Девушка, покорившая время

Кимберли жила не далеко от школы, потому Джессика вполне успевала вернуться к своей тренировке. Однако эта поездка казалась девушке безумно долгой из-за заполонившей все пространство тишины, нарушаемой лишь работой двигателя.

У обеих девушек явно был шок после произошедшего.

Джессика пыталась осознать тот факт, что едва не лишилась жизни по случайности.

Кимберли отказывалась принимать мысль, что ей удалось изменить время. С ней в последние месяцы периодически случалось, что она заранее видела во снах или чем-то вроде видений, что должно произойти, или же просто знала, какие события свершатся. Но теперь... это было не обычное видение. Ким пережила настоящее, вернулась в прошлое и изменила будущее.

Эта ситуация казалась чем-то нереальным, невразумительным бредом, глупость. Кимберли понимала, что ей никто не поверит, потому она даже не думала о том, чтобы рассказать Джесс. Но она понимала, что ответ на вопрос «Что с ней не так» может знать лишь один человек – ее мать. Потому Кимберли была полна решительности поговорить с ней, когда та придет с работы.

— Похоже... теперь твоя должница, – сказала Джесс, когда они уже почти подъехали к дому; она отводила взгляд от подруги, словно опасалась ее. – Твои пророческие штучки спасли мне жизнь. Невероятно.

— Если подумать... тебя бы не задело. Физика. Я, конечно, не зубрилка и многого могу не знать, но, судя по тому, куда эта штука в итоге упала, тебе ничего не грозило, ведь там стоял Уэйд. Максимум какой-нибудь осколок отлетел бы в тебя, но это не страшно. Лишь синяк, как результат, не более, – ответила Кимберли, прокрутив всю ситуацию в голове.

— Окей, – протяжно начала девушка, – значит, мое тело искренне благодарно тебе за спасение его от синяка, – договорила Джессика немного обиженным тоном.

— Но в тот момент мне было не до физики, конечно же, – словно оправдываясь, сказала Ким. – Я думала, что... ты пострадаешь. Потому рванула вас спасать. Не думаешь же ты, что я бы побежала спасать вас, если бы знала наверняка, что заденет только Райана.

— Вы столько лет знакомы, ведь живете в одном подъезде, да и ваши мамы вроде общаются временами, однако так сильно недолюбливаете друг друга. Хотя точнее будет сказать, что это ты так сильно ненавидишь его. Почему?

— Это не такое чувство, Джесс, – усмехнувшись мысли о том, что даже едва не лишившись жизни, ее подруга думает о парнях, проговорила Ким. – Это абсолютное безразличие. Однако он меня бесит, когда начинает издеваться надо мной, как, например, сегодня. Вообще, это не то, что мне хотелось бы сейчас обсуждать. Прости, я... я и правда себя чувствую нехорошо, у меня очень сильно болит голова. Давай просто молча доедем, прошу.

— Хорошо.

Девушки продолжили ехать в тишине. Джессика была весьма общительной и даже болтливой особой, однако в тот момент посчитала правильным выполнить просьбу подруги. Благо дом Ким был всего в двух поворотах.

Кимберли зашла в квартиру и сразу же закрылась на оба замка, что обычно в этой семье никто не делал. Она позвонила матери, попросила не задерживаться после работы, что было вполне возможно, потому что один ее новоиспеченный коллега часто приглашал Маргарет провести время вместе после тяжелого рабочего дня. Девушке было очень страшно оставаться одной, но ей не хотелось быть причиной неприятностей своей матери. Потому она ничего не сказала по поводу случившегося, дабы та не сорвалась с работы.

В это время Кимберли предпочла просто не делать ничего. Она боялась, что дневной инцидент может повториться. Девушка, конечно же, понимала, что в тот момент у нее были явные причины использовать свои силы, ей дорога Джессика, хоть и нынешние их отношения нельзя назвать очень теплыми и важными для блондинки. Сейчас вряд ли могло случиться что-то столь мотивирующее, и Ким это вполне осознавала, но ей все равно было страшно что-либо делать.

Сидевшая в тишине, в темноте, с зашторенными шторами, на угловом диване в гостиной, Кимберли в скором времени уснула прямо на нем, не переодевшись в домашнюю одежду, не отнесся рюкзак в комнату, как делала то обычно. Маргарет не умышленно тихонько открыла дверь, но это все равно разбудило Кимберли. Включив свет в комнате и посмотрев на сонное и вместе с тем обеспокоенное лицо дочери, она поспешила сесть рядом с ней на диван и спросить, что же такое случилось, трогая лоб девушки, предполагая температуру.

— Мам, я бы не стала звонить, если бы просто заболела. Я знаю, где у нас хранятся таблетки, и какие из них стоит принимать. Нет, это куда серьезнее. Я... не знаю, как даже говорить об этом.

— Желательно, на английском. Так хоть есть маленький шанс, что я пойму твои слова, ибо сейчас я ничего не понимаю, – с усмешкой ответила женщина, не выпуская из рук ладони своей дочери. – Ты меня весьма напугала своим звонком.

— Мам, я понимаю... что это сейчас прозвучит странно, но... кто я? Скажи мне, пожалуйста, кто я такая? Кто был мой отец? – увидев недовольный и вместе с тем не понимающий взгляд матери, Кимберли тяжело вздохнула и продолжила. – Такое просто так не вылезает, так что либо это у меня от тебя, либо от него.... Ну либо меня прокляли. В общем, со мной сегодня произошло... нечто очень странное, удивительное. Надеюсь, ты как-то сможешь мне это объяснить, иначе я точно сойду с ума, ибо, кажется... я могу... управлять... временем, – Кимберли смотрела на мать, которая изменилась в лице, побледнела, она опустила глаза, а после и вовсе их закрыла, но все еще молчала. – Да? Нет? Хоть что-нибудь, мам, прошу. Что со мной не так?

— Я... – усмехнувшись, начала Маргарет, но затем прикрыла рот, словно боялась сказать лишнего, но затем опустила руки вниз и продолжила, – я надеялась, что он все же ошибался. Я молила Бога, чтобы ты не была... такой, как он, – договорив, женщина встала с дивана и направилась в свою спальню.

Кимберли поняла, что ее силы достались от отца, поняла, что мать все же знает больше, чем думала девушка. Однако она явно не хотела все рассказывать, потому не спешила с этим, заставив Ким сидеть в гостиной и ждать ее.

Маргарет осознала, что молчать и скрывать все больше не имеет смысла, потому она направилась за своей шкатулкой «воспоминаний», закрытой на маленький ключ, который она всегда носила на цепочке на шее. Шкатулка же в свою очередь была спрятана в ящике рабочего стола, который также был обычно заперт, дабы любопытная и упертая Кимберли не смогла посмотреть, что внутри. Это было единственное, что женщина долгие годы скрывала от своей дочери.

Без особого на то желания, впервые за долгие годы Маргарет достала свое «хранилище» и осторожно понесла туда, где ее все еще ждала Кимберли.

— Для начала... носи его и никогда не снимай, даже когда принимаешь душ, – сказала женщина, ткнув пальцем в овальный, узорчатый кулон с небольшим, голубоватым камушком посередине. – Он тебя убережет тебя от... да в общем-то почти от всего, что тебе может угрожать. Так сказал Льюис, когда отдал мне его и попросил передать тебе. Да, он не бабушкин, тут пришлось соврать, чтобы ты не задавала много вопросов, прости за это.

Ким с недоверием посмотрела на свой кулон. Она всегда носила его. Сколько себя помнила. Маргарет говорила, что он принадлежал ее матери, но она его отдала маленькой Мэгги незадолго до своей смерти. И Ким верила в это. Вот и первая разрушенная ложь. Но девушка даже не думала в чем-либо упрекать мать, она хотела услышать все, что от нее столько лет хранили в секрете. Она хотела узнать хоть что-то о своем отце.

— Ты, наверное, могла подумать за столько лет, что я не рассказываю об отце потому, что вредная и суровая мать или слишком сильно на него обижена за то, что он нас бросил, – с нервной усмешкой начала Маргарет; глаза ее бегали с места на места, а левая рука нервно вращала кольцо на среднем пальце правой. – Но это не так, Кимберли. Знаю, что давно должна была сделать это, однако... искренне надеялась, что Льюис ошибся. Он говорил, что ты унаследуешь его силы, а я не... хотела в это верить. Потому молчала.

— Что ж... теперь я уверена, что не являюсь генным мутантом, – выдавив улыбку, проговорила Ким и взяла руки матери в свои. – Что... что это за силы?

— Прежде запомни: все, рассказанное мной сейчас, – огромная тайна. Все серьезно. Тебе-то я могу поведать, потому что, во-первых, ты такая же, как и они, а во-вторых, потому что носишь амулет. Он зачарован, чтобы скрыть тебя и твою истинную внешность. Если снимешь, то цвет твоих глаз станет золотистый, готова поспорить. Но делать этого ты не станешь. У повелителей времени всегда так. Однако... силы у них обычно проявляются с рождения, но у тебя и глаза были голубыми, так что.... Ты точно время повернула вспять?

— Да! – возмутилась Кимберли. – Такое не померещится, если ты об этом, мам.

— Прости, дорогая. Все еще не хочу отпускать надежду. Знаешь, твой отец родился около половины восемнадцатого века, и за всю жизнь не сталкивался с полукровными повелителями времени, потому я не верила его словам, что ты будешь одной из них. Как он не мог предсказать, когда у тебя проявятся силы, какими будут глаза.... Кимберли, ты еще случаешь меня? Я слегка беспокоюсь за тебя...

— Все... сносно. Просто понять это... немного непросто. Повелители времени?.. Середина восемнадцатого века?.. Все это сродни самому безумному бреду на белом свете!

— Извини, что не уделила должного времени на репетиции этого разговора перед зеркалом, потому что надеялась, что ты не обладаешь его силами. Начнем сначала. Вот, – женщина открыла шкатулку и достала фотографию.

На ней она, моложе лет на двадцать, стояла в обнимку с молодым человеком. То был достаточно старый снимок, цветной, но с сильной рябью, немного помятый по краям, но все это не мешало рассмотреть лицо симпатичного молодого человека лет около двадцати пяти с широкой, искренней улыбкой, с короткими темными волосами, с пронзительными зелеными глазами.

— Это Льюис, Льюис Кларк. Точнее будет сказать, что так его звали здесь, в нашем мире, Мире Людей, который они назвали Нова. В Волшебном мире, Канта́нте, его имя было Леоновэ́ль. Меня всегда смешило это имя. Ты прекрасно знаешь, что в моей жизни никогда не ничего легкого, мне пришлось выживать в этом мире, а не жить. Льюис стал моей сказкой. Мы встретились совершенно случайно. Я возвращалась после работы, а он меня догнал и мы разговорились. После он признался, что семнадцать раз отматывал время, пока не нашел нужные слова, чтобы заинтересовать меня. Таинственный, безумный и забавный повелитель времени из другого мира.... Да, ему разрешили рассказать мне о силах, ему разрешили со мной общаться, но не больше. Глава его народа был... как говорил Льюис, «жутким националистом». Он категорически выступал против связи кого-либо из повелителей времени с людьми или другими волшебными созданиями. За этого Льюиса изгнали, и он остался со мной. Но последний раз я его видела, когда была на восьмом месяце беременности – кто-то уничтожал его народ, потому ему необходимо было вернуться в Канта́нту. Он обещал вернуться, но словно знал, что это билет в один конец: оставил мне все инструкции, что делать и как быть, когда рассказать тебе о силах, что сказать, о чем промолчать. Но, как ты заметила, я всем этим пренебрегла.

— Это все безумно интересно, да, безусловно, но вернемся ко мне, хорошо? – сказала Кимберли, поудобнее сев на диване и глядя матери прямо в глаза. – Из всего сказанного, выходит что я...

— Повелительница времени, – закончила женщина, когда Ким замолчала. – Не чистокровная, но все же да.

— И вполне возможно, что меня, как и других таких, как и отца...

— Могут убить, верно. Ну, если то создание за столько лет не нашли и не поймали, конечно.

— А день ведь в целом не так плохо начинался... – протянула печально девушка, откинувшись на спинку. – А что я вообще могу?

— Все, что касается времени и пространства. Перемещение. Замедление. Остановка. Перемотка. Ты так же вполне можешь иногда предвидеть будущее. Льюис говорил, что тебя может первое время выбрасывать, пока не научишься контролировать это. Просто не допускай больших эмоциональных потрясений. Кулон поможет это уменьшить, однако многое зависит и от тебя самой.

— А вот ты сказала, чтобы я никому не рассказывала о силах. Это понятно, что меня могут в психбольницу отправить, но вот что, если я, чисто гипотетически, расскажу кому-нибудь?

— Если ты это сделаешь, – начала было женщина, тяжело выдохнув, – то правительство Волшебного мира примет решение, либо стереть этому человеку память, ну, либо убить, если он не такой значимый в плане мироздания. Им не привыкать. Они очень сильно помешаны на безопасности. И не считают человеческие жизни ценностью.

— Какие славные, – нервно усмехнувшись, протянула Ким, напугано выпучив глаза. – Есть еще что-то, что мне стоило бы знать?

— Во-первых, возможно ты вечно живущая. Не бессмертная, прошу заметить. Умереть ты можешь легко. Но жить будешь вечно. Но так как Леоновэ́ль никогда не встречался с такими, как ты, он не мог сказать точно, являешься ты такой или нет. Во-вторых, у повелителей времени бинарная кровеносная система. Два сердца и все-такое. Перемещения во времени сложны, потому эволюция сделала их такими. У тебя же... все по-человечески. Потому, полагаю, тебе будет непросто путешествовать во времени, если надумаешь.

— Ты ведь тоже понимаешь, что все это похоже на какой-то бред! Почему именно сейчас?! Почему? – Кимберли подскочила с дивана и начала нервно ходить взад-вперед. – Не подумай, что я не рада. Ты, конечно, не в восторге, я вижу по твоему лицу, но, как по мне, это безумно круто – иметь такие силы. Однако... как-то все совсем не своевременно для меня.

— Как я уже говорила, ты не чистокровная. Льюис предполагал такой вариант, что твои силы могут проявиться не сразу, а просто с годами понемногу накапливаться. Точка совершеннолетия в Канта́нте, очень много значит. Тебе исполнилось восемнадцать и уже амулет не может сдерживать твои силы. Потому они появились именно сейчас. И знаешь, почему я не рада? Потому что твои ночные кошмары, которые столько ночей не дают тебе выспаться, могут оказаться не просто снами, а проявлениями твоих сил, то есть ты... видишь будущее.

— То есть вполне существует вероятность, что... наш мир погибнет под огромным слоем льда или что я... действительно могу умереть при двенадцати разных сценариях!?

— К моему большому сожалению, это вполне возможно, так что, умоляю, будь осторожна. И, если что-то будет угрожать тебе, никогда не бойся использовать свои силы. Это дар, так что используй его на сто процентов. Не бойся перематывать время, менять события, если ты уверена, что только так сможешь спасти себя. Твои силы могущественны, но совершенно не стоят того, чтобы ты отдала за них свою жизнь.

Тяжело вздохнув, Ким с озабоченностью посмотрела на мать, но та лишь грустно отвела взгляд. Ей было, что рассказать еще, но она прекрасно знала на личном опыте – чем больше знаешь о Волшебном мире, тем сильнее хочешь хоть раз в жизни там побывать. Последний визит туда для Льюиса стал его последним путешествием, из которого он так и не вернулся. А одним из наказов, данных мужчиной, было не позволить Ким туда попасть.

Не такого откровения девушка ждала от своей матери. Да, силы повелительницы времени пришлись весьма кстати тем днем. Но осознание того, что над ней повисла смертельная опасность, совершенно не нравилось девушке. Она поняла, что теперь ночных кошмаров у нее станет в разы больше.