо на урок!
- Они поспорили, - лаконично пояснил охраннику Кирилл Мефодиев, который в перепалке участия почти не принимал.
- О чем это?
- Есть ли на цокольном этаже камеры. – Дина Ясноглазова тут же повернулась.
Охранник фыркнул.
- Еще бы их там не было...
- Я же говорила! – бросила она застывшему Болотову и, не удержавшись, показала ему язык.
- Значит, чисто теоретически если кто-то вздумает сбежать из школы через цокольный этаж, вы это увидите на камерах?
- И он еще спрашивает! – развеселился охранник. – А для какой модели я здесь, по-твоему, сижу?
- Тогда почему же... - неуверенно начал Женька и не закончил.
- Что? – полюбопытствовал охранник.
- Ну... почему вы не увидели, как восьмиклашки удирают через окно?
- Да брось ты шутки шутить, парень! – недовольно протянул охранник.
- Мы сейчас были в библиотеке и сами все видели! – поделилась Яська. – Вот мы и поспорили, а Женька сказал, что если камеры стоят, то как вы могли...
Охранник, не слушая ее, ткнул пальцем по клавише и его глазам предстали мальчишки и девчонки, вылезающие через окно цокольного этажа. Занятый болтовней с отвлекшими его девятиклассниками, охранник перестал следить за камерами и вот...
- Черт! – рявкнул он так, что одноклассники подпрыгнули на месте, и тут же схватился за рацию. – Инга Станиславовна! Инга Станиславовна!
Не дождавшись ответа, он рванул со своего места, предоставив Ясе, Кириллу и Женьке возможность выйти через парадный вход...
...Расплата наступила на следующий день. Очередная проделка девятиклассников стала последней каплей, и два урока превратились в бесконечную промывку мозгов. Классная руководительница держалась за голову, Инга Станиславовна топала ногами и едва ли не рвала на себе волосы, пытаясь узнать, кто же был зачинщиком побега. Класс молчал. Тогда завуч успокоилась и объявила о наказании: внеплановая помощь в столовой в течение недели и отмена осеннего бала для старшеклассников.
Тут уже девятиклассники дрогнули: со всех сторон послышались крики и возражения. Но Инга Станиславовна, гордо подняв голову, вышла из класса, посчитав собрание оконченным.
- Несправедливо! – орала первая красавица класса Яна Кузнецова.
- Это произвол! – вторили ей верные подружки Вера и Майя
- Я убирать в столовой не буду, - высокомерно отрезал Игорь Роньшин.
- Успокаиваемся, - пресекла их стоны классная руководительница. Постепенно все угомонились, слышались лишь редкие недовольные бурчания. – Вы еще легко отделались. Учительница английского написала на вас жалобу, за то, что вы уже третий ее урок срываете. Охранник потребовал ваши фотографии, чтобы знать, за каким классом установить самое пристальное наблюдение...
- Ну да, это же он прокололся, - хмыкнула избранная школьным шутом много лет назад Яська, сложив руки на груди с самой невинной улыбочкой на губах, – как последний...
- Очень стыдно, Дина, должно быть в первую очередь тебе! Он сказал, что тебя запомнил!
- Ну, наконец-то, а то все не признавал, - съехидничала Дина, но уже сбавив тон.
- Вы получили по заслугам! Я вам с пятого класса твержу, что за свои действия нужно всегда платить. Вот вам и расплата. – С этими словами Елена Александровна вышла из класса.
Пару мгновений после ее ухода все молчали, а затем снова поднялся гомон и ропот.
- Бал! – бессильно пищали одни.
- Фу, дежурство, - ныли другие.
- А все из-за тебя, Ясноглазова! – голос Кузнецовой неожиданно перекрыл все остальные голоса. Дина, уже успевшая закинуть сумку на плечо, с некоторым удивлением взглянула на одноклассницу. Так смотрят на малоинтересное, но неожиданно вызвавшее любопытство существо.
- Интересно, - Дина насмешливо прищурилась. – Это еще почему?
- Кто еще придумал этот дебильный план с охраной, пятиклашками и цокольным этажом? – Кузнецова будто только и ждала, когда может начать перепалку. Неожиданно ее поддержали несколько голосов на заднем плане. Дина на говоривших даже не взглянула.
- А кто ныл, что не может больше ходить на инглиш? Кто говорил, что нужно хоть раз сбежать с ее урока? Я вам придумала план, а вы еще и недовольны!
- Но тебе же не пришлось лезть через узкое окно цокольного этажа! Это не ты ободрала себе руки ...
- Лезть надо было аккуратнее! – насмешливо откликнулась Дина. Рядом послышались роптания других одноклассниц.
- Конечно, хорошо так говорить, когда ты вышла спокойно через главный вход. - Недовольство послышалось и в голосе Кати Гончаровой.
- Что-то я вчера не заметила других желающих отвлекать охранника! - процедила Дина. - Круто, ребят! Пять баллов! Я постоянно придумываю какие-то планы, выручаю вас, срываю занятия ради вас...
- Ради нас?! - другой голос за спиной Дины Ясноглазовой на мгновение пригвоздил ее к месту. Она помедлила пару секунд, а затем обернулась, нацепив самую ехидную из всех своих улыбочек на лицо. Ее одноклассник Дима Ростоцкий вскинул брови в насмешливом недоумении. - Знаешь, в чем твоя проблема, Ясноглазова? Ты всю жизнь думаешь, что только ты можешь нас прикрыть и спасти. А в итоге после твоих проделок и интриг мы чаще всего зарабатываем наказания.
- Ой, простите, пожалуйста... Но что-то раньше никто не жаловался, - с холодком отозвалась Дина. - И потом, никто тебе не мешает самому начать всех спасать, разруливать конфликты и отмазывать с занятий, если ты думаешь, что у тебя получится это лучше...
- Думаешь, я не смогу и ты единственная, кто может делать это?
- Вы меня сами выбрали для этой роли много лет назад.
- Ну, кто знает почему... - Дима состроил деланно обеспокоенное выражение на лице. - Но выходит, что ты... не справляешься.
В классе воцарилась угрожающая тишина. Любопытные взгляды переметнулись к Дине, а та только скрипнула зубами.
- Что? - тихо и спокойно проговорила она. - Что конкретно не устроило тебя, Ростоцкий? То, что ты не пойдешь на этот очередной дурацкий бал? Я понимаю... - ее насмешливый взгляд переметнулся к стоящей рядом с Димой Кате Гончаровой.
- Бал не дурацкий! - тут же раздалось со всех сторон.
- А пусть она одна дежурит в этой столовой! - высказалась Кузнецова.
- Ну знаете ли! - фыркнула Дина. - А шнурки вам теперь не завязывать на физкультуре? Вы уже вообще... чокнулись!
Она покрутила пальцем у виска и, протиснувшись сквозь толпу одноклассников, вышла из класса, хлопнув дверью.
Внутри у нее все кипело. Все переворачивалось при мысли об окончательно обленившихся, свихнувшихся, зажравшихся одноклассниках, и особенно одноклассницах, которые обвиняли ее в идеально исполненном плане. Или они думали, что никто и никогда в школе не догадается, что за класс сбежал с урока? Учителя же не дураки и всем желающим прогулять урок нужно было думать о последствиях. Как дети малые, честное слово!
Ладно, Ясенька, спокойно! Не подобает школьному шуту так беситься. По крайней мере, не на людях. Оставь эмоции до дома.
Дина вздохнула глубоко, оправила идеальную белую рубашку и с независимым видом двинулась по коридору, легкомысленно насвистывая какую-то песенку себе под нос. Наконец она остановилась возле зеркала на первом этаже. Пару равнодушных взглядов в пустой холл и можно замереть с изучающим выражением на физиономии. Она же девушка, как-никак, а девушки всегда крутятся у зеркала, разве нет?
Волнистые темные волосы кудрявыми прядями падали на плечи, отросшая челка нетерпеливо лезла на глаза, тонкие брови сведены к переносице, голубые глаза льдинками задорно сверкают, губы вот-вот разъедутся в ухмылку. Все как обычно. Белая рубашка прямого кроя, джинсы, браслеты на руках, любимое большое кольцо на среднем пальце – на нем причудливо выведены то ли сердца, то ли пики, соскочившие с игральной колоды. Дина самой себе никогда не изменяла. Дернула головой, запустила пальцы в волосы, заставив браслеты приятно позвенеть, и улыбнулась, наконец. Вот так намного лучше.
Неожиданно за спиной послышались голоса. Кто-то спускался по лестнице, громко переговариваясь при этом.
- Ясноглазова окончательно свихнулась. Пора поставить ее на место, - узнала она голос Кузнецовой.
- Она, походу, вообразила себя королевой класса, - поддакнула ей Вера.
- Тоже мне, хватит с нас одной Лесновской! - это Катя Гончарова вмешалась в обсуждения. - А она влезает во все дела, уже бесит ее активность!
- Хотя что такого особенного она делает? - сказал Ростоцкий, голос которого Дина узнала бы, даже мечтая забыть его навсегда. - Только шум создает... Если бы завтра она пропала, вряд ли мы бы это заметили. Как будто ее никогда и не было.
- Тут же воцарилась бы тишина... - мечтательно произнесла Катька, и все засмеялись.
Компания была уже близко. Яся пролетела по школьному коридору, скатилась по лестнице и скрылась за тяжелой школьной дверью, оставляя за своей спиной смех, гомон и веселье.
Отец всегда говорил, что уходить нужно так, чтобы тебя непременно всем захотелось вернуть. Не раньше и не позже. У него всегда это получалось. Со всеми, даже с Диной.
За дверью царила другая жизнь. Степенная и спокойная. Размеренная жизнь, с долей свободного хвастовства и летящими по воздуху листьями.
Спрыгнув со ступенек, Яся на секунду замерла, обозревая окрестности. Тишина и покой сквозили в воздухе — уроки закончились, и вся основная ученическая масса покинула двор. Сердце билось, как бешеное, и только несколько минут спустя она осознала, что ее щеки горят, даже не так, словно полыхают, как будто ее все еще обсуждают одноклассники, про которых она сегодня узнала много интересного.
- Динка! - окликнули ее. Сердце пропустило один удар, а потом Дина узнала голос и повернулась. Только его здесь не хватало.
К ней приближался высокий светловолосый юноша с тонкими чертами лицами и немного высокомерным выражением, которое не вязалось с его веселым голосом. Артур Верхов.
- Пришел что-то добавить, Верхов? - поинтересовалась Дина скучающим голосом. - А то не все еще высказали мне пару ласковых.
- Да не слушай ты их, - произнес Артур мягким голосом. - Они все тебя не стоят...
Ясноглазова прищурилась.
- Что это ты такой милый сегодня?
Верхов усмехнулся и пошел рядом с ней по улице.
- Я? Обычный. Просто считаю, что наши несправедливо начали... выступать. Ты же действительно нас постоянно выручаешь.
- Спасибо за это наблюдение.
- Пожалуйста. - Верхов улыбнулся. Тонкие губы сжались, в глазах мелькнуло что-то необычное. - Наши одноклассники — идиоты. Все до одного.
Дина прищурилась.
- Ну не все... я бы не была так категорична.
- Что? Ах, конечно, Ростоцкий не идиот, он же твой лучший дружок! Дружок, который, тем не менее, не упустил случая...
- Бывший.
- Что?
- Бывший лучший друг. Уже сто лет как бывший, - холодно отозвалась Дина. Она остановилась и посмотрела на Артура прямо. - Знаешь, Верхов, твои обличительные речи я хочу выслушивать не больше, чем наставления Ростоцкого. Что-то нет настроения, - ядовито добавила она. - Пока.
И, круто развернувшись, она ушла домой, ускорив шаг настолько, чтобы одноклассник не попытался ее догнать. Она не видела взгляд Артура, брошенный ей вслед, не увидела уже ничего. Она смотрела только перед собой, то ли чтобы больше не отвлекаться на детали, то ли чтобы не ввязаться еще в какой-нибудь конфликт. Но больше всего она мечтала дойти до дома, не потеряв лица, так как страшнее этого ничего представить было нельзя. Это была ее роль — роль школьного шута, и она обязывала ее сильнее, чем что бы то ни было.
В обязанности входило:
1. Развлекать степенную публику во время скучных школьных будней;
2. Брать удар на себя, когда злой учитель начинает третировать класс;
3. Спасать одноклассников на контрольных, когда положение становится катастрофическим и необходимо прикрытие, чтобы спокойно пользоваться шпаргалками;
4. Доносить до учителей дурные вести, если класс вдруг вознамерится сбежать с уроков;
5. Давать умам пищу для размышления. Как взрослым, так и молодым;
6. Разносить по свету правду, особенно когда все хотят ее скрыть;
7. Разоблачать пороки, спасать униженных и оскорбленных, смеяться над трусами и подлецами;
8. И самое главное: если кому-то вдруг приспичит смеяться над шутом, смеяться вместе с обидчиком и в три раза громче, чтобы смех его испуганно затих, не оставляя после себя даже эха.
Яся не притворялась. Она так жила. Ее давно выбрали шутом, нацепив на нее маску и наделив странностями, которыми она не обладала – а все потому, что правду не любил никто, кроме нее, а она любила всякую, даже горькую. Людям легче было думать, что она не такая, как все, да еще и с чудинкой, чтобы ни у кого не возникало сомнений: ее правда ненормальна, а вот их притворство, ложь, фальшь, увертки – абсолютная норма.
Но стоит признать – большинству одноклассников всегда было плевать, что с ней так, а что не так. Ее роль спасала их всех на протяжении многих лет, и никто не жаловался – ну, может быть, никто, кроме самых вредных. По крайней мере, ее друзьям было плевать. Или тем, кто считался ее друзьями.
Теперь все действительно изменилось, и Дима Ростоцкий вместе со своей подружкой Катей Гончаровой и разными там припевалами могут зубоскалить сколько угодно — она не изменит себе. И завтра она вернется в класс, как и обычно, не потеряв своего лица.
Но сегодня... сегодня не потерять его было действительно сложно.
Дина Ясноглазова еще не знала, что самое трудное ждало ее впереди, что завтра может не наступить вовсе или наступить, но уже без нее, и этого, как сказал не так давно Ростоцкий, никто и не заметит. Реальность еще никогда не была такой зыбкой, как в ту минуту, когда Дина зашла в свой подъезд и начала подниматься по ступенькам на третий этаж.
У дверей своей квартиры она замерла. В щель между дверью и стеной был просунут плотный прямоугольный конверт.