окак
Ресторан постепенно опустел. Родители, довольные ужином и вином, переглянулись и почти одновременно предложили:
— А давайте к нам. Продолжим вечер дома.
Агата с Серёжей обменялись быстрыми взглядами. Он чуть приподнял бровь, словно хотел спросить: «Ты как?»
Она пожала плечами. В голове крутилась мысль, что лучше бы разойтись, но… почему-то она согласилась.
— Ладно, — сказала она. — Всё равно завтра выходной.
---
Такси плавно подрулило к обочине. Внутри стоял тот уютный вечерний полумрак, когда город уже не шумит как днём, но всё ещё живёт. Спереди — отец Агаты на пассажирском, рядом с ним — молчаливый водитель с усталым взглядом. Сзади, ближе к окну, устроилась мать Серёжи, а между ней и дверцей с другой стороны — Серёжа и Агата.
Машина тронулась, и салон сразу наполнился тихим рокотом двигателя, лёгкой музыкой из радиоприёмника и ароматом её духов — сладковато-горьким, как вино, которое они пили за ужином.
Серёжа сидел вальяжно, откинувшись на спинку, плечом касаясь её. Между ними почти не было воздуха. Когда машина подпрыгивала на стыках дороги, его колено едва касалось её бедра, и каждый раз это было будто случайно… хотя он не спешил убирать ногу.
— Ты специально так медленно дышишь? — чуть наклонившись, он прошептал ей на ухо. Тёплый выдох скользнул по коже шеи, отчего у неё пробежала лёгкая дрожь.
— Может, — отозвалась она тихо, с едва заметной усмешкой, глядя вперёд, будто и не услышала его слишком близкого голоса. — А может, я просто устала.
— Устала… — он лениво провёл взглядом вдоль её профиля, остановился на губах. — Знаешь, иногда усталость тоже красиво смотрится. Особенно на твоих губах.
Она чуть повернула голову, и между их лицами осталось буквально несколько сантиметров.
— А ты знаешь, что такие комплименты обычно… опасны?
— Опасно — это не говорить их, — хмыкнул он, снова откинувшись, но при этом локтем остался рядом, словно специально создавая замкнутое пространство, где они были только вдвоём, несмотря на присутствие других.
Водитель что-то спросил у отца Агаты про адрес, разговор ушёл вперёд, и в этот момент она почувствовала, как его пальцы едва коснулись её руки, будто случайно. Не крепко, а так, словно проверяя реакцию. Она не убрала руку, только уголки её губ дрогнули.
---
Дом встретил их теплом — и запахом знакомого коридора, где старые стены помнили слишком много историй. Все принялись снимать верхнюю одежду. Агата, чуть нагнувшись, стянула каблуки и поставила их у стены.
Серёжа, застёгивая свою куртку на вешалке, бросил взгляд вниз на неё — и не удержался от смешка:
— Так… ебать ты низкая.
Она выпрямилась, прищурилась и, не раздумывая, кулаком слегка ударила его в торс.
— Иди ка ты нахуй.
Он театрально схватился за место удара, делая вид, что ему действительно больно:
— О-о-о, всё… разьебала мне всё внутри. Ты вообще чем бьёшься? Камнем?
— Мозгами, — парировала она, проходя мимо.
В этот момент из кухни послышался голос матери Серёжи, которая наблюдала за их обменом:
— Так, успокойтесь оба. Идёмте на кухню, пока кофе не остыл.
Агата только закатила глаза, но в уголках губ появилась лёгкая тень улыбки. Серёжа, чуть задержавшись в коридоре, подошёл ближе, почти вплотную, и тихо, чтобы никто не слышал, произнёс:
— Ты знаешь, мне нравится, когда ты дерзкая.
Она не ответила, но почувствовала, что опять этот его тёплый выдох скользнул по коже у самого уха. И почему-то — ей это было приятно.
Кухня была наполнена теплом, тихим звоном бокалов и запахом свежесваренного кофе. Родители сидели друг напротив друга, чинно разговаривая и делая вид, что всё под контролем. На столе стоял торт, разрезанный на аккуратные куски.
Агата взяла бокал шампанского, чуть откинулась на спинку стула и краем глаза наблюдала за Серёжей. Он, вальяжно устроившись, лениво прокручивал бокал в пальцах, изредка закидывая в рот кусочки торта и как будто вовсе не слушая разговор родителей. Но стоило ей встретиться с его взглядом — он чуть приподнял бровь, словно намекая: что, скучаешь?
Они выпили по глотку, потом ещё. Лёгкое тепло растеклось по телу, настроение стало расслабленным.
— Ну что, птенчики, — мама Серёжи взглянула на них, — у нас комната-то одна. Разберётесь, кто где спит.
— Одна кровать, — уточнил отец Агаты, как будто невзначай.
Серёжа ухмыльнулся.
— Разберёмся, — произнёс он лениво, с каким-то слишком уверенным подтекстом.
Агата закатила глаза, но ничего не ответила.
---
В комнату она зашла первой. Здесь всё казалось таким… чужим и знакомым одновременно. Когда-то это была её комната, но теперь — будто музей воспоминаний. Открытое окно впускало в помещение прохладный воздух, лёгкий шёпот улицы. Она встала у подоконника, опёрлась ладонью о край и что-то быстро набирала в телефоне.
Сзади послышались тихие шаги. Потом — лёгкое, почти невесомое прикосновение к её бедру. Пальцы. Тёплые, уверенные.
— Как спать будем? — голос в ухо, с тёплым дыханием, чуть хриплый от алкоголя.
Агата медленно обернулась, подняв на него глаза. Он стоял близко, слишком близко, чтобы это было просто разговором о кровати.
— По сторонам, — бросила она спокойно, но в глазах мелькнула тень усмешки.
— Ну, посмотрим, — произнёс он тихо и чуть сжал её бедро, прежде чем отойти к кровати.
Серёжа первым стянул с себя футболку, как будто ему было душно. Мышцы под татуировками мягко двигались, когда он кинул её на край кровати и завалился на подушку, уткнувшись в телефон.
Агата стояла в своей облегающей юбке и неудобном топе, ощущая, как ткань давит. Она скосила взгляд на его футболку и, поколебавшись пару секунд, подошла.
— Дашь на ночь? — спросила она, как бы невзначай.
Он оторвался от экрана, посмотрел на неё чуть прищурено.
— А что, своих вещей нет? — ленивый, колкий тон.
— Нету, — спокойно ответила она.
— Ну забирай… — он кинул ей футболку. — Только учти, она мне дорога.
Она ничего не ответила, просто ушла в ванную. Там, в тишине, переоделась: юбка осталась, но её под футболкой не было видно.
Когда вернулась, он поднял голову и смерил её взглядом.
— Окак, ты сразу с козырей… — ухмыльнулся, чуть качнув головой.
— Мечтай, — парировала она, забираясь на свою половину кровати.
Он не отрывал взгляда, даже когда делал вид, что снова залипает в телефон. В комнате было тихо, только их дыхание, редкие щелчки экрана и глухие звуки вечернего города за окном.
— Ну что, — сказал он вполголоса, — посмотрим, как у тебя получится спать по сторонам.
Она уже не отвечала. Тепло шампанского и усталость сделали своё — Агата почти сразу уснула, повернувшись к стене.
Серёжа ещё долго сидел, лениво прокручивая ленту в телефоне. Иногда его взгляд снова и снова возвращался к её спине, к тому, как она тихо дышит, чуть поджимая колени.
И только потом, выключив экран, он лёг рядом. Так близко, что мог слышать её дыхание и ощущать лёгкий аромат её духов.