PURPOSE

Глава 26 ~ Дядя ~

Динара

Через несколько часов поездки я меняюсь местами с дядей, который уж очень настаивал дать его рукам и ногам передышку. Я же с радостью сажусь на водительское место и минут десять пытаюсь вспомнить, как правильно возиться с механикой. Собрав мозги в кучу, как велел дядя, я все-таки трогаю это ведро с болтами с места. Дядя радостно лыбится и быстро разувается, кладя свои ноги на бардачок.

— Что ты устроил? Мы не на отдых едем!

— И? Ногам пофиг, где и когда болеть, ведьма.

Я мну губы зубами и тут же закатываю глаза, как мне моментально прилетает ладонью по голове. Резинка тут же отказалась держать мои сцепленные на затылке волосы, поэтому они прядями упали прямо на глаза. Смахиваю их и тут же смотрю на этого бессмертного волка. Сидел бы на его месте кто другой, от него бы уже и морковного пятна не осталось.

— За что?

— Глазами надо смотреть на дорогу, а не проверять наличие мозга, Дина. — заявил дядя, массируя свои коленки ладонями. Я от шока даже перепутала газ со сцеплением и мы чуть не заглохли прямо посередине дороги.

— Ты назвал меня по имени!

Моё лицо наполняется смесью удивления и непонимания. Я думала, что дядя лет сто назад просто забыл моё имя, а спрашивать уже было не удобно, поэтому он придумывал для меня клички. Они всегда разные и непохожие друг на друга, но самыми базовыми были: ведьма, рыжая и идиотка. Я даже сама иногда забывала своё имя, когда возвращалась к дяде на слишком долгий срок. И только когда Алек кричал на весь Париж: «Дина, мать твою, вернись», я тут же вспоминала своё шикарное укороченное имя. Оно мне досталось от бабушки — Динары Вальхем. Папина мама. Она умерла ещё до моего рождения, но всегда отличалась диким и необузданным характером по рассказам других. Дядя называл её: «Невероятная бабка с шилом в заднице». Она с лёгкостью могла дать под зад не только самцам её возраста, но и молодняку, которые запросто могут свернуть горы.

Папа был уверен, что я, его первая дочь, стану девушкой из предсказания. Я стану сильной и способной, чтобы вступить в ряды альфа-самцов, поэтому он дал мне имя своей покойно матери. Но я подвела его. Как подвела и бабушку, опозорив её имя.

Дядя пожимает плечами и поправляет свои крашенные волосы.

— Ага, только не привыкай сильно. А ещё это не первый раз, когда я зову тебя по имени, тупица.

О, да, я забыла про тупицу.

— И не собиралась. Обычно ты называешь меня как угодно, но не Дина. Крайне редко можешь назвать Динарой, но это совсем не по семейному. — я объезжала одну машину за другой.

Моё полное имя звучит слишком грубо. Эта «р» портит всю картину. Такие мягкие и приятные звуки, а потом резко всплывает эта «р» и вся магия уходит.

Дина. Динара.
И когда меня называют полным именем, я тут же готовлюсь к оскорблениям и вспоминаю все свои косяки за прошлые сто лет. Например, дядя любит его использовать так: «Динара, какого хера картошка ещё в земле, а не на столе?», «Динара, туалет снова забит. Ты уверена, что ты оборотень, а не слон?!», «Динара, хватит страдать херней. Принеси своему любимому дяде пиво из холодильника!». Только так он использует моё имя.

— Заканчивай истерить. Все сопли по машине разлетелись.

— Да, а я думала, что это твои. Старость уже даёт о себе знать, да, старина?

И в эту же секунду я затыкаю свою рот. Дядя качает головой и прикусывает свою нижнюю губу, стараясь сдержать весь яд и накопившийся сарказм в себе. Его щеки надулись от такого напряжения, а я лишь сильнее прижалась к креслу и понадеялась, что когда его бомбанет, то это не сильно заденет меня. Дяде всегда было сложно сдержать язык за зубами. В этом я полностью похожа на него. Настолько похожа, что многие считали нас отцом и дочерью. «Упаси боже, иметь такую дочь. Мне хватает её в лице племяннице!» — всегда говорил он обратившемуся. Или «Але, рехнулись что ли? Какая дочь?! Раб она мой, говнюки».

Но даже за всем этим сарказмом и дурацкими шуточками, я знала, что он без ума от меня. Когда я болела, он был рядом со мной: клал холодные тряпки мне на лоб, причёсывал волосы, укрывал одеяльцем, когда в ночи я спихивала его на пол. Правда любил постоянно бубнить себе под нос: «Тряпки эти старые. На лобешник твой не так обидно класть. Волосы твои замучили уже меня. А если ещё раз спихнёшь одеяло, я тебя замотаю в него на веки, усекла?».

К жизни он всегда подходил с юмором — непонятным и не смешным, но с юмором. И научил меня этому. Слова, говорил дядя, могут сильнее ранить, чем удар в шею. Надо лишь правильно и в нужное время их произнести. Со временем я стала использовать и это оружие против своих врагов. Алек и Микс не раз давали мне затрещину за обидные слова, попавшие прямо в яблочко. Только Итан был для меня закрытой книгой. Его я никогда не могла прочитать и найти слабое место. Этот альфа поистине силён и безжалостен.

— Заканчивай дуться. Мы почти на месте. — говорю я, отмахиваясь от воспоминаний. Это слишком не к месту и слишком не нужно.

Хотя мне было интересно, где сейчас Итан. Или поможет ли нам все-таки Николас Вальхем с ликанами? Дядя был уверен, что он явится в лабораторию, я же не была так оптимистично настроена.

— Бросим машину здесь? — услышав удивленной голос дяди, я покосилась на него. Мужчина вышел из машины и потёр свой зад и размял ноги, осматриваясь вокруг, как будто сейчас на нас выскачет обозлённый ликан. — Микс убьёт тебя. — заявил он и схватил свою сумку.

— Хорошо, что не тебя. — язвлю в ответ.

За свои сто с лишним лет я научилась действовать людям на нервы. И не всегда мой сарказм был идеальным оружием, поэтому я научилась и своей фишечки — соглашаться со всем, что говорит человек, а потом говорить такую фразу: «Самое главное, чтоб ты был счастлив».

«Я когда-нибудь пущу тебя на фарш, ведьма».
«Хорошо, самого главное, чтоб тебе это принесло радость».

«Ты потолстела».
«Да, зато ты остался самым красивым».

И со временем я поняла, что это сначала ставит людей в тупик, а потом они начинают по-настоящему беситься. Когда в меня полетела сковорода от дяди, я перестала этот метод использовать на нем, но сейчас был особый случай.

Мужчина раздраженно покачал головой и показал мне кулак. Я послала ему воздушный поцелуй, который он поймал и кинул на землю, тут же придавливая ботинком.

— Ау, ты сделал моему сердечку больно. — улыбнулась я, касаясь своего разбитого сердца.

— У тебя оно есть? — улыбнулся старик и закрыл за собой дверцу. — Удивлен.

— Удивлена, что в таком древнем возрасте тебя можно ещё чем-то удивить.

Я тут же уворачиваюсь от летящего в меня камня и беру в руки сумку, но потом все-таки кладу её обратно. Таскаться с ней было бы поистине глупо. Оборотни не стесняются своей наготы, а, наоборот, наслаждаются ею. Так мы становимся ещё ближе к природе. Поэтому я смогу чуть побегать голой. Тем более из-за предстоящего полнолуния — это принесёт ещё больше радости.

Оставив машину на дороге, мы пошли через лес. Я чувствовала знакомый запах ликанов и каких-то лекарств, а это означало лишь одно — мы на правильном пути. Сжав руки в кулаки, я устремилась вперёд и искренне пожелала всем говнюкам внутри удачи. Дядя же взял с собой два пистолета с глушителями, несколько ножей и ружью, которое он держал в руках. От сумки он, как и я, отказался.

Для своей комплекции дядя передвигался довольно тихо. Я думала, что после потери своего волка, он перестанет чувствовать природу, но этого не случилось. Мужчина аккуратно наступал на листву и не дал ни одного шанса, чтобы нас заметили раньше времени. Даже я со своими замашками альфа-самки передвигалась намного громче. А когда я споткнулась об ветку и сломала её надвое, то тут же была прибита его взглядом. Кто ещё из нас главный? И когда его рука вытянулась вперёд и заставила меня остановиться, я поняла, что батька здесь точно не я.

Он указал двумя пальцами вперёд и чуть прищурился. До лаборатории было ещё топать несколько километров, но я все-таки смогла почувствовать приближение ликанов. Волки ходили из стороны в сторону, сканируя своим взглядом местность. У нас было в запасе несколько секунд, прежде чем они почуют неладное или дерьмо, в которое я вляпалась, когда ступала по сухой листве.

Я присела на корточки и втянула в себя свежий воздух. Дядя покосился на меня, но ничего не сказал. Показав ему три пальца, я кивнула на подтверждающих это ликанов. Три здоровых волка вышли вперёд. Их глаза бегали по местности так, как будто они знали, что сегодня у них незваные гости. Дядя прищурил глаза и достал два тонких ножа. Метательные. Их заточенные лезвия могли прорезать волков до самых костей без особых усилий. Один правильный бросок и оборотень труп.

Проклинав то, что я не могу мысленно сообщиться дяде свой план, я чуть приподнялась на ноги. Он кивнул мне на волков, которые были ближе к нему и указал на ножи. Два волка ему и один мне. Не честно, кажется. Он человек, а я альфа-самка. Причём довольно сильная.

Стоя на небольшом выступе, я кивнула и бросилась в сторону, чтобы тихо добраться до своего ликана. Волки всполошились и подняли головы. Я слышала их сопение и рычания, но бежала лишь к своей цели, поэтому не смогла проследить за меткими ударами ножей дяди. Спрыгнув вниз, я столкнула ликана на землю и свернула ему шею, когда его когти распороли мне запястье. Боль тут же огнём прошлась по моему телу, но я не дала ей повода привлечь меня к себе и тут же поднялась на ноги.

Дядя стоял, прислонившись к дереву, и разочарованно качал головой.

— Я убил двоих и даже не коснулся их. А ты свернула шею одному и тебя уже поранили. Твой коэффициент полезности все меньше и меньше. Не хочешь вернуться и подождать меня в машине?

— Определённо, хочу, но твой зад слишком самолюбив, поэтому я должна его прикрыть. — ответила я, срывая кожу на запястье своими когтями.

Теперь то мы узнали, что яд их когтей очень пагубно влияет на организм. И мне не особо льстит то, что я потеряю всю свою кровь до того, как мы доберёмся до места назначения. Я чувствовала, как началась регенерация, поэтому больше не заостряла внимания на разорванном запястье.

— Какой план? — спросила я, продолжая топать за дядей, который спокойно вытирал свои брошенные ножики в ликанов. — У меня есть несколько идей.

— Хорошо, оставь их при себе. — кивнул мужчина и чуть оглянулся на меня, не пытаясь скрыть своей довольной улыбки. — Нам нужно внутрь, да? Что если мы войдём с парадной?

— Открыть дверь с ноги? — я задумалась.

Нам надо найти Виру и остальных, а для этого первым делом мы должны как-то попасть внутрь. Для начала надо обойти ликанов, которые почувствуют нас за секунд, затем обойти камеры и солдат с автоматами, да ещё и найти ребят в огромной лаборатории. Что-то мне это напоминает отстойный план Динары.

— Тебя могут убить. Ты теперь не особо волк. — говорю я, понимая, что для ученых, которые держат ликанов на коротком поводке, я важнее, чем он.

— Да, поэтому поступим чуть иначе. — улыбка дяди не предвещала ничего хорошего. — Ты устроишь кровавую бойну. Устроишь такой шум, что все придут в ужас от этого. Наверное, с вероятностью сто процентов, тебя схватят.

— С такими процентами не говорят «наверное». — цежу я сквозь зубы и делаю вид, что абсолютно рада тому, что буду играть пушечное мясо в этом отбитом плане.

— .. и отведут к остальным.

— И? Там станет не четыре оборотня, а пять.

— Ты сильна в математике, оказывается. Такие быстрые расчёты. Упаси боже встать на твоём пути. — хмыкнул дядя и я тут же захотела смешать его лицо с землёй. — Я займусь остальным.

— Чем? Оставшимися ликанами? Спасибо, что так веришь в меня, но я не смогу перебить их всех, чтобы ты спокойно залетел в лабораторию. — я остановилась, чуть не соприкоснувшись носом со спиной дяди. — Их останется очень много. Реально много.

Дядя поморщился.

— Знаю, поэтому тебе нужно постараться как можно больше продержаться на плаву, чтобы я успел проскочить внутрь незамеченным.

— В лаборатории тоже будут ликаны.

Это я знала наверняка. Лабораторию усиленно охраняют волки, но и внутри их будет достаточно, чтобы слепить из нас лепешку.

— Это уже не твои заботы. Наведи такого шума, чтобы каждая собака вышла на улицу.

Я кивнула. Выбора у нас просто не было.