Часть 3. Кто твой хозяин?
— Только я способен удовлетворить тебя. Ни один другой жалкий идиот не сможет сделать это так, как я, — говорит он, с гордостью в голосе, словно владыка, которому принадлежит всё. — Ты даже сейчас дрожишь от желания, которое я пробуждаю в тебе. У тебя нет выбора, никто не сравнится со мной. Теперь ты моя, только моя.
Я замерла в шоке, не в силах поверить в его слова. Страсть и ужас смешались во мне, заставляя сопротивляться.
— Нет! Я не буду твоей... Ты предал меня однажды. Я не хочу снова быть с тобой.
В его глазах вспыхнул дикий огонь, и он резко схватил меня за запястье, притягивая к себе с силой, от которой у меня перехватило дыхание. Его взгляд был настолько пронзительным, что мне казалось, он видит все мои мысли.
— Мне всё равно, что ты говоришь, — прошипел он, его голос был пропитан грубым желанием. — Я решаю за тебя. Ты моя игрушка, а я твой папочка. Попробуешь сопротивляться — пожалеешь об этом.
Он говорил слишком сурово, каждое его слово било меня, как удар кнутом, и я почувствовала, как сердце сжалось от страха. Внутри всё холодело, меня охватил ужас. Я инстинктивно отшатнулась, не веря, что человек, которого я когда-то знала, мог быть таким жестоким.
— Хорошо... Папочка... — прошептала я, голос дрожал, а внутри что-то надломилось. Я опустила голову, не в силах смотреть ему в глаза, ощущая, как моя воля трещит по швам.
Он зловеще улыбнулся, его губы растянулись в улыбке, но в глазах не было ни капли тепла, лишь хищный блеск. Он наклонился ближе, и я почувствовала его холодное дыхание на своей коже. Словно наслаждаясь моим страхом, он нежно чмокнул меня в лоб, как будто издевался над моей покорностью.
— Хорошая девочка, — его голос был бархатным, но я слышала в нём угрозу. Он медленно провёл пальцем по моей щеке, оставляя за собой след жгучего холода. — Послезавтра тебя отпустят, и ты поедешь со мной, — добавил он, слегка прищурив глаза, как будто уже видел, как его план воплощается в жизнь. В его голосе звучала зловещая уверенность, от которой у меня по спине пробежали мурашки.
– А теперь ложись спать. Завтра будет веселый день, я забегу к тебе и трахну, хоть это будет стоить моей репутации. – Прорычал мужчина.
Он мигом встал и удалился из моей палаты. Я тряслась как маленький щенок от этих слов...
Я не хотела верить в это... Ну нельзя же так делать! Увидят и потом будут страшные проблемы...
— А теперь ложись спать. Завтра будет весёлый день, я забегу к тебе и трахну, даже если это будет стоить мне репутации, — прорычал мужчина, его голос был низким и угрожающим, как рокот грозы.
С этими словами он резко поднялся, не давая мне ни секунды на ответ, и стремительно удалился из моей палаты, словно тень, исчезающая в ночи. Дверь за ним закрылась с глухим стуком, который отозвался в моём сердце болезненным эхом.
Я начала трястись, как испуганный маленький щенок, от холода и страха, который захватил меня целиком. Его слова эхом звучали в моей голове, отравляя разум и заставляя сердце бешено колотиться.
Я не хотела верить в это... Это было просто невозможно! Так нельзя, это против всяких правил! Что, если кто-то увидит? Я ясно представляла себе, как это обернется страшными проблемами...
Пока я лихорадочно надеялась на свой план, дверь внезапно распахнулась, и он вошёл. Моё сердце болезненно сжалось, забилось быстрее, словно птица, попавшая в ловушку. Я ощутила, как ледяной ужас пронзает меня насквозь.
Его улыбка была хищной, холодной и безжалостной, убивающей меня морально ещё до того, как что-то произошло. Я чувствовала, как холодный пот стекает по спине, предвкушая то, что должно было случиться.
— Ну что? Готова к моему развлечению? — произнёс он, подходя ближе, его голос был обманчиво весёлым, но в нём сквозило нетерпение. — Ах, почему я это спрашиваю. Ну, конечно! — он усмехнулся, вглядываясь мне в глаза, как будто наслаждаясь моим страхом.
Я дрожала, как лист на ветру, чувствуя, как тело становится ватным, но собрав все силы, выдавила из себя:
— Я не могу... У меня месячные начались... — слова выходили дрожащими, едва слышными, но я надеялась, что этого будет достаточно.
Его улыбка мгновенно исчезла, как будто её никогда не было, и брови удивлённо взлетели вверх. Он остановился, внимательно смотря на меня, и в его глазах мелькнуло что-то, что заставило меня затаить дыхание. В этот момент я почувствовала облегчение, думая, что мой план сработал. Он не тронет меня… Но, как же я ошибалась!
— Неужели? — произнёс он, медленно приближаясь ко мне, его голос стал низким и угрожающим, как тихий рык зверя, готового к нападению. — Ну что ж, посмотрим, как ты будешь от этого выкручиваться... — добавил он, и в этот миг я поняла, что мои надежды рухнули.
— Встань на четвереньки. Немедленно, я хочу сам лично увидеть твою кровь на губах, — произнёс он с ледяной решимостью, его голос был исполнен угрозы. Он приближался ко мне, словно хищник, который не потерпит отказа. Его глаза сверкают, как огонь в ночи, и каждое слово пронизывало меня, как острое лезвие.
Все силы оставили меня. Я почувствовала, как мир рушится вокруг, и страх охватил меня, как ледяные цепи. Я знала, что это конец. Сердце билось в груди с неимоверной силой, и я понимала, что не могу больше избежать этой неизбежности...
Я, с дрожащими руками, сделала то, что он велел. Он опустил мои трусики и тщательно осмотрел, но ничего не заметил. Моя промежность блестела от возбуждения, и я чувствовала, как стыд и страх захватывают меня целиком.
— Хотела мне соврать? Я прекрасно помню, когда у тебя начинаются месячные, — его голос был наполнен насмешкой и презрением, как камень, разбивающий стекло. Он смотрел на меня с вызывающим интересом, не скрывая удовлетворения.
— Ну, возможен ещё сбой! — попыталась я оправдаться, но мой голос дрожал, выдавая мой страх и отчаяние.
— Закройся! — его голос стал резким и властным, как удары плети. — Я бы услышал это. Видно, как ты нервничаешь, и как тебе не удаётся врать. Запомни! Главного зверя ты никогда не обманешь. Вставь свои пальцы туда и оближи их, глядя мне в глаза, — его приказ был беспощадным, с тоном, от которого у меня перехватило дыхание.
Когда я выполнила его приказ, его улыбка только расширилась, превращаясь в зловещую гримасу. Затем он рассмеялся, смех был холодным и бесчеловечным, как у хищника, наслаждающегося своей победой. Шлёпнув меня по попе, он вышел из палаты, направляясь куда-то, оставив меня в состоянии ужаса и смятения.
Я быстро села и попыталась укрыться, чтобы скрыть, что я без трусиков. Я чувствовала, как холодок стыда пронизывает меня, и старалась не думать о том, как неудобно и страшно мне было.
Через пару минут он вернулся, держа в руках пробирку, её содержимое явно было связано с его намерениями. Его лицо светилось зловещим удовлетворением.
— Эта вещица немного побудет в твоей промежности. А потом уже буду я! — сказал он, его голос был наполнен угрозой и намерением, а его глаза сверкают зловещим блеском. Он протянул пробирку ко мне, и я почувствовала, как от его слов во мне всё сжалось от ужаса.