Сквозь расстояние

Я чувствую себя самым настоящим идиотом, который несколько минут назад приземлился в аэропорту Форт Лодердейла. Что тут делаю? Понятия не имею. Я просто знаю, что так нужно. Иногда интуиция велит совершать правильные вещи. Фальшивая поездка в Бостон была прикрытием, чтобы Трент не ляпнул Картеру. О доме я совершенно не думал. Смотрел на одно короткое сообщение от Камиллы и на несколько последующих от меня. Она проигнорировала все, вполне возможно, вовсе заблокировала.

Путь до жилого комплекса проделываю про изнуряющей жаре, даже кондиционер с потоком холодного воздуха не справляется с погодными условиями. Жара — первая причина, почему не задумывался о переезде в солнечный штат. Но это ещё не все приключения на сегодняшний день. Я запомнил только адрес, куда подвозил с Джаредом и Лизи, а вот квартиру предстоит найти. Кроме того, никто не обещал, что Камилла дома и более того, ждёт меня. Прямо-таки не терпится сделать сюрприз и получить поджопник. На радушие даже не надеюсь. И нет ничего удивительного, когда на меня смотря как на полоумного идиота.

Я описываю внешность девушки и каждый раз слышу одно и то же, скитаясь по соседям в поисках информативной горошины. Но прогадать не мог. Она точно живёт в этом чёртовом доме. Я не готов сдаваться. Найти её не самое сложное, есть кое-что похуже.

В конце концов, удача поворачивается передом, а не показывает средний палец.

Камилла широко распахивает глаза, когда открывает дверь, и складывает руки на груди. Да-да, именно на груди, пытаясь скрыть отсутствие лифчика. Бесформенная футболка с длинными рукавами тусклого голубого цвета с не менее потёртым талисманом в виде крокодила по центру и эмблемой местного университета, висит на ней как мешок из-под картошки. Готов поспорить, шорты под ней всё же имеются, как и трусики. Волосы собраны в небрежный пучок, в целом, она выглядит так, как будто не спала сутки или трое. Явно не из-за моих сообщений, а жаль.

— Какого чёрта ты забыл тут?

Что я говорил? Забудь о сердечной встрече.

— Ты не отвечаешь на мои сообщения, — прочистив горло, я сосредотачиваю взгляд на её лице и гадаю, что творится в жизни. Вариантов бессчётное количество.

— Ты прилетел сюда ради того... — Камилла сводит брови и кладёт ладонь на металлическую ручку, полагаю, скоро дверь захлопнется прямо перед моим носом. — Чтобы я ещё раз повторила просьбу забыть данный номер?

Я и пикнуть не успеваю, как она продолжает:

— Чего ты хочешь?

— Как минимум гостеприимства. Мы выясняем отношения в коридоре.

— Нам нечего выяснять.

— Я склонен придерживаться другого мнения. И я не уйду. Просижу под твоей дверью столько, сколько потребуется. Надеюсь, у тебя всё же есть сердце и сострадание.

— Нет, — сухо выдаёт девушка и, как полагалось, собирается закрыть дверь.

Не сегодня, милая.

Успеваю просунуть ногу в проём и остановить, ухватив за запястье. Ремешок часов сползает и под пальцами ощущаю тонкую выпирающую линию. Это не вены. Они, мать вашу, не проложены горизонтально, а может и ошибаюсь, но дерьмовое предчувствие ускоряет сердечный ритм.

Камилла торопится одёрнуть руку, в ответ лишь крепче сжимаю и поворачиваю, чтобы взглянуть.

Обнаруженное подвергает в шок.

Меня бросает в жар от увиденного, но брезгливость так и не появляется. Наоборот, несколько раз провожу подушечкой большого пальца по отпечатку и судорожно сглатываю. Какого чёрта она сделала это?

Камилла словно выходит из ступора и гневно шипит.

— Отпусти.

Она очередной раз получает отрицательный ответ.

Без приглашения захожу в квартиру и пинком закрываю дверь.

— Я вызову полицию, если не уйдёшь!

— Не вызовешь.

— Уходи! — Она срывается на крик и отталкивает меня, хрустальные глаза наполняются слезами. — Я прошу тебя, уходи!

Я, конечно, ожидал любую реакцию, но не истерику и тем более не желал увидеть слёзы.

— Что нужно сделать, чтобы ты ушёл?

Худший из вариантов всё-таки происходит. Она плачет. Её бьёт дрожью, а всхлипы буквально ножом по сердцу.

Обычно в таких случаях предпочитаю бежать.

Ох, чёрт побери, да таких случаев в помине не было!

Я не стою истуканом, едва ли не набрасываюсь на неё, заключив в кольцо рук и поставив подбородок на макушку. Меня мутит от картинок в голове. Это не мерзко. Это страшно. Холодок пробегает по спине, стоит представить лезвие в её руках; подумать о причине навредить себе.

Камилла пытается вырваться, но напрасно тратит силы на борьбу. В конечном счёте, толчки становятся слабыми. Она обмякает и захлёбывается слезами. Я уже не могу различить, чьё сердце больно бьёт по рёбрам: её или моё.

Закрываю глаза и втягиваю пряно-терпкий аромат волос, похожий на лаванду. Он мог подарить спокойствие и блаженство, если бы не удручающие следы на теле. Мне ещё не доводилось сталкиваться с такими, как она. С людьми, которые не видят смысл в жизни, которые хотят прервать её самостоятельно.

Было бы огромной глупостью верить, что Камилла нальёт кружку чая и сядет поудобней, чтобы поведать страшную историю. Я не настолько наивен. Откровенно говоря, не надеюсь узнать правду.

Приоткрытая дверь одной из комнат, полагаю, и есть её спальня. Я волоку нас туда и отрезаю от всего мира.

Постельный оттенок жёлтого, в который выкрашены стены, должен дарить уют и тепло, но желаемого так и не чувствую. На первый взгляд комната кажется нежилой: идеально заправленная кровать у окна, подпёртая тумбочкой и узкий шкаф на другой стороне. Это всё. Нет фотографий. Нет одежды. Нет смешных домашних тапочек вроде тех, что есть у Лизи или Алекс. Даже мобильника на тумбочке. Ничто не говорит о том, что спальня занята. Хотя, одно всё же имеется: лямка рюкзака, выглядывающая из-под кровати. Меня пугает пустота, как будто она не планирует тут задерживаться. Оказывается, дурные мысли могут притянуть самые простые мелочи.

Я утягиваю её на кровать и сдвигаюсь к изголовью, усадив Камиллу между ног, из-за чего она бледнеет за долю секунды.

— Я ничего не сделаю, — поднимаю руки для лишней убедительности. — Только извращенец будет сейчас думать о сексе.

Я не уверен, что вообще хочу с ней спать после произошедшего за один час. Но замечание оставляю за зубами.

— Тебе нельзя находиться тут, — её осевший голос напоминает о недавнем срыве. Она смотрит на меня покрасневшими глазами через плечо.

— Назови хотя бы одну причину.

— Это не твоя квартира.

— И не твоя.

Камилла не возражает, признав мою правоту.

Знаю, что не должен находиться тут, чёрт возьми, я даже не должен быть во Флориде, но кого это волнует? Мне страшно не меньше, чем ей. Я не подумал ни о чём, в один прекрасный момент рванул на другой конец страны ради девушки, которую видел два раза за жизнь. Но ещё больше пугает то, что испытываю к ней совершенно иные чувства, похожих нет по отношению к остальным.

Я кладу ладони на её хрупкие плечи и провожу по рукам. Или хочу провести. Останавливаюсь на предплечье, обнаружив под тканью аналогичную первой линию. Камилла вздрагивает и жадно втягивает воздух.

В горле пересыхает.

В голове пролетает миллион мыслей.

Это уже не суицид. Это что-то другое. Кто в здравом уме собирается убить себя, перерезав кожу на предплечье? Разве что полный профан в анатомии.

— Ты же понимаешь, что всё равно уйдёшь? — отвернувшись, спрашивает она, но почему-то не уверен, что вопрос нуждается в ответе.

Тем не менее отвечаю.

— Почему я должен уйти?

— Ты вернёшься в Нью-Йорк, следовательно, это и есть причина исчезновения. Элементарная логика.

— Твоя взяла, но не ближайшие сутки.

— Ками? — женский голос в гостиной прерывает нас.

В комнату заглядывает, по всей видимости, соседка, по совместительству девушка, работающая официанткой в том же кафе. У нас было не самое впечатляющее знакомство. Последний раз я настойчиво требовал, чтобы меня обслуживала именно Камилла.

Она явно не ожидала увидеть меня сегодня и тем более в комнате соседки. Её тонкие губы образуют ровную линию, а ореховый оттенок глаз наполняется презрением.

— Он скоро уйдёт, — без запинки, выпаливает Камилла.

Неловкость повисает в воздухе.

— Ты, кхм... вы будете ужинать?

Я киваю, но лишь для того, чтобы она поскорее покинула комнату.

Девчонка испаряется, закрыв дверь.

Повисает тишина, её разбавляют отдалённые звуки на кухне и едва доносимый топот ног. Я обвожу пальцем линию на руке Камиллы, а она остаётся полностью обездвиженной и смотрит перед собой, как будто находится где-то далеко за пределами реальности. Мы оба представляет один сплошной комок нервов.

Она оживает спустя некоторое время и отстраняется. Мы всё ещё молчим. Камилла окончательно хоронит жалкие надежды на разговор, когда сворачивается под одеялом и закрывает глаза. Спустя несколько минут её дыхание выравнивается.

Я тихо выскальзываю с кровати и с такой же конспирацией закрываю дверь комнаты.

— Есть разговор, — говорю я, занимая крохотный обеденный столик и нацеливаясь на рыжеволосой девушке. — Думаю, мы не с той ноты начали знакомство.

Она оборачивается на мгновение и снова отворачивается, помешивая что-то в сковороде. Высокий рыжий хвостик качается при малейшем движении, от неё не веет приветливым настроем. Я тоже не собираюсь расстилаться в любезностях, но признаю вину.

— Я тогда нагрубил, знаю, но была причина. Извини за грубость.

— Да уж, ты не самый вежливый клиент.

— Крис, — представляюсь я, проигнорировав замечание и, подхватив салфетку со стола, принимаюсь за оригами.

— Энни, можно Эн.

Я постукиваю пяткой по полу и выдыхаю.

— Скажи мне, Эн, ты не замечала ничего странного?

Девушка бросает на меня ещё один мимолётный взгляд.

— Например?

— Понятия не имею. Она выглядит напугано.

— Она замкнутая с момента нашего знакомства.

— Но, если оставлю свой номер или номер друга, ты не могла бы в случае чего позвонить или написать?

— Ты не из числа паталогических ревнивцев, без которых шагу сделать нельзя? Типа следишь за передвижением, читаешь переписки.

— Я всерьёз волнуюсь за неё, — и это чистейшая правда. Не прошло и дня, чтобы не думал о Камилле без толики страха. — Хочу убедиться, что её никто не запугивает.

— Не видела никого, кто мог бы. Обычно она всегда одна.

— Ладно, — я повержено падаю на спинку стула. — Есть ручка или продиктуй свой номер, я сделаю звонок.

Эн нерешительно, но всё же оставляет номер, на который делаю звонок и возвращаюсь в спальню Камиллы. Аппетит так и не появляется, несмотря на манящий аромат, повисший в воздухе.

И совершаю фатальную ошибку, когда ложусь в кровать и хочу убрать локон с её щеки.

Камилла вздрагивает и распахивает глаза, отпрянув от прикосновения.

— Какого дьявола ты делаешь?! — фыркнув, она переворачивается на другой бок и ничего не остаётся, как сверлить взглядом её затылок.

Вот и дотронулся.

Я единственный, на кого такая реакция? Она не принимает меня, да и примет ли когда-нибудь?