Девушка, покорившая время

Есть такая теория:
Вселенная и время бесконечны,
значит, любое событие неизбежно,
даже невозможное.
© «Трасса 60» (Interstate 60)

«Вторым будет рвущий материи мироздания, последний отголосок великого рода, как символ стойкости».

17 марта 2016 года. Детройт, штат Мичиган, США, Нова.

На всю комнату зазвучала песня Fall Out Boy – Centuries. Девушка моментально подняла голову и распахнула глаза от неожиданности, однако они тут же закрылись обратно, потому ей пришлось приложить усилия, чтобы снова их открыть. Спросонья она никак не могла понять, что произошло. Но быстро осознав, что это звонит телефон, она подскочила с кровати и побежала к нему, подключенному к сети возле комода, что стоял напротив ее просторной, двуспальной кровати с мягким черно-белым пледом. Даже не посмотрев на то, кто звонит, она ответила на вызов, чтобы как можно быстрее остановить мелодию, что разносилась по ее комнате громким гулом.

— Да, алло, – спросила заплетающимся языком девушка, поправляя свои длинные, белокурые волосы, пряди которых успели вылезти за ночь из косы.

— Кимберли Абигейл Ричард, – спокойно, разделяя каждое слово паузой, произнес женский голос в трубку, – пора завтракать. Иначе поедешь в школу на автобусе. Или даже пойдешь пешком. И только попробуй мне после сказать, что ты опоздала.

Проснувшись так резко, девушка толком не могла понять, что происходит. У нее уже появилась догадка о том, кто ей позвонил, но зачем-то, сама не понимая зачем, словно по инерции или какому-то рефлексу, она убрала телефон от уха и посмотрела на экран, где светилось милое «Мамочка» с сердечком после имени. Ким максимально сильно сжала свои веки, которые и без того не хотели раскрываться, после чего подняла телефон обратно к уху и сказала, что сейчас придет.

Мать Кимберли очень легко влилась в современный мир технологий, что редко удавалось ее поколению. Многие ее ровесники предпочитали держаться подальше от любой техники, однако Маргарет, напротив, использовала ее по максимуму. Но она крайне редко будила свою единственную дочь таким в некотором роде жестоким образом. Стоит заметить, что это было куда эффективнее, чем обычное: «Ким, просыпайся, иначе я съем твой завтрак за тебя».

Понимая, что еще одного звонка она пережить не сможет, как бы ей не нравилась песня, стоящая на звонке, да и группа в целом, девушка поспешила подняться с кровати и отправиться через всю их небольшую квартирку на побережье Детройта в ванную комнату.

Ким была по большей части безынициативным подростком. Она не любила и не желала ходить в школу, ведь единственными любимыми предметами были французский язык и история, а количество друзей колебалось от единицы до нуля, в зависимости от того, насколько занятой будет ее приятельница. Основными досугом девушки было времяпрепровождение в своей спальне за просмотром сериалов и иногда чтением книг.

Теперь же помимо школы на Кимберли давила тяжесть приближающегося восемнадцатилетия. В детстве она очень любила свой день рождения, но с каждым годом относилась к нему все холодней и холодней. Сейчас этот день не вызывал у нее ничего кроме неприязни, легкой грусти и причины лениться, говоря всем вокруг, что у нее началась весенняя хандра.

Но этот день рождения девушка не желала куда сильнее прочих. То ли от того, что она понимала, что в этом году должна переступить невидимую черту детства, то ли из-за предчувствия, что случится что-то плохое. Люди вообще весьма часто чувствуют, что не стоит чего-то делать, потому что это может плохо закончиться. Но масла в огонь беспокойства Кимберли добавляли ее ночные кошмары. К ее большому облегчению, в ту ночь обошлось без них, и ей наконец-то удалось в некоторой степени выспаться и синяки под глазами стали чуть менее заметными, чем обычно.

Девушка, даже не глядя, абсолютно и полностью доверяя себе, добралась до ванной комнаты, вошла внутрь, включила кран и стала ждать, пока вода станет хотя бы чуть теплой, чтобы можно было умыться. В это время она предпочла прочитать сообщения от знакомых, которых она игнорировала со вчерашнего дня, в Facebook, присев на край ванны. Пятнадцать смешных картинок от школьной приятельницы Джесс и два занимательных поста с рецептами от мамы.

После этого Ким просто стала листать ленту новостей, потому погрузилась в свои мысли. Однако вырвалась оттуда сразу же, когда услышала, что шум воды немного изменился. Она подняла голову и увидела, что вода текла не из крана, а обратно в кран. Кимберли сильно сжала веки, протерла свои ярко-голубые глаза, открыла их и увидела, что все нормально. Будь это впервые, девушка бы решила, что ей просто показалось, ведь ничто не может заставить воду течь в обратном направлении. Однако Ким это уже видела несколько раз, потому тут же подскочила с бортика ванной, испытывая страх.

Девушка коснулась воды, но она была совершенно обычной, только горячей, потому она сразу же отдернула свою руку. Отрегулировав температуру, Ким, все еще переполненная страхом, снова протянула пальцы к потоку, боясь далеко не получения ожога. Но все было нормально. Выдохнув, она принялась умываться.

После ванной девушка проследовала в комнату, переоделась и направилась на кухню, где ее мать читала новости, водя пальцем по экрану планшета, и пила свой уже едва теплый кофе. Временами Кимберли одолевало чувство дежавю, потому что так было каждое утро. Менялись лишь наряды ее мамы и периодически место хлопьев занимали различные каши, быстро, но не очень качественно приготовленные в микроволновой печи. Маргарет не считала, что существует острая необходимость тратить на приготовление завтрака кучу времени, а Ким никогда не выражала свое недовольство.

— Как спалось, солнышко? – спросила женщина, не отрываясь от устройства и убирая с правой стороны за уши свои короткие, вьющиеся, светло-русые волосы, чтобы периферическим зрением видеть свою дочь, едва севшую за стол.

— Все хорошо.... Честно. Сегодня обошлось без кошмаров, не переживай, – ответила девушка, слегка улыбнувшись, но притом не отрываясь от наливания молока в миску с хлопьями.

Кимберли не могла сказать, что у них с матерью прекрасные отношения, словно между подружками, как часто бывает в семьях, где нет отца. Часто она предпочитала скрывать некоторые факты своей жизни и делилась лишь тем, что считала нужным. Ким нравилось, что Маргарет никогда не строила из себя «супер-маму» и просто выслушивала все и вместе с дочерью пыталась найти выход из сложившейся ситуации. При это разговаривая с ней на равных.

Но о ночных кошмарах она не могла не рассказать. Ведь иногда они были настолько страшными, что Кимберли кричала во сне, словно кто-то резал ее наяву. Потому даже Маргарет, что обычно спала крепким сном, просыпалась и бежала к дочери, проверять, все ли порядке.

— Да, я понимаю, что странно такое давление с моей стороны, потому что я всегда была против врачей, но ты точно не хочешь сходить к психологу, Ким? Я, конечно, не специалист, но мне не кажется нормальным, когда восемнадцатилетней девушке из раза в раз по ночам снятся то уничтожение всего мира, то ее собственная смерть двенадцатью разными способами и в двенадцати разных ситуациях.

— Во-первых, мам, мне вообще-то пока еще семнадцать лет, не делай меня старше, чем я есть. А во-вторых, это ведь всего лишь сны. Я сама не большой фанат врачей, так что не пойду. Или же ты так сильно хочешь сплавить меня в психушку, чтобы вся квартира досталась тебе одной? – произнесла ехидно Ким, прищурив глаза и направив в сторону матери ложку.

— Не дай Бог. Кто ж будет приносить мне еду, когда я уставшая буду приходить с работы? – с усмешкой парировала женщина, но затем ее тон стал совершенно серьезным. – Слушай, как ты и сказала, тебе пока что семнадцать лет, так что именно я несу за тебя ответственность в данный момент. Но, так и быть, давить не стану, если ты не хочешь. Однако, если передумаешь, я живу в соседней комнате. Завтракай и спускайся вниз, я пока заберу документы и пойду уже в машину, – договорила женщина, направляясь в свою комнату, где телефон уже вовсю разрывался от чьего-то очень настырного звонка.

Маргарет добилась больших успехов в своей профессии. Сейчас от нее требовали достаточно много, ведь она за долгие годы добралась до кресла главного редактора в одном престижном журнале. Ей пришлось приложить немало усилий для этого, хоть она никогда не была по своей натуре карьеристкой. Мэгги просто хотела иметь достойную и хорошо оплачиваемую работу, чтобы обеспечить благополучную жизнь своей дочери. Однако это стремление сыграло в отрицательную сторону для Маргарет: их отношения не были на сто процентов доверительными, как понимала сама женщина.

Вероятно, занимайся она семьей, уделяй больше внимания Кимберли, а не своей работе, все было бы иначе, и ее не преследовало бы постоянно чувство, что она упустила что-то важное в воспитании. Однако в тот момент у нее не было иного выбора. Еще в далеком детстве маленькая Мэгги потеряла родителей, а немногочисленные родственники отказались брать ее под опеку. Всеми оставленная, она выросла сильной, трудолюбивой девушкой с целью стать известной журналисткой, грозой печатного мира. Во время учебы она умудрилась привлечь много внимания к своим статьям и, как следствие, к своей личности, потому устроиться на работу ей не составило труда. И она уверенным шагом шла к своей цели, печатая статью за статьей.

Но однажды она встретила человека, о котором никогда не вспоминала после рождения дочери. Кимберли никогда не видела своего отца. Маргарет настолько была предана своему обету молчания, что ее дочь даже не знала его имени. И сколько бы раз Ким не пыталась надавить на жалость своими расспросами, это ни к чему не приводило. Девушке так и не удалось узнать об отце ничего. Потому ей оставалось лишь догадываться о том, кто он и почему его нет в их жизнях, а также немного злиться на мать за ее молчание.

***

Ким первым делом, придя в школу, как-то бывало всегда, направлялась к своему шкафчику, чтобы положить рюкзак и взять учебник и тетради на урок. Она только начала вводить код на замке, как услышала свое имя и тяжело вздохнула, опустив голову на прохладный металл. Она даже не думала оборачиваться, ведь и так прекрасно знала, кто ее позвал, и не нуждалась в визуальном подтверждении.

— Джесс, – протянула Ким, которая не любила здороваться с кем-либо, потому предпочитала просто называть имя собеседника, чтобы показать, что она не игнорирует его, а просто не хочет здороваться, но притом готова слушать.

— Привет! Ким, у меня к тебе есть дело на миллион долларов!... Дашь свой конспект по французскому? Я вчера не смогла прийти из-за репетиции. Ты же знаешь, как мы готовимся к этому матчу. Ну, пожалуйста, я обещаю, что это в последний раз, – затараторила подбежавшая девушка, сложив руки на уровне груди в мольбе.

У нее были серые глаза и длинные русые волосы, собранные в высокий хвост, настолько сильно затянутый, что, казалось, лицо Джесс растянулось. По ее почти идеальной фигуре, а также одежде, было не сложно догадаться, что она была черлидером. Она выглядела так, словно еще чуть-чуть и она встанет на колени, что, к слову, уже однажды случалось, потому ее жертва и поспешила согласиться.

Каждый человек по-своему смотрит на ситуацию, потому назвать девушек однозначно подругами довольно-таки затруднительно. Джессика думала, что они подруги, даже очень близкие, что она может доверять Ким, как себе, потому всегда обращалась за помощью к девушке, зная, что та по дружбе ей не откажет. Но мнение Кимберли было в некотором роде противоположным. Да, когда-то девушки были близки, но теперь уже точно нет.

Наверное, у каждого есть такой друг, с которым вы давно знакомы и дружили долгое время, да и сейчас, может быть, все еще дружите просто потому, что так было всегда. Но стоит убрать из жизни нечто, что вас объединяет, например, школу или кружок по вышиванию, и вся дружба уйдет в прошлое, словно ее и вовсе не было.

Такой и была дружба со стороны Кимберли. Общительностью она никогда не отличалась, да и не особо вообще нуждалась в друзьях, как всегда говорила всем вокруг. Но стоило ей в пятом классе угостить новенькую Джессику Тайлин своим сэндвичем в обед, как они подружились и стали проводить время вместе. Однако когда они перешли в старшую школу, изрядно похудевшая за лето Джесс решила попробоваться в команду черлидеров. Тогда и кончилась их дружба, ведь у девушки появился новый круг общения, в который немного странная Ким, всегда сидевшая на последней парте и что-то рисовавшая в тетради, совершенно не вписывалась. И как бы усердно Джессика не пыталась удержать корабль их дружбы на плаву, Ким прекрасно понимала, что они уже давно дрейфуют на хлипеньком обломке того корабля в стиле «Титаника» – одному придется утонуть, если Кейт Уинслет не соизволит подвинуться. И в этой пьесе Кимберли олицетворяла себя ей, однако «двигаться» она не собиралась.

Но перестать окончательно общаться с Джессикой сейчас Кимберли никак не могла, потому что хорошо знала свою мать. Ким на удивление многих была очень здоровым ребенком, она редко бывала у врачей, что радовало Маргарет, которая терпеть не могла людей в белых халатах. Но в последнее время она очень переживала за психическое здоровье своей дочери. Потому Ким думала, что если перестанет общаться с Джесс – от психолога ей точно будет не отвертеться. К тому же они не носят белые халаты.

Взяв нужный учебник и тетрадь, она закрыла свой шкафчик и отправилась в класс, преследуемая все время странностями, которые за последние две недели успели стать для Кимберли совершенно обычным явлением.