тело и тишина «7 часть»
Он просыпается раньше меня. Это случается всё чаще. Я открываю глаза, а он уже стоит у окна, закуривает, глядя в улицу. Его силуэт подсвечен холодным дневным светом — и кажется, что он не совсем здесь. Как будто в другом измерении. Или как будто он уже придумал, что сказать, прежде чем я скажу хоть слово.
Я осторожно вытягиваю руку к ночному столику, нащупываю резинку для волос. Йост оборачивается. Его взгляд сразу цепляется за движение.
— Куда? — спрашивает. Тихо, почти шёпотом, но от этого только страшнее.
— В ванную, — отвечаю.
Он кивает, затягивается.
— Потом посидим вместе. Я сварю кофе. Молока нет, но я могу сбегать в магазин. Если ты скажешь, что хочешь.
Я не отвечаю сразу. Я учусь выбирать слова медленно, чтобы не вспыхнуло. Чтобы всё осталось в этой зыбкой тишине, в которой можно хотя бы дышать.
— Кофе будет хорошо, — говорю я, вставая.
Он улыбается. Не глазами — губами, натянуто, будто для себя.
⸻
На кухне он делает кофе, молча. Его движения точны, даже красивы. Я всегда любила, как он двигается — будто музыка звучит внутри него, даже если всё вокруг молчит.
Он ставит кружку передо мной. Тонкая полоска пара поднимается вверх, и я ловлю себя на том, что почти счастлива. Это и страшно.
— Мне снился сон, — говорит он.
Я осторожно поднимаю взгляд.
— Ты была там. И ты уходила. Просто шла в сером пальто, с закрытым лицом. Я кричал тебе, а ты не поворачивалась. Даже не замедлила шаг.
Я тихо пью кофе. Он садится напротив.
— Скажи мне, — голос дрожит, но он не даёт себе сломаться, — ты всё ещё хочешь уйти?
Я качаю головой.
— Нет. Я здесь.
— Здесь — это сейчас. А завтра? Ты ведь можешь уйти в любой момент.
Он подаётся вперёд, смотрит в глаза. — Я знаю, я не подарок. Я ломаюсь. Но ты — моё единственное спасение. Если ты уйдёшь, я...
— Не говори так, — перебиваю его. — Пожалуйста.
Он резко встаёт, отодвигает стул, и тот скрипит по полу.
— Почему? Потому что правда страшная? Или потому что ты устала слышать, насколько ты важна?
Я прижимаю ладони к кружке. Она уже почти не греет.
Он подходит, медленно, осторожно. Опускается на колени передо мной.
— Прости. Прости меня, любимая. Я просто... боюсь.
Он кладёт голову мне на колени, и я машинально начинаю гладить его по волосам.
— Ты моё всё. Я не знаю, как дышать без тебя.
— Мы же просто пили кофе, — говорю я устало. — Почему всё снова так?
Он не отвечает. Только сильнее прижимается ко мне. Его руки обнимают мои бёдра, пальцы цепляются за ткань штанов. Он дышит глубоко, будто боится, что я исчезну.
⸻
День проходит в молчании. Он лежит на диване, слушает старые демки, сделанные ещё в студии. Иногда что-то бормочет себе под нос. Я сижу у окна и смотрю, как мимо проходят люди. Женщина с собакой. Мальчик на самокате. Кто-то смеётся — громко, на улице.
— Что ты там высматриваешь? — вдруг спрашивает он.
— Ничего.
— Кажется, слишком внимательно смотришь. — Он выключает музыку. — Ты опять хочешь уйти?
— Нет, Йост. Просто смотрю. Можно же просто смотреть?
Он встаёт. Медленно. Подходит. Я уже знаю: если он делает паузу перед шагом — он будет говорить тихо, но жёстко.
— Смотри на меня. — Он поднимает моё лицо рукой. — Здесь. Не там. Здесь всё, что тебе нужно.
— Я просто... мне просто немного тяжело, — говорю наконец. — Иногда я не понимаю, что со мной. Я раньше так не чувствовала.
— Это потому что ты жила среди лжи, — шепчет он. — А я — правда. И правда всегда тяжёлая. Но ты справишься. Я помогу. Я же рядом, да?
Я молчу. Он целует меня в лоб, потом в висок.
— Ложись. Я укрою тебя. От всего мира.
⸻
Вечером он готовит ужин. Макароны с сыром. Он умеет лучше, но, кажется, сегодня не хочет стараться. Я ставлю тарелки. Мы едим молча.
Потом он включает старый фильм — черно-белый. Я не хочу смотреть, но он тянет меня за руку на диван.
— Давай просто побудем. Без разговоров. Я обещаю — без сцен. Просто ты и я.
Я прижимаюсь к нему. Его руки тёплые, крепкие. Пальцы перебирают мои волосы. Он шепчет:
— Смотри, как героиня на тебя похожа. Та же грусть в глазах. Только у тебя красивее. Мне повезло.
Я улыбаюсь слабо.
— Когда ты так говоришь — я чувствую, что всё в порядке.
Он целует меня в висок.
— Потому что всё действительно в порядке. Если ты со мной — я могу всё. Даже перестать срываться. Даже стать нормальным.
— Ты не ненормальный, — говорю я.
Он вздыхает.
— Ты единственная, кто так думает.
Мы сидим в полутьме. Фильм идёт фоном. Его рука на моей талии, дыхание ровное. Я закрываю глаза. Кажется, я снова здесь. Кажется, пока я не двигаюсь — он не ломает меня.
И, может, это и есть любовь: когда ты остаёшься, даже если страшно. Даже если больно.
Ты остаёшься. Потому что кто-то пообещал, что станет лучше. А ты веришь. Или хотя бы притворяешься.