PURPOSE

Глава 28 ~ А мне говно разгребать ~

Динара

— Почему ты такая загруженная? — Алек улыбнулся и его светло-голубые глаза ещё сильнее засверкали из-за ярких и обжигающих лучей солнца. Несмотря на жару, из-за которой дыхание было усложнённым, Алек выглядел слишком радостным. Уголки губ были подняты вверх всю нашу невероятно длинную дорогу.

Я же больше походила на уставшую бабуленцию, для которой каждый шаг отдавался болью в суставах. Через каждые пару метров я останавливалась и пыталась отдышаться. Солнце так жарило, что я больше походила на поджаренную курицу, чем на альфа-самку. Подняв взгляд к небу, я тут же захныкала. Даже сквозь солнечные очки это жёлтое чудо продолжало жалить мне глазки. Алек, по доброте душевной, протянул мне бутылку воды.

— Ох, черт. — успела сказать я, прежде чем вылить воду на свою голову. Холодная водичка тут же потекла по моим волосам, щекам и шее. Придя в себя, я сделала пару глотков и отдала пустую бутылку альфе. — Почему именно гора?

Ангарские горы. Упаси боже вам попасть на них.

— Твой отец настоял на том, чтобы ты поговорила с ним. — когда сбоку снова раздался довольный голос Алека, я завыла.

Это парень стал совсем невыносим. После миссии в лаборатории он не отходил от меня ни на шаг. Каждый божий час он менял мне мокрые тряпки и смотрел, чтобы я излечивалась правильно. Он сидел со мной даже тогда, когда луна была настолько чувствительна, что сидеть на стуле у кровати девушки было бы нереально. Все это время он был рядом. Не шутил, не издевался. Его тело, как и моё, было напряжено и слишком возбуждено. У меня уже как два дня была течка, которую я упорно не замечала, но Алек, уверена, чувствовал её и на расстояние. Но даже не смотря на это все, парень воздержался и ни разу не намекнул на соединение.

И тогда я решила дать ему шанс. Шанс на дальнейшую совместную жизнь. В следующие полнолуние мы объявим себя парой.

На этом дурацкие, на мой взгляд, новости не закончились. Вира и Рекс воссоединились и стали единственной истинной парой на моей памяти. Парень настолько светился от счастья, что я с трудом удержалась, чтобы не заехать ему по зубам, а вот мой дядя с радостью плеснул в его лицо остатки шампанского. Если бы не Вира, то могла бы случиться схватка. Бета все-таки сцепил зубы и промолчал.

Сейчас же дядя шёл впереди и напевал песню Рианны себе под нос. На его плечах висел походный рюкзак, а в руках он держал трость, на которую облокачивался, когда чувствовал боль в бедре. Рана была чуть больше и серьезнее, чем мы ожидали, поэтому даже зашив ее, дядя продолжал испытывать дискомфорт. Я же просила его остаться в Северной стаи, но он достал из кармана кулак, а потом показал средний палец, удивив этим всех кроме меня.

— Если хочешь идти с нами, то вперёд, старик. Но знай, что на руках я тебя не понесу. — сказала тогда я.

Дядя все равно пошёл с нами. Вира и Рекс помахали нам радостно ручкой и ушли в свою берлогу трахаться, а Микс лишь покачал головой и пожелал нам не сдохнуть по пути в гору. И смотрел он тогда строго на меня. Конечно, блин, он знал, что подъемы в гору — это не моё.

Когда мы поднялись наверх, я упала на колени и даже готова была целовать землю под ногами. Алек начал осматриваться. Дядя поставил рюкзак на землю и попытался улыбнуться, но сквозь эту маску я увидела настоящую боль и скорбь. Когда он был здесь в последний раз, то чуть не был убит ликанами. А совсем недавно он узнал про смерть своей сестренки. Сейчас у него мириады отрицательных эмоций и я его понимаю. Сама не желаю здесь находиться дольше нужного.

Падаю на спину и пытаюсь отдышаться. Тяжелый путь.

— Рад, что ты полна сил, Динара. — Николас навис надо мной и улыбнулся, когда его голубые глаза нашли мои сквозь стекло солнечных очков.

— Как всегда, отец. — улыбнулась я и протянула ему руку.

После того, что он сделал несколько недель назад, я стала к нему более лояльней относиться. Он меня бесит и я все ещё хочу, чтобы он страдал, но это не значит, что я не спасу его зад из любой ситуации. Мы решили попробовать стать друзьями. До роли отца и дочери нам ещё пруд пруди, а вот стать кем-то ближе, чем враги, мы могли бы.

Дядя молча пожал альфе руку и уставился на меня.

— Поднимай свой зад, ведьма. — я закатила глаза и Алек подал мне свою руку и притянул к себе.

— Мы можем поговорить наедине? — тут же заявил Ник и указал на дом, в котором я провела своё детство. Дядя и Алек тут же отошли в сторону, начиная о чем-то спорить.

Я судорожно стряхнула с себя пыль и направилась за отцом. Сердце сделало кульбит, когда я зашла в знакомый дом. Опять эти фотографии, на которых меня нигде нет. Эта гостиная и моя комнатка на втором этаже. Каждые воспоминания были не слишком хорошими, но я проглотила всю боль и подошла к отцу, который остановился напротив фотографий. Чудесное место, мать твою.

Сжав нижнюю губу зубами, я глянула на фотографии.

— Сними все фотографии. — приказал Ник, продолжая разглядывать фотографии и любоваться собой, женой и младшей дочерью.

— Ты позвал меня сюда, чтобы я сняла фотки? Ты стал таким ленивым? — спросила я и коснулась фотографии своей сестры. — Зачем все это снимать?

— Дина, сделай это.

И я это сделала. Скинув руку вперёд, я сорвала махом сразу несколько фоток и застыла от увиденного. Ник не моргнул и глазом. Подойдя поближе к стене, я сорвала оставшиеся фотки и сделала шаг назад. Я в это не верю, мать твою. Под всеми фотографиями, на которых меня не было, висела одна большая фотография, на которой была изображена маленькая девочка с двумя рыжими пучками и пухлыми щечками. Девочка улыбалась так ярко и беззаботно, что были видны небольшие дырочки вместо зубов. Вокруг её рта было размазано мороженное, которое начинало плавиться и стекать по сжатым кулачкам. Голубые глаза, как у отца, смотрели в камеру и были наполнены настоящей любовью и счастьем.

На фотографии была изображена я. Здесь мне года три или четыре. И я была ещё счастливым и беззаботным ребёнком. Сглотнув, я посмотрела на отца. Что это значит?

— Эта фотография висит там очень давно, Дина. Мы с мамой тебя очень любили, хоть никогда не показывали тебе это и правильно не проявляли чувств. — Ник замолчал, а потом повернул голову в мою сторону. — Я не прошу твоего прощения, так как знаю, что не достоин его. Отец, отказавшийся от самого дорогого, что было в его жизни, — ничтожество. Я — ничтожество, Ди. Твоя мать ненавидела меня, когда я решил отправить тебя к её брату.

Тут я не сдержала противного звука, вырывшегося из моего рта.

— Мама была только рада избавиться от меня.

— Не правда. — Ник, на удивление, даже не повысил голоса. — Она меня ненавидела годами. Даже когда мы трахались, она предпочитала не смотреть в моё лицо. Прошли годы, прежде чем она смогла меня простить.

Я не хотела знать подробности личной жизни отца и матери и была бы крайне благодарна, если бы так все и оставалось. Дети — это дети и им не следует знать таких подробностей. От одной мысли, как мама отворачивалась от отца, меня передергивает. Оборотни — раскрепощенные люди, но смотреть на голого отца или мать было занятием не из приятных. Отогнав эти пошлые мыслишки, я снова уставилась на фотографию. Смотреть на Николаса было выше моих сил. А сейчас я узнаю, что моя мама и не была такой сукой, какой я её считала долгие годы. Я думала, что это была идея альфы и луны Ангарских гор — отправить дочь к больному оборотню. Моя мать не хотела этого. Она любила меня, но из-за отца не смогла защитить.

Повернув голову, я наткнулась на дядю, стоящего неподалёку от одинокой берёзы. Его губы тихо передвигались, а в руке он держал маленький крестик.

Независимо от всего, что было в прошлом, я могу сказать только — спасибо. Мой отец посчитал меня слабой и немощной самкой и отправил меня доживать оставшиеся года с оборотнем, потерявшим своего волка. Моя мать не смогла противостоять отцу и послушалась его, продолжая изо дня день злиться на него и ненавидеть. Но мой дядя сделал из меня ту, кем я являюсь сейчас.

Меня зовут Динара Вальхем и я слишком ахуенная альфа-самка на этой планете. Никому в мире не придёт в голову перейти дорогу мне и моим друзьям. Пусть сразу идут лесом через кладбище.

— Я не хочу вспоминать прошлое. Вы отдали меня и на этом точка. Я ни на кого не злюсь, но и прощать не намерена, Ник. — говорю я, понимая, что это самое лучшее, что я могу сейчас произнести.

— Ты сильная.

— Безусловно. — и самолюбивая. Моя корона, как говорит дядя, царапает потолки и мешает исследовать людям космос, так как она огромна.

— Поэтому то ты и должна стать альфа-самкой Ангарских гор. — заявляет отец и я чуть не захлебываюсь в собственных слюнях от гордости за свою корону. — Я больше не в силах контролировать стаю, а ты можешь, Динара. Люди готовы верить тебя. Они готовы идти за тобой. Так стань же ты их лидером.

Я перевожу удивленный взгляд на отца и сглатываю. Ник, похоже, видит мои глаза, распахнутые до размеров дынь, и улыбается. Давно я не видела его таким ... беззаботным. Николас поправляет свои рыжие волосы.

— Динара Вальхем, дочь альфы Ангарских гор, ты станешь альфа-самкой по кровной линии? Ты возглавишь мою стаю? Станешь ей опорой и поддержкой?

— Упаси боже..

Я слышу чей-то голос и понимаю, что это я. Николас хмурится и складывает брови домиком.

— Не это я ожидал услышать.

— Я не могу, отец. — тут же говорю я. — Ты на приколе? Выпил с утречка и до сих пор в голову отдаёт? Ты видел меня? — я указала рукой на себя и чуть не засмеялась от этой всей бредовой идеи. — Я не смогу стать для них опорой и поддержкой. У меня нет столько терпения. Я нафиг убью их всех. Не-не. Ник, давай эту тусовку мути без меня.

— Если чуть поработаешь над речью, то ты станешь отличным оратором и предводителем. — когда Ник снова завывает свою шарманку, я качаю головой.

— Ты хоть понимаешь, что если я стану альфа-самкой Ангарских гор, то буду сидеть либо здесь, либо у подножия горы, так как забраться сюда почти нереально. Я умру просто.

— Это единственная проблема?

— Нет. Их миллион.

Ник лишь кивает головой, как будто я здесь не распиналась перед ним и не говорила, что его стая покатится в ад под моим руководством. Когда в дом заходит бета стаи, я хмурясь. Жополиз собственной персоной. Джон кивает альфе, а потом мне и натягивает на губы слишком радостную улыбку.

— Рад снова тебя видеть. — заучит так, как будто он сказал: «Ну, я же говорил тебе, что ты ещё вернёшься!». От этого мне совсем становится дурно. Что вообще творится? — Она согласна?

Джон поворачивает голову в сторону Ника.

— Ау, бета, я стою прямо перед тобой. — щёлкаю перед носом беты. — И она не согласна.

— Почему? — Джон, кажется, реально не понимает масштаб проблемы.

— Почему?! С какого ты не мог влететь сюда минут десять назад, а? Я не буду пересказывать. Не достоин.

— Ну, раз ты не назвала достойной причины, то могу тебя поздравить?

— С чем?

Почему мне кажется, что я вообще не улавливаю мысль? Я как ученик в школе, который просто кивает как болванчик и нифига не понимает, а класс вокруг него орет: «Да, все понятно и все легко». Чувствую себя фигово.

— С новой должностью. — заявляет Джон и пожимает мне руку. — Я — бета стаи Ангарских гор.

— Поздравляю, бета, но мне плевать.

— Ты боишься. — и это, сука, даже не вопрос. Утверждение, мать твою.

Николас лишь складывает руки на груди и продолжает сверлить меня взглядом.

— Почему ты так долго убегала от стаи альф?

— А?!

Я делаю вид, что просто потеряла мозг, пока поднималась в этот ад. Хотя .... почему делаю?

И почему я скрывалась от альф? Этот вопрос я никогда не задала сама себе, да и у меня никто его и не спрашивал. Просто мы с дядей решили, что белоручки не достойны такой крали в их стае и все.

— Есть настоящая причина? — Ник продолжает сверлить во мне дару своими светлыми глазами. — Ведь ты знаешь, что стая альф довольно хороша собой. Они пытаются нести мир и защищают простые стаи от нападения. Они прикрывают нас и всегда присматривают. У Микса и Итана есть ещё и свои стаи, которые нуждаются в них. Так что тебя останавливает?

Джон, кажется, тоже поймал с отцом одну волну, и начинает сверлить во мне вторую дыру.

— Ответственность, Дина. Это ответ на мой вопрос. Ты её боишься и поэтому бежишь от неё, как от огня.

И тут я понимаю, что как бы отец не был далёк от меня, он знает всю мою сущность лучше меня самой. Его голубой взгляд лишь доказывает это. Мне ничего не остаётся, как кивнуть в ответ.

— Я боюсь, что не смогу оправдать их надежд. Это сложно все. Я люблю свободу и независимость. За всю свою жизнь я несла ответственность только за дядю и мне этого хватило на века вперёд. 

— Но ты справилась. — начал Джон, но я тут же его придавила взглядом и его волк тут же склонил голову.

А ну брысь, бета. Не твоего поля ягодка.

— Твоя дядя жив и здоров, Ди. Боюсь, он и тебе ещё переживёт.

И это сто процентов. У меня просто выдержки не хватит так долго терпеть этот мир.

— Соглашайся, малая. — Джон снова идёт не в то поле и несильно бьет меня кулаком по плечу; как будто мы лучшие друзьяшки.

— Да, не малая я тебе. Хорош из нас друзей делать, бета. — шиплю я и понимаю, что он меня начинает раздражать все сильнее.

— Так и зарождается настоящая дружба. —  выговаривает Николас и кладёт ладонь на плечо беты. — Ди, так что? Ты нужна стае, как никогда раньше. Ты молода, сильна и очень амбициозна. Ты соединишь их воедино и сделаешь такую величественную стаю, что никто и никогда больше не нацелиться на вас. 

— На нас? А ты где будешь прохлаждаться?

Я не должна была так говорить с отцом, но не смогла сдержаться и не поубавить его раздувшееся эго.

— Я уйду.

— Чего?!

— Я хотел попрощаться с тобой, Динара. Мой путь завершён. Я умер, когда потерял свою Луну, но стая поддерживала во мне жизнь. Теперь стая твоя, а я пойду на покой. К своей жене.

— Чего?! — почему он ведёт себя как старый дед? Что за покой? Мозг ему с мылом намылить надо? Что за мысли? Ему видите ли покой нужен, а мне самой это говно разгребать?