The Black Swan | h.s. [rus]

Я села и потянулась, моя спина выгнулась, когда я одновременно зевнула. Было так тихо, что было просто шоком для этого города. Я привыкла к шуму, грохоту и рычанию проезжающих мимо грузовиков, поздним ночам, наполненным воплями тусовщиков, которые были либо пьяными, либо под кайфом, либо изумлёнными вечеринками Нью-Йорка. В это время я могла спать, могла игнорировать всё вокруг, это была почти как современная колыбельная. Ты привыкаешь к звуку, иногда настоящей тишины для меня было слишком много. Даже в ранние утренние часы вы услышите ночных сов; вы услышите стоны и вздохи от похмелья, звуки, когда девушки стучат каблуками, если они не несут их в руках за маленькие ремешки. Вы могли почти чувствовать и слышать сожаление о проделках прошлой ночи. Я никогда не ходила на вечеринки. Мне никогда не было стыдно и позорно, и мне не приходилось ночью размазывать подводку для глаз и пытаться выдать её за smoky eyes, я никогда не просыпалась, не зная, где находилась, или спотыкалась в поисках нижнего белья. Это было не по мне.

Наступил новый день, я была измотана, но у меня было много дел. За секунду я встала. Выглянула в окно, взирая на этот город, это новое начало. Честно говоря, я любила утро. Мне нравилось это смутное чувство, когда вы просыпаетесь и изо всех сил пытаетесь приспособиться к реальности после сонного паралича. Я чувствую, какой беспорядок у меня на голове, насколько запутаны волосы, моя одежда помята, и мне нужно чистить зубы, но мне нравится это чувство. День становится ещё лучше, когда вы осознаёте, что у вас есть новые шансы и новые моменты, чтобы создать воспоминания. Думаю, что люди незаслуженно боятся утра, они просто не дали ему шанс. Не думаю, что это справедливо. Я полагаю, что представляю всё это в романтическом свете, но думаю, что кому-то надо это делать.

У меня не было сегодня репетиций, я должна была работать. Я встала и снова потянулась, и пошла по коридору, вращаясь и кружась мимо наших с мамой совместных фотографий. Я улыбнулась, преклоняясь перед ней.

Я пошла на кухню и съела хороший здоровый завтрак из овсянки, фруктов и апельсинового сока. Я была действительно голодна. Иногда я просыпаюсь настолько вялой, что едва нахожусь в состоянии съесть что-либо.

Я люблю свою квартиру-студию, подумала я, пройдясь по ней. Она была тёплой, простой, немного большой, но не слишком. Моя мама была моим арендодателем, поэтому я получила немного за это. Здесь было много фотографий моей мамы на разных сценах. Было уютно; казалось, что вы хотели вздремнуть, окружённые тёплыми оттенками, тусклым освещением и всеми маленькими безделушками, которые я собрала за двадцать лет своих путешествий. Я хотела, чтобы всё всегда выглядело привлекательным, несмотря на то, что не часто принимала гостей.

Я встала и натянула чёрный леотард, а затем поверх колготки. Откинула волосы назад и схватила туфли и мой тонкий пиджак. Весной было довольно тепло. Я действительно наслаждалась этой погодой, это время года всегда был самым коротким, что действительно разочаровывало. Я любила этот свежий воздух, он всегда был чистым после дождя. Земля была ярко окрашена зелёной травой; деревья выглядели такими здоровыми, как и цветы. Словно природа была счастлива оживиться после холодной зимы. Я наслаждалась этим, мечтая, чтобы это продлилось дольше.

Я вышла, перебросила сумку через плечо и отправилась в путь. Мне нужно было добраться до оживлённой улицы, чтобы поймать такси. По дороге я увидела бездомного, которого обычно встречала каждое утро. Я сложила свои деньги, которые всегда давала ему.

— Хорошего дня, милая.

— Вам тоже, — я улыбнулась ему и продолжила идти. Зимой я давала ему тёплую одежду, которая никогда не являлась лишней. Я дала ему одеяло или два, иногда, когда у меня было свободное время, собирала для него небольшую сумку, полную еды и воды. Это было что-то незначительное, но надеюсь это помогало.

Я шла, рассматривая город. Мне нравилось, что независимо от того, где вы были в Нью-Йорке, вы почти всегда чувствовали с ним связь. Притяжение было сильным, потому что в этом городе ... существовало так много людей. Был каждый тип; вы могли встретить самых добрых людей, самых грубых, самых волнующих с самыми уникальными историями. Для каждого здесь что-то было, что-то для общения, наслаждения и место для каждого. Этот город ... заставил меня почувствовать, что я могу иметь всё это каким-то странным образом. Может быть, это были удивительные здания, мода, освёщенные очертания на горизонте. Я понятия не имею, но это чудесное чувство.

— Такси! — я закричала.

Я залезла внутрь и сказала ему адрес балетной студии. Бросила водителю немного денег и устроилась внутри. Было очень красиво, чистые линии, высокие окна класса и её имя, такое огромное, "Ricci Dance Company". Это заставляло меня улыбаться каждый день. Это заставило меня чувствовать себя ближе к ней, это была определённая связь. Думаю, что некоторые девочки связаны со своими мамами, потому что они, возможно, научили их женственности или потому что они были связаны с мальчиками, и тому подобное. Я не уверена, это всего лишь клише из фильмов. Мы не были связаны на этом уровне, у нас действительно была глубокая связь, укоренившаяся в танце, шагах и прыжках, вращениях и изогнутых руках, вытянутых носках. Для нас это был язык, то, как мы были связаны.

— Дорогая, — она улыбнулась мне. Я улыбнулась в ответ.

— Привет, мама, — я поцеловала её в щёку. — Что нового?

— Ничего, ничего, работаю над новой хореографией, но не знаю, что сделать после. Изломала всю голову.

Я взглянула на её листок. — О, это так прекрасно.

— Меня вдохновила весна.

— Сделала бы авант баллон.

— Хм, — подумала она.

— Ну, ты же хочешь, чтобы танцовщики были лёгкими и воздушными, пусть тогда движутся по направлению к зрителям, — я пожала плечами.

— Мне нравится, — она записала движение и закрыла глаза; я знала, что она представляет себе всю сцену. Иногда, когда я помогала ей с хореографией, то видела это как фильм в замедленной съёмке. Весь мой мир останавливается, и я вижу эти изящные позы и грациозные движения.

— Как дела в труппе? — спросила она, постукивая рукой по моей, на её безымянном пальце всё ещё было обручальное кольцо.

— Замечательно, ведущие танцовщики проходят прослушивание для концерта для скрипки с оркестром Сэмюэла Барбера.

— Ах, ты счастливица! — крикнула она. — Я люблю, люблю эту пьесу, такая романтичная временами, красивая. Очень сдержанная.

— Да, но я действительно хочу получить роль. Лиам планирует попытаться получить мужскую партию.

— Вы, ребята, танцуете уже много лет вместе; они будут полными идиотами, если не поставят вас в пару. У вас есть доверие, это пьеса, последние отрывки, требуют так много доверия.

— Я знаю, что эта пьеса опасна местами.

— Очень, будьте осторожны.

— Всегда. У меня занятия, — я поцеловала её в щёку.

— Увидимся за ланчем.

Я прошла через студию, увидев других тренеров за работой в этот ранний час. Вошла в свой собственный зал, стены которого были все в зеркалах, а полы — красивые и глянцевые. Эта студия была гордостью и радостью моей мамы.

— Доброе утро! — я поприветствовала.

— Здравствуйте, Мисс Графф.

— Давайте начнём шоу!

Мы начали с разминки, растяжки и других основных движений. Я заставила их сделать па-де-ша, желая, чтобы они размяли ноги. Мне нравилось смотреть, как танцуют все эти девочки; мне нравилось видеть будущее балета. Мне нравилось видеть то, что однажды будет на сцене, кого я однажды увижу.

Это также было моим страхом. Балет был частью моей души, но однажды моё тело не сможет двигаться так, как я хотела бы. Это пугало меня, и не было никакого способа этого избежать. Я могу быть осторожной, как и моя мама, но моё тело — нет. Я пыталась с этим смириться, но как можно справиться с тем, что скрывается внутри?

— Не хочешь отрепетировать некоторые фрагменты постановки? — спросила мама после занятий в течение дня.

— О ... возможно, — я глубоко вздохнула, моя мама была моим самым большим критиком, она пугала меня в лучшем смысле. Она знала так много, я никогда не хотела её подводить или разочаровывать. Она будет знать ошибки, она увидит каждую из них, каждый крохотный изъян. Она не будет уклоняться от того, чтобы указать на них.

— Какая пара тебе нужна? Балет классических танцовщиков на пуантах или современных танцовщиков, танцующих босиком.

— Честно говоря, мне всё равно. Мне бы очень хотелось, чтобы пара была всем. Но в конце концов, мне придётся делать и то, и другое, партнёры меняются местами и бывают разные комбинации. Я просто надеюсь, что Лиам и Найл получат мужские роли, я доверяю им полностью.

— Хм, ну, для этого тебе нужен партнёр, верно?

— Да, очень, — я качнулась в своих ботинках, крутясь и делая некоторые основные движения. — Я просто очень этого хочу.

— Я хочу, чтобы ты была Белой Королевой, — засмеялась она.

— О, я не готова к такой напряжённой пьесе.

— Ты Одетта. Ты Риччи; в нашем роду шесть поколений чёрных лебедей.

Я сглотнула. — В один прекрасный день.

— Очень скоро, — улыбнулась она, — Я оставлю тебя наедине, увидимся, дорогая, — она поцеловала меня в щёку. — Не сутулься, — проинструктировала она и вышла. Я вздохнула и легла на пол, чувствуя огромное давление.

Мне нужно было получить эту роль в концерте для скрипки Барбера; мне нужно было, чтобы она увидела меня не так, как в Лебедином озере. Я пробовалась на эту роль много раз, и меня никогда не утверждали. Я просто не была готова, от чего возникало чувство, что я немного разочаровываю маму.