Dirty Gold

Эли­забет не­доволь­но по­мор­щи­лась и воз­му­щен­но прос­то­нала, ког­да теп­лое пу­ховое оде­яло, под ко­торым она пря­талась с го­ловой от ре­жуще­го гла­за днев­но­го све­та, не­ожи­дан­но ис­чезло, и прох­ла­да ком­на­ты неп­ри­ят­но кос­ну­лась го­лых ног. Она пе­ревер­ну­лась на дру­гой бок, зак­ры­ва­ясь ру­кой и под­жи­мая ко­лени к гру­ди.

      Во рту ужас­но пе­ресох­ло, го­лова гу­дела, слов­но ты­сячи не­види­мых мо­лоточ­ков не­щад­но ко­лоти­ли в за­тылок. Вис­ки пуль­си­рова­ли, а те­ло об­да­вало то жа­ром, то хо­лодом, и ко­жа пок­ры­валась неп­ри­ят­ны­ми кол­ки­ми му­раш­ка­ми. Теп­лая ру­ка кос­ну­лась её ло­дыж­ки, плав­но стя­гивая с кро­вати, и Ку­пер нев­нятно за­бор­мо­тала ру­гатель­ства, цеп­ля­ясь за ме­тал­ли­чес­кое из­го­ловье. Гла­за уда­лось раз­ле­пить с боль­шим тру­дом — из не­заш­то­рен­но­го ок­на стру­ил­ся рез­кий свет, и опух­шие от слез ве­ки неп­ри­ят­но щи­пало. Она дер­ну­ла но­гой в знак про­тес­та, но нас­той­чи­вая ру­ка про­дол­жа­ла хва­тать её за но­ги, окон­ча­тель­но вы­рывая де­вуш­ку из спа­ситель­но­го сна.

— Арч, пе­рес­тань, — взмо­лилась она. — Дай пос­пать еще хо­тя бы пол­ча­сика. — Ку­пер не­хотя пе­ревер­ну­лась на спи­ну, на­тяги­вая ши­рокую, боль­шую фут­болку, слу­жащую ей сво­бод­ной мяг­кой пи­жамой, на ко­лени.

— Мы прос­па­ли два уро­ка. Ес­ли быс­тро со­берешь­ся, то мы ус­пе­ем на тре­тий.

— Я не пой­ду, — уве­рен­но от­ка­залась Эли­забет, рез­ко под­ни­ма­ясь в по­ложе­ние си­дя и хва­та­ясь за лоб от но­ющей бо­ли. Она пе­рех­ва­тила ста­кан хо­лод­ной во­ды, за­бот­ли­во про­тяну­тый пар­нем, и быс­тро осу­шила его дву­мя боль­ши­ми глот­ка­ми. Пос­ле вы­пито­го вче­ра это­го бы­ло нич­тожно ма­ло, и Бет­ти вер­ну­ла ста­кан, крас­но­речи­вым взгля­дом умо­ляя Ар­чи на­лить еще.

— Ты не по­яв­ля­лась в шко­ле уже две не­дели, — уко­риз­ненно на­пом­нил Эн­дрюс, уда­ля­ясь на кух­ню. Бет­ти ус­лы­шала, как за­шуме­ла в кра­не во­да и скрес­ти­ла но­ги, ос­матри­вая свое вре­мен­ное жилье.

      Не­боль­шая, свет­лая ком­на­та боль­ше не нап­ря­гала раз­бро­сан­ны­ми пов­сю­ду ве­щами, ду­рац­ки­ми пла­ката­ми с изоб­ра­жени­ем фут­бо­лис­тов на сте­нах, от ко­торых пер­вое вре­мя она по­рыва­лась из­ба­вить­ся, и сжа­тым прос­транс­твом, зас­тавлен­ным всем, чем толь­ко мож­но. Сей­час она ка­залась да­же у­ют­ной, пол­ной нез­на­читель­ных, но тёп­лых вос­по­мина­ний, ко­торые Бет­ти без сом­не­ния хо­тела сох­ра­нить, из­ба­вив­шись от бо­лее мас­штаб­ных и яр­ких, но на­гоня­ющих на неё му­читель­ную тос­ку.

      Ве­чера, те, в ко­торые Эли­забет не сбе­гала в оче­ред­ной ноч­ной клуб, где на­пива­лась до бес­па­мятс­тва, они с Ар­чи про­води­ли в этой ком­на­те или в тёп­лом га­раже. Они смот­ре­ли филь­мы, ре­шая кто вы­берет жанр прос­той дет­ской иг­рой «ка­мень-нож­ни­цы», слу­шали му­зыку, вы­пивая по пи­ву и съ­едая ог­ромную сыр­ную пиц­цу, мно­го раз­го­вари­вали. Иног­да это бы­ли серь­ёз­ные раз­го­воры, ко­торые плав­но пе­рехо­дили в ожив­лённые спо­ры, иног­да об­сужде­ния смеш­ных глу­пос­тей. Но ка­ким бы ни был за­вязав­ший­ся раз­го­вор — дис­куссии о про­читан­ной кни­ге или ча­совое вос­хи­щение мек­си­кан­ской едой, Эли­забет ос­тро нуж­да­лась в лю­бом из них.

      Пос­те­пен­но за­рож­да­юща­яся креп­кая друж­ба меж­ду ни­ми ста­ла нас­то­ящим спа­сени­ем для Бет­ти. Це­леб­ным элик­си­ром, что с каж­дым креп­ким, уте­шитель­ным объ­яти­ям про­питы­вал в клочья ра­зод­ранную ду­шу. И пусть элик­сир не был спо­собен за­латать её кро­вавые ра­ны — он слу­жил силь­ным обез­бо­лива­ющим. То, с чем не справ­ля­лась дру­жес­кая за­бота Ар­чи Эн­дрю­са, заг­лу­шалось щед­рой до­зой ал­ко­голя.

      Го­рячая та­рел­ка со све­жеп­ри­готов­ленным ом­ле­том опус­ти­лась на её ко­лени, и Ку­пер бла­годар­но улыб­ну­лась, по­сылая дру­гу воз­душный по­целуй. Он за­катил гла­за и от­дал ей проз­рачный ста­кан с пу­зыря­щей­ся от таб­летки во­дой, не сво­дя с её ли­ца фир­менно­го обес­по­ко­ен­но­го взгля­да.

— Ты чу­до, — до­воль­но про­тяну­ла Ку­пер, как толь­ко вы­пила ле­карс­тво. Есть сов­сем не хо­телось, но под вни­матель­ным взгля­дом Ар­чи она все-та­ки прог­ло­тила па­ру ви­лок зав­тра­ка, чувс­твуя сла­бость во всем те­ле от не­дос­татка уг­ле­водов. — Спа­сибо. За все.

— Ты не дол­жна так се­бя из­во­дить, — на­чал Эн­дрюс, ски­дывая до­маш­нюю фут­болку и ны­ряя в шкаф за тол­стов­кой. — Ког­да ты в пос­ледний раз бы­ла аб­со­лют­но трез­вой?

— Не на­чинай, — от­махну­лась Ку­пер, вы­рисо­вывая на та­рел­ке не­види­мый узор зуб­чи­ками вил­ки и опус­кая гла­за. — Мне нуж­но вре­мя.

— Я по­нимаю. Но ал­ко­голь и си­гаре­ты ни­как те­бе не по­могут. Те­бе сто­ит взять се­бя в ру­ки, — твёр­до ска­зал Ар­чи, без стес­не­ния рас­ха­живая по ком­на­те с го­лым тор­сом и за­киды­вая раз­бро­сан­ные пов­сю­ду учеб­ни­ки в чёр­ный пор­тфель.

— Как там Ви? — по­пыта­лась зак­рыть те­му Эли­забет, до­гады­ва­ясь, к че­му идёт раз­го­вор.

— Зав­тра вы­писы­ва­ют, — от­ве­тил па­рень с тя­жёлым, взвол­но­ван­ным вздо­хом. — Отец по­дыс­кал ей кли­нику в со­рока ки­ломет­рах от­сю­да. Тот ещё уб­лю­док, но вы­хода у ме­ня нет. При­дёт­ся ему до­верить­ся. Эта кли­ника — наш единс­твен­ный ва­ри­ант.

— Она спра­вит­ся.

— Да. И ты то­же. — Ар­чи на­дел тол­стов­ку и со­чувс­твен­но пос­мотрел на под­ру­гу, с то­ликой осо­бой люб­ви, в ка­кой так нуж­да­лась Эли­забет. — Бет­ти, ты не мо­жешь веч­но от не­го пря­тать­ся. Ты дол­жна за­кон­чить шко­лу, пос­ту­пить в кол­ледж где-ни­будь по­даль­ше от это­го го­рода и от сво­ей чок­ну­той се­мей­ки. Ты зас­лу­жива­ешь луч­ше­го от­но­шения, ко­торо­го ни­ког­да не по­лучишь от Джон­са.

— Да­же не про­из­но­си эту мер­зкую фа­милию, — сквозь зу­бы про­цеди­ла Эли­забет, чувс­твуя бо­лез­ненную пуль­са­цию в гру­ди. Боль при­тупи­лась, ли­бо она на­учи­лась её тер­петь, как врож­денную бо­лезнь, с ко­торой не­об­хо­димо сми­рить­ся. Она пос­то­ян­но сад­ни­ла где-то глу­боко, по­доб­но ос­трой за­нозе при не­ос­то­рож­ном ка­сании, но Бет­ти боль­ше не ощу­щала её столь от­чётли­во и стой­ко вы­носи­ла каж­дый укол. — Как бы я хо­тела ска­зать, что мне уже пле­вать, — об­ре­чён­но прос­то­нала она и, пос­та­вив та­рел­ку на тум­бочку, за­вали­лась об­ратно в кро­вать, всем сво­им ви­дом де­монс­три­руя же­лание вновь ос­тать­ся до­ма. — Но это не так.

      Бет­ти ни­чего не скры­вала от Ар­чи. Он знал все от на­чала и до кон­ца, при­нимая прав­ду со свой­ствен­ным ему спо­кой­стви­ем и по­нима­ни­ем. Он ни­как не вы­ражал сво­его през­ре­ния или осуж­де­ния, в от­ли­чии от са­мой Ку­пер, ко­торая не­нави­дела все­ми фиб­ра­ми ду­ши се­бя и свои чувс­тва. Они, слов­но яд, от­равля­ли её, при­чиняя боль. И, ка­залось, этим му­чени­ям нет кон­ца. Ещё день, еще од­на ночь, ду­мала Ку­пер, и все прой­дёт. Она приз­на­лась Ар­чи рань­ше, чем са­мой се­бе, но ни­чего не из­ме­нилось — горь­кий ме­тал­ли­чес­кий вкус ра­зоча­рова­ния так и ос­тался на язы­ке, а ос­тавлен­ная но­жом в спи­ну ра­на кро­вото­чила день ото дня.

      Эн­дрюс при­сел на край кро­вати, и Эли­забет с тру­дом по­дави­ла же­лание при­жать­ся к его пле­чу. Она пе­ревер­ну­лась на бок, под­кла­дывая ла­дош­ки под ще­ку и упи­ра­ясь ко­леня­ми в его по­яс­ни­цу, чувс­твуя теп­ло че­рез мяг­кую ткань тол­стов­ки. Бы­ло страш­но ду­мать о том, что уже че­рез па­ру дней все за­кон­чится, что она вновь ли­шить­ся твёр­дой опо­ры.

— Ты мо­жешь ос­тать­ся, да­же ког­да вер­нётся отец, — слов­но про­читав её мыс­ли, ска­зал Ар­чи. — Я уве­рен, он все пой­мёт.

— Я пом­ню, как он пёк шо­колад­ное пе­ченье. Оно бы­ло не­веро­ят­но вкус­ным.

— Он де­ла­ет это каж­дую суб­бо­ту, так что...

— Нет, Арч, — воз­ра­зила Ку­пер, пе­рево­дя на пар­ня за­дум­чи­вый взгляд. — Мне очень пон­ра­вилось с то­бой жить, но мне нуж­но на­учить­ся ре­шать свои проб­ле­мы са­мос­то­ятель­но.

— Ты уве­рена?

— Аб­со­лют­но, — сов­ра­ла Эли­забет, вы­дав­ли­вая дру­желюб­ную улыб­ку.

— Но, ес­ли что, ты всег­да мо­жешь вер­нуть­ся.

— Я знаю.

      Ар­чи вы­тянул рас­кры­тую ла­донь, ис­то­чая ка­кое-то не­веро­ят­ное, слов­но сол­нечное теп­ло сво­ей доб­ро­ты. Ря­дом с ним хо­телось сме­ять­ся, да­же тог­да, ког­да, ка­залось, сил на это сов­сем не ос­та­лось. И Бет­ти сме­ялась, не­ус­танно бла­года­ря дру­га за все, что он для неё сде­лал.

— Идём в шко­лу? — спро­сил он.

      Эли­забет скри­вилась и за­мота­ла го­ловой, слов­но ма­лень­кий кап­ризный ре­бёнок под­жи­мая гу­бы, но Ар­чи изог­нул ши­рокую бровь, нас­той­чи­во про­тяги­вая ей ру­ку, и Ку­пер сда­лась. Она вло­жила свою хруп­кую руч­ку в его ши­рокую ла­донь, и он тут же сжал её паль­цы, при­тяги­вая де­вуш­ку к се­бе и вы­нуж­дая под­нять­ся. Она пих­ну­ла его в пле­чо, с не­ук­ро­тимым вол­не­ни­ем пред­став­ляя, с ка­ким эн­ту­зи­аз­мом её встре­тят Ред­жи и ко­ман­да.

***

      Бет­ти не­хотя вы­лез­ла из ста­рень­кой ма­шины Ар­чи, ког­да он при­пар­ко­вал­ся сре­ди та­ких же нев­зрач­ных ав­то­моби­лей с по­тер­той вре­менем крас­кой. Она впер­вые ока­залась на этой сто­роне пар­ковки — мес­та для «зо­лотых» де­ток рас­по­лага­лись с дру­гой сто­роны. Слов­но два про­тиво­полож­ных спек­тра, раз­де­лён­ных пе­шеход­ной до­рож­кой, ко­торая чет­кой ли­ни­ей де­лила лю­дей на бо­гатых и бед­ных, на дос­той­ных и нет, на тех, кто ме­ня­ет од­ну до­рогую ино­мар­ку на дру­гую и тех, ко­му ржа­вый фур­гон дос­тался от прош­ло­го по­коле­ния. Эли­забет ни­ког­да не об­ра­щала вни­мания на та­кие ве­щи, пар­ку­ясь на сво­ём по­чет­ном мес­те, с вы­делен­ным но­мером во­семь, и толь­ко сей­час нес­пра­вед­ли­вость так ре­зала гла­за.

      По­чувс­тво­вав его при­сутс­твие поз­во­ноч­ни­ком, Бет­ти мет­ну­ла без­различ­ный взгляд в ком­па­нию Змей, соб­равшу­юся у зна­комо­го чёр­но­го мус­танга. Джаг­хед си­дел на ка­поте, упе­рев ла­дони по­зади се­бя и за­жав тол­стую си­гаре­ту гу­бами. Он ув­ле­чён­но слу­шал То­ни, ко­торая с серь­ез­ным вы­раже­ни­ем ли­ца пе­рес­ка­зыва­ла ему неч­то важ­ное. Ку­пер не смог­ла от­вернуть­ся, рас­смат­ри­вая его про­филь, слов­но из­би­вая се­бя из­нутри. Неб­режно заш­то­пан­ные ра­ны ра­зош­лись в ту же се­кун­ду, как Свит Пи, за­метив де­вуш­ку, пих­нул дру­га в пле­чо, и Джонс обер­нулся. Их взгля­ды встре­тились, и ко­лени Эли­забет под­ко­сились от не­ожи­дан­ной и слиш­ком силь­ной бо­ли, мет­ко прон­зившей грудь. Смот­ря в его тем­но-зе­леные гла­за, она осоз­на­вала, как силь­но ску­чала, поч­ти не­выно­симо, и как силь­но она его не­нави­дит за своё вдре­без­ги раз­би­тое сер­дце.

      Джаг­хед вып­ря­мил­ся, за­тяги­ва­ясь в пос­ледний раз и вы­киды­вая оку­рок. Эли­забет не мог­ла не за­метить из­ме­нений, ко­торые тенью зас­ты­ли на его хму­ром ли­це, в его ус­тавшем взгля­де. Его жес­ты и по­за ли­шились при­выч­ной уве­рен­ности и си­лы, ши­рокие пле­чи нез­на­комо по­ник­ли, слов­но под не­види­мой тя­жестью, ло­ма­ющей са­мого стой­ко­го че­лове­ка, ко­торо­го до­води­лось встре­чать Ку­пер. От­вра­титель­ная на­деж­да ох­ва­тила её на ров­не с зло­рад­ным чувс­твом удов­летво­рения, ко­торое она пос­пе­шила вы­разить през­ри­тель­ной ух­мылкой. Джонс шаг­нул ей навс­тре­чу, и Бет­ти ис­пу­ган­но вце­пилась в ру­ку Ар­чи, ко­торый зак­рыл ба­гаж­ник и по­рав­нялся с ней, зная, что прос­то сог­нётся по­полам, ес­ли ус­лы­шит его го­лос.

— Прос­то пой­дём, — сдав­ленно про­шеп­та­ла Эли­забет, тол­кая дру­га в сто­рону вхо­да в зда­ние. Он по­нима­юще кив­нул и креп­ко сжал её ла­донь, ког­да Ку­пер, чувс­твуя не­от­рывный, те­ребя­щий каж­дый нерв в её те­ле, взгляд Джон­са, взя­ла его за ру­ку. Она не­осоз­нанно пе­реп­ле­ла их паль­цы, ус­ко­ря­ясь и та­ща за со­бой Ар­чи, слы­ша быс­трые уда­ры гру­бой по­дош­вы ар­мей­ский бо­тинок по ас­фаль­ту за сво­ей спи­ной.

— Бет­ти, ты отор­вёшь мне ру­ку. По­лег­че, — взмо­лил­ся Эн­дрюс. — Он те­бя не тро­нет.

— Оши­ба­ешь­ся, — об­ре­чён­но прос­то­нала Ку­пер, с сод­ро­гани­ем вспо­миная пос­леднюю вспыш­ку гне­ва вспыль­чи­вого змея.

— Так, все, — гром­ко воз­му­тил­ся Эн­дрюс и ос­та­новил­ся, вы­нуж­дая де­вуш­ку пос­ле­довать сво­ему при­меру. — Ка­кого чер­та те­бе от неё на­до? — су­рово спро­сил он, обо­рачи­ва­ясь к Джон­су, ко­торый удив­лённо по­вёл бровью, на мгно­вение ста­новясь са­мим со­бой — гор­дым ко­ролем, ос­тро ре­аги­ру­ющим на лю­бую дер­зость.

— Ар­чи, пой­дём, — дро­жащим го­лосом поп­ро­сила Ку­пер, дёр­гая пар­ня за ру­ку и пря­чась за его спи­ной, чувс­твуя, как вол­не­ние, на гра­нице со стра­хом, раз­жи­га­ет по­жар в кро­ви. Она мыс­ленно умо­ляла все­лен­ную, что­бы са­молю­бие Джон­са вновь одер­жа­ло по­беду над его же­лани­ями, и он прос­то ушёл.

— Бет­ти, — про­тянул Джаг­хед, осип­шим и про­тиво­ес­тес­твен­но над­ломлен­ным го­лосом, иг­но­рируя сви­репый взгляд Ар­чи, нап­равлен­ный в его сто­рону. — Иди сю­да.

      Эли­забет за­дох­ну­лась от злос­ти и бо­ли, не в си­лах от­вести от не­го из­му­чен­но­го взгля­да. Ма­лень­кая час­тичка её кри­чащей от стра­даний ду­ши, все ещё тя­нулась к не­му, и она не мог­ла это по­давить, как не мог­ла по­давить и от­вра­щение, ка­кое воз­раста­ло до пре­дела, ког­да она смот­ре­ла на его гу­бы, ко­торые с та­ким жа­ром це­лова­ли дру­гую, на его силь­ные ру­ки, что ис­сле­дова­ли чу­жое те­ло пря­мо на её гла­зах.

— Ка­тись в ад, — не сдер­жа­лась она, вып­лё­вывая гнев­ные сло­ва, слов­но смер­тель­ный яд, же­лая при­чинить ему как мож­но боль­ше бо­ли, в от­вет на свою собс­твен­ную.

— Я хо­чу по­гово­рить, — тер­пе­ливо ска­зал Джонс. Его мни­мое спо­кой­ствие вы­дава­ли хищ­ные гла­за, пы­ла­ющие яростью, по­дог­ре­ва­емой уп­рямс­твом Эли­забет, её при­кос­но­вени­ями к Ар­чи и собс­твен­ным уни­жени­ем.

— Го­вори, — злоб­но ус­мехну­лась Ку­пер, нас­лажда­ясь его ре­ак­ци­ей, вы­пус­кая пле­чо Ар­чи из пле­на сво­их паль­цев и де­лая шаг впе­рёд. — У те­бя ми­нута.

      Джонс стрель­нул тре­бова­тель­ным взгля­дом в за­щит­ни­ка за спи­ной Эли­забет, но она от­ри­цатель­но по­кача­ла го­ловой, скре­щивая ру­ки на гру­ди, пы­та­ясь вы­дать своё фаль­ши­вое рав­но­душие за прав­ду.

— Я не ос­тавлю Бет­ти с то­бой, — уве­рен­но воз­ра­зил Эн­дрюс, вы­водя змея из се­бя сво­им ге­рой­ским по­рывом. Эли­забет без­звуч­но ли­кова­ла, наб­лю­дая за тем, как ме­чет­ся Джонс. Он за­кусил гу­бу, пря­ча сжа­тые до по­белев­ших кос­тя­шек ку­лаки в кар­ма­нах сво­ей ко­жаной кур­тки, бег­ло ос­матри­вая ма­шины, удач­но скры­ва­ющие их от пос­то­рон­них глаз.

— Жи­вешь те­перь с ры­жим? — пре­неб­ре­житель­но вып­лю­нул он. — Рас­пла­чива­ешь­ся с ним так же, как со мной? — его гру­бый го­лос скво­зил не­ис­то­вой зло­бой, ко­торую он ед­ва в се­бе по­дав­лял. Зе­леные гла­за по­чер­не­ли, и ть­ма пог­ло­тила ра­дуж­ку в свой плен, слов­но вы­сасы­вая из не­го все че­лове­чес­кое и об­на­жая сущ­ность са­мого дь­яво­ла.

      Эн­дрюс дёр­нулся, же­лая за­щитить под­ру­гу от нес­пра­вед­ли­вых ос­кор­бле­ний, но Эли­забет ос­та­нови­ла его ру­кой, зная, что его стрем­ле­ние за­кон­чится кровью. Джаг­хед при­щурил­ся, рас­прав­ляя пле­чи и прос­верли­вая де­вуш­ку нас­квозь сво­им бе­зум­ным взгля­дом. Ей ка­залось, что вот сей­час его тер­пе­ние лоп­нет, и он наб­ро­сит­ся на неё с ку­лака­ми.

— Не пом­ню, что­бы обе­щала те­бе хра­нить вер­ность, — про­цеди­ла Эли­забет, вспо­миная каж­дое его мет­кое сло­во, бро­шен­ное в тот ве­чер, две не­дели на­зад. — Я мо­гу тра­хать­ся с кем за­хочу. Мо­гу жить с кем за­хочу. Это не твоё де­ло, му­дак. Ар­чи под­держал ме­ня, в то вре­мя как ты тра­хал ка­кую-то шлю­ху! — сло­ва горь­ким по­током вы­рыва­лись из са­мого сер­дца, жа­лом уда­ряя в грудь Джон­са. Она сде­лала шаг к не­му навс­тре­чу, сжи­мая ку­лак, мыс­ленно при­цели­ва­ясь ему пря­мо в ли­цо. — Я нуж­да­лась в те­бе, нес­мотря на все твои ос­кор­бле­ния, вот толь­ко ты ни­ког­да не нуж­дался во мне.

— И как ты, блять, это по­няла? — выр­ва­лось у Джон­са, и он, взбе­шён­ный сво­ей от­кро­вен­ностью, под­жал гу­бы в тон­кую ли­нию, де­лая шаг к де­вуш­ке, вы­рас­тая пе­ред ней неп­ро­бива­емой сте­ной.

— Как я это по­няла? — нер­вно ус­мехну­лась Ку­пер, чувс­твуя, как гла­за сно­ва на­пол­ня­ют­ся жгу­чими сле­зами. — Ты серь­ез­но?

— Это ни­чего не зна­чило! — вык­рикнул Джонс, пу­гая Эли­забет и хва­тая её за пле­чи. Она в стра­хе заж­му­рилась, чувс­твуя неп­ри­ят­ное по­калы­вание от его при­кос­но­вений. Не­выно­симо гад­ко ощу­щать это ис­кусс­твен­ное теп­ло, ис­то­ча­емое не ис­крен­ним чувс­твом — обык­но­вен­ным жи­вот­ным же­лани­ем, от ко­торо­го му­тило и кру­жило го­лову од­новре­мен­но.

— Все кон­че­но, Джаг, — спо­кой­но ска­зала Ку­пер, не в си­лах сдер­жать сле­зы, со­лены­ми до­рож­ка­ми зас­коль­зив­шие по блед­ным ще­кам. — Да­же не на­чав­шись.

— Нет, — воз­ра­зил Джонс, и это не зву­чало, как ут­вер­жде­ние всег­да уве­рен­но­го в се­бе ко­роля. Он всмат­ри­вал­ся в её поб­лёски­ва­ющие болью изум­рудные гла­за, слов­но пы­та­ясь най­ти в них оп­ро­вер­же­ние сло­вам, но Бет­ти боль­ше не мог­ла най­ти в се­бе си­лы на про­щение. — Ес­ли ты, блять, та­кая собс­твен­ни­ца, то я от­ка­жусь от слу­чай­но­го сек­са. Ты до­воль­на?

— Это­го не дос­та­точ­но, — от­ри­цатель­но по­кача­ла го­ловой Эли­забет, с тру­дом от­ры­вая его ру­ки от се­бя. — Уже не­дос­та­точ­но.

— Тог­да че­го ты хо­чешь? — про­рычал Джаг­хед, влас­тно на­висая над ней, смот­ря вы­жида­юще, пре­дель­но серь­ёз­но. — Че­го? — его го­лос сры­вал­ся на крик. Он со­вер­шенно не мог дер­жать се­бя в ру­ках, что по­ража­ло и да­рило не­кото­рое ус­по­ко­ение, ко­торое тут же раз­ве­ива­лось с осоз­на­ни­ем его пре­датель­ства.

— Ска­жи то, что дол­жен ска­зать, — хо­лод­но от­ве­тила Ку­пер, приб­ли­жа­ясь к не­му вплот­ную, ка­са­ясь его ще­ки ле­дяной ла­донью, мыс­ленно вы­рывая своё сер­дце из его без­жа­лос­тных рук, про­ща­ясь и не ве­ря в то, что он про­из­не­сёт за­вет­ные сло­ва. — Ска­жи, что все про­изо­шед­шее с той де­вуш­кой бы­ло ошиб­кой, что те­бе жаль. Ска­жи, что я нуж­на те­бе, хо­тя бы нем­но­го, и я ос­та­нусь. Прос­то ска­жи это.

      Джаг­хед нак­ло­нил го­лову, уси­ливая дав­ле­ние её ла­дони, а за­тем пе­рех­ва­тил то­нень­кое за­пястье, креп­ко сжи­мая паль­ца­ми, слов­но не же­лая её от­пускать. В гла­зах зас­ты­ло му­читель­ное тер­за­ние. Неп­ре­рыв­ная борь­ба не­под­властных эмо­ций, сов­сем не­из­ве­дан­ных ни ей, ни ему са­мому, и хо­лод­но­го рас­судка, ко­торый на­пом­нил ему о том, кто он есть, кем был всег­да. Как бы Ку­пер сле­по не на­де­ялась, она зна­ла — он ни­ког­да не приз­на­ет­ся. Да­же, ес­ли рух­нет мир вок­руг не­го, да­же ес­ли при­чиной его из­му­чен­но­го ви­да и бо­лез­ненно­го взгля­да яв­ля­ет­ся она, он ни за что не поз­во­лит глу­пым чувс­твам взять над со­бой кон­троль.

— Я так и ду­мала, — горь­ко ус­мехну­лась Ку­пер, зас­тавляя се­бя одер­нуть ру­ку, де­лая шаг на­зад, раз­ры­вая и без то­го хлип­кую ни­точ­ку меж­ду ни­ми. — Про­щай.

      Она раз­верну­лась, слы­ша его тя­жёлый вздох, и, да­же не взгля­нув на зас­тывше­го от шо­ка Ар­чи, быс­тро дви­нулась в сто­рону шко­лы, ути­рая сле­зы и чувс­твуя, как боль пог­ло­ща­ет все, что она ког­да-ли­бо чувс­тво­вала к это­му че­лове­ку.

      Уже за­бежав на нес­коль­ко сту­пенек крыль­ца, Ку­пер ус­лы­шала гром­кий удар ку­лака о ме­талл од­но­го из ав­то­моби­лей. Ма­шина за­виз­жа­ла сиг­на­лиза­ци­ей, и гру­бые муж­ские кри­ки эхом раз­ле­телись по пар­ковке. Эли­забет ощу­щала фи­зичес­ки, как ог­ромная чёр­ная ды­ра, ос­тавша­яся на том мес­те, где ещё не­дав­но би­лось сер­дце, по кру­пице за­бира­ла у неё все, что­бы бы­ло до­рого, что тре­вожи­ло, что не да­вало спать по но­чам.

      Пус­то­та — все, что ос­та­лось пос­ле Джаг­хе­да Джон­са.