Louder Than Lions [rus]

Ne-Yo - Let me love you

***

Когда Зейн проснулся, он обнаружил, что девочки уже встали, и каким-то образом им удалось уйти, не разбудив его и Найла. Он уставился на красивого мальчика в своих руках и не мог не улыбнуться. Его желудок скрутился, в хорошем смысле. Его малыш вернулся. Найл был здесь. В своем замке.

— Зейн, — внезапно прошептал Найл, поднимая голову. Старший брат улыбнулся и посмотрел в кристально чистые глаза Найла.

— Как спалось, милый? — спросил Зейн.

— Хорошо, — улыбнулся Найл, прижимаясь ближе к своей любимой паре рук, мальчик поместил губы на грудь смуглого парня.

— Ах, — простонал Зейн, легкая улыбка сразу же заиграла на его губах. Ему было хорошо, и он просто не мог с собой ничего поделать. Медленно, но верно, решимость Зейна разрывалась, и он оказался полностью захвачен Найлом.

— Поцелуй? — спросил Найл, в результате чего его губы приблизились к губам Зейна. Он хотел, Боже, он хотел. Но часть его мозга упорно твердила, что это неправильно. В конце концов, Зейн всё-таки поцеловал его. Губы Найла двигались нежно и осторожно, а затем мальчик открыл рот, как он сделал это в прошлый раз. Найлу действительно это нравилось. Зейн как будто знал, что хотел его брат, поэтому он протолкнул свой язык в рот Найла, облизывая небо и наслаждаясь его вкусом.

Найл заскулил в рот Зейна, желая чувствовать это всегда.

Зейн оторвался, улыбнувшись Найлу: — Тебе действительно это нравится, милый?

Небольшой смешок сорвался с губ блондина, и он кивнул, чмокнув Зейна в губы.

— Моя шея? — спросил Найл.

Зейн улыбнулся, зная, о чем говорит блондин, и прильнул губами к шее мальчика, мягко кусая кожу. Стоны, которые поступали из уст Найла были гортанными и желанными. Зейн наслаждался этими звуками. Поместив губы на ключицу Хорана, Зейн легко посасывал кожу, после чего отстранился, улыбаясь заметному пятну, которое он сделал.

— Зейн! — Найл завизжал, притянув его ближе. Их ноги запутались, соединяя промежности мальчиков вместе. — Больше, — задыхался Найл, рот Зейна работал напротив его фарфоровой кожи.

— Нет, милый, нам надо остановиться, — выдохнул Зейн, притягивая блондина к себе ещё ближе, насколько это возможно, — пойдем завтракать.

Найлу понравилось в новом доме. Рядом был Зейн, и у него был целый замок, который он обожал. Это было все, о чем всегда мечтал Найл, к тому же, он нашел здесь кое-что интересное. Гарри и Луи. Найл видел, как они целуются иногда, и он думал, что это отличается от их поцелуя с Зейном. Они были более торопливыми, более жадными и страстными. И вот однажды, Найл увидел, как Луи трогает промежность Гарри. И мальчик не понимал, что это значит, но это только прибавило больше любопытства.

Однажды ночью, когда Зейн убирал краски в арт-студии, Найл поднимался вверх по лестнице. Он услышал странные звуки, доносящиеся из комнаты Луи, и очень хотел узнать, что там происходит за дверью. Найл подошел к двери и слегка приоткрыл её, заглядывая в образовавшуюся щель.

В комнате было темно, и Найл видел две фигуры на кровати. Луи завис над Гарри, его бедра толкались в мальчика снова и снова, что заставляло его мычать и кричать. Руки Гарри были сцеплены на спине Луи, оставляя следы от ногтей, в то время, как кудрявый о чем-то умолял парня. Сердце Найла заколотилось. Это то, что его «отец» делал с ним. Найл не понимал. Он думал, что Луи любит Гарри. Зачем ему причинять боль кудрявому? Найлу не нравилось это.

— Черт, Луи, — скулил Гарри охрипшим голосом, — просто... ах, пожалуйста.

И Найл не знал, что Гарри просил делать это быстрее. Найл думал, что Гарри просил, чтобы тот остановился. Потому что Найл знал, что он чувствовал, ведь его «папа» делал с ним то же самое. Это было похоже на ад.

Найл не заметил, как его глаза наполнились слезами, и он издал всхлип, достаточно громкий, чтобы привлечь внимание Луи и Гарри.

— Черт, — Луи проклял всё на свете, хватая простыню и накрывая Гарри. Сам он всё ещё был в мальчике.

— Луи, — Найл начал рыдать, — почему ты делаешь Гарри больно?

Луи захныкал и застонал, выходя из Гарри, который издал громкий и хриплый стон, чувствуя себя опустошенным.

— Найл, милый, я не причинял ему боль, — сказал Луи, хватая свои боксеры и натягивая их на себя, оставив Гарри в беспорядке на кровати.

Гарри был так близок к оргазму, а теперь всё его тело дрожало и страшно желало разрядки, но он не получит её, потому что Луи побежал утешать Найла.

— Я заставлял его чувствовать себя хорошо, я приносил ему удовольствие, — покраснел Луи.

— Нет! — рыдал Найл. — Уходи! Ты причинял боль Гарри. Я ненавижу тебя. Я ненавижу тебя так же, как своего отца.

— Ох, — сказал Луи, мысленно ударяя себя. — Нет, Найл, слушай, я не делал ему больно. Когда ты любишь кого-то очень сильно, то иногда.., — Луи затих.

Мог ли он поведать это маленькому невинному Найлу?

Зейн как будто слышал мысленные мольбы о помощи Луи и тут же появился в дверях.

— Что здесь происходит? — спросил Зейн, сразу обнимая плачущего Найла и осторожно целуя его в шею несколько раз, чтобы успокоить мальчика.

Луи покраснел и закусил губу: — Найл... Он вошел, когда мы с Гарри... Мы...

— О Боже, — сказал Зейн, сразу понимая, что происходит.

— Зейни, — воскликнул Найл, — Луи плохой. Он причинял боль Гарри, как папа причинял боль мне. Я ненавижу его. Ненавижу его. Ненавижу.

— Нет, нет, милый, — сказал Зейн, — все в порядке. Пойдем в нашу комнату, окей?

Найл кивнул, упираясь в грудь Зейна.

— Я сожалею, что он прервал вас, — сказал Зейн с ухмылкой. — А теперь иди и помоги Гарри закончить, я уверен, что он хочет этого так же, как хочешь этого ты.

Луи покраснел и кивнул, разворачиваясь к двери, плотно закрыл её. Гарри распластался по всей кровати и яростно толкался бедрами в свою руку.

— Нет, — сказал Луи, хватая руки Гарри, — это моя работа.

— Черт, — простонал Гарри, — я так рад, что ты вернулся.

— Я тоже, — вздохнул Луи. — Итак, на чем мы остановились?

Гарри изогнулся в спине, когда Луи снова начал толкаться в него, вызывая у кудрявого парня ошеломительные стоны.

***

— Я не понимаю, — воскликнул Найл, завернувшись в руки Зейна, лежа на кровати.

— Если ты действительно любишь кого-то, — сказал Зейн, — иногда ты... делаешь это, чтобы сделать друг друга чуточку счастливее.

— Но Луи причинял ему боль. Как и папа, — надулся Найл.

— Нет, — Зейн покачал головой, — это было по-другому. Когда ты любишь кого-то, то это приносит удовольствие. Но когда это делают грубо и жестко, это больно.

Найл, казалось, задумался над этим, но, в конце концов, просто кивнул и спрятал своё лицо в шее Зейна.

— Это означает, что мы тоже можем сделать это? Чтобы чувствовать себя хорошо?

У Зейна перехватило дыхание. Это не должно было случиться. Он хотел сохранить невинность Найла.

— Н-нет, — заикался Зейн.

— Почему нет? — спросил Найл, и его глазки снова наполнились слезами. — Ты сказал, что если любишь кого-то, то это можно делать. Я думал, ты меня любишь.

— О Боже, малыш, я люблю тебя, я очень сильно люблю тебя. Но я не могу сделать это сейчас. Может быть, когда мы будем старше. Но не сейчас.

Найл вскочил и убежал, слезы скатывались по его щекам. Он хотел показать Зейну, что может заставить его чувствовать себя хорошо. Он хотел показать Зейну насколько он любил его.