Глава 6
Доминик
— Кристофер, ты бывал в Луисвилле?
Они минутами ранее захлопнули багажный отсек с музыкальными инструментами и парой сумок. Группа, привыкшая к постоянным переездам, считает, что их личная собственность — зубная щетка, нижнее белье и любимые вещи.
Убедившись, что все на месте, Женнифер прикрыла маленькое окно, проветривающее фургончик. Минивэн отечественного выпуска снаружи был в царапинах, раскрашенный баллончиками краски в темный цвет. На соседнем сидение от водителя лежали несколько автомобильных номеров разных штатов. Видно, для того, чтобы не привлекать внимание.
До прихода остальных Дэвид осмотрел состояние машины – шины, стекла, дворники, и боковые зеркала. Грязный снег с обуви ребята вытрясли, но в ботинках и остались. Женнифер, Уильям и Джон сняли куртку, привыкшие к холоду. Мотор завёлся — скоро станет теплее. Уильям и Женнифер сидели на диване и укрывались одеялом. Они болтали, обсуждали место прибытия и заключительного концерта. Луисвилл. Штат Сан Брашно. В прошлом штат
Девушка посмотрела на барабанщика, наклоняя голову. Доминик нашел место подальше — никто не удивился. Брюнет соврал:
— Нет. Мой родной штат Южная Каролина, а в Нью-Йорк я переехал недавно. — он развел руками, — Про граждан Сан Брашно я ничего не слышал.
Уилл усмехнулся, оглядывая пальцы:
— Кентукки известен спиртным. Про бурбон слышал?
Доминик покачал головой, в знак незнания. На мгновение он испугался, что они будут продолжать диалог, но нет. Он взял подточенный карандаш и покрутил его.
Доминик притаился между стеной и вешалкой с куртками-кожанками. Пальто он не снял, а оставил на плечах, прислонившись спиной к стене фургона. Пол был мытый (в чем он помог Женнифер), поэтому Донни устроился там. На коленях лежал ежедневник: черный, неброский. Изнутри висела красная лента-закладка, которую он приклеил. Вся его коллекция ежедневников была на триста страниц.
Когда Доминик заметил взгляд Джона, он шустро отвел глаза. Буквально тут же лежал Анжел, что, сняв обувь устроился на кресле. Он накрылся своей курткой полностью, тихо на локте засыпая.
Когда Женнифер поняла, что вокалист почти засыпает, она предложила своё место на диване, мол удобнее. Анжел вежливо отказался, сославшись на то, что он нашёл себе место.
Доминик описывал в ежедневнике то, что случилось неделю назад. Он может рассказать многое о своей жизни, но это не умещается по объёму в один день, поэтому Доминик растягивает описание. Стоило сказать, что он шустро пишет с небольшим нажимом.
Уильям заметил, как Доминик перекинул карандаш в другую руку, и улыбнулся. «Кристофер — амбидекстер» — понял он. Блондин накрутил прядку на пальцах, наблюдая за Домиником. Уилл отпустил локон и волосы приобрели закрутку. После же Женнифер завязала тихий диалог, и блондин переключил внимание на нее.
Мозоли на руках дали о себе знать, и Доминик уточнил, когда остановка. Ответ вызвал разочарование, которое отразилось на лице. Женнифер брызнула смешком, заливаясь. Донни спрятал голову в руки.
— «Час до остановки, а у меня уже всё внутри сводит от желания закурить...» — Брюнет осмотрел все вокруг. — «Судя по тому, как замедлилось дыхание Анжела — он спит. Везет! Джон, если не спит с открытыми глазами, то смотрит в одну точку уже пару часов.»
Доминик, полежав на руках, после спросил ребят о том, можно ли курить в салоне. Отрицательный ответ действительно заставил его задуматься о сне. А ведь он и минуты не спит в пути.
Когда скорость спала, Доминик пробудился первый. Джон покосился на него, когда он внезапно встал. Они остановились у дороги. Донни вышел сразу с сигаретами и коробком спичек. Даже без куртки. Следом выскочил Уилл, а Женнифер решила взять куртку Доминика. Дэв последовал на улицу. Его губы изогнулись в усмешке:
— Вы не замерзли? А мне — холодно. — След темно-рыжего парня простыл, когда он зашел в минивэн. Ровно в то же время из машины показался Джон.
Доминик заметил взгляд Джона на трясущейся левой руке. Она сжимала тлеющую сигарету. Донни спустился по стенке фургона, откидывая голову.
Ветер обернул холодом, но он лишь улыбнулся. Табак крепко застрял в черепной коробке. Джон застыл взглядом и на это, но Доминику было плевать на интерес к его шее. Парочка осматривала трассу и болтала, но проезжающие машины заглушали вибрации. Джон смылся за фургон и пропал.
Уилл, заходя, присвистнул Донни:
— Давно куришь, Крис?
— С детства, — Уилл, как Джон, оглядел пальто на плечах, бычок в снегу и дрожащую руку с сигаретой.
Доминик трясся от холода. Блондин посоветовал уже заходить.
Когда все снова устроились по своим местам, Доминик вырубился. А к следующей остановке проснулся как раз вовремя. В перерыве Дэвид и Женнифер поменялись местами водителя, меняя автомобильный номер. Вышел, скурил сигарету и зашел, но не смог уснуть и поэтому принял тактику Джона.
— «Знают ли они, что за угон машины получают пожизненный срок или смертную казнь? Подозревают ли, что Робби уже повесили за продажу музыкальных инструментов? Конечно, нет, им и так грозит гибель. Скорее всего их повесят, а их тела будут долго висеть в общественном месте, чтобы запугать других. Имена и самое тяжелое совершенное ими преступление будут на первой странице каждой газеты. Музыкальная группа поймана. Нарушители повешены. Стабильность восстановлена.» — Улыбнувшись, заключил Доминик.
Доминик подумал о Нэде и о том, что обязательно будет игнорировать его. Хотя это сложно. Эддард тот, кто отрицает зависть. Коллеги на работе уважали Доминика за его постоянность и профессионализм. Поэтому, никто не удивлялся тому, как на огрызки Нэда, Доминик ставил на место фактом. Он инвалид и не заслуживает работать с ним в паре. И лишь раз Дон извинялся за оскорбление, нужна была помощь Эдда с двигателем машины.
Доминик не предавал значение и тому, что раз Нэд спас ему жизнь. И что Доминик месяц спустя бросил его, считая небезопасным оставаться в здание. Брюнет зажмурил веки.
Он двое суток провел в багажнике, в качестве заключенного. Одна невнимательность показала, что он — коп. Предатель. Доминик считался покойником, пока свет фонарика не показал обратное. Ухмылка Эддарда с кровавыми руками, и потеря сознания при первой попытке встать на ноги. Тогда, Нэд ещё был с целым правым глазом. Доминик фыркнул, стирая воспоминание о единственной ошибке (которая чуть не стоила жизни). Лицо Эддарда, вернувшего из западни с одним глазом, он не мог забыть. Как он почти вывернул ему руку и пообещал, что Доминик пожалеет об этом.
Спустя часа два, Дэвид проснулся. Он потянулся, жмурясь, и позвал Уильяма.
— Что?
Дэвид кинулся на блондина, и заворошился кипишь на диване. Он щекотал блондина и пользовался преимуществом своей комплектации, Уильям же если и попадал махами рук по телу насильника, но те шли в игнор. Смехом, которым смеялся от щекотки Уильям, нельзя было назвать, только – воплями. А мольбы – «Ну, Дэв!» успешно игнорировались.
Джон подошел и хмуро повторил просьбу Уильяма:
— Дэвид, прекрати. — а затем дернул за плечо, и он остановился.
Красный, со слезами на глазах, Уилл стремительно забирал легкими воздух и кивнул Джону. Донни показалось, что про него забыли, но Уилл нашел его и покрутил пальцем у виска, поглядывая на Дэва.
Блондин долго спал. А Дэвид пока перекусывал бутербродом, нашел ещё одну жертву. Он сел на диван, на прежнее место. Уилл вздрогнул, но чисто машинально. Дэв, поднеся руку к спящему, будил шумом щелканья пальцев. Анжел достал пясть из-под куртки и остановил руку. Блондин вопросительно посмотрел сонными глазами. Дэвид улыбнулся и взял его за руку, пожимая руку. Анжел выпал на пол, когда Дэвид дернул. Анжел поднял строгий взгляд, возмущаясь:
–— Дэвид! Когда ты уже спокойно сядешь!
— Никогда! Дай лапу. — скорчил лицо Дэвид.
Анжел встал самостоятельно, щурясь.
Блондин присел к Уильяму. Дэвид шагнул. Донни ужаснулся: вокалист его не щекотал, а щипал. Блондин кратко взвизгнул от первого жима. Уилл, кажется, понял, что нужно скорее уходить, и это было лучшим решением.
Анжел стиснул губы, и реакция без крика обходилась искрами на глазах. Он все ещё старался остановить его руки, но безуспешно. У блондина стояли слезы на глазах, но он ни разу не пискнул. А потом Дэву прилетело коленом.
Дэвид закрыл вовремя кровь с носа рукой, чтобы не замарать одежду.
— Блять... — Анжел отошел, держа руки вытянутыми:
— Не подходи. Тебе нужны наручники и намордник, Дэвид.
— Ладно! Хватит с вас на сегодня. — Пробормотал Дэв, шмыгая носом.
Анжел погладил бока и спустился спиной по стенке. Синяки под красными глазами взыграли новыми красками. Уилл покачал головой и вернулся на место. Доминик оглядел Джона и поставил голову на руки, ощущая, как ноют его мышцы по телу. Он так и сидел, пока они не приехали.
Ребята смотрели на ночные огоньки города, не въезжая в него. Над многоэтажками стояла глубокая синева и отсвечивала свет города ещё дальше контрастом. Рядом с минивэном стояла табличка «Луисвилл 5м». Перистые облака медленно тянулись, а кучевые толпились на месте. За ними светлело насыщенное небо, розовея. Дэвид с Анжелом переглянулись. Доминик прикрыл глаза, ощущая тяжелый дискомфорт от усталых и сухих глаз. Подул ветер, и ребята вздохнули полной грудью. Уильям нашел и стиснул руку Доминика. Тот отскочил, пугаясь.
По одному испуганному лицу Уилла он понял, что тот ошибся.
***
Доминик
Не прошло и дня, как группа собралась для репетиции. Третий тур, в отличие от первого и второго, проходил в куда большем скоплении мегаполисов разных штатов. О группе «музыкальных призраков» ходили слухи даже в штате Мичиган, хотя, по данным Феликса, их там не было.
Брюнет оглядел подвал. Цвела плесень в углах. Сыро. Дыхание дается тяжело.
Они снова остановились на середине песни. Анжел отошел от установки с микрофон и уперся рукой на стену. Силуэт ссутулился и тот глубже задышал. Уилл убрал смычок в футляр и шагнул к блондину. Доминику стало дискомфортно даже в своем свитере.
— Анжел, ответь мне на вопрос: какого хрена ты считаешь, что можешь прийти обкуренный? Через неделю концерт, и мы должны на нем блистать, как и всегда. — Уилл закатил глаза, — Ты же знаешь, как важен именно твой голос. — С каждой фразой тон понижался.
— Извини. — потер глаза Анжел. Он не смог поднять на него взгляд, задерживая дыхание. — Я смогу выйти на концерт, Уилл. Я ...понимаю.
Блондин скрестил руки на груди. Женнифер, скинув пояс своей гитары, подошла и поставила ладонь на плечо вокалиста:
— Уилл, не дави на него.
Уильям уставился на Женнифер. Затем он объявил пятиминутную паузу. Уилл позвал Анжела на улицу, взяв с собой бутылку воды. Доминик услышал, что Дэвид прочистил горло, и проснулся от нарастающего шума разговора. Раз перерыв, то можно и покурить.
Доминик вышел под навес, зажег сигарету и не сразу понял, что под навесом стоят его коллеги.
— Анжел, если бы твой отец об этом узнал, он бы огорчился. Разве ты так не думаешь? — Уилл обладал медитативным голосом, его было слышно даже под шум капели.
— Уильям, я... мне тошно, — Анжел поднял голову. Его голос было слышно хуже, — Ты лучше всех знаешь, что ему на меня все равно. Ты знаешь, что он даже с днем рождения меня не поздравил. Не пытайся себя вести, как Джоэль, — Анжел встал с асфальта и заглянул в глаза, — Он был взрослым и тонко понимал людей. Ты даже совершеннолетнего возраста не достиг и опыта общения, как у Джоэля, ещё не получил. Пожалуйста, не надо надавливать на слабые места, когда ты зол. Это не так работает... Ты мне просто... — блондин всхлипнул, — сделал больно.
Уилл схмурился и процедил:
— Это не отменяет того, что ты ужасно безответственно поступил, прийдя сюда в таком виде.
Анжел повторил извинение и согласился с Уиллом:
— Ты прав, я ужасен.
Доминик заметил, что сигарета дотлела с двух затяжек, и поспешил зайти. Дождь разошелся за пару минут, но подвал скрыл этот шум. Когда вошли Анжел и Уильям, группа продолжила играть песни.
Доигрывая последнюю табулатуру, у Доминика смешались все планы на день. Исчезли мысли, связанные с письмом Нэда. Появилась жажда сыграть в полную силу. До боли в руках, жжения в мышцах, потери памяти о том, как же хорошо музицировать. Доминик знал, что нельзя привыкать играть. Нельзя наслаждаться игрой. Виски запульсировали, и в голову прилила кровь.
Он понял, что ребята ушли, но он не остался один. Музыкант оглянулся. Джон убирал бас гитару в чехол. В его руках осталась махровая тряпочка. Джон посмотрел на Доминика. Их взгляды соприкоснулись.
Донни спрятал барабанные палочки в рукав и отодвинул установку к стене. Нужные люди сами перенесут ее к концертному залу, если так можно назвать пыльный старый бар с владельцем, у которого долги в банке. Музыкальные инструменты готовы к транспортировке – понял Доминик, оглянувшись.
Джон стоял у рюкзака и не двигался. Доминику не хотел раздеваться перед Джоном. На коже были шрамы, Доминик не хотел ими светить.
Голос Джона проиграл тревожной ноткой:
— Крис, где ты взял сигареты, что куришь?
Доминик почувствовал, как надобность в переодевании исчезла. Он протрогал каждый карман: просто убедиться в наличие всего с собой:
— Я курю самые примитивные. Ты несовершеннолетний? — Вырвался взаимный вопрос у брюнета, и Джон дернул бровью.
— Нет, но ты прячешь в обычной пачке импортные сигареты. Где ты их взял, Кристофер?
Доминик ощутил, как уголки губ вздрогнули. Он парировал, махнув рукой:
— Мне один знакомый продал их. Не знаю.
Джон оглядел его и сощурился:
— Твой знакомый работал на черном рынке? — Доминик поставил руки крест-накрест. Он помотал головой:
— Я не спрашивал. Эта не моя зона ответственности, — веки сощурились, — С чего ради я должен перед тобой отчитываться?
Джон молча шагнул к вешалке. Морщинки под глазами не полностью скрыли недовольство. Доминик прикрыл дверь, вдыхая свежесть. Руки вздрогнули, грудь сдавило. Пальцы скрипнули, сжимаясь в кулаки. Как он вообще разглядел что-то импортное на сигаретах!
Его старый знакомый действительно ходит на грани закона, но не черного рынка. Доминику он нужен только из-за сигарет, хотя открытки из других стран он сохраняет в дневниках.
Прохладный дождь на улице остался, но уменьшился. Неба не видно из-под кучи облаков. Брюнет поправил челку, что чуть запала на глаза.
Закрывая их, он оказывался в своем рабочем офисе. Руки здесь болят не от игры за барабанами, а от многочасовой постоянной писанины на печатной машинке. Здесь легонько подтрунивают за промахи, а делают выговор из-за не сдачи сроков, которыми запугивают.
Общение отсутствует, если только по работе, а о перекурах можно только мечтать или безнаказанно курить в туалете: пока никто не видит.
Доминик разомкнул глаза и оказался посреди прохладной улицы, с жжением в плечах и ямочками от улыбки на щеках.