Призраки прошлого
Лицо Джинкс стало мертво бледным, губы напряглись, а ноздри раздулись. Было неясно, в ярости она или вот-вот заплачет. Прерывисто дыша, она со всей дури пнула носком ботинка камень с вышки.
- Джинкс, ты... - что-то робко хотела сказать Молли, нарушив тишину, но её перебили.
- Отвали от меня! - ослепила она её грозным взглядом и сдвинулась с места.
Как только она сделала шаг, её лицо исказила пронзающая боль, и от этого она разозлилась ещё больше. Молли посмотрела на её рану и охнула от этого зрелища.
- Давай я помогу тебе, - подбежала к ней брюнетка и коснулась её напряжённого плеча.
Джинкс резко дёрнулась от её прикосновения и скользнула по её лицу полными ярости, раздражения и разочарования глазами. Молли сделала шаг назад и убрала протянутую руку, поняв, как сильно эта встреча повлияла на Джинкс. Длинноволосая подняла с пола свой пулемёт, тяжело закинула его на плечо и согнулась от его веса. Стиснув зубы, она передвигалась к лестнице, безбожно надламывая себя и, казалось, специально наступая на больную ногу.
Молли хотелось побежать за ней, подхватить на руки, лишь бы та не страдала, плевать, что бы она чувствовала - главное, чтобы с девушкой всё было хорошо. Но она знала: Джинкс сейчас никого даже на пушечный выстрел не подпустит. Наблюдая за храмающим силуэтом, скрывающимся в тумане, Рокфеллер тяжело выдохнула и подошла к краю вышки так близко, что ещё сантиметр - и она бы не удержалась. Утренний холодный ветер принялся играть с её расстрепанными волнистыми прядями, которые лезли в глаза и скрывали поле зрения.
Молли сжала кулаки, но лицо её выглядело абсолютно спокойным, чего не скажешь о внутренних эмоциях. Сопереживание, любовь, раздражение, отвращение, жалость, злость тугим комом встали в горле, перекрывая кислород. В голове, как заезженная пластинка, крутилась фраза: "Молли просто её мама ищет". Сердце облилось кровью. Кристиан действительно сделала всё, как хотела, и выставила себя прелестной матерью, которая делает всё возможное, чтобы найти блудного ребёнка и вернуть домой. Интересно, а кто-нибудь знает, что это она еë выгнала и отреклась из-за такой ерунды? Никто и никогда в жизни бы не поверил в неискренность её действий - слишком уж хорошо она умела лгать. Да, делала она это настолько искусно, что самые худшие стороны её личности открылись перед Молли только сейчас, во взрослом возрасте.
Разглядывая сквозь толщу тумана хмурые улицы захудалого городка, брюнетка почувствовала себя полной слабачкой. Джинкс встретилась с сестрой впервые за очень долгое время, когда думала, что та мертва. Но вместо тёплых слов и трогательного воссоединения она получила ножом не только по ноге, но и по сердцу, а Молли впала в меланхолию из-за парочки слов о матери.
Было стыдно признавать, что она так и не сепарировалась от родителей до сих пор, как бы они с ней ни поступали. Ветер усилился, и вместо отрезвляющей прохлады на Молли обрушился обжигающий мороз. Девушка съёжилась и обвила себя тёплыми ладонями, пытаясь сохранить хотя бы крохи тепла. Оставаться тут не имело смысла: она сделает себе только хуже, если будет стоять и размышлять о том, как тяжело Джинкс и какая её мать патологическая лгунья, поэтому она направилась к лестнице.
Как только она открыла дверь, пыталась прислушаться: не гремят ли бомбы, нет ли пронзающих душу криков и повсюду летающих пуль, но, к удивлению, было достаточно тихо. Молли устало поднялась на второй этаж. Только хотела зайти в комнату к Джинкс, как дверь резко распахнулась прямо перед её носом. Длинноволосая, увидев её, изогнула одну бровь в знак вопроса и незаинтересованно посмотрела на неё.
- Чего тебе? - хрипло произнесла она.
Молли замялась, не ожидая такого холода и равнодушия, и все слова тут же вылетели из головы.
- Я просто... - начала она, но её прервали.
- Просто что? Просто решила проверить, как я тут? Неужели переживаешь за меня? - колко и с агрессией усмехнулась она.
Рокфеллер, конечно, ожидала, что Джинкс будет слегка не в себе после этой ситуации, но всё равно было непривычно, когда она говорила с ней настолько недружелюбно.
- Джинкс, я пришла не чтобы тебя позлить, хотела узнать, как ты, ведь мне на тебя не всё равно, - стараясь не реагировать на её грубый тон, спокойно сказала девушка.
Джинкс фыркнула и закатила глаза.
- Не надо меня жалеть, Молли. Я не нуждаюсь в чьём-либо сочувствии.
- Это не жалость, Джинкс, - голос её приобрёл небольшую уверенность. - Я просто хочу помочь, ты не обязана проходить через всё это дерьмо одна. - С мягкостью и твёрдостью одновременно парировала сероглазая.
- Но я прохожу, - раздражение стало тихим, как и её тон. - Каждый, кто клялся мне, что будет рядом, лгал мне, поэтому проще двигаться одной. - Без положительных эмоций улыбнулась она.
Молли почувствовала, как после этих слов внутри неё что-то сжалось. Джинкс, казалось, была на взводе, потому что помимо боли и раздражения на её лице проскакивала безумность, и это сильнее всего встревожило Рокфеллер. Она схватила синеглазую за запястье и сжала его так, что костяшки побелели.
- Джинкс, я знаю, что тебя ранили, это очень больно, но не нужно ставить крест на других людях! Я здесь с тобой, потому что хочу тут быть, я никуда не уйду, даже если ты меня прогонишь. Просто доверься мне! - тараторила Молли, пытаясь донести, как она ей важна.
Глаза Джинкс перестали быть холодными и черствыми, сейчас они стали большими и будто детскими. Она долго смотрела на брюнетку, словно пыталась узнать: врёт она или импульсивный порыв слов действительно был искренним. Вдруг, прервав их контакт, Джинкс отвела глаза в сторону, выдернула запястье из крепких пальцев девушки и, развернувшись, пошла к лестнице.
Молли осталась стоять у дверного проёма в смешанных чувствах. Конечно, она хотела невозможного, ведь Джинкс никогда бы не приняла её поддержку, но было больно осознавать, что она окончательно потеряла веру в людей, которые заботятся о ней.
___________________________________________
Немного дипрешен глава, но не ругайтесь на меня, будет ещё нежнятинка! Простите что глава опять выходит так поздно, я сильно заболела и ни физически, ни морально не смогла бы написать раньше.