Carpena

Квалификация оказалась сущим кошмаром. Ну как...

Смотря с какой стороны, конечно, посмотреть. Но, приехавший только четвёртым, Педро очень на себя сердился и не мог найти себе никакого оправдания. Сказалось все — его усталость, переживания, плохое самочувствие и пренебрежение своей рутиной. Игнорировавший своё обычно чуткое шестое чувство, Педро поплатился за это четвёртым местом на стартовой решётке, из-за ошибок в последнем сегменте квалификации, игнорированием качества своих покрышек.

Весь удар на себя взяла команда, Энрике клялся, что это была ошибка в настройках, пытался его подбодрить, но, не терпящий такого рода благородств Педро остановил его и помотал головой. Карпена всю жизнь был убеждён, что валить все на неудачные настройки — это лишь пол дела, ведь даже с неуправляемой машиной необходим талант и навык, чтобы обуздать болид. Обычно, ему это удавалось, но в этом сезоне он... Расслабился?

После всех необходимых мероприятий, он раньше всех упаковал себя в машину и отправился в свой отель. Кике пришёл к нему позднее, мягко постучал в дверь номера и ждал, засунув руки в карманы джинсов. Щелчок, дверь открылась, Педро кивком пригласил его зайти. Вилья послушался и осмотрелся.

Он застал друга в режиме усиленной подготовки. На компьютере была открыта запись его заездов, на планшете — собственноручно сделанная инфографика с лучшим временем на каждый сегмент квалификации всех трёх пилотов спереди и ещё двух сзади. Стартовая решётка на завтра представлялась в таком порядке: Тони Джилл, Уильям Фокс, пилот Adrena, Брам Вандевельде, Педро Карпена, Рики Гарсиа и Адриен Дирак. После Дирака обосновался Гонсалу Монтейру, за ним Эйлис Гленнок.

— Надеюсь, ты позвал меня не для того, чтобы я консультировал тебя.

— Конечно нет. — Буркнул Педро. — Ты, вообще-то, не стратег.

Ну, разумеется. Энрике присел на уголок кровати и как-то вымученно глянул на друга.

— Брат, ты опять завертелся.

— Пора взять себя в руки. — Карпена кивнул.

— Да, я о том же! Расслабься, ладно? Скоро ты себя доведёшь...

Взгляд Энрике остановился на блокноте Педро. Он, с какой-то легкой улыбкой, взял его в руки и полистал. Знающим взглядом он мог оценить то, как некоторые из этих настроек были близки к идеалу, но все равно невозможны для выполнения. По крайней мере не для стиля вождения Педро. Такую грубую оплошность Карпена не мог допустить. Наверное.

— Надо уметь отдыхать, — Нарочито занудным тоном растягивал испанские слова Энрике, проглатывая половину звуков на родном акценте. Он перелистывал страничку за страничкой. — Не все потеряно, ты отстаёшь всего на два очка, догоним, главное, что ты понял свою ошибку и готов вернуться.

— Ошибку... Да уж. Там целый букет ошибок. — Карпена откинулся в кресле и хмуро повертел тоненький браслет с кожаным шнурком на руке, старый подарок кого-то из фанатов, который ему пришёлся по душе.

— Ты не слишком пострадаешь.

— Не пострадаю, но это уже личный интерес... Как я, после стольких титулов, могу так глупо, на хорошей машине, так вот взять и...

— И бороться ноздря в ноздрю с пилотом на чемпионском болиде? Кто должен расстраиваться, так это парни из Adrena.

— Да они вообще шикуют там... — Тихо и почти печально промямлил Педро.

Он проследил то, как Энрике хмурится, пролистывая его блокнот и махнул рукой.

— Это не мне...

— Я уже понял. — Кике тихо ответил и прикусил ноготь на большом пальце. — Гонсалу?

— Мгм... Ты знаешь, как там скандалят из-за него?

— Слышал...

— Ужас. — Педро присел к нему поближе и придирчиво посмотрел на собственные записи. — Они уже ему замену подыскивают.

Из-за того, что к моменту гонки в Канаде у Педро было целых сто шестьдесят очков, а у Гонсалу лишь сорок два, их команда находилась аж на третьем месте в кубке конструкторов. Огромная разница между пилотами демонстрировала жёсткое доминирование одного над другим, а тут хочешь, не хочешь, рано или поздно сложишь дважды два.

— Конечно, он сам виноват, — Безпристрастно буркнул Педро. — Но надо бы как-то помочь. Может, очнётся. Ты посмотрел? Хорошие идеи?

— Идеи? Ну... Что-то да... Что-то... — Ерунда полная, он хотел сказать, но Педро и так понял.

Педро нравилось быть в одной команде с Гонсалу. Он был хорошим пилотом, однако что-то в нем словно препятствовало успеху. Может, дело было в машине, конечно, но едва ли этим убедишь начальство. Только если переменить двадцать штук пилотов на второе место, но на такую роскошь никто не может рассчитывать. Тем более, такое уже когда-то было, и ничем толковым не кончилось.

Конечно, руководство и их менеджер команды, Рон Сантос, без зазрений совести тосковали по временам, когда очки сыпались на команду от обоих болидов. То было время, когда пилотами были Педро и Брам. Пусть между гонщиками были распри, пусть Вандевельде и ругался на команду, они безумно по нему скучали, поскольку два кормильца всегда лучше одного. То время было достаточно ярким, чтобы владельцы вздыхали по нему на своих дорогих роскошных яхтах. Педро не предлагал Браму остаться. По правде, ему наоборот хотелось, чтобы Вандевельде поскорее сбежал.

Карпена все ещё помнил их совместный подиум, который положил начало зависти бельгийца. Ещё лучше он помнит первый день воодушевлённого Гонсалу, когда они встретились на предсезонных фотосессиях. Португалец пришёл в команду с блеском в глазах, в надежде занять место там, где он должен быть. Как жестока оказалась судьба.

С другой стороны, когда бывало иначе?

Они не сумели провести полноценный дружеский вечер. Педро рано собрался в постель и выставил Кике. Через полчаса после ухода пуэрториканца Педро уже спал.

В день гонки атмосфера в паддоке была как обычно. Можно лишь представить, что творилось со всех сторон. Легонько моросил дождик, но обещал кончиться к старту. Педро, в тяжёлых здоровенных шумоподавляющих наушниках, сидел на ящике в боксах, пока команда проводила окончательную проверку, перед тем как выкатывать болид на трассу, чтобы ещё как минимум пятнадцать минут там толпами шныряли репортёры и звезды. Он потряхивал головой в такт музыке, чтобы очистить голову и не перегрузить её, ведь сейчас, по его мнению, думать не было смысла — он потратил на это прошлый вечер и сегодняшнее утро. Перед самым стартом он лишний раз подбодрил Монтейру и напомнил о неплохом заезде в Монако. Он также не забыл упомянуть о хорошем времени для команды. Старший искренне поблагодарил его и отправился по своим делам.

Весь прогревочный круг его голова была чиста. Асфальт давно высох.

Болиды, выстроенные перед огнями, готовые броситься вперёд, как только они погаснут. Он стартует на средних. Стратегия такая, чтобы сменить где-то после первой четверти гонки на харды и продолжать в том же духе до конца.

Старт, огни погасли. Болиды сорвались с места.

Разумеется, на старте, когда можно было что-то сделать, Брам его не пропустил вперёд. Едва не дошло до контакта, но обошлось. Вандевельде сохранил позицию и словно насмешливо (и, разумеется, не специально) сверкнул огнями... На третьем и четвёртом Педро лишь удалось немного сократить дельту между собой и бывшим напарником.

Между тем, впереди проходила настоящая ожесточённая борьба за первое место, в котором Джилл кое-как сумел сохранить своё лидерство. С трудом, но он, в чистом воздушном потоке, вырвался ещё дальше вперёд и под рёв фанатов пронёсся мимо камер.

Так продолжалось несколько кругов. Всё противостояние впереди, о котором Педро старался не терять представление, упиралось в Брама, который настойчиво не пускал его на третью позицию. На каждом круге Карпена прижимался к нему почти вплотную, критически сокращая дельту почти до двух десятых, но бельгийцу удавалось встать между Педро и просветом. Карпена прекрасно осознавал, что продолжи он так — от шин ничего не останется.

Кто-то разворачивался позади, вылетал за трассу, кого-то штрафовали... Но никто не вызывал машины безопасности, даже виртуальной.

— Пеко, Браму уже дали предупреждение об опасной защите. — Сообщил ему Энрике.

— Он может хуже! — Отозвался в радио Карпена.

Такой ответ развеселил зрителей, само собой.

Тем временем Брам не был намерен останавливаться на третьем месте, ему хотелось большего. Гарсиа отстал от Педро аж на секунду, запирая Дирака и остальных за собой.

Вандевельде боролся изо всех сил, порой пренебрегая собственными покрышками и топливом.

— Брам, держись плана А.

— Нет! — На нервах, он чуть повысил тон. — Потом!

— Это обсуждалось.

— Я гонщик или кто? Давайте, я буду выполнять свою работу — зарабатывать очки, понятно?

План А, по секрету, заключался в том, чтобы Брам поставил в приоритет удерживание Педро на четвёртой позиции и служил стеной. Не желая опускаться до звания локомотива данного паровозика, Брам все ещё лелеял надежду вырваться повыше. Команда понимала, что Карпена представит большую угрозу команде, если борьба развернётся между ним и тем же Фоксом.

Вандевельде же даже не в гонке за титул. Какой он там? Шестой в личном зачёте? Но это было дело гордости, которая всегда его губила.

Радио переговоры, просьба команды, собственные неудачи и стыд за несдержанность на момент овладели Брамом и он допустил ошибку. Маленькая оплошность, которая стоила ему сцепления с асфальтом. Педро воспользовался моментом, подгадал траекторию и обошёл бельгийца.

Испанские комментаторы до хрипоты орали в будке своего телеканала, пока от нехватки кислорода у них не закружилась голова. Злой на себя Брам в ту же секунду предпринял попытку забрать позицию обратно, но теперь была его очередь томиться в чужом затылке. Все продолжалось в том же духе, периодически происходили тесные моменты, но теперь фокус внимания сместился назад.

Там, например, в середине пелотона, происходила мастерская работа Гонсалу. Обойдя Дирака, он уверенно наступал на пятки Гарсиа, обладая большим опытом и лучшей машиной. Гленнок показывала уверенный результат, который позволял болид Nova, заметно усовершенствованный с начала сезона. Тино же, в тот момент, резво догонял свою напарницу по команде, пока та нарочно тормозила все остальные болиды. В маленьких командах не до соперничества.

Вдруг, тучи стали сгущаться. Педро заприметил их, но ждал, примерно проверяя их передвижение и динамику.

Трибуны ревели. Все было четко просчитано, а затем отдалось на волю случая — Адриен Дирак сошёл из-за неисправности. Объявлена виртуальная машина безопасности.

Не желая давать другим повод думать о погоде через переговоры, он обратился к Энрике кодовым словом «Юг?», подразумевая ветер который дул с юга. Получив утвердительный ответ, а также шутливое «даже очень!», Педро догадался, что совсем скоро дождевая туча может оказаться над ними, но не пошёл на риск и пока не поехал переобуваться. Разумеется, все команды были в курсе о том, что дождь может вернуться. Им просто хотелось первыми переобуться. (И друзья очень хотели вновь попробовать свою старую игру с кодовыми словами.)

Сначала мало кто понял суть такого действия, все поехали на пит-стоп, чтобы не проворонить возможность бесплатной переобувки. Но, уже спустя пару минут, команды обратили внимание на Педро и Гонсалу, которого тоже нарядили в промежуточные шины. Те, кто успел надеть слики занервничали. Кто-то не рискнул и не стал менять резину на промежуточные. Брам, доверившись решению Педро, тоже настоял на дождевой резине, команда послушала. Джилл отказался, не веря, что разыграется серьёзный дождь, после переговоров с командным центром.

Киллиан, тем временем, следя за происходящим из боксов, мог только доверить все дело стратегам и инженерам. Сосредоточенно, он наблюдал за всем, что происходит на треке. Зелёные флаги. Все начали понемногу получать сообщения о начале дождя, который может усилиться уже за экватором гонки, к которому они неминуемо приближались.

Точчи допускает ошибку новичка, не ожидая, что пилот позади пойдёт на обгон, и по неопытности вынуждает того выехать за пределы трека. Напуганный итальянец тут же обращается в радио:

— Я его совсем не заметил!

— Ты скорее всего получишь предупреждение, он не потерял позиций... — Ответил ему Том по радио, спеша успокоить пилота.

И действительно, Тино не получил штрафа, а отделался предупреждением и испугом. Киллиан глянул на менеджера Гленнок, которая стояла поблизости, и облегчённо выдохнул, лучезарно улыбаясь.

— Намучаешься с этими детьми!

— По моему, он испугался побольше Вас. — Она кивнула.

— Будет уроком, зеркала кому придумали... Фух... — Он усмехнулся и вновь повернулся в сторону экранов. — Casi me causa un ataque al corazón...

И вот, директор Nova снова расслабленно наблюдал за гонкой. У его команды все ещё дело шло со скрипом, но, к данному моменту, у них получается стабильно зарабатывать очки. Первые очки Точчи в той гонке они отпраздновали весёлым «так держать!», пожелали продолжать в том же духе...

Киллиан поглядывал еще и на брата, который все ближе подбирался к Фоксу с Джиллом. Благодаря борьбе между первой и второй позицией, разрыв был не сумасшедший и у него было полно времени для того, чтобы нагнать лидеров, ведь своим вождением Педро поддерживал темп и стабильно, как машина, сокращал дельту.

Энрике молча смотрел за ним, оценивал данные, которые поступали к нему, но ничего не говорил. В тихом признании, которое давным-давно заменило восторг, он наблюдал за тем, как друг возвращает себе былую точность и сосредоточенность. Все тревоги, которые истязали Педро, остались за турникетом паддока, где им и место. Кике был больше всего рад именно за это как друг.

Без надобности задать вопрос, Вилья также оценил темп Гонсалу. Португалец ловко обошёл Гарсиа, а значит, чтобы вскарабкаться на подиум, ему оставалось лишь обогнать Вандевельде. Задача не из лёгких. На стороне Гонсы опыт, на стороне Брама — чутьё.

Итак, дождь действительно вступил в силу. Всем известно, что в таком случае техническое преимущество может оказаться бесполезным, а пилотам необходимо полагаться на собственные навыки вождения в дождь. Педро гнал, а со стороны казалось, что испанцу нет дела до того, сухой асфальт или мокрый. На деле же он, разумеется, прилагал все усилия, чтобы не допускать даже малейших ошибок. Неопытные пилоты поползли вниз по таблице, но, в основном, претендентов на обгон было мало. После вынужденного пит-стопа все перемешалось. Теперь Педро ехал второй, лидером гонки стал Уильям Фокс.

К Педро в голову пришла идея на грани самоубийства. Любопытство над экспериментом боролось со здравым смыслом. Он решил приберечь эту идею на потом, выжимая все возможное и увеличивая свой отрыв от остальных, приближаясь к Фоксу. Получив сведения о своих шинах и шинах Уильяма, не любящего опасные районы и медлящего на них, Педро подумал воспользоваться осторожностью своего оппонента. Набирая сумасшедший разгон еще с одиннадцатого поворота Педро гнал по треку. В нем не было волнения, только желание проверить задумку. В противном случае, ему придётся тормозить. Или улететь в стену. Или в Фокса.

Энрике напрягся. Они периодически обсуждали это место, но всегда сходились на том, что идея слишком рискованная. Но они никогда не учитывали, что впереди может быть кто-то вроде Фокса, который предпочтёт пропустить сумасшедшего, чем разбить собственный болид, защищаясь. Манёвр, достойный безумца, развернётся на тринадцатом и двенадцатом повороте. «Стена чемпионов» на выходе из последней шиканы, известна своим гостеприимством и опасностью, ведь именно на ней нередко сходят даже самые опытные гонщики, врезаясь в ограждение.

Педро стал тормозить раньше. Нестабильность шин Уильяма придала ему уверенности в собственном успехе. Все произошло в несколько секунд. Карпена переместился на внешнюю, оставляя место для возможного заноса. Чуть припугивая осторожного Фокса ложной атакой, он спровоцировал того на торможение и, когда Уильям сбросил скорость, Педро почти беспрепятственно закрыл опасный поворот и, пусть и потеряв некоторое время на выходе, оказался впереди, занимая такую позицию, чтобы Фокс не сумел воспользоваться положением и контратаковать.

Резонанс можно себе лишь представить. Трибуны, которые находились неподалёку, взревели. Сердце пропустило удар у всех. Конечно, подобный манёвр мог быть исполнен только против кого-то вроде Фокса, но, тем не менее, это не занимало ему в зрелищности. Энрике громко расхохотался, по-дружески ругая Педро на испанском в воздух. Комментаторы не могли усидеться на месте, испанский канал, со всей своей экспрессивностью, чуть не потерял самообладание, и ещё несколько секунд толпа не могла отойти от того, что только что провернул Карпена. В дождь! Да, пусть и не сильный, пусть он и заканчивался, пусть преимущество на его стороне... Обгонять там в сырую погоду — небезопасно, а Педро сделал это и сам не мог сдержать улыбки.

— Ты уверен, что все ещё хочешь выигрывать? — Весело обратился к нему Энрике по радио.

— После такого, мне кажется, я уже могу сойти... — Посмеялся в ответ Педро.

Их обмен фразами ещё больше развеселил толпу, которая была и без того в хорошем расположении духа.

Теперь от него требуется лишь обеспечить себе победу — вырваться как можно дальше, переобуться на харды еще раз, когда подсохнет асфальт. Это не ливень, можно обойтись промежуточными и просто дождаться нужной минуты. Другой вопрос в том, что его шинам уже было нехорошо. Он переживал, что манёвр окажется бессмысленным, ведь он потеряет позиции после пит-стопа...

Брам тоже очень испортил свои шины. Его вело, но он не сдавался. При всем его рвении, он принял решение отступить от погони, и сохранить собственную позицию, не пуская никого позади. Карпена отдалялся от остальных. Головной болью Брама стал Джилл, напарник, который отчаянно хотел ухватить своё лидерство назад, но постоянно упирался в бельгийца. Асфальт подсыхал, их шины страдали с каждым новым поворотом. А нетерпеливый Тони уже устал бороться с Брамом. Обгон. И тут, ошибка австралийца...

Блокировка колес. Джилл срезает шикану и ударяется о барьер. Подвеске конец. Сход. Брам, которого он обходил, оказывается жертвой произошедшего и напарывается на обломки, прокалывает колесо. Он может ехать, но теряет драгоценные позиции. К моменту жёлтых флагов он уже упускает две...

McAllister общими усилиями только что подарили всем бесплатную переобувку и, фактически, победу Карпены.

Остаток гонки без происшествий, уикенд и без того оказался полным событий и волнений. К последнему кругу все подуспокоились. Итак, к финишу зрители могли наблюдать такую таблицу победителей:

Педро Карпена

Уильям Фокс

Гонсалу Монтейру.

Радости пилотов и фанатов не было предела. Педро взвесился, как положено, и поспешил поздравить Монтейру с подиумом крепким объятием. Сегодня в Pinnacle racing большой праздник — оба пилота взойдут на пьедестал.

Когда они встретились в одной комнате, ожидая подиум, Фокс не мог восторженно не обсудить с Педро тот обгон. Они посмотрели на то, как это выглядело со стороны по телевизору и, под звуки одобрения, Педро потрепали по плечам и волосам, как любимого брата, совсем не жалея, что он пришёл первый. Это было достойно и он заслужил это. Гонса также поделился некоторыми опасными моментами, все ещё румяный от радости и нервов. Его так давно не было на подиуме, что он успел забыть какого это.

Однако ему быстро напомнили! Испанский гимн, уставшее, но довольное лицо Карпены, который старался сдерживать эмоции от собственного триумфа. Ликующая толпа — команды, фанаты. Рукопожатия, награждение и вот оно — шампанское, от которого необходимо жмуриться. Энрике облили так, словно он в нем искупался. Инженер выхватил бутылку у Фокса из рук и поспешил вылить содержимое Педро за шиворот. Все смеялись. Тучи разнесло ветром и давно сияло солнце, делая воздух чуть душным после дождя.

— Гон-са-лу! Мон-тей-ру! И Пед-ро! Кар-пе-на! — Ревела вся остальная команда, стоило им встретиться с ними.

Их облили ещё раз, облепили объятиями и даже обсыпали поцелуями.

— Придурошный! — Кике повис на шее Педро одной рукой. — Я думал ты там в гармошку сложишься!

— Я тоже.

— За Монтейру!

— За Монтейру! — Отозвались голоса.

Каждый нашёл минуту поздравить победителей. Далее — душ, потом их ожидали интервью, разборы полётов. Вся канитель. Педро пришёл в себя быстро, но он видел как загорелись глаза у Гонсалу, как его похвалила команда. Это придавало уверенности всем, не только их команде, но и всему пелотону.

Во время интервью все пилоты демонстрировали различные эмоции от исхода. Кто-то был недоволен собственным темпом и удачей. Кто-то счастлив набрать очки. Джиллу было очень досадно, но к моменту интервью, уже остыл и снова был весел как обычно.

Карпена получил поздравления от Киллиана. Эйлис пришла четвёртая, поэтому в Nova тоже были поводы для радости.

— Точчи в очках, но, бедный, перепугался тем предупреждением.

Они по доброму посмеялись над Тино. Потом немного посплетничали, как это обычно бывает. Киллиан «по секрету», рассказал Педро о том, что Джилл после схода очень на себя сердился и ещё больше — на Брама, за то, что тот не хотел отдавать позицию. Педро фыркнул, еще бы! Добро пожаловать! К его удивлению он также узнал, что Брам хвалил его обгон.

— Да ты что? — Сухо сказал он, выгибая бровь. — В интервью он сказал, что ничего не видел.

— Это было после. Тино показал ему.

— Тино с ним общается?

— Нет. Но он общается с Джиллом. Брам не очень разозлился своей позиции, что удивительно.

— Dios... Что за сумасшедшие цепочки...

— В общем, Вандевельде глянул и, по словами Тино, застыл ещё минут на пять с серьёзным выражением лица, пересматривая и изучая детали. Потом он вернул телефон со словами «лёгкая добыча», а затем сказал, что тебе как обычно спокойно не живётся, и что он и не ожидал от тебя чего-то меньшего.

— Надо же! И впрямь похвалил!

Братья посмеялись и над этим. Обгон действительно великий, но скромный Педро вёл себя так, будто ему хотелось поскорее замять произошедшее.

Так закончился Гран-при Канады, с улыбками на лицах и облегчением в груди. Педро, вернувшийся в свой привычный темп, на минуту забыл о своих тревогах. И, пусть все ещё саднило, он был рад хорошо прокатиться по треку, сделать то, что он действительно любит. Разделить победу с близкими. Вечером они с Кике обещали друг другу взять за шкирку Гонсалу и вытащить его на ужин. Это была их общая победа. Потом вновь их ждал перерыв. Энрике собирался вернуться на Пуэрто-Рико, все остальные — по домам.

На какой то момент все интриги и проблемы оказались позади, а потом, ни с того ни с сего, заявил об уходе гоночный инженер Nova, работающий с Эйлис Гленнок, и все вновь перевернулось с ног на голову.