Ложь
США смотрит на него. Смотрит пристально, почти не мигая, ловя каждое движение поджарого, теперь даже ставшего несколько костлявым, тела.
Янтарные огни, пожирающие своей страстью и ненавистью Америку, тускнеют, разливаясь тёмными омутами, в которых он тонет, захлёбывается, вязнет, как в тягучем металле и задыхается от отчаяния, от бессильной злости, преследовавшей его в этом взгляде.
Союз слабеет.
Штаты чувствует это. Чувствует ясно, как самого себя. Должен бы радоваться, да тяжесть, раскалённая, режущая лёгкие, мешает. Кисть сама собой тянется вперёд, касаясь чужих подрагивающих длинных пальцев, лежащих на столе. СССР отдёргивает руку, кривит губы в отвращении, резко поднимаясь из-за стола и отходя к окну.
Лунный свет врезается в фигуру, что его забирает себе, не давая осветить холл.
Союз не любит искусственный свет ламп. Америка в сумраке своей квартиры чувствует себя странно и чуждо, но молчит, ощущая, как в груди свербит неприятно, тяжело.
— До чего я докатился, — глухой голос выстрелом разрывает тишину. Штаты молчит смурно, очерчивая взглядом спину, плечи. Советы оборачивается, впиваясь взором в беспокойно сверкающие топазы. — Приползаю к своему врагу, как дворовая собака, ради ласки, — шаг. США осторожно поднимается со стула, не отрывая глаз. — Ищу оправдания, коих не может быть, — второй. — Предаю свои принципы, свою цель, вру своему народу, — третий. Глаза напротив вспыхивают искрой. — Переступаю через себя самого. Ломаю, крушу всё, что строил годами, — четвёртый. Горящие ненавистью янтари непозволительно близко. — Убиваю свою страну!
— В этом нет моей вины, Союз, — журчит тихо Америка.
— Молчать, — шипение, почти змеиное, из груди Советов вырывается.
Пятый шаг.
— Я тебя ненавижу, — цедит он.
Соединённые Штаты чувствует его дыхание на своих губах, и дрожь обнимает тело сзади, подталкивает вперёд. Привкус русской крови чувствуется даже так.
Союз умирает.
Медленно и мучительно разрушаясь.
— Лжёшь, — шепчет американец, не мигая смотрит в глаза напротив, утопает в них.
— Лгу? — переспрашивает СССР насмешливо. — Лгу, да. Потому что мне противно говорить правду! Ты мне противен, проклятый американец!
— Ты опять лжёшь, — шелестит он, поджимая губы.
По лёгким пробегает судорога, разрывает когтями, выворачивая рёбра и пробираясь до самого сердца. Трепыхающуюся кровяную птицу сжимают острые ледяные тиски.
Дышать невыносимо больно.
В янтарях вспыхивает пожар, Союз притягивает его за воротник рубашки, а США в его взоре до тла сгорает.
— Тогда солги в мне ответ.
В голове громко что-то щёлкает, посылает по позвоночнику разряд тока, адским пламенем проходится по рассудку. Воздух в лёгких становится горячим киселем. В глазах Америки разгорается хищный огонь.
— Я от тебя не зависим, — злостно цедит он.
И набрасывается на Союза, валит на пол, сталкиваясь с настоящей янтарной бурей, от которой стремительно тяжелеет в животе, и желание по венам раскалённым чугуном разливается. СССР кусает его губы по-звериному яростно, оспаривая авторитет, бросая вызов, Штаты от этого разъярённо рычит, ловя его усмешку.
Метки расцветают алыми бутонами на их шеях, оглушительно взрываются в голове, ломая все устои, все правила, все принципы.
К чёрту.
СССР, запрокидывая голову, хрипло смеётся. Громко, отчаянно и безумно. У США сводит горло от этого смеха.
— Дурак! — рычит коммунист и срывается на свирепое шипение. — Я тебя ненавижу!
И снова вцепляется в него, прижимается, сминает губы в жадном поцелуе.
Союзу мало.
И от этого американца ведёт. Окончательно.
Укусы смешиваются с судорожными животными поцелуями, ярость сталкивается с желанием, выдохи граничат с яростным рычанием.
Контраст разгорячённых тел и холодных рук выкидывает из реальности обоих. Голодные хищники набрасываются друг на друга, пожирая до самых костей.
Изуродованная ненавистью любовь, смешанная с соперничеством, ставшая почти смертельной зависимостью, граничащая с абсурдом и животным желанием.
Америка знает, что нужно прекратить это всё. Знает, что их двоих слишком сильно занесло в этой игре. Знает, но не может оторваться от его губ, тела, запаха, силы, голоса.
Опьянён самим его существованием.
Они оба поплатятся за свою осечку, за эгоизм и властолюбие.
Штаты уже чувствует железный привкус крови и горького пепла на его губах, понимая, что лишается наркотика.
Не спеша, будто судьба усмехается над ними.
Союз медленно слабеет и умирает.
А Америка мучительно сходит с ума, разбиваясь на сотни тысяч осколков.
Эта битва закончится обоюдным проигрышем.
————————————————————————
638 слов~