16- Намек на двусмысленность
Продовольственные лавки за школьными воротами открывались в 7 вечера, и на каждой маленькой тележке красовалась простая единая вывеска. Несмотря на свою простоту, они излучали очарование и теплоту, которых не хватало роскошным и броским коммерческим зданиям.
В выходные дни людей было не так много, в отличие от толп, которые Тан Чжоу видел во время своего последнего визита.
Он последовал за Фу Шэном и тремя другими к киоску с барбекю.
На полпути Фу Шэнь внезапно остановился и сказал: «Лян Чен, вы, ребята, идите вперед».
Сказав это, он повернулся и посмотрел на Тан Чжоу.
Рядом с ними находился ларек, где продавали таньюань, и Тан Чжоу все понял без слов.
Он думал, что не сможет сегодня есть таньюань, но Фу Шэнь вспомнил.
Лян Чен только что поговорил с Фу Шэном и знал, что ему не следует слишком много думать об этом, но, видя тонкие взаимоотношения между этими двумя, он все еще не мог полностью убедить себя.
Однако он может быть уверен, что даже если у этих двоих действительно что-то есть, это определенно не что-то вроде «папика».
Когда все трое ушли, Фу Шэнь отвел Тан Чжоу к прилавку и заказал боссу две порции таньюаня.
К счастью, сегодня народу было не так много, поэтому не пришлось стоять в очереди.
Хозяин киоска, мужчина средних лет с добрым лицом, взглянул на них и умело начал готовить таньюань. Он похвалил: «Молодой человек, вы действительно красивы, и к тому же вы лучший студент здесь, в Университете Цзян. Ах, ваше будущее безгранично».
Простой акцент и не слишком изысканная похвала не заставили Тан Чжоу почувствовать себя неловко; напротив, все его тело расслабилось.
Фу Шэнь улыбнулся и ответил: «Ваш таньюань вкусный и доступный. Ваш бизнес определенно будет становиться все более и более процветающим».
Среди взаимных комплиментов владелец лавки щедро добавил еще несколько таньюаней.
Ароматный суп разлили по одноразовым бумажным мискам, и у Тан Чжоу заурчало в животе.
Фу Шэнь взял две порции таньюаня, половина его лица была скрыта в тени. Среди суеты и шума оживленного рынка он выглядел особенно нежно. «Пойдем, найдем Лян Ченя и остальных».
«Мммм».
Дым от барбекю распространялся по воздуху, и Тан Чжоу пришлось терпеть дискомфорт стоя.
Пи Сю спросил: «Что вы двое купили?»
«Таньюань», — добавил Ли Фэньюй,— «Шэнь Гэ действительно любит таньюань из этого места».
За исключением Фу Шэня, остальные в их общежитии не были любителями сладкого.
Пи Сю улыбнулся и в шутку сказал: «Шэнь Гэ испытывает трудности с поиском единомышленников, поэтому он берет в свои ряды Тан Шэня».
Фу Шэнь не обратил на них внимания и продолжил потягивать суп.
Тан Чжоу первым взял на себя инициативу объяснить: «Вкус довольно хорош».
Ли Фэньюй отхлебнул пива и от души рассмеялся: «Шэнь Гэ так повезло найти такого товарища, как Тан Шэнь».
Тан Чжоу, заинтересовавшись тем, что его постоянно называют «Шэнь Гэ, Шэнь Гэ», спросил: «В вашем общежитии Фу Шэнь самый старший?»
Он никогда не обращал внимания на возраст других людей.
«Да, Шэнь Гэ на год старше всех нас»,— небрежно сказал Пи Сю,— «Шэнь Гэ сказал, что он провел дополнительный год в средней школе, прежде чем перешел в старшую школу».
Тан Чжоу: «...»
Учитывая академические способности Фу Шэня, как ему вообще могло понадобиться остаться на второй год?
Внезапно он вспомнил, что в электронном письме о расследовании упоминалось, что дедушка Фу Шэня умер, когда тот учился в младших классах средней школы, что стало для него огромным ударом и заставило его взять академический отпуск на год.
Сердце Тан Чжоу слегка упало. Он украдкой взглянул на Фу Шэня, который все еще ел с удовольствием, по-видимому, не беспокоясь. Затем он отвел взгляд и опустил ресницы.
На стол быстро принесли тарелку с барбекю, на которой были разные шампуры, названия которых Тан Чжоу даже не мог вспомнить. Аромат перца и чили разносился, возбуждая аппетит.
Он взял шампур с жареной бараниной, откусил кусочек и медленно его прожевал.
Честно говоря, это было не особенно вкусно. Ягненок был несвежим, текстура была плохой, а порошок чили немного раздражал горло. Он спокойно зачерпнул ложку супа и смешал его с мясом, чтобы проглотить.
Это было сложно.
Он не мог просто откусить и выбросить, это и расточительно, и обидно.
Фу Шэнь в нужный момент подошел ближе и спросил: «Хватило тебе Таньюаня?»
«Хм?»
Тан Чжоу промурлыкал гнусавым голосом: «Не уверен».
Фу Шэнь небрежно протянул руку: «Отдай это мне, если не можешь закончить».
Тан Чжоу несколько секунд смотрел на него и торжественно передал ему вертел из баранины. Он тайно вздохнул с облегчением, но в его голове мелькнул вопросительный знак.
Может быть, Фу Шэнь заметил, что ему не понравилась еда, и поэтому сделал это?
Наблюдая, как Фу Шэнь аккуратно разделывает шампуры, Тан Чжоу почувствовал одновременно благодарность и легкое беспокойство на душе.
Он задумался, и неожиданно Фу Шэнь обернулся, приподнял бровь и вдруг спросил: «Что случилось?»
Сердце Тан Чжоу пропустило удар, хотя это не отразилось на его лице. В панике он заметил немного перцового порошка на уголке рта Фу Шэня. Недолго думая, он протянул руку и осторожно стер его, сказав: «У тебя тут что-то есть».
Воздух мгновенно замерз.
Глаза Фу Шэня внезапно потемнели, он молча смотрел на него несколько секунд. Когда Тан Чжоу отвернулся, смутился и тоже убрал руку, Фу Шэнь подсознательно схватил его за запястье.
Другой рукой Фу Шэнь вытащил кусочек ткани, опустил глаза и вытер грязь с кончика пальца Тан Чжоу.
Тан Чжоу попытался отступить, но безуспешно.
Его щеки слегка горели.
Фу Шэнь тщательно вытер руки, словно желая стереть все следы грязи с этих белых, нефритовых кончиков пальцев.
«Достаточно»,— сказал Тан Чжоу, поджав губы.
Фу Шэнь на мгновение заколебался, затем отпустил запястье, но оставил платок в руке.
Что случилось с ним?
Остальные трое не были глупыми. Пи Сю усмехнулся, пытаясь разрядить странную атмосферу: «У Шэнь Гэ и Тан Шэня такие хорошие отношения! Люди говорили, что Тан Шэнь был отчужденным, но я никогда не ожидал, что он будет таким заботливым. Ха-ха».
Другие: «...»
Заткнись, если не можешь говорить!
Уши Тан Чжоу горели. Он встал и извинился: «Я вдруг вспомнил, что мне нужно кое о чем позаботиться. Вы, ребята, должны наслаждаться едой; я уйду первым».
Если он останется там дольше, он, скорее всего, загорится.
Фу Шэнь: «Я тебя провожу».
Тан Чжоу покачал головой, притворяясь отстраненным: «Помощник Фу, у вас сегодня выходной».
Все остальные встали, чтобы проводить его взглядом, и атмосфера стала несколько мрачной и неловкой.
Пи Сю почесал голову и горько сказал: «Я что-то не так сказал? Тан Шэнь теперь меня ненавидит?»
Он не это имел в виду. Он просто хотел разрядить обстановку, но в итоге это вышло ему боком.
«Нет», — Фу Шэнь потер салфетку в ладони,— «Он не настолько ограничен».
«Шэнь Гэ»,— сменил тему Лянь Чен,— «Ты выиграл награду в конкурсе Фанчэна. Давайте праздновать сегодня вечером. Давайте, ура!»
Настроение Фу Шэня и так было хаотичным, поэтому он схватил банку пива и, хрюкая, отпил.
Возвращаясь домой, Тан Чжоу уже успокоился.
Когда он выходил из машины, кто-то его остановил.
«Молодой господин Тан, председатель хотел бы, чтобы вы вернулись».
Это был кто-то из подчиненных его деда.
Тан Чжоу ожидал этого, поэтому не стал отказываться: «Понял».
Он вернулся в машину и направился к дому семьи Тан.
Тан Чжэнь плакал перед Тан Чжихуа. Он заставил себя вытерпеть боль и опухоль на своем лице, полном горя, негодования и обиды.
«Папа! Посмотри, во что превратился Тан Чжоу! Он даже бьет собственного отца, и даже делает это в компании! Он полностью испортил лицо нашей семьи!»
Тан Чжихуа откинулся на спинку стула, бросил взгляд на своего глупого сына, похожего на свинью, и почувствовал, как его сердце забилось в комок.
Он не мог понять, что случилось с Тан Чжоу. Казалось, он внезапно вошел в мятежную фазу.
Но опять же, каким бы бунтарским он себя ни чувствовал, он не может просто так избить собственного отца на публике, иначе он испортит репутацию семьи!
«Что ты сделал, чтобы так разозлить его?» Тан Чжихуа думал, что знает своего внука, которого он вырастил собственными руками. Тан Чжоу не стал бы просто так нападать на кого-то без причины.
Как только об этом заговорили, Тан Чжэнь пришел в ярость.
«Я вообще ничего не делал! Он внезапно ворвался в офис, не только ударил меня, но и обвинил в измене жене и домашнем насилии. У меня были интрижки на стороне столько лет, и я не видел, чтобы он говорил об этом хоть слово. Что касается домашнего насилия, то я вижу Чжэн Цюи едва ли несколько раз в год. Откуда берется домашнее насилие?!»
Тан Чжихуа: «...»
Его сын по натуре негодяй, это точно.
Это, пожалуй, его единственное хорошее замечание.
«Я расследовал. Чжэн Цюи госпитализирована из-за сотрясения мозга, и это ты ее толкнул».
Тан Чжэнь: «......»
Он моргнул, озадаченный: «Она устроила сцену и спорила со мной без причины, поэтому я просто слегка ее подтолкнул. Кто бы мог подумать, что это приведет к сотрясению мозга? А теперь они
называют это домашним насилием?»
И с каких это пор Тан Чжоу стал так близок с матерью? Это был явный поиск повода, чтобы избить его намеренно, черт возьми!
Тан Чжихуа прикрыл глаза: «Независимо от того, было ли это насилием в семье или нет, вы прибегли к насилию».
«Это была она...»
«Председатель, молодой господин вернулся»,— прервал Тан Чжэня дядя Фан, дворецкий.
Тан Чжэнь тут же замолчал, сердито глядя на дверь.
Высокая и элегантная фигура Тан Чжоу появилась в поле зрения. Тан Чжэнь поджал губы. Оставив в стороне конфликты между отцом и сыном, он должен был признать, что Тан Чжоу действительно был самым подходящим наследником семьи Тан.
«Дедушка», — поприветствовал Тан Чжоу, встав перед Тан Чжихуа, даже не удостоив Тан Чжэня взглядом.
Тан Чжэнь был так зол, что едва не закатил глаза.
Тан Чжихуа тихо вздохнул: «Объясни».
Тан Чжоу: «Он мне просто не нравится».
«...»
«...»
Тан Чжихуа и Тан Чжэнь оба потеряли дар речи. Через некоторое время Тан Чжихуа нахмурился и сказал: «В последнее время ты становишься все более и более своенравным».
«О какой конкретной вещи вы говорите?»
Тан Чжихуа уставился на Тан Чжоу: «Ты все еще возишься с этим парнем?»
Тан Чжоу поднял бровь: «Ты же не будешь пытаться отвлечь его от меня несколькими миллионами или использовать силу, чтобы угрожать и запугивать его, не так ли?»
Тан Чжихуа: «......»
Откуда взялись эти странные мысли? Неужели он настолько глуп? Пока Тан Чжоу нравились мужчины, какая разница, с кем он связывался? У него не было причин беспокоиться об этом молодом парне, он даже не знал его полного имени.
«Тан Чжоу», — Тан Чжихуа прекратил препираться с ним и торжественно сказал: «Давайте проясним все сегодня вечером. Чего именно ты хочешь, делая все это?»
Тан Чжоу строго сказал: «Дедушка, я не выйду замуж».
Тан Чжихуа вздохнул: «Если ты не женишься, откуда появится наследник?»
«Я ничего не узнаю после смерти. Зачем беспокоиться обо всех этих вещах?»,— равнодушно сказал Тан Чжоу.
Тан Чжихуа хорошо знал темперамент Тан Чжоу. Он знал, что тот не шутит, но именно из-за этого ему было трудно принять решение.
Он не мог вынести потери Тан Чжоу как наследника, и не мог вынести того, что семейный бизнес в будущем попадет в руки других.
«Я воспитывал тебя все эти годы не для того, чтобы ты говорил такие вещи».
Тан Чжихуа наконец принял холодное выражение лица.
Он почувствовал холод в сердце.
Тан Чжоу чувствовал себя виноватым, но оставался твердым, когда ответил: «Дедушка, все, что я могу сказать, это то, что если клан Тан будет передан мне, я не подведу все годы совершенствования, которые ты потратил на меня. Что касается остального, я ничего не могу обещать».
Он уверен, что сможет сделать клан Тан
процветающим до своей смерти. Что касается того, что произойдет после его смерти, это то, что он не может контролировать.
Он мог полностью посвятить себя семье Тан, но он не хотел терять свою свободу.
Тан Чжихуа очень разозлился, но через некоторое время успокоился, его глаза пронзительно посмотрели на Тан Чжоу и он сказал: «А что, если я попрошу тебя помочь Тан Тяньяну?»
Тан Чжоу мог не жениться и не быть наследником, но он должен был стать ценным активом для клана Тан.
Тан Чжихуа не видел никакой проблемы в таком подходе к делу.
К сожалению, Тан Чжоу не был признателен.
«Дедушка, мне не нравится подтирать чужие задницы,— сказал он очень серьезно,— либо я главный, либо мне все равно».
Тан Чжихуа, разозлившись, хлопнул по столу: «Тан Чжоу! Ты действительно пытаешься меня разозлить?! Я что, учил тебя все эти годы только для того, чтобы ты отвернулся от семейного бизнеса?!»
Тан Чжэнь вмешался: «Тан Чжоу, ты действительно хочешь быть белоглазым волком? Если ты действительно не хочешь отвечать за семейный
бизнес, так и скажи. Зачем тебе злить своего деда до смерти?»
Спор между ними троими разнесся за дверью, и дядя Фан беспомощно вздохнул.
Затем они услышали, как Тан Чжоу спокойно сказал: «Будет ли семья Тан процветать еще пятьдесят лет или придет в упадок под властью Тан Чжэня, дедушка, это твой выбор».
Тан Чжоу был уверен, что если бы не проделки Тан Чжэня и Тан Тяньяна, как это случалось в его снах, он смог бы расширить семейный бизнес в несколько раз.
Если во сне, после того как он подтер задницы Тан Чжэню и Тан Тяньяну, его дед передал ему компанию Тан, он все еще был уверен, что сможет вывести ее на вершину.
К сожалению, его дед предпочел бы иметь этого так называемого «будущего наследника», чем дать ему хоть малейший шанс что-то сделать.
Теперь он предоставил старику выбор.
Кабинет погрузился в тишину. Через некоторое время послышался голос, старый и слабый.
«Передай Тан Тяньяну, чтобы переезжал завтра».
Тан Чжихуа был уверен: если он смог вырастить Тан Чжоу, то он сможет сделать то же самое и со вторым.
Свиное лицо Тан Чжэня покраснело от волнения.
Сердце Тан Чжоу внезапно сжалось, стремительно погружаясь в темную бездну, где не было видно ни единого проблеска света.