Глава 7
Александра зашла в квартиру и с трудом закрыла за собой дверь. Её руки дрожали, и она облокотилась на стену, не в силах сдерживать рыдания. Слёзы катились по щекам, и всё тело сотрясалось от неконтролируемых всхлипов.
Она опустилась на пол прямо в коридоре, обняв колени. Перед глазами всё ещё стоял образ Андрея, стоящего у стойки с Яной, их короткий поцелуй, который казался таким долгим. Боль в груди была такой сильной, что казалось, её сердце разрывается.
С каждой минутой становилось только хуже. Александра почувствовала, как в её правой ноге начинает пульсировать старая боль — та самая, которая сопровождала её каждый день после травмы. Она попыталась подняться, но нога тут же подогнулась, и она снова упала. Руки потянулись к тумбочке в углу комнаты, где лежали обезболивающие.
— Чёрт… — прошептала она, стирая слёзы с лица, но они всё равно продолжали литься.
Собравшись с силами, Александра с трудом добралась до тумбочки, ползком преодолевая боль. Наконец она открыла ящик, вытащила ампулу с лекарством и шприц. Её руки дрожали, когда она наполняла шприц. Задрав штаны, она посмотрела на свою ногу — длинный шрам от бедра до голени напоминал о том, что было утрачено. Она задержала дыхание и ввела обезболивающее.
Когда боль немного отступила, Александра, сидя на полу, облокотилась о стену. Её взгляд невольно упал на фотографию на полке — она на льду, улыбающаяся, в костюме для выступлений. Последний раз, когда она была по-настоящему счастлива.
Воспоминания:
Последнее соревнование Александры было её шансом на победу в национальном чемпионате. Она вышла на лёд под гром аплодисментов, её программа была одной из самых сложных на турнире. Включала тройной аксель, сложные вращения и связки.
Первый прыжок был идеален — лёгкий, высокий, он вызвал восторженные крики из зрительного зала. Она чувствовала себя непобедимой, пока не подошёл момент для тройного флипа. Оттолкнувшись, она почувствовала, как лезвие конька соскользнуло с льда. Всё произошло за секунду. Александра упала с высоты на правую ногу, услышала хруст.
Лёд был холодным, но боль в ноге была горячей, пульсирующей, сжигающей. Она пыталась встать, но не смогла. Зал замер, а тренер и медики бросились к ней. Это был конец. Конец её карьеры, её мечты, её жизни на льду.
Тем временем в баре вечер шёл своим чередом. Парни шумно обсуждали матч, смеялись и поднимали тосты. Андрей Кисляк, который только что закончил танец с Яной, выглядел задумчивым.
— Ну, ты сегодня хорош, Кисляк! — подмигнула Яна, когда они вернулись к столу.
Андрей отстранился, слегка нахмурившись: — Яна, хватит. Мы уже давно расстались. Зачем ты это всё устраиваешь?
— О, да ладно тебе, Андрей, — фыркнула она. — Ты сам не знаешь, чего хочешь.
— Я знаю. И это не ты, — отрезал он. Яна обиженно отвернулась и ушла к подругам.
Андрей встал из-за стола и подошёл к парням. Его взгляд был обеспокоенным.
— Ребята, а где Александра? — спросил он у Макеева.
— Михаил её проводил домой, — ответил тренер. — Она устала.
— Проводил? — переспросил Андрей, его голос звучал напряжённо.
Михаил как раз вернулся за стол. Андрей тут же подошёл к нему.
— Миша, ты проводил Сашу? Она как?
— Да, всё в порядке, — ответил Пономорёв. — Она выглядела уставшей, но ничего не сказала. Я довёл её до дома.
Андрей кивнул, но его беспокойство не прошло.
Александра сидела на полу, обняв колени. Обезболивающее начало действовать, но боль в душе никуда не исчезла. Она уткнулась лицом в руки и тихо плакала, не в силах остановиться. Воспоминания о льду, о тех днях, когда она была кем-то, наполняли её голову.
Её мысли прервал звук звонка телефона. Она посмотрела на экран: номер Андрея. Сначала она хотела игнорировать его, но потом ответила, голосом, дрожащим от слёз.
— Саша… — его голос звучал обеспокоенно. — Ты в порядке? Миша сказал, что ты дома, но я хотел убедиться.
— Всё нормально, Андрей, — солгала она, вытирая слёзы. — Просто устала.
— Ты точно в порядке? Я могу прийти, если нужно.
— Не надо, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. — Всё хорошо. Спокойной ночи.
Она сбросила вызов, чувствуя, как боль в груди снова нарастает. Уткнувшись в подушку, Александра плакала до тех пор, пока не уснула.