утро после «2 часть»
Я смотрела, как Йост медленно двигается по кухне. На нём была моя старая футболка — белая, вытянутая, с надписью, которую уже невозможно прочитать. Он по-прежнему выглядел так, будто живёт на грани: глаза чуть опухшие, волосы растрёпаны, но в этом была та самая искренность, которую я когда-то любила.
— У тебя молоко ещё нормальное? — спросил он, заглянув в холодильник.
— А у тебя оно когда-нибудь было нормальное? — хмыкнула я.
Он усмехнулся и на секунду замер, будто вспоминая времена, когда такие разговоры были нашими утрами. Когда я ещё жила здесь. Когда всё не казалось таким сложным.
Я села за стол, обхватив руками кружку, пока он варил кофе. Мы молчали. Это не было напряжённое молчание — скорее, попытка не разрушить хрупкую тишину, в которой ещё тепло от ночи.
— Ты жалеешь, что приехала? — спросил он вдруг, не глядя на меня.
Я не знала, как ответить сразу. Частью себя — да. Потому что знала, к чему всё это может привести. Но другой частью — нет. Потому что он всё ещё вызывал во мне чувства, которые никто другой так и не смог разбудить.
— Нет, — сказала я тихо. — Но это ничего не значит.
Йост поставил передо мной кружку. Присел рядом. Смотрел так, будто хотел сказать многое, но боялся слов.
— Я скучаю по тебе, — наконец выдохнул он. — И не только потому, что был пьян. Просто... я не знаю, как тебя забыть.
Я медленно вдохнула. Его честность — как удар в грудь. Болезненный, но долгожданный.
— Ты не должен меня забывать, — сказала я. — Ты должен понять, почему всё развалилось.
Он закрыл глаза, провёл рукой по лицу.
— Я знаю. Я был дураком. Я думал, что свобода — это быть одному. А потом понял, что ты — это и была моя свобода. Потому что с тобой я не притворялся.
Тишина снова повисла между нами. Я потянулась, накрыла его руку своей.
Он посмотрел на меня. И в его взгляде было что-то новое. Не отчаяние. Не вина. А надежда.
— Дай мне шанс всё исправить, — прошептал он.
Я не ответила. Но не отпустила его руку.