Глава 18.
Клаус.
Ощутив объятия Анны, я оцепенел. Это ну ни как не вязалось с её поведением до этого.
И тут мне в голову пришло недавнее воспоминание, о том, как она лежала у меня в объяттях, пригревшись и чувствуя себя хорошо, и, когда пришлось вставать, я заметил блеск сожаления в её удивительных серо-зелённых глазах.
Я расслабился и её прикосновения были очень приятны. Раздражение на девицу прошло, оставив после себя только неприятный осадок. Вместо него появилось тепло, что заполняли неясную до этого момента пустоту, которая всегда жила во мне.
Но внезапно я перестал ощущать её руки, на которых были мозоли от тренировок с рапирой, и с удивлением понял, что малышка смутилась своего порыва и сейчас, стараясь не показывать этого, сконфуженно прячется за кружкой с очень вкусным пивом, который славится эта таверна.
Я ничего не сказал, но с неким довольством понял, что я ей не безразличен. И теперь передо мной стоит задача не сломать то хрупкое доверие, которое, словно хрупкая ваза, в любой момент может разбиться.
Нам принесли еду и я решил расспросить её о себе. Асоль же, убежала играть с девчушкой – гномкой, дочкой знакомого Анны, хозяина трактира.
–Что ты любишь? –спросил, наслаждаясь острым мясом рёбрышек кабана, приправленных кажется очень редким и дорогим парием и тимьяном.
–Ммм... В какой именно области тебя интересует? –с замешательство спросила она.
–Ну, например цвет. –понял я.
–Допустим фиолетовый. –и тут внезапно спросила. –А твой? –и досадливо прикусила губу. Я же не стал мудрить и ответил честно.
–Зелёный.
Она расслабилась, а я же ещё спросил:
–Ты любишь сладкое?
–Нет. –спокойно ответила она. Я прикусил досадливо язык. Всё же оплашал с пирожным. –Я люблю пряности. Софи любит шоколад. Но я больше всего люблю сухофрукты.
Я немного удивлён. Здесь принято, что сухофрукты‐то сладости для людей, которые не могут позволить себе то, что может позволить богатый. Проше говоря – для бедняков.
Но если ей нравится...
–А какие именно фрукты? –с интересом спросил её.
–Бананы, яблоки, груши. Ещё сливы вкусные.
Так. Яблоки тут есть, груши тоже, можно взять ещё грутавину. А вот что такое бананы? И сливы? Непроизвольно задал вопрос вслух, на что получил ответ.
–Бананы жёлтые. Они длинные, у них есть кожуры а мякоть изнутри съедобная. А сливы – это на вкус как черешня, темно синий фрукт с большой косточкой внутри. Кожура вкусная и глянцевая, но мякоть вкусная и сладкая. Она такая желтовато-оранжевого цвета. Будто золотистого, но не блестящего. – и об этих сливах так говорила... с таким мечтательно видом, что я прям проникся к лодаи трепетом. У нас они так называются, но мне они не нравятся. Я как-то попробовал – для меня было слишком сладко и приторно. А в сухом виде...
Её бананы же это наши марргусты. Они произрастают на территориях демонов, где всегда жарко. Вот они-то вкусные.
–А какое оружие ты предпочитаешь: магическое или обычное? –спросил, заходя с другой стороны.
–Простое надёжнее, но оно не всегда пробивает защиту, поэтому я сначала применяю магическое. А потом по обстоятельствам, хотя нравится мне больше магическое, оно слушает тебя беспрекословно, но если натренироваться, то так же можно обращаться например с рапирой. Хотя кинжалы мне по душе больше.
–А драгоценности например? –спросил её, ведь слушая о её суждения, закрадывается мысль, а не лишена ли она женских привычек, скажем так.
Но внезапный блеск в её глазах, развоплотил глупые мысли и до меня дошло, что даже ей не чуждо всё женское.
–Не знаю. –и тут я выпал из мира на несколько мгновений. Увидев это, она невольно прыснула, а после решила объяснить бедному мне как так вышло. –Я никогда не видела драгоценностей. К сожалению в нашем мире мы были сначала беспризорниками, а после, когда мы смогли заработать деньги, нам это стало ни к чему. Зачем они нам? А додуматься подарить друг другу украшения нам не пришло в голову.
И тут в моей голове созрел коварный план.
–А когда у тебя день рождения? –спросил у неё.
Она же пожала плечами.
–Как и у Софи 23 февраля. –но увидев удивлённый взгляд, исправилась. –По вашему 23 числа третьего месяца зимы.
Я понимающие кивнул. Значит день рождения уже прошёл. Полгода назад, мгм.
–А у тебя? –спросила она с любопытством. Я же ответил без приреканий.
–17 числа первого месяца лета.
Она кивнула, приняв ответ. И этот допрос продолжался, пока не пришла Асоль и мы не доели. Она стала ныть что хочет домой, и взглянув на пустые тарелки, сполна оставил чаевых, не слушая её слов о том, что не стоит мне платить. Опять она за свое!
–Женщина, я мужчина. И это моё последнее слово. –отозвался я, хлопнул её по заднице и припечатав к себе. Не обращая внимание на её вялое сопротивление, я запечатал на её губах поцелуй, сводящий на нет все её прирекания. Когда я оторвался, я полюбовался на эту прекрасную малышку, что своей яростью возбудила меня. И она это явно замечает и без слов открывает и закрывает рот в немом возмущение и гневе.
Я довольно рыкнул, мой хвост обвил её талию и потянул к себе. Малышку Асоль, которая смотрела на это с ухмылкой (в который раз понимаю, что она умнее многих своих сверстников и понимает больше других), я посадил на плечи и мы дружно вышли из таверны.
Анна всё не могла прийти в себя. Она пыхтела, сопела, её хвост раздражённо бил меня по бедру, отчего я начал задумываться о неприлично, но очень насущном, а рожки её поблёскивали в закатном свету алым блеском, что обещал все кары мира. Её прекрасные глаза, сейчас горящие весенней зеленью, метали молнии, а мои лучились довольным и сытым светом.
Но тут она улыбнулась. Я лишь заинтересованно выгнул бровь.
–Знаешь, милый, –и таким елейным голоском, что я ощутил на губах неуловимый вкус пакости. –Ты сегодня был таким властным... Таким сильным, таким самцом. И мне стало интересно, это ты так компенсируешь неуверенность в себе или в штанах?
Ррр!
Ведьма!
Но я коварно проник хвостом ей в штаны, совершенно незаметно, и наклонился, ласково улыбаясь, к ней на ушко.
–Это приглашение, дорррогая? –пророкотал ей на ухо, лаская её манящее естество и мягко прикусывая её мочку уха, задевая острыми клыками и слизывая кровь с ранки раздвоенным языком.
Как я наклонился, так и выпрямился, мой хвост же совершенно обыденно и целомудрённо обвивал её талию.
Лишь один взгляд на неё мне дал понять, что это лишь начало.
Но награда стоит того.