38- Хороший малыш
Фу Шэнь сказал, что у него кружится голова, поэтому, конечно, остальные не могли продолжать тащить его играть.
«Господин Тан, я отведу Шэнь Гэ отдохнуть»,— сказал Лян Чен.
Тан Чжоу вежливо отказался: «Вы, ребята, продолжайте играть, а я его заберу».
Номер был на втором этаже, вилла имела хорошую звукоизоляцию, и они вдвоем зашли в спальню. Как только дверь закрылась, звуки снизу уже были неразличимы.
«Не притворяйся...»
Слова Тан Чжоу еще не успели упасть, как его внезапно обняли сзади. Пара сильных рук крепко сжала его в своих объятиях. Доносившиеся пары алкоголя были не очень приятными, но они каким- то образом задели струны его сердца.
Нос мальчика слегка коснулся мочки его уха, и Тан Чжоу, который боялся щекотки, вздрогнул: «Отпусти».
Фу Шэнь тихо сказал: «Позволь мне подержать тебя немного».
После паузы: «Все в порядке?»
Сердце Тан Чжоу мгновенно смягчилось, позволив Фу Шэню обнять его. Он прошептал: «Немного зудит».
Его кожа была нежной и довольно чувствительной, и Фу Шэнь хорошо знал эту особенность. Он немного отстранился, положив челюсть на плечо Тан Чжоу, его глаза были полуоткрыты.
От Тан Чжоу исходил слабый аромат, легкий и мягкий, создающий яркий контраст с его отчужденным видом. Фу Шэнь всегда любил этот аромат, похожий на миску рисового отвара, свежий, чистый и слегка сладковатый.
Изысканная резная дверь изолировала их от внешнего шума и шума внутри комнаты, оставляя комнату тихой, нарушаемой только медленным дыханием двоих и постепенно нарастающим ритмом их сердцебиения.
Фу Шэнь внезапно сжал руки, словно хотел полностью встроить Тан Чжоу в свое тело. Его дыхание было тяжелым и горячим, отдаваясь в сердце Тан Чжоу с каждым звуком.
Некая интуиция заставила Тан Чжоу подсознательно закрыть глаза, словно ягненок, ожидающий надвигающейся участи. Он предчувствовал, что что-то должно произойти, но был бессилен противиться.
Или, возможно, он и не собирался сопротивляться.
Почувствовав легкую скованность в своих руках, взгляд Фу Шэня упал на плотно закрытые глаза и дрожащие ресницы Тан Чжоу. Момент душевной боли взял верх. Он силой подавил свои фантазии и неохотно отпустил его.
«Детка, я хочу немного отдохнуть».
Тан Чжоу внезапно расширил глаза: «Как ты меня назвал?!»
Фу Шэнь погладил ладонью волосы, на его лице появилась глубокая улыбка. «Особое прозвище, не отказывайся, ладно?»
Глядя на своего парня, который так красиво улыбался, сердце Тан Чжоу снова смягчилось.
Он отвернулся и сказал: «Тебе не позволено называть меня так на публике».
Фу Шэнь почти не мог себя контролировать. Он скованно повернулся и пошёл к кровати: «Я пойду спать».
Тан Чжоу сдержал колотящееся сердце и вышел из спальни Фу Шэня, вернувшись в свою комнату и бросившись на кровать.
Если он не ошибается, Фу Шэнь, должно быть, отреагировал на него, верно?
Но почему он не воспользовался возможностью что-то сделать?
Когда он об этом подумал, его охватила сонливость, и он тут же уснул.
Когда он проснулся, солнце садилось на западе, небо было полно красных облаков, а красочный свет проникал через чистые окна от пола до потолка, придавая ковру таинственное сияние.
Гостиная уже была убрана, а сотрудники Deep Blue Technology лежали на полу, выглядя ужасно.
К счастью, сейчас было лето, и в гостиной тоже был ковер, иначе они бы простудились.
Лян Чен спал чутко и проснулся, услышав шум снизу. Он встретился взглядом с Тан Чжоу: «Шэнь Гэ все еще спит?»
Тан Чжоу: «...Думаю, да».
Он только что проснулся и не знал, в каком состоянии находится Фу Шэнь.
Лян Чен разбудил остальных одного за другим и сказал Тан Чжоу: «Нам сегодня было очень весело. Спасибо, господин Тан. Сначала мы вернемся. Когда Шэнь Гэ проснется, пожалуйста, дайте ему знать.»
«Конечно.»
Остальные тоже попрощались с Тан Чжоу, один за другим.
Проведя день вместе, все почувствовали, что с инвестором проекта довольно легко найти общий язык, и расстояние между ними внезапно сократилось.
Группа покинула виллу, и просторное место мгновенно затихло.
Тан Чжоу колебался мгновение, прежде чем тихо вернуться на второй этаж. Он остановился перед спальней Фу Шэня на несколько секунд, но не смог сдержаться и медленно повернул дверную ручку.
Шторы от пола до потолка не пропускали свет, делая спальню немного темной. Тан Чжоу подошел к кровати на цыпочках, собираясь разбудить Фу Шэня, когда Фу Шэнь внезапно открыл глаза.
Тан Чжоу: «...»
Его ведь не будут считать извращенцем, верно?
Но он увидел, что Фу Шэнь смотрит прямо на него, его голос был ласковым и двусмысленным: «Малыш».
Его голос был низким, хриплым и притягательным, от него уши Тан Чжоу покраснели.
«Что нам приготовить на ужин?» — спросил он.
Выражение лица Фу Шэна отличалось от обычного. Свет в его глазах был немного свирепым, не обычным свирепым, а скорее таким, который хотел разорвать кого-то на части и поглотить целиком.
«Что ты хочешь съесть?»
Тан Чжоу подсознательно сделал шаг назад: «Я не голоден. Ты иди спать».
Возможно, ему стоит заказать что-нибудь для себя.
Как только он обернулся, рука крепко схватила его за запястье. Тан Чжоу не мог вырваться, поэтому он обернулся и спросил: «Что ты делаешь?»
Слегка холодный и нервный голос мгновенно разбудил Фу Шэня. Выражение его лица слегка изменилось, и он отпустил руку Тан Чжоу: «Извините, я думал, что сплю».
Тан Чжоу: «...»
Так что же именно вы хотели сделать в своем сне?
Он потер слегка покрасневшее запястье и сказал: «Я собираюсь заказать еду. Хотите что-нибудь съесть?»
«Не нужно заказывать, с полудня остались некоторые блюда, я сам это сделаю».
Фу Шэнь встал с кровати.
Тан Чжоу не согласился: «У тебя травма руки».
«Это всего лишь небольшая травма, а еда уже приготовлена»,— Фу Шэнь наслаждался таким миром, состоящим из двух человек.
Ему нравилось смотреть, как Тан Чжоу ест приготовленную им еду.
Тан Чжоу не смог ему противиться, поэтому ему пришлось сдаться.
Фу Шэнь немного помылся и пошел на кухню. Он обнаружил за собой небольшой хвост и улыбнулся: «Подожди снаружи».
Тан Чжоу: «Я хочу учиться».
«Чему вы хотите научиться?»
Тан Чжоу с серьезным выражением лица: «Я хочу научиться готовить».
«Ни за что.»
«Я хочу-»
Чуу~
Глаза Тан Чжоу расширились, он прикрыл лоб, оглядываясь назад, кончики его ушей покраснели: «Что ты делаешь?»
Его голос был мягким и липким, словно
наполненным медом.
Фу Шэнь наклонился к нему и сказал: «Веди себя хорошо. Если ты сейчас же не уйдешь, я поцелую тебя снова».
Если бы он не боялся напугать Тан Чжоу, он бы давно прижал его к двери и крепко поцеловал.
Внезапная атака Фу Шэня действительно напугала Тан Чжоу, но не так сильно. На самом деле, она заставила его задуматься.
Он поднял голову и сказал: «Тогда поцелуй меня снова».
Фу Шэнь внезапно перестал улыбаться, а его глаза стали глубокими, как море, но в то же время со дна этого моря засиял свет, становясь все ярче и жарче, воспламеняя воздух на кухне.
Тан Чжоу внешне оставался спокойным, но его сердце начало сильно биться.
Он широко открыл глаза и наблюдал, как Фу Шэнь приближается все ближе и ближе, так близко, что он почти чувствовал запах зубной пасты в его дыхании.
Поцелуй легонько коснулся кончика его носа, словно перышко, невообразимо нежно.
Тан Чжоу чувствовал себя так, словно его положили на мягкую бархатную кровать, розовую и пузырчатую.
Он услышал, как Фу Шэнь сдержался и сказал: «Детка, веди себя хорошо. Я собираюсь готовить».
Хотя слова были явно ласковые, они необъяснимо огорчили Тан Чжоу.
Никто никогда не называл его так раньше, и никто никогда не обращался с ним так раньше. Когда он был ребенком, никто не обращался с ним как с ребенком. Теперь, когда он уже не ребенок, был такой человек, который держал его на руках и никогда не позволял ему страдать от обид.
Как он мог быть таким хорошим?
Тан Чжоу внезапно обнял его, обхватил руками за талию и потер шею. Он закрыл глаза и прошептал: «А что, если я нехорош?»
«Это, должно быть, моя вина».
Фу Шэнь погладил мягкие волосы Тан Чжоу и поцеловал его в макушку. Он поддразнил: «Итак, что я сделал не так, что ты не хочешь выходить из кухни?»
Тан Чжоу: «Это твоя вина. Ты слишком хорош, и я не хочу тебя оставлять».
Полученное им с детства образование никогда не позволяло ему говорить такие смелые вещи.
Но любовь есть любовь, и слова вырываются сами собой.
Он признал это. Он просто хотел быть с Фу Шэном.
Сердце Фу Шэня было словно сироп. Он был таким сладким, что у него задрожали руки.
Он впервые осознал, что его сладкий рисовый отвар тоже липкий, и что, когда его так нежно держали на руках, он испытывал огромное чувство удовлетворения.
Внезапно зазвонил телефон, шум распространился из гостиной на кухню, разбудив двух человек, погруженных в сладость.
Тан Чжоу выпустил его из объятий: «Я пойду заберу его».
Тапочки тихонько зашуршали, когда он ушел. Фу Шэнь отвел взгляд, пытаясь подавить внутренний экстаз, и спокойно обдумал меню вечера.
Тан Чжоу ответил на звонок; это был Лу E.
«Ты дома?»
«Не дома, в Северном округе. Что случилось?»
Он еще не совсем оторвался от атмосферы, и в его словах звучал намек на улыбку.
Лу Е почувствовал это: «Переехал в Северный округ? Кажется, у тебя хорошее настроение».
«Я не переезжал. Сегодня я присоединился ко всем на вечеринке».
«Вечеринка?!»,— Лу Е был в шоке,— «Ты и вправду сейчас участвуешь в такого рода групповой деятельности? Тан Чжоу, ты действительно сильно изменился».
«Забудь обо мне»,— Тан Чжоу был теперь в хорошем настроении, очень терпеливый,— «Что с тобой?»
Лу Е сказал: «Тан Тяньян собирается помолвиться. Ты знал?»
Тан Чжоу равнодушно поднял бровь: «Я о таком не слышал. С кем это?»
Теперь семья Тан больше не могла вызывать у него никаких эмоциональных колебаний.
«Ду Жоюй».
Этот ответ соответствовал ожиданиям Тан Чжоу, но он не ожидал, что, поскольку репутация Тан Тяньяна как плейбоя уже распространилась, почему Ду Жоюй все еще может принять его?
Может ли быть, что любовь ослепляет людей?
Но если бы он поставил себя на ее место, то малейшая мысль о том, что Фу Шэнь может быть с кем-то другим... вызвала бы у него отвращение, словно он проглотил муху.
Ду Жоюй всю жизнь баловали, воспитывали в роскоши в семье Ду. У нее не могло быть чувства собственного достоинства или гордости. Ей мог нравиться Тан Тяньян, но как любовь молодого человека может быть такой сильной?
После того, как Тан Тяньян был разоблачен на этих фотографиях, Ду Жоюй и семья Ду все еще были готовы обручиться с ним, и Тан Чжоу не мог не быть озадачен.
Можно сказать, что Тан Тяньян пытается восстановить свою репутацию и увеличить свои шансы на обретение власти и захват власти посредством помолвки, но как насчет семьи Ду?
Есть бесчисленное множество молодых людей, которые более выдающиеся, чем Тан Тяньян. Чего именно пытается добиться семья Ду?
Затем в голове Тан Чжоу внезапно мелькнула мысль, и чем больше он думал об этом, тем больше он чувствовал просветление.
Ду Жоюй, может, и глупый, но старый мастер Ду определенно нет. Если нет никакой выгоды, зачем ему позволять своей единственной внучке выходить замуж за негодяя?
Это показывает, что на карту поставлен более важный интерес семья Тан.
Теперь все имеет смысл.
Однако для Тан Чжоу все это уже не имеет значения.
В своих снах он был единственным, кто сражался с Тан Чжэнем, но теперь, когда его больше нет, чтобы «вмешиваться», он задается вопросом, смогут ли отец и сын Тан Чжэня выступить еще лучше, чем в его снах.
«Тан Чжоу! Ты слушаешь?»
Лу Е увидел, что тот не обращает внимания, поэтому повысил голос.
Уши Тан Чжоу немного звенели. Он отвел телефон подальше от себя и включил громкую связь: «Я знаю».
«Что ты знаешь?!»,— вздохнул Лу Е,— «Как только Тан Тяньян выйдет замуж за члена семьи Ду, ты станешь еще более маргинализированным».
Беспокойство Лу Е немного успокоило Тан Чжоу. Он улыбнулся и сказал: «Я в любом случае не хотел сражаться за семью Тан. Тебе не о чем беспокоиться».
«Хотя ты так говоришь, мне все равно жаль тебя».
Эмоционально Лу Е, естественно, встал на сторону своего давнего друга.
Тан Чжоу сменил тему: «Как продвигается фильм?»
«Все идет хорошо. Я планирую выпустить его во время Весеннего фестиваля».
«Праздник весны хорошее время», — искренне сказал Тан Чжоу.
Он вспомнил, что фильм во сне тоже вышел во время Весеннего фестиваля. В то время он был крайне разочарован семьей Тан и не хотел встречаться с дедушкой, поэтому не поехал домой на Весенний фестиваль.
Получив приглашение господина Фу, он был удивлен, но и не подумал отказываться.
Как будто одинокий путник нашел попутчика.
Двое одиноких людей смотрели фильм вместе. Фильм был очень смешным, но никто из них не смеялся.
Внезапно Тан Чжоу что-то вспомнил и поспешно попрощался с Лу Е, повесил трубку и пошел на кухню. Его глаза сверкали, как самая яркая звезда на ночном небе.
«Фу Шэнь, пойдем посмотрим фильм!»