Глава 26
The more you take, the more that I give in
— Нет! Что ты сделал?!
Только услышав краем уха голос Риты, я за мгновение оказалась рядом с ней, даже не успев подумать. Она рыдала взахлёб и кулаками била Алекса в грудь. Он стоял как столб.
— Что произошло?
— Вик вышел из себя и убил Вельмор, — ровным тоном сказал Алекс. — Он мог напасть на неё.
Рита заплакала сильнее. Я замотала головой, не веря, но за дверью раздалось рычание, так что уже не была так уверена.
— Когда вампиры впадают в состояние охоты, влечение, которое они испытывают к любимым, может превратится в неконтролируемую жажду крови, — начал объяснять Алекс, смотря на Риту и мягко убирая её руки. — Он мог тебя убить, понимаешь?
Рита закивала. Я сделала шаг к ней, и она сразу же бросилась в мои объятия, сжав так, что мне казалось, я задохнусь. Я понимала, что ей сейчас это нужно.
— Он посидит там, пока не придёт в себя, — сказал Алекс, судорожно вздыхая. — Я поверил ему на слово.
На его лице отражались тревога и разочарование. Мой взгляд скользнул, на секунду задержавшись на серо-голубых глазах. Он сразу же их отвёл.
Достается же ему в последнее время. А я ещё и масла в огонь подливаю с завидной периодичностью.
Мы вернулись в библиотеку, и Алекс рассказал, что случилось. Сюрпризом ни для кого это не стало: оборотни лишь понимающе пожали плечами.
— Кто такая Тейя? — спросила Рита.
— Сложно объяснить, — Джон присел рядом с ней и протянул салфетки.
— Он считал девочку дочерью, — добавил Шон, усаживаясь на стол. — Нашёл её больше тридцати лет назад, голодную, избитую, одну. Сколько же ей тогда было?
— Восемь, может, десять, — подсказала Лира. — Потеряла память. Вик дал ей имя — Тейя. Он очень привязался к ней, растил. Она тоже хотела стать Стражем.
— Мы её не знали... Она умерла до того, как мы тут все появились, — добавила Элиза.
— Её убила Элизабет? — подала я голос.
— Виктор говорит, что да, — Алекс тоже сел. — Может, девочка изначально сбежала от неё, а может, Виктор ей насолил чем-то. В любом случае доказательств нет.
Раньше я, наверное, испытала бы отвращение и страх, но сейчас мне было жаль Вика. Он ведь и вампиром не хотел становиться, и жить пытается как человек. Ещё и девочка эта. Может, у нас немного больше общего, чем я думала.
Как только Вик пришёл в себя, Алекс выпустил его, но на глаза он нам не попадался. Ему было стыдно. Только написал Рите сообщение с извинениями, которое она открыла, но не ответила, потому что была напугана. Почти всё время она проводила в облике кошки, прячась на верхних полках стеллажей в библиотеке.
Признания Элизабет пошли в дело. Анжелика рвала и метала. Успокоить её удалось с большим трудом и только Лире. В итоге она отправила Рассвету уже отредактированное видео, где нет ни намёка на Орден. Элиза, как обычно, занялась размещением на сайтах.
Результата ждать не пришлось: через пару часов все новости пестрили идеями о восстании, а на республиканских каналах кричали о том, что это, разумеется, подделка.
На улицы начали выходить не только люди, но и существа — те, кому претила мысль о насилии. Но стычки все равно разгорались, количество смертей превышало все немыслимые грани. В наше время у людей было кое-что покрепче вил и факелов. Даже мирные существа оказались под угрозой. Больше не было никакого единства. Был хаос.
И это устроили мы.
Даниеля всё ещё не было. Он то и дело появлялся в сводках новостей и пытался хоть как-то сгладить ситуацию. Получалось хреново. Мы сидели, запертые в ловушке, с сумасшедшей бабкой и трупом вампирши в камере. Так прошла ещё неделя.
В какой-то момент я просто закрылась в комнате и лежала, лежала, лежала. Не спала, не ела — просто смотрела в потолок. Часто я слышала, как кто-то останавливался у моей двери. Он стоял и не стучал. Может, всё решался, но так и не смог. Иногда мне даже хотелось открыть. Но я тоже не решалась, слушая только удаляющиеся шаги.
Во всём штабе висело какое-то общее состояние отчаяния и надвигающейся угрозы.
Чтобы как-то привести себя в чувства, я влезла под обжигающий душ и долго стояла, тупо глядя в стенку. Наконец, заставив себя выползти, я снова упала на кровать. Душ не помог.
— Ада? — за дверью голос Лиры прозвучал тихо и неуверенно. — Откроешь?
— Откроет! — Рита затарабанила в дверь.
Что-то мне это напоминает.
— Я не хочу! — крикнула я, отворачиваясь к стенке.
— У нас есть сигареты и пиво!
Курить хотелось очень. Рита знала, на что я могу клюнуть. Я порылась в куче вещей и натянула на мокрое тело майку и джинсы. С волос все еще капала вода.
— А пиво откуда? — спросила я, открывая дверь. — Она тут что делает?
За Лирой и Ритой, сложив руки на груди, стояла Элиза.
— Я решила устроить девичник, я устала от этой гнетущей атмосферы! — Рита бесцеремонно впихнула девушек ко мне в комнату и вошла сама, всовывая мне в руки пакет с гремящими бутылками. — Пиво мы украли из заначки Джона и Шона.
— Что ж сразу Белоснежку не притащили?
— Она наотрез отказалась, — грустно пожимая плечами, ответила Лира.
— А ты, значит, согласилась? — дернула я бровями, смотря на Элизу.
— Ну... да...
Хрен с ними. Я скинула на пол плед и подушки. Открыв бутылки, мы зависли с ними в руках, не зная, о чем говорить.
— Помнишь, как мы напились на моем последнем курсе? — вдруг сказала Рита.
— Еще бы не помнить... — протянула я. — Мы искали тебя по всему городу. Ты хоть знаешь, сколько черных кошек мы поймали?
Рита рассмеялась, немного наигранно, но уж как могла сейчас.
— Как... Виктор? — спросила я.
— Мы не разговаривали с тех пор, — Рита сделала глоток пива и поморщилась. Ей всегда больше нравился какой-нибудь дорогущий джин-тоник. — Честно сказать... я не знаю, как к нему подступиться.
— Я не верю, что говорю это, но... — начала я, нервно ковыряя этикетку на бутылке, — не думаю, что он может причинить тебе вред. Даже я со своей поехавшей кукухой научилась себя останавливать, а он за столько лет — тем более.
Элиза кивнула:
— Алекс перестраховался, иначе это был бы не Алекс. У парней есть свои договоренности.
— Я просто... — тихо сказала Рита, — никогда еще не видела его таким.
— Рита, ты хотя бы поговори с ним, — Лира погладила ее по плечу, — а потом решишь, что делать.
Подруга закивала, соглашаясь, и улыбнулась.
— Куда я денусь? Я люблю его.
Мы с Элизой одновременно закатили глаза, цыкнули, вздохнули и переглянулись. Еще и одинаково поморщились. Замерли, глядя друг на друга. Я, не удержавшись, прыснула. А потом и она. Через секунду мы уже все ржали.
Пиво исчезало так быстро, что пришлось сбегать за добавкой. Оказалось, на кухне рядом с холодильником есть небольшое углубление, прикрытое шатающейся плиткой. Там-то и хранилась заначка оборотней. Вот псины! Могли бы раньше и поделиться!
Разговор пошел куда проще после третьей бутылки. Мы вспоминали всякие глупости и шутили над парнями. Оказалось, Элиза всего на два года старше меня и тоже росла в приюте, но в другом городе — Блэкстоуне, пока ее оттуда не забрал Ренджи. В какой-то момент я поймала себя на том, что взахлеб обсуждаю с ней то, какой отвратной едой кормят в приютах.
— Ты думаешь, нас бы тут лучше кормили, если бы Алекс не готовил? — засмеялась она.
— Черт... так это он! — округлила глаза я, вспоминая запах специй. — Хотя, чего удивляться? Он терпеть не может невкусную еду и дешевые сигареты.
Она потрясла пальцем, утвердительно кивая:
— Да-да! Он, как впервые попробовал то, чем нас кормили, не глядя выбросил вместе с тарелкой и сказал, что...
— «Лучше жрать картон, чем эту дрянь»? — закончила я, передразнивая Алекса.
Элиза снова закивала, и мы рассмеялись громче.
Я знала, что еще в приюте он часто ошивался на кухне. Всех детей отправляли помогать взрослым. Кого во двор, кого к воспитателям, а вот Алекса всегда только на кухню. Да он и сам туда рвался. Даже приходил уже после выпуска — просто так, помогать.
Я чувствовала, как к щекам приливает жар от алкоголя и смеха.
— Вы могли бы уже... подружиться? — вставила Лира, отсмеявшись.
— Подружиться — это слишком громко сказано, — фыркнула я, размахивая руками. — Она все время бесится из-за этого придурка.
— Не правда! — Элиза покраснела. — Ну, может, только сначала...
Я удивленно развернулась к ней. Она сделала глоток и пожала плечами.
— Понимаешь, Ада, — она сняла очки и потерла глаза. Сейчас я заметила, что они темно-серые, как сталь. — Я всегда мечтала быть особенной, но я всего лишь человек. Алекс обратил на меня внимание, и я... ну...
— Втрескалась в него, — кивнула я, открывая уже четвертую бутылку. — Понимаю.
— Мне так казалось! — возразила она. — А потом ты с ним... и я думала... А потом Шон...!
Она не договаривала фразы, постоянно краснея и задумываясь, но в целом я улавливала нить повествования. Лира хихикнула и наклонилась чуть вперед, смотря на Элизу.
— Ну так, Шон? Он-то тебе точно нравится?
— Да! — выпалила Элиза.
Безумно веселило то, как Элиза краснеет и запинается. Сейчас она казалась милой и даже совсем не раздражающей. Или это на меня так алкоголь действует?
Еще через три бутылки мы вчетвером уже валялись, рассказывая друг другу случайные факты из жизни.
— Когда я в тринадцать лет создала свое первое устройство, чуть не взорвала весь штаб, — сказала Элиза. — Даниель наказал бы меня, но Шон сказал, что это он виноват, и провел сутки в камере.
— Ой, я помню! Мы с Джоном сидели под дверью и подшучивали над ним, пока Ренджи нас не разогнал, — хихикнула Лира.
— Они были строги с вами?
— Нет, что ты, Рита, — махнула рукой фейка. — Мы даже называли папой Даниеля. Меня он воспитывал с десяти лет, Джона и Шона — с тринадцати. Но когда мы выросли и официально вступили в Орден, нам надо было соблюдать субординацию все-таки.
Разговоры все шли и шли, и я совсем уже расслабилась.
— Эль, и все же, почему я тебя раздражаю?
— Просто ты такая, какой мне бы хотелось быть, — она приподнялась и посмотрела на меня. — У тебя есть такая магия, сила которой нет у других. И ты особенная... для него.
— Я не особенная, — скривилась я, пытаясь спрятать недоумение и растерянность ляпнула — Я злая, агрессивная сука.
— А ему это и нравится, — закатила глаза Рита. — Сколько ты уже будешь от него бегать?
— Сколько надо.
— Да брось, — она слегка стукнула меня в плечо. — Чего ты боишься? Ты же любишь его!
Щеки начали краснеть уже совсем не от алкоголя, девчонки захихикали.
— Признайся уже, хватит мучаться самой и мучить его, — Элиза фыркнула. — Даже я могу признаться в том, что вешалась на Алекса от недостатка внимания.
Лира закивала, потому что уже просто еле шевелила языком.
— Да в чем? — я откинулась обратно на подушку. — В том, что я его люблю? Да, блять, люблю. С шестнадцати лет. Даже когда он внимания не обращал на меня, — я стукнула кулаком по полу, вспомнив все годы, когда мы были друзьями. — Что мне больно его отталкивать? Но как иначе?! Я не могу и его потерять по своей глупости!
— Ада... — вставила Рита, но меня несло.
— А он что? Делает только хуже! — я уже кричала. — Что бы я ни сделала, какую хрень бы ни выкинула, он терпит. У меня сил уже нет. Твою мать. Нельзя так долго любить кого-то, но я люблю. В этом мне надо признаться!?
— Ада... — уже голос Элизы пытался меня прервать.
— А тот поцелуй? Я же обещала сжечь его, а он все равно поцеловал! Он отбитый!
— Такой же, как и ты, — сбоку раздался шершавый усмехающийся голос.
Я подскочила на ноги, уставившись на Алекса, стоящего в дверях. На его лице играла самая довольная улыбка, которую я когда-либо видела.
— И много ты слышал?
— Совсем чуть-чуть.
Стало понятно, что он слышал всё.
Его взгляд гулял по мне, обжигая. Я замерла на месте, не зная, куда себя деть. За спиной Алекса мелькнули белые волосы.
— Это ты его притащил, зараза клыкастая!? — прошипела я сквозь зубы, глядя на Вика. Он лишь пожал плечами.
— Мы, пожалуй, пойдем, — Рита начала подниматься.
Вик зашел и подал ей руку, которую она сразу же приняла. Он, улыбнувшись, чмокнул ее в висок.
— Какого? Ты же сказала...
— Ну а как по-другому тебя можно было разговорить? — улыбнулась подруга, сверкнув желтыми глазами. — С Виком мы поговорили еще неделю назад.
— То есть с тобой все в порядке? — я ткнула вампира пальцем в лоб.
— Ну... — он замялся, но, тряхнув головой, подмигнул мне. — Не бери сейчас в голову, Рыжуля.
— Все, милый, уходим, — Рита, сдерживая улыбку, потянула Вика к выходу из комнаты.
Лира выскочила следом, пока я не успела ее поймать. Чертовы сводники!
Последней выходила Элиза. Алекс остановил ее за локоть и серьезно сказал:
— Эль, прости.
Она похлопала его по плечу:
— Хоть сейчас не проебись.
Алекс перешагнул порог, и дверь за ним захлопнулась. У меня не было слов, голова кружилась, но было ощущение, что я мгновенно протрезвела. Что мне нужно сказать, чтобы он ушел? А я вообще хочу, чтобы он уходил?
Ища, за что зацепиться, я схватила сигареты с пола и, чиркнув зажигалкой, закурила, старательно пряча глаза. Когда я подняла взгляд, он уже стоял слишком близко. Мне пришлось отступить, чтобы не подпалить его сигаретой.
— Так что ты там говорила? — он снова сделал шаг ко мне, а я — от него.
— Что ты отбитый, — я затянулась и неловко отошла к столу, бросив пачку и зажигалку на него.
— Нет-нет, — Алекс расплылся в улыбке. — До этого... кажется, там было слово «люблю».
— Тебе... показалось. — Я развернулась и уперлась одной рукой в стол. Чтобы не выдавать волнение, мне нужна была опора. Иначе подкашивались ноги.
— Да ну? Я пока на слух не жалуюсь. — Еще шаг, и он протянул руку, вытащив сигарету у меня изо рта.
Что это еще такое? Да я... да он...!
Все, что крутилось в голове, — это то, как его длинные пальцы держат сигарету, как он подносит ее к губам, немного прижимает зубами и затягивается, хмурясь. Дым окутал меня, и снова запах табака и специй сводил с ума. Черт. Я начала, не глядя, шарить по столу в поисках брошенной пачки. Сердце замерло, когда его рука скользнула мне за спину. Он взял со стола зажигалку и подал мне, но держал так крепко, что я никак не могла вырвать ее дрожавшими пальцами.
— Ты знаешь, что это подарок?
— Ты говорил. — Я сделала усилие, и всё-таки она оказалась у меня в руках.
— Я хотел подарить ее тебе на двадцатый день рождения, в тот день...
— Когда ты меня бросил? — Я выгнула бровь и подкурила новую сигарету.
— Это было на следующее утро... — прищурился он. — А вот что было... В общем, я забыл про нее, а когда вспомнил, было уже поздно.
— Заткнись, Алекс.
Я отлично помню, что было. Он пришел меня поздравить. Я в очередной раз наорала на него. А потом его руки на моей коже, поцелуи, доводящие до восторга. Я ведь их так долго ждала. И секс. Наутро после которого он исчез и больше не вернулся. Я затянулась снова, и, поняв, что пока минуту стояла молча, сигарета вся истлела, затушила ее об стол. Я хотела открыть рот, чтобы послать его куда подальше. Наверное.
— Прости меня, Ада, — он больше не улыбался. Склонил голову и начал заправлять мои волосы за ухо, как будто не знал, что еще делать. — Я умоляю, прости. Я тебя...
Я не дослушала.
Я больше не хотела слушать.
Резко приподнявшись, я поцеловала его, сжав лицо ладонями и не давая отстраниться. Но он и не собирался.
Стоило мне только коснуться его губ, как Алекс тут же прижал меня к себе. Его сигарета, давно потухшая, упала к нам под ноги. Мои пальцы прошлись по линии его подбородка, пробрались под волосы и чуть надавили на шею, углубляя поцелуй.
— Так по мне соскучилась? — ухмыльнулся он, выдыхая слова мне в губы, оторвавшись всего на секунду.
— Ты даже не представляешь, как сильно, — почти задыхаясь, ответила я и снова притянула его к себе.
Сейчас я хотела быть честной.
По телу волнами пробегали разряды тока, вырываясь тихими стонами, которые я даже не пыталась сдерживать. Вцепившись в его плечи, я резко толкнула Алекса на кровать, в которой всего пару часов назад умирала от отчаяния. Сейчас я планировала умирать от удовольствия.
Он хмыкнул и потянул меня за руку, чему я безоговорочно поддалась, усаживаясь на его колени. Он был так близко, что я чувствовала тепло его тела и дыхание, скользящее по моей коже.
Стало вдруг щекотно от щетины, и я засмеялась, немного отстранившись.
— Щекотно? — ехидно спросил он. — А вот так?
Алекс начал покрывать всё мое лицо, шею и руки поцелуями. Когда он вернулся к губам, мне уже было не щекотно и не смешно. Мне хотелось большего. Я вздрагивала от его прикосновений. Там, где были его губы, кожа горела.
Поцелуи. Жадные. Глубокие. Почти истеричные. Они захватывали всё мое внимание, все мои чувства.
Пусть всё горит.
Я стянула с себя майку и бросила её в сторону. Голубые глаза смотрели на меня снизу вверх, и в них плясали черти. Наверное, он видел то же самое в моих, потому что его взгляд потемнел. Он закусил губу и начал раздеваться сам. Черт... Раньше мне казалось, что он слишком хорош, чтобы быть моим. Но он мой.
Алекс провел горячими ладонями по моим бедрам, резко прижав ближе. Мое тело отзывалось на ласку, выгибаясь навстречу. Жар полыхал внутри, разливаясь пульсацией внизу живота. От поцелуев кружилась голова. Хотелось больше. Ближе. Ещё. Он тихо зашипел и рассмеялся, когда я слишком сильно впилась пальцами в его кожу, но продолжил целовать меня, кусая губы.
Он приподнял меня, уложил на спину, нависая сверху. Чёрные волосы, выпущенные из моих пальцев, рассыпались по обе стороны, и через них пробивался свет тусклой лампы, играя бликами на его лице.
Алекс секунду всматривался в мои глаза и прошептал:
— Ты чертовски красивая.
Его ладонь легла мне на шею, скользнула вверх. Он провел большим пальцем по нижней губе, вызвав этим у меня судорожный вздох.
Не знаю, что красивого он видел, но я готова была поверить всему, что он скажет, лишь бы он не останавливался. В груди всё лихорадочно билось, разрывалось и трепетало. Я уже забыла, что вообще могу чувствовать столько всего... приятного. Обхватив его талию ногами, я надавила, прижимая сильнее к себе. С его губ сорвался хриплый тихий стон. То, что я почувствовала под жесткой тканью его джинсов, окончательно снесло мне крышу.
Я выгнулась, заставив его перевернуться, и оказалась сверху. Его губы растянулись в улыбке, а тонкие шершавые пальцы прошлись по моей спине и груди, вызывая волну новых мурашек. Я сдвинулась ниже, совершенно без смущения разглядывая его тело. Смущаться уже было поздно. Проведя руками по мышцам, я одним уверенным движением расстегнула его ремень, не отрывая взгляда от его лица. Он резко схватил меня за запястье.
— Ты уве...
— Да! — перебила я его.
— Ты всегда была такой нетерпеливой, — усмехнулся он, приподнимаясь на локтях.
— Заткнись, Алекс. — Только и успела выдохнуть я, прежде чем он снова впился в мои губы.
Молния на моих джинсах поползла вниз. Я издала протяжный вздох в предвкушении и откинула голову назад, когда его пальцы, отодвинув ткань, коснулись меня.
Внутри нарастало чувство — отдалённо знакомое, горячее и живое. Алекс, медленно двигая пальцами, оставлял на шее и груди короткие поцелуи. Его движения были такими выверенными, что казалось, он составил план задолго до этого. Зная Алекса, ровно так и было. Но это не лишало процесс той страсти, с которой он всё это делал.
Запустив руку в его волосы, я резко сжала и потянула, не сильно, но ему пришлось поднять голову. Не останавливаясь, он смотрел на меня из-под чёрных ресниц. Его дыхание смешивалось с моим — тяжёлое, прерывистое, наполняющее комнату жаром.
Он залез в карман, и что-то серебристое отразило свет в его ладони.
— Да ты готовился! — не сдержав смешка, выдала я.
— Не планировал... — ответил он, сопровождая каждое слово поцелуем. — Но надеялся.
Наконец, вся одежда полетела к чертям. Как и здравый смысл. Я не хотела ждать, но он медлил, словно издеваясь. Продолжал вытворять своими руками вещи, доводящие меня до грани. Я не отставала, добиваясь от него тяжелых вздохов. Но мне нужно было больше.
— Алекс...
— М-м..?
— Если ты сейчас не...
— Понял, — он слишком уж довольно ухмыльнулся и начал разрывать упаковку презерватива.
Вдруг он остановился и испуганно посмотрел на меня. Я тоже ощутила резкий толчок воздуха, как будто что-то лопнуло в пространстве. Мы соскочили с кровати, одеваясь.
— Что это было? — спросила я, натягивая одежду обратно.
— Защитный барьер, — хмуро сказал Алекс. — Он пропал. На Орден напали.
Его слова подтвердила пищащая сирена, оглушающая до боли в голове.