Злодей родился сладкоежкой

В мгновение ока наступил день рождения Цяо Юаня.

Тан Чжоу, одетый повседневно, прибыл в зарезервированную частную комнату в клубе. Как раз когда он собирался толкнуть дверь, чтобы войти, он увидел, как дверь открывается изнутри. Лу Е тянул Цяо Юаня за руку, и его красивое лицо было полно недовольства.

Цяо Юань, державший его за руку, имел короткие каштановые волосы, мягкие и спадающие между лбом и висками, делая его лицо еще прекраснее. Его пара невинных миндалевидных глаз, которые безвольно повисли, явно в растерянности от внезапной вспышки Лу Е.

Увидев Тан Чжоу, глаза Цяо Юаня наполнились удивлением. «Чжоу-гэ! Тебе нужно поговорить с Е-гэ; он почему-то сердится».

Под взглядом этих ясных кошачьих глаз ни одно сердце не могло остаться чёрствым.

Тан Чжоу: «Что происходит?»

Лу Е закрыл дверь в личную комнату, отвел их немного подальше, нахмурившись: «Зачем ты пригласил этого человека с фамилией Фу? Ты что, близок с ним?!»

Тан Чжоу понял.

Цяо Юань, явно не подозревая о беспокойстве Лу Е, сказал с ноткой обиды: «Я его знаю довольно хорошо; мы в одном клубе. Более того, он также является представителем первого курса нашего класса, и он действительно талантлив».

Цяо Юань и Фу Шэнь оба были первокурсниками и познакомились в университетском туристическом клубе.

Фу Шэнь был зрелым и несколько раз помогал Цяо Юаню, оставив у него хорошее впечатление. Вскоре они стали друзьями, которые могли болтать на разные темы, поэтому было совершенно нормально пригласить его на день рождения.

Цяо Юань не понимал, почему у Лу Е было столько предубеждений против Фу Шэня.

Прежде чем Лу Е успел что-то сказать, Тан Чжоу прервал его, сказав: «Сегодня день рождения Сяо Юаня, и его счастье самое главное».

Лу Е знал о личности Фу Шэня и беспокоился о возможности причинения вреда Цяо Юаню, что было вполне понятно. Однако Тан Чжоу, который предвидел будущее, знал, что Фу Шэнь никогда не считал Цяо Юаня врагом. Его действия всегда были направлены на одного конкретного человека.

Что касается того, пострадает ли Цяо Юань, то это не входило в круг вопросов Фу Шэня.

В деловом мире граница между добром и злом часто была размыта. Фу Шэнь был победителем, и у него было абсолютное право голоса в результате.

Тан Чжоу не имел права вмешиваться в чужие дела, но он также не хотел, чтобы Лу Е и Цяо Юань снова страдали. Вот почему он дал Лу Е несколько намеков во время их предыдущего телефонного разговора.

Но, похоже, это не имело особого эффекта.

Лу Е был очень высокого мнения о Цяо Юане, поэтому, услышав это, ему пришлось отказаться от своих предубеждений, и, поглаживая мягкие волосы Цяо Юаня, он сказал: «Хорошо, я больше ничего не скажу».

«Ммммм», — улыбнулся Цяо Юань, напоминая невинного и безобидного белого кролика.

«Фу Шэнь действительно милый. Увидишь, как только узнаешь его поближе».

Лу Е подумал: «С таким характером, если бы его продали, Цяо Юань, вероятно, помог бы своему нападавшему пересчитать деньги». Вздох.

Вернувшись в отдельную комнату, я увидел, что там было довольно много людей. Тан Чжоу сразу же заметил Фу Шэня в углу.

Молодой человек был одет в простое черное пальто и слегка свободные джинсы, которые подчеркивали его длинные, стройные ноги. Он сидел на высоком табурете, и, как будто почувствовав взгляд Тан Чжоу, он поднял голову и посмотрел на него. Его янтарные глаза были глубокими, с намеком на улыбку.

Тан Чжоу был на самом деле немного удивлен. Фу Шэнь из его сна не присутствовал на дне рождения Цяо Юаня.

Большинство приглашенных Цяо Юанем гостей были одноклассниками, учившимися с ним на одном курсе, единственными исключениями были Тан Чжоу и Лу Е, которые были старшеклассниками.

Увидев Тан Чжоу, другие гости отразили восторженные выражения на своих лицах. Это был знаменитый «Золототочечный» Тан Шэнь, которого было почти невозможно увидеть лично, и теперь они могли иметь с ним близкий контакт. Они были вне себя от радости.

Перед посторонними Тан Чжоу был обычно сдержан и не улыбался. Но сегодня был день рождения Цяо Юаня, и атмосфера была решающей. Он казался Довольно мягким и доступным.

Один из младших сотрудников, проявив смелость, поприветствовал его, сказав: «Привет, Тан Шэнь».

Тан Чжоу слабо улыбнулся и ответил: «Вы можете называть меня Тан Чжоу или просто старший Тан, нет необходимости в «Тан Шэнь»».

Его манера говорить несколько отличалась от манеры обычных людей. Она была медленной и рассудительной, с чувством торжественности, но при этом плавно произносимой, без какой-либо резкости, что делало ее очень приятной для прослушивания.

В целом он производил впечатление человека весьма образованного, но не высокомерного.

Студенты младших и старших курсов не могли сдержать улыбок, и их настроение было приподнятым.

Сегодня был день, когда Цяо Юань стал главным героем, поэтому Тан Чжоу мало что говорил. Он случайно нашел место, где присесть.

Когда все собрались, Лу Е вытащил большой торт. Торт был сделан тщательно, с качественным кремом, который выглядел очень соблазнительно. Он был украшен шоколадом и вишней и пах сладко.

На торте зажгли свечи, и все собрались вокруг него, хором исполняя поздравительную песню.

Лицо Цяо Юаня сияло счастливой улыбкой, излучая сладость, словно из горшочка с медом.

Лу Е посмотрел на него с улыбкой, в его глазах росла любовь.

Однако Тан Чжоу обратил внимание на Фу Шэня, который был скрыт в свете свечи. По совпадению, Фу Шэнь тоже посмотрел в ту сторону, и они обменялись секундным взглядом, прежде чем отвести взгляд.

После того, как Цяо Юань загадал желание и задул свечи, Лу Е вызвался помочь ему разрезать торт.

Не имело значения, съели ли другие торт или нет; речь шла о создании ощущения церемонии. Что касается того, чтобы размазать торт по лицу друг друга, то никто в комнате не осмелился сделать это.

Лу Е был недоволен Фу Шэном и не отрезал ему ни кусочка. Цяо Юань развлекался с остальными и не замечал этого.

Тан Чжоу не любил слишком сладкие пирожные, поэтому он передал свой кусок Фу Шэню.

«Что?»

Тан Чжоу посмотрел на него и сказал: «Мне это не нравится».

Фу Шэнь спокойно ответил: «Тебе не обязательно это есть».

«Расточительство это позор». Тан Чжоу приподнял бровь. «Ты мой помощник, ты должен разделить со мной мое бремя».

Фу Шэнь: «...»

Сладкий аромат сливок, смешанный с тонким фруктовым привкусом, постоянно царил вокруг его носа. Будучи сладкоежкой, Фу Шэнь притворился обиженным и неохотно принял это.

Увидев, как он устроил представление, Тан Чжоу подумал: «Слава богу, я был его помощником в мире снов, поэтому я знаю, что он любит сладкое; в противном случае, я мог бы быть обманут выражением его лица».

Пирог был сладкий, но не жирный, мягкий и ароматный, вероятно, сделанный на заказ в известной кондитерской в Цзянчэне. Фу Шэнь ел его неторопливо, игнорируя недовольные взгляды, которые Лу Е время от времени бросал.

Он смотрел на Тан Чжоу.

Тан Чжоу держал стакан фруктового сока, с чистыми косточками пальцев и тонкими пальцами, бледными как иней. Сок внутри прозрачного стакана кружился в бирюзовых тонах. Он прикусил соломинку своими алыми губами, и его профиль тонул в тени, красивый и таинственный.

Как сторонний наблюдатель, чужой среди окружающего его смеха и игривости, от которого веет холодностью.

Почувствовав, что кто-то смотрит на него, Тан Чжоу повернул голову, и когда его взгляд встретился с взглядом Фу Шэня, он на секунду замер, а затем внезапно расплылся в улыбке.

Он редко улыбался, а такая лучезарная улыбка, как эта, была еще реже. Эта улыбка освещала все его существо. С легким подъемом уголков глаз можно было увидеть накопление эмоций в глубине его глаз. Все это смешивалось с его розовыми губами и белыми зубами, делая его невероятно красивым.

Фу Шэнь, держа в руках маленькую тарелку, посмотрел на него, отчасти озадаченный, отчасти потерянный.

Тан Чжоу вдоволь повеселился за счет Фу Шэня. Он довольно улыбнулся и кивнул уголком рта, показывая, что на уголке губ Фу Шэня есть крем.

Тот понял, вроде бы спокойно вытер салфеткой, но слегка покрасневшие мочки ушей намекали на смятение в его душе.

Насладившись чьим-то смущением, Тан Чжоу с самодовольным выражением лица отпил глоток кисло-сладкого сока.

Сам Цяо Юань, с его игривой натурой, уже был взволнован. Когда он увидел, что Тан Чжоу наливает себе выпить, он воспользовался возможностью, чтобы схватить его и взволнованно сказал: «Чжоу Гэ, давай устроим соревнование по метанию дротиков!»

Затем он подошел и потянул за собой Фу Шэня, отчего Лу Е нахмурился.

Толпа подхватила: «Ладно, ладно, как будем играть?»

«Мы можем разбиться на пары и заставить всех бросить вызов друг другу. Кто потеряет напитки, тот и выпьет».

«Выпить это здорово! Если проиграешь, выпьешь, хахаха».

Все потерли руки и собрались перед мишенью. Те, у кого было сильное желание похвастаться, тут же
обозначили своих противников, и дуэли начались.

После нескольких раундов все выпили много алкоголя.

Лу Е выиграл несколько раундов, а затем провокационно посмотрел на Фу Шэня и сказал: «Младший Фу, давай посоревнуемся».

Люди с острым зрением могли бы сказать, что это темп надвигающейся беды.

Фу Шэнь не отказался и спокойно ответил: «Вы идете первым, старший».

Лу Е метнул дротик, попав точно в яблочко. Он отступил назад и махнул Фу Шэню глазами.

Игра не следовала формальным правилам дартса; она была простой, в ней использовалась система подсчета очков, основанная на количестве попаданий в кольца для определения победителей и проигравших, что является самым простым и интуитивно понятным способом игры.

Фу Шэнь взял дротик и без особой подготовки небрежно бросил его. Дротик также приземлился внутри красной мишени, но немного не по центру по сравнению с Лу Е.

По результатам Фу Шэнь действительно немного уступает. Однако Тан Чжоу ясно видел, что он не воспринимал это всерьез, или, возможно, он не хотел, чтобы Лу Е потерял лицо в таком случае.

Фу Шэнь не произнес ни слова; он просто выпил стакан спиртного.

Лу Е не был глупым; он, очевидно, заметил, что Фу Шэнь не приложил все усилия. Почувствовав себя оскорбленным, он нахмурился и раздраженно сказал: «Давайте сделаем это снова».

«Конечно»,— Фу Шэнь перекрутил один из них,— «на этот раз я пойду первым».

Он с легкостью бросил дротик, и тот попал точно в яблочко. Его чистый и искусный бросок вызвал аплодисменты и восхищение толпы.

Глаза Цяо Юаня заблестели, когда он воскликнул: «Фу Шэнь, ты потрясающий!»

Лу Е, похоже, выпил бутылку уксуса. Возможно, из-за того, что он чувствовал беспокойство в душе, на этот раз он выступил не очень хорошо, и дротик не попал в центр.

Одна победа и одно поражение это справедливо.

Пыхтя и отдуваясь, Лу Е собирался снова бросить вызов Фу Шэню, когда заметил, что Фу Шэнь смотрит на Тан Чжоу, и спросил: «Старший Тан тоже хочет поиграть?»

Лу Е: «......»

Тан Чжоу - убийца игр; он вообще не умеет играть!

Он хотел заменить Тан Чжоу, но младшие ученики громко зааплодировали, желая увидеть сильную и властную манеру поведения Тан Шэня.

У Тан Чжоу не было выбора, кроме как встать перед строем и торжественно сказать: «Я действительно не умею играть».

Ему вручили дротик, и Фу Шэнь наклонился к его уху, едва слышно проговорив: «Это всего лишь игра, победа или поражение не имеют значения».

Тан Чжоу сердито посмотрел на него: «Ты просто хочешь увидеть, как я выставляю себя дураком!»

Губы Фу Шэня слегка изогнулись: «После вас, старший».

Тан Чжоу не был тем человеком, который отступает перед вызовом. Даже если он проиграет, он проиграет честно и справедливо.

Он сосредоточил свой взгляд, идеально имитируя позу броска с впечатляющей манерой поведения, которая, казалось, устрашала зрителей. Все затаили дыхание в ожидании.

Раньше все думали, что он просто скромничает. Как мог Тан Шэнь, великий Бог Тан, не уметь метать дротики?

Дротик пролетел по воздуху, издав звук «свист», но ударился о стену с глухим стуком.

Каждый: «...»

Лу Е почувствовал некоторое сожаление; он не должен был провоцировать Фу Шэня. Теперь, когда Фу Шэнь спровоцировал Тан Чжоу, он определенно мстил.

Тан Чжоу не был особенно расстроен этим незначительным поражением, выражение его лица было спокойным, и он сказал: «Я проиграл».

Он поднял стакан, чтобы сделать глоток, но Фу Шэнь остановил его.

«Я еще не бросал».

Тан Чжоу ответил: «Я выпью свой, а ты выплесни свой».

Выражение лица молодого человека было открытым и невозмутимым, и Фу Шэнь молча отпустил его руку.

Он действительно не знал, что Тан Чжоу не умеет играть.

Тан Чжоу нахмурился и выпил стакан спиртного, едва не задохнувшись от вкуса вина.

Он на самом деле не любил выпивку, и это было одной из причин, по которой ему не нравилось посещать подобные вечеринки с выпивкой.

Лу Е наклонился в нужный момент и сказал: «Тан Чжоу, почему бы тебе не отдохнуть на диване? Как только игра закончится, я попрошу кого-нибудь отвезти тебя обратно».

Он знал, что Тан Чжоу плохо переносит алкоголь, и боялся, что тот выпьет слишком много и потеряет сознание.

Тан Чжоу послушно сел на диван, голова у него кружилась.

Игры не прекращались просто потому, что он сдавался, и шум вгрызался в его голову, как какофоническая симфония. Он нахмурился от дискомфорта, полузакрыв глаза, глядя на этот странный и красочный мир.

Пока остальные наслаждались вечеринкой, а толпа достаточно напилась, Лу Е и сам выпил немало и не смог присматривать за Тан Чжоу. Цяо Юань был еще хуже.

Фу Шэнь уставился на румяные щеки Тан Чжоу, которые приобрели розовый оттенок из-за алкоголя. Он наклонился и тихо крикнул: «Тан Чжоу, пора возвращаться».

Тан Чжоу не был полностью пьян, и, услышав, как кто-то его окликает, он сонно открыл глаза и увидел Фу Шэня. Он улыбнулся и сказал: «А, помощник Фу».

Он был вполне послушен, покачиваясь, вставал, не сделал и нескольких шагов, а бросился вперед.

Фу Шэнь быстро поймал его, а Тан Чжоу, воспользовавшись случаем, рухнул на него и не двигался, его глаза были полуоткрыты.

Уголки его глаз приобрели розоватый оттенок, а в голосе звучали мягкие, почти неописуемые нотки.

«Не хочу уходить, хочу обнимашек».

Зрачки Фу Шэня задрожали.

К счастью, все в приватной комнате были пьяны, иначе вид Тан Чжоу в таком виде наверняка разбил бы божественный образ Тан Шэня вдребезги.

Он не мог урезонить пьяного человека, поэтому ему оставалось только беспомощно повернуться и, согнув колени, сказать: «Запрыгивай».

Тан Чжоу моргнул, словно говоря: «Конечно».

С этими словами он внезапно бросился на спину Фу Шэня, едва не заставив того упасть на землю.

Пока Тан Чжоу цеплялся за его шею, Фу Шэнь поддерживал его обеими руками и медленно вышел из клуба.