Сердце тигра

Воздух в спортзале стоял густой, пропахший потом. Солнце, пробиваясь сквозь грязные окна, выхватывало из полумрака напряженные фигуры баскетболистов. Они отжимались на баскетбольных мячах, их мышцы, напряженные до предела, дрожали. Крики мистера Чарльза, разносились эхом, отражаясь от стен:
— Быстрее! Еще быстрее, черти! Не заставляйте меня ждать! Вы решили опоздать на тренировку, вот теперь отрабатывайте. Кто не будете работать на пределе, тот будет сидеть на скамейке запасных, а не на паркете.
Прошла неделя с тех пор, как Форд присоединился к команде. Неделя, которая показалась ему вечностью. То, что он видел на первой тренировке, оказалось лишь цветочками, легкой прогулкой по парку перед настоящим марш-броском через ад. Мистер Чарльз, настоящий тиран, но и гениальный стратег, чередовал тренировки: уличные площадки под палящим солнцем, где асфальт плавился, и затхлый спортзал, где воздух висел тяжелым, влажным одеялом.
Форд, привыкший к разумным нагрузкам, чувствовал себя выжатым лимоном. Мышцы ныли, тело протестовало, легкие горели огнем, но он упорно стискивал зубы, заставляя себя работать на пределе. Близились соревнования, и отбор в команду был уже не за горами. Только шесть человек из десяти претендентов — пять основных игроков и один запасной — получат право сражаться на поле. Каждый игрок, словно хищник, наблюдал за своими соперниками, выжидая ошибки. Форд знал, что два места уже были фактически заняты: капитан Кай, невозмутимый лидер команды, и Итан, лучший атакующий игрок, были вне конкуренции. Оставалось четыре места, и за них шла настоящая битва.
Форд видел, как его ребята, опытные и сильные, с легкостью выполняли самые сложные упражнения. Они были словно стальные машины, отточенные годами тренировок. Он чувствовал себя новичком, недостойным даже находиться рядом с ними, но сдаваться не собирался. Брайт осознавал, что это не просто игра – это битва за место под солнцем, за уважение, за право доказать свою силу. Он будет бороться до последней капли пота, до последнего вздоха.
Итан, отжимаясь рядом с Фордом, прошипел сквозь стиснутые зубы:
— Мистер Чарльз сегодня совсем спятил. Кажется, он решил превратить нас в настоящих роботов.
Остальные промолчали, предпочитая не привлекать лишнего внимания. Внезапно, тень упала на Итана. Тренер навис над ним, швырнув баскетбольный мяч прямо в голову парня. Мяч отскочил и, повиснув в воздухе на мгновение, удивительно точно упал обратно в руки мистера Чарльза.
— Игра с «Грёзами» будет решающей, — прорычал мистер Чарльз, его глаза сверкали холодным огнём. — В этом году победителям достанется кубок, а не жалкие медали. «Тени» в последнее время играли слишком расслабленно. Мне придётся хорошенько подумать, кого отправлять в бой. «Грёзы» — серьёзный соперник, поэтому отбор будет строгим!
Резкий, пронзительный свисток разрезал воздух. Отжимания были закончены. Игроки, выжатые как лимоны, рухнули на пол, их мышцы ныли, лёгкие горели, тела бились в судорогах. Но отдых был коротким. Дальше их ждали еще более изнурительные тренировки, отработка приемов, спарринги.
Парни валялись на полу спортзала, разбросанные, как груда выжатых тряпок. Пот заливал глаза, одежда прилипала к мокрым телам, а в лёгких жгло огнем. Воздух стоял неподвижный, густой, насыщенный запахом пота, усталости и пыли. Тишина повисла в воздухе, нарушаемая лишь хриплым дыханием и редким стоном боли. Минуты тянулись бесконечно долго. Даже пол казался горячим под телами, которые уже не чувствовали ничего, кроме тупой, всепоглощающей усталости.
Наконец, багровое лицо мистера Чарльза появилось в проеме двери, и его голос, грубый и резкий, как удар хлыста, разорвал тишину:
— Пять минут! И без разговоров, продолжим! Кто не успеет восстановиться — тот будет восстанавливаться на скамейке запасных!
Кай тяжело дыша, сел, откидываясь на руки. Его грудь вздымалась, а пот струйками стекал по лицу, оставляя блестящие дорожки на щеках.
— Хотел бы сегодня попробовать «Скайхук», — пробормотал он, стараясь отдышаться. Его голос звучал хрипло, но в нем слышалась твердая решимость. «Скайхук» – сложный, эффектный, но и рискованный прием, требующий идеальной координации и безупречной физической формы.
Из-за его спины раздался голос Итана.
— Помню, ты пытался его сделать несколько раз. Но что-то постоянно шло не так. Может, лучше оставить его на потом? — Его голос был спокоен, но в нем слышалась скрытая тревога. Итан прекрасно понимал, насколько сложен этот прием, и осознавал риски, связанные с его исполнением. Он видел, как Кай, одержимый идеей освоить «Скайхук», упорно тренируется, но пока безрезультатно.
Рядом с ними лежал Аллен, молодой игрок с копной золотистых кудрей, обычно искрящийся энергией и оптимизмом. Сейчас же он выглядел измученным, его лицо было бледным, а улыбка исчезла. Вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.
— Да, Кай, не стоит выпендриваться. Основные приемы куда эффективнее. На соревнованиях не до красивых трюков будет. Главное – результат, а не эффектное исполнение. — слова Аллена были простыми, но в них слышался бесценный опыт, понимание суровой реальности баскетбольного поля.
Кай лишь закатил глаза, демонстрируя свое несогласие, но в его взгляде мелькнула тень сомнения. Затем его взгляд остановился на Форде, который молча сидел, тяжело дыша, стараясь восстановить дыхание. Его лицо было бледным, а волосы мокрые, как будто после дождя.
— А ты, новичок, умеешь ли какие-нибудь приемы выполнять? — спросил Кай, пристально глядя на Форда.
Форд, с трудом поднявшись, прислонился к стене, пытаясь привести в порядок мысли. Мышцы ныли, тело протестовало, каждый вдох отдавался тупой болью в груди. Он задумался, стараясь вспомнить все свои навыки.
— Раньше я неплохо делал «Двойной степбэк», — пробормотал он, — но сейчас вряд ли получится его повторить. — Брайт чувствовал, как подступает отчаяние, понимая, что его навыки, отточенные годами тренировок, сейчас практически бесполезны.
Внезапно, словно из ниоткуда, появились чирлидерши. Их неотразимые, сверкающие костюмы резко контрастировали с черными, потливыми телами баскетболистов. Их улыбки, полные энергии и оптимизма, казались неуместными в этом зале, пропитанном потом и напряжением. Они окружали парней, словно яркий остров радости в сером море усталости и испытаний.
Забавный факт, что спортивные костюмы баскетболистов были практически идентичны костюмам девушек из команды поддержки «Хищницы»: черно –  оранжевые с белыми полосами, отличались лишь названием, вышитым на груди. Одинаковые костюмы объяснялись общей эмблемой – стилизованным изображением тигра.
Стелла, самая яркая из «Хищниц», вся сверкая от энергии и блеска макияжа, наблюдала за ними. Ее улыбка была ослепительна.
— Скорее всего, ваша тренировка закончится, — объявила она, ее голос звенел, как колокольчики. — Сейчас всех учителей зовут на внеплановое собрание.
Парни вздохнули с таким облегчением, что это было заметно даже сквозь пелену усталости. Их потное, измученное состояние ясно говорило о том, насколько они рады перспективе прекратить тренировку.
Но тут Алиса, другая чирлидерша, с улыбкой добавила:
— Ну, это не точно. Мистер Чарльз может и не отпустить вас так просто. –  После этих слов, по залу прошел тихий стон разочарования. Какое-то мгновение повисла напряженная тишина, а затем все дружно рассмеялись.
Между командами «Тени» и «Хищницы» царила непринужденная, дружеская атмосфера. Чирлидерши, словно неиссякаемый источник энергии, поддерживали баскетболистов. Они были не просто группой поддержки, а настоящими друзьями, незаменимыми помощниками в этой сложной и напряженной борьбе.
Стелла, тем временем, наблюдала за Фордом. Ее пристальный взгляд смущал его. Форд, захваченный собственными мыслями, неожиданно представил Силли в костюме чирлидерши. Ему даже показалось, что ей бы очень подошло… Опомнившись, он резко хлопнул себя по голове, пытаясь отогнать наваждение.
Стелла заметила его движение и, немного нахмурившись, спросила:
— Все в порядке?
— Да, — ответил Форд, — просто голова загудела от тренировки.
— Может, воды принести? — предложила Стелла.
— Нет, спасибо, — возразил Форд. — Это снизит эффект от тренировки.
Ребята еще немного пообщались, постепенно забывая о жгучей усталости. Разговор лился легко, смех разносился по спортзалу, прерываясь лишь короткими вздохами. Девушки, увидев, что парни немного пришли в себя, начали демонстрировать элементы своих тренировок – сложные, грациозные движения, полные энергии и синхронности. Их гибкость и выносливость поражали, завораживая даже измученных баскетболистов. Форд, наблюдая за Стеллой, заметил, как легко она выполняет самые сложные элементы, и невольно улыбнулся.
Внезапно, в дверях появился мистер Чарльз, в сопровождении женщины – тренера чирлидерш. Женщина была стройной, с короткими стрижеными волосами и острым, проницательным взглядом. Мистер Чарльз, окинув зал взглядом, грубовато, но уже не с той жестокостью, что раньше, объявил:
— Тренировка окончена.
Радость охватила всех. Парни, еще несколько секунд назад погруженные в беседу, вздохнули с огромным облегчением.
— Только не расслабляйтесь! Уберите мячи и вымойте пол в спортзале. — рявкнул он, после чего бросил острый взгляд в сторону женщины. Они покинули зал, оставив команды наедине с незапланированной работой.
Кай, окинув взглядом разбросанные баскетбольные мячи, скомандовал:
— Парни, все мячи в кладовку и свободны! Форд, поможешь мне полы помыть.
Остальные, не возражая, принялись собирать мячи, их движения были медленнее, чем во время тренировки, но все же довольно энергичные. Девушки из команды поддержки, немного помедлив, начали прощаться и уходить. Все, кроме Стеллы. Она осталась, ожидая своего брата.
Кай, взяв ведро и тряпки, отправился за водой, оставляя Форда и Стеллу наедине. Она смотрела на Форда, и в её взгляде не было насмешки или пренебрежения, которые он ожидал. Напротив, в нём было что-то мягкое, заботливое, словно она старалась понять его, узнать поближе.
— Нравится тебе в новой школе? — спросила Стелла, её голос был тихим, спокойным.
— Неплохо. Быстро адаптировался. И друзей стало намного больше, чем я ожидал.
— А почему ты переехал? — спросила она, её голос стал ещё тише.
Форд замедлил, словно слова застряли у него в горле. Он колебался. Говорить о смерти матери, о боли, которую он пережил ему не хотелось. Но, он хотел ответить честно, только слова застревали, словно камни в горле. Стелла поняла его молчание. Она видела его колебание.
— Если ты не хочешь говорить об этом, не говори, — сказала она мягко, её взгляд был полным сочувствия.
Форд улыбнулся. Это была не напряженная, принужденная улыбка, а настоящая, искренняя улыбка легкости и благодарности. Он чувствовал, как на него наползает спокойствие, как тяжесть на его плечах незначительно ослабевает.
В этот момент Кай вернулся. Он нёс два ведра с тряпками. Его лицо выглядело уставшим, но он улыбался.
— Ну что, начнём? — сказал он, ставя ведра на пол. — Работа не волк, но время торопит.
Форд кивнул, ловко подхватывая швабру, которую Кай бросил ему с нескрываемой игривой энергией. Стелла, наблюдая за ними, отошла к стене, улыбка играла на её губах. Кай, словно подзадоривая Форда, крикнул:
— Давай на перегонки! Кто последний – тот тухлый огурец!
— Давай!
И началась безумная гонка. Два парня, ещё недавно измождённые и потрёпанные после изнурительной тренировки, с неожиданным подъёмом сил носились по спортзалу, вооружённые швабрами, стараясь как можно быстрее и тщательнее вымыть пол. Они смеялись, подбадривали друг друга, соревнование заставило их забыть об усталости. Стелла наблюдала за этим необычным зрелищем, её смех раздавался по залу, лёгкий и звонкий, заражая своим оптимизмом.
В конце концов, они закончили уборку. Пол блестел, отражая свет заходящего солнца. Кай, вытирая пот со лба, сказал Форду:
— Отнеси швабры и тряпки в кладовку, я пока вылью воду.
Форд кивнул и взял в руки швабры. Кай, бормоча что-то себе под нос, пошел выливать воду из ведра. В этот момент к Форду подскочила Стелла.
— Я помогу тебе! – бодро заявила она, уже схватившись за одну из тряпок.
— Спасибо, но я и сам справлюсь. Не стоит тебе вымазывать руки.
Стелла, однако, не собиралась отступать. Она подмигнула ему, слегка прищурив глаза.
— Ничего страшного, – заявила она, подходя ближе и аккуратно складывая тряпку. – Мне совершенно нечего делать, а тебе явно нужна помощь.
— Ладно, ладно, — согласился он, улыбнувшись.
— Вот и славно! — воскликнула Стелла, хватая ещё одну тряпку. И они вместе направились в кладовку.
Форд, шагая спереди, первым вошёл в кладовку. Она была небольшой, тесной, но достаточно вместительной для хранения спортивного инвентаря. В небольшом шкафу, висевшем на стене, хранились запасные швабры, веники и чистые тряпки. Форд сложил швабру и тряпку на полку, Стелла, последовав за ним, положила только тряпку.
— А где еще одна швабра? — спросил Форд, заметив отсутствие второй швабры.
— Ой, забыла… — ответила Стелла, немного виновато улыбаясь.
В этот самый момент раздался щелчок – дверь кладовки захлопнулась, и защёлка лязгнула. Форд не долго думаю подошел к двери, попытался ее открыть дверь, потянув ручку, но она не поддалась.
— Чёрт! — выругался он, пытаясь сдвинуть дверь плечом. — Кто-то подложил швабру.
Он попытался ещё раз, но дверь оставалась запертой. Брайт понимал, что телефоны остались в раздевалке и он не сможет никому ни позвонить, ни написать, а окон в кладовке не было. Оставалось только ждать Кая, который скорее всего, скоро вернётся. Однако, обернувшись, Форд заметил, что Стелла выглядит сильно встревоженной. Её лицо побледнело, губы задрожали. Он не был уверен, что это связано с замкнутым пространством или с чем-то ещё.
Немедля, Форд подошёл к Стелле, осторожно обнял её за плечи. Его прикосновение было нежным, успокаивающим.
— Эй, всё в порядке, — тихо сказал он, глядя ей в глаза. — Всё будет хорошо. Просто заперлись. Кай скоро вернётся.
Он крепче прижал её к себе, стараясь передать ей своё спокойствие и уверенность.
— Ч-что делать? — прошептала Стелла, её голос дрожал. — Это все из-за меня….
Форд продолжал крепко держать её, гладя по волосам.
— Я здесь, — тихо сказал он, его голос был наполнен тёплом и заботой. — Это не твоя вина. Ничего страшного не случится. Просто немного подождём.
Стелла, прижавшись к Форду, задрожала ещё сильнее. Её дыхание стало прерывистым, короткими, судорожными вздохами. В тесной кладовке стало невыносимо душно. Запах пыли и старой резины от спортивного инвентаря стал ощущаться сильнее, усиливая чувство замкнутого пространства. Брайт, никогда прежде не сталкивавшийся с подобной ситуацией, растерялся. Он не знал, что делать. Его собственное сердце билось чаще, чем обычно. Паника Стеллы заражала его, вызывая неловкость и беспомощность.
Подумав немного, он решил, что, нужно хотя бы изменить положение. Он осторожно, чтобы не спугнуть девушку, разворачивает один из спортивных матов, лежащих в углу, и аккуратно расстилает его на полу. Его движения были медленными и спокойными, он старался действовать методично, чтобы не усиливать тревогу Стеллы.
— Садись, — тихо говорит он, указывая на мат. — Так будет удобнее.
Стелла, послушно, прижимает к себе колени и опускается на мягкий мат. Её глаза всё ещё закрыты, она продолжает тихонько всхлипывать. Форду становится понятно, что простого успокоения недостаточно. Ей не хватает свежего воздуха. В голове мелькает идея сделать веер из листка бумаги, который он приметил, когда опускал мат.
— Сейчас будет лучше, — говорит он, начиная медленно и ритмично обмахивать Стеллу веером. — Подыши глубоко.
Его движения плавные, успокаивающие. Он старается делать всё медленно, аккуратно. Стелла приоткрывает глаза, её взгляд рассеянный, пустой. Она продолжает дышать тяжело, но уже немного ровнее. Форд продолжает обмахивать её, чувствуя, как у него самого потеют ладони. Время тянется невыносимо долго. Кая всё нет. Напряжение в кладовке становится всё сильнее. Форд чувствует, как у него самого начинает подкатывать к горлу паника.
Постепенно, под ритмичными движениями веера и тихим шёпотом Форда, Стелла успокаивается. Её дыхание выравнивается, судорожные вздохи сменяются более ровными, глубокими вдохами и выдохами. Она перестаёт дрожать, её тело расслабляется, и она медленно, как будто нехотя, прижимается к Форду. Он чувствует её тепло рядом с собой, её хрупкость и беззащитность. Форд понимает, что девушка сильно напугана, и что, кроме того, она винит себя в этой ситуации. В кладовке повисает тягучая тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием двоих. Форд понимает, что так продолжаться долго не может. Эта давящая атмосфера может привести к ещё большему ухудшению состояния Стеллы. Ему нужно что-то предпринять.
Он решает попробовать отвлечь её. Парень начинает говорить тихо, ровным голосом, выбирая слова тщательно, стараясь, чтобы они звучали как можно спокойнее и увереннее.
— Я переехал сюда после смерти мамы, — начинает Форд, голос его немного срывается, и он опускает взгляд на потрескавшийся пол кладовки, словно ища в нём утешение. Воспоминания нахлынули, словно волна, накрывая его с головой. Он видит перед собой свой старый дом – уютный, двухэтажный коттедж, утопающий в зелени старого сада. Большие окна заливали комнаты солнечным светом, и повсюду пахло мамиными пирогами и лавандой, которую она так любила сажать под окнами. Он помнит, как они вместе сидели на веранде, пили чай и читали книги. Теперь же всё это – лишь бледные, размытые фотографии в его памяти. Мамина улыбка, её голос, её запах – всё это осталось где-то очень далеко, за гранью этой душной кладовки. — Единственный оставшийся у меня родственник – отец которого я никогда не знал, — продолжает он, голос его становится ещё тише. — Все мои друзья остались там, — шепчет он, снова возвращаясь к воспоминаниям. — Может быть, на летних каникулах мы встретимся — произносит Форд, его голос едва слышен. — Но это не точно…
Стелла молча слушает, её взгляд устремлён куда-то в сторону, в пустоту. Она понимает, что Форд пережил, и это, несмотря на всю её собственную тревогу, заставляет её почувствовать сопереживание.
— А теперь я здесь в Сант – Бернардино. Новый «отец», первая подруга, странная и неожиданная, новые друзья, одноклассники… — Форд заканчивает свой рассказ, пытаясь придать своему голосу бодрости, но грусть всё еще слышится в нём.
Внезапно, Стелла прерывает его, её голос звучит твёрдо, хоть и немного напряжённо:
— Лучше бы ты держался от Силли подальше, — говорит она, немного сжав губы.
Форд ухмыляется, чуть заметно. Он чувствует, что Стелла пытается перевести тему, отвлечься от их ситуации, но он не собирается отступать. Он знал, что у Тайним есть проблемы, что её личность сложна, и эта ситуация только обострила её состояние.
— Я знаю, что у нее расстройство личности…
— Что? Это не так! — резко заявила Стелла, её голос, полный боли и отчаяния, эхом разнесся по тесной кладовке — Это всего лишь выдумка. Всё это сплошная выдумка. — Она замолчала, тяжело дыша, напряжение, сковавшее её несколько минут назад, сменилось резким перепадом — отчаянием и виной. Внезапно, она переключилась на другую тему, словно пытаясь убежать от собственных откровений. — Почему-то Кая все еще нет…
Форд, немного озадаченный резким поворотом событий, смягчил своё лицо. Его брови слегка нахмурились, выражая непонимание, но он старался не давить на Стеллу.
— Тогда что с Силли? — тихо спросил он, стараясь говорить спокойно, выбирая слова с осторожностью. Форд понимал, что Стелла не просто так сказала ему.
Стелла замялась, несколько секунд молчала, словно собираясь с силами. Затем, сделав глубокий вдох, начала свой рассказ, голос её был тихим, словно она боялась спугнуть что-то хрупкое и драгоценное.
Стелла глубоко вздохнула, её голос дрожал от эмоций:
— Силли всегда была такой красивой и харизматичной. Все парни в школе обращали на неё внимание. И не исключением был Кай. Они начали встречаться и все было хорошо, пока правда не всплыла в свет. Как потом выяснилось, что она предала свои отношения, чувства брата. Кай любил её. Думал, что это взаимно, а она… — Она замолчала, её глаза наполнились слезами. Форд внимательно слушал, пытаясь осознать всю тяжесть её слов. — Она изменяла ему. Не один раз. И когда это вскрылось, когда фотографии появились в сети… — Стелла покачала головой, словно, не веря в то, что говорит. — Вся школа узнала об этом. Она стала изгоем.
Форд не мог поверить своим ушам.
— Я была в шоке. Я не могла поверить, что Силли могла так поступить с моим братом. Я пыталась поддержать его, но он закрылся в себе.
Стелла сделала паузу, собираясь с мыслями.
— Вот какая на самом деле Силли Тайним.
Форд сидел молча, впитывая услышанное. Он никак не ожидал услышать такую историю, такую глубину боли и отчаяния. Брайт молча обдумывал сказанное Стеллой о Силли.
Форд сидел на краю мата, его руки нервно перебирали края шорт. Он не мог отвести взгляд от Стеллы, которая сидела напротив него. В кладовке царила тишина, лишь тихий биения сердца нарушал эту атмосферу. Стелла выглядела так, будто её мысли были далеко, но в то же время она была здесь и сейчас, полностью погружённая в разговор.
— Предательство — это самое худшее, что может случиться с человеком, — произнесла она, её голос был полон эмоций, которые переполняли её.
Форд посмотрел на неё, удивлённый её искренностью. В этот момент он заметил, как её волосы мягко падали на плечи, а в глазах читалась решимость.
— Знаешь, я думаю, что ты никогда бы не предал…
— Почему ты так думаешь? — тихо спросил он, его голос был полон искреннего любопытства.
Стелла покраснела, её щеки вспыхнули ярким румянцем.
— Я чувствую твою ауру — пробормотала она, опустив взгляд. — Доверчивую, заботливую, такую не способную на предательство. Было бы здорово если бы у меня был такой парень…
Она поняла, что сказала лишнее, и покраснела ещё сильнее, словно спелый помидор. Форд тоже смутился. Он не ожидал услышать подобное признание, особенно в такой ситуации. Воздух между ними сгустился от неловкости.
— Прости… — начала быстро извиняться Стелла, но Форд поднял руку, останавливая её.
— Всё в порядке, — тихо сказал он, стараясь скрыть своё волнение.
Тишина повисла между ними, тяжёлая и густая, как дым. Затем, неожиданно, Стелла заговорила снова, её голос был полон решимости, но всё ещё немного дрожал.
— Извини за наглость, но я хотела бы попробовать отношения с тобой…
Форд замер. Он не мог поверить своим ушам. Стелла продолжала, её голос стал более тихим и уязвимым:
— Я не понимаю, почему меня так тянет к тебе. Даже с первой встречи, когда ты нес меня на руках в медпункт, я ощутила твою мужественность. Ты — как стена, за которой я буду в безопасности.
Её последние слова звучали еле-еле, но Форд всё услышал. В его голове всё смешалось: радость, удивление и даже страх.
— Стелла… — начал он, но слова застряли в горле.
Она замолчала, отводя взгляд, её щеки пылали. Форд не мог поверить своим ушам. Всё это было настолько неожиданно, настолько невероятно, что он просто сидел, ошеломлённый. Её слова, её признание — всё это смешалось в его голове, закружилось в вихре неожиданных эмоций. Он не мог поверить, что всё это происходит на самом деле. Его разум отказывался принимать такую стремительную смену событий.
— Если ты против… — начала Стелла, её голос едва доносился до Форда, — то ничего страшного. Я все понимаю.
Резкий щелчок, скрип ржавой дверной петли – дверь кладовки распахнулась, и в проёме, весь взвинченный и запыхавшийся, появился Кай. Его лицо было бледным, глаза – широко распахнуты от тревоги.
Форд, ещё не успевший ответить Стелле, замер. Стелла вздрогнула, резко отстраняясь от него.
— Где ты был?! — спросила Стелла, ее голос звучал на грани крика. Она окинула быстрым взглядом Кая, стоявшего пряма перед ними.
— Я помогал учителям, носил какие-то коробки. А потом решил отнести ведро обратно в кладовку.
Форд и Стелла переглянулись, их смущение достигло апогея. Кай ничего не понял, но странное положение ребят не укрылось от его взгляда. Он чувствовал себя так, словно застал их за чем-то очень личным, очень сокровенным.
— Лучше выходите и идите переоденьтесь, — пробормотал Кай, поморщившись. — Я потом раздевалки закрою.
Затем он указал Форду и Стелле направление к раздевалкам. Форд направился в мужскую, Стелла — в женскую. Мысли о том, как неожиданно прервалось их объяснение, витали в воздухе, навевая ещё большее напряжение. После того, как оба переоделись, Кай подошёл к раздевалкам, запер их на ключ и только после этого они вышли на улицу вместе. Воздух казался свежим и чистым после душной кладовки, но неловкость оставалась, усиливаясь от осознания того, как неожиданно прервалось их объяснение, и от близости, которую они ощутили в тесной кладовке, а теперь скрывали, стараясь не встречаться взглядами.
На улице Кай и Стелла попрощались с Фордом. Он чувствовал себя растерянным, его мысли всё ещё кружились в вихре недавних событий, особенно тая неопределенность, что возникла между ним и Стеллой. Достав телефон, он набрал Джейка:
— Привет, Джейк, — сказал Форд, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно. — Забери меня, пожалуйста. Я у школы.
Через несколько минут подъехала машина Джейка. Форд сел на переднее сиденье, и тут он заметил её — Силли, сидевшую на заднем сиденье, свернувшись калачиком. Напряжение, которое только что немного спало, вновь накатило волной. Правда, которая всплыла сегодня, словно ядовитый сорняк, стала невыносимо давить. Джейк, ведя машину, спрашивал о тренировке. Форд ответил, что устал и хотел бы прилечь. Сзади Силли тихонько смотрела в окно, её лицо было нечитаемым.
Когда они подъехали к дому Форда, Джейк начал загонять машину в гараж. Силли и Форд стояли рядом, ожидая, пока он освободит проезд. Силли улыбнулась, её улыбка была немного натянутой.
— Как дела? — спросила она, её голос был тихим, почти шёпотом.
Форд молчал какое-то время, собираясь с мыслями. Затем, посмотрев ей прямо в глаза, сказал:
— Расстройство личности, говоришь? — его голос был ровным, но в нём слышалась сталь. — Я узнал правду. И знаешь, мне она противна. Так же противна, как, наверное, и ты сама. Я только не понимаю как ты могла так поступить?
Силли смотрела на него щенячьими глазами, полными боли и какой-то безысходности. Она ничего не ответила, только тихонько покусывала губу. Молчание затянулось, наполняясь тяжестью невысказанного.
Наконец, Силли спросила, её голос был едва слышен.
— Ты ненавидишь меня?
— Не знаю, — признался он честно. Он действительно не знал. Гнев, разочарование, смешанные с жалостью, всё это бушевало внутри него.
— Ничего страшного, если будешь ненавидеть, — тихо сказала Силли, её голос был удивительно спокойным. — Я привыкла. Хотя, я бы не хотела, чтобы ты меня ненавидел.
— Почему? — удивился Форд.
Силли вздохнула, её взгляд устремился куда-то вдаль:
— Любовь, страшная штука, — прошептала она.
Форд был ошеломлён. Любовь? В этом контексте это звучало странно. Неожиданно.
— Я начал встречаться со Стеллой, — выпалил Форд, словно выплескивая на неё неожиданное признании, в котором доля лжи.
Силли уставилась на него, её глаза расширились от удивления. Затем, неожиданно, на её лице появилась лёгкая, почти озорная улыбка.
— Ну ничего, — сказала она, её голос был полон какой-то странной лёгкости. — Моя любовь от этого меньше не станет.
Тайним подмигнула Форду, короткая, быстрая вспышка чего-то непонятного — иронии? Сочувствия? — развернулась и ушла, оставляя Форда стоять одного в полумраке гаража, переполненного странными, противоречивыми чувствами. Её слова о «любви» эхом отдались в тишине.
— Чёрт…
Внезапно раздался голос Джейка:
— Форд! Эй, Форд! Помоги тут ящики перетащить.
— Иду! — крикнул парень в ответ, отгоняя от себя навязчивые мысли о Силли и Стелле.
Он быстро достал свой телефон и написал Стелле короткое сообщение: «Я не против. Так что, с этой минуты считай меня своим парнем».
Сообщение отправилось, оставляя Форда наедине с необходимостью помочь Джейку и с ещё большим количеством вопросов, на которые он пока не знал ответов.
Рассказав Силли о своих отношениях со Стеллой, Форд не только выразил свои чувства к девушке, но и попытался предотвратить возможное предательство. Ведь если бы Тайним призналась ему раньше, он не уверен, как бы поступил. Скорее всего, даже согласился бы на отношения с ней. Но теперь, сделав выбор, он не мог предать Стеллу.