Глава XXI. Бойкот
- Вечер того же дня –
Уже без пяти восемь. Я в спешке выполнила задания на завтра, и вот как час сижу жду. Вот-вот подъедет Святослав Григорьевич. От волнения руки не слушаются, не могу найти себе места. Пыталась отвлечься на уроки, сериал, игры. Не помогает. Жду звонка.
Спустя некоторое время, как и ожидалось, телефон зазвонил. Не Святослав. Адам? Чего ему? Вот только его разборок мне еще не хватало.
Увидев его имя, в груди что-то кольнуло. Должно быть, что-то случилось? Хватило же смелости позвонить. Или это наглость? Не стану отвечать, я не позволю ему испортить сегодняшний вечер.
Звонок прервался, но через пару секунд снова зазвонил. Не выдержав настойчивой вибрации телефона, я сбросила. Спустя пару мгновений снова входящий.
— Алло? — произнесла я, ответив на звонок. Отвечу, лишь бы он отстал.
На том конце послышался хриплый слабый голос Адама:
— Каролина... Мне плохо. Приди, пожалуйста.
— Что случилось?
Что-то мне подсказывает, что мне не понравится его ответ. И я уже догадываюсь, почему. Сердце в предвкушении забилось чаще.
— Я снова сорвался. Прошу, приезжай. Ты мне нужна.
Черт черт черт. Почему сейчас? Именно сейчас! Я не могу... я должна отказать, но не могу. Не должна. Черт, душа разрывается. Я не могу его бросить. У меня не хватает сил отказать.
Накинув пальто, я выскочила из дома и побежала на остановку. Мозг перестает соображать и думать ни о чем, кроме Адама. Святославу позже всё объясню, сейчас нет времени. Если с ним что-то случится... Страшно и подумать. Я себе этого не прощу. Я должна была сразу ответить. Дура, Кора!
К счастью, автобус подъехал тут же. Всю дорогу я успокаивала себя как могла. Руки самовольно сжимались в кулаки, оставляя следы от ногтей. Царапала ногтями костяшки до покраснения. Всё, лишь бы отвлечься, не чувствовать моральную боль и переживания.
Уже через 5-10 минут я была у него. Дверь в квартиру была не заперта, и я сразу вбежала внутрь. На кресле в зале сидел он, откинув голову назад. Бледный. Губы его приняли оттенок индиго. Глаза прикрыты. Не вооруженным глазом видно, как тяжело он дышит.
Испугавшись, я подбежала к нему. Схватила его за руки, слегка сжимая их.
— Адам! Как ты себя чувствуешь? Тошнит? Голова болит?
Тот в ответ лишь медленно кивнул головой. Пальцы его дрожали. На лбу выступали капли пота. С трудом сглотнув, его кадык слегка приподнялся.
Пришлось бежать в ванную за миской, чтобы в случае чего, было куда блевать. Я не многое понимаю в этих делах, и до сегодняшнего вечера не видела Адама таким. Он держался при мне, когда мы начали встречаться. Но сейчас видеть его в таком состоянии, еще и зная, что он мне не чужой человек – очень сложно. А вдруг что-то случится? Вдруг ему станет хуже? Что я тогда буду делать, зная, что это случилось по моей вине?
Вернувшись в зал, я набрала номер скорой. Стоило это сделать еще когда я только вышла с дома, но я совсем растерялась, совсем не ориентируюсь.
Он давно этим не занимался. Еще и, судя по пустым бутылкам в комнате, он совместил это с алкоголем. Вот и вышло так... Страшно представить, что было бы, если бы я не ответила и не приехала к нему сейчас. Почему он позвонил именно мне? Почему не позвонил сразу в скорую?
Я взяла миску, поднесла к нему, попутно держа его за руку.
— Может, немного легче станет?
В ответ он вяло качнул головой в отрицательном жесте.
— Ну зачем ты это сделал? — поглаживая его темные короткие волосы, тихо спросила я.
Телефон, лежащий на столе, в который раз завибрировал. Я видела пропущенный еще когда звонила в скорую, но не было времени перезвонить. Посчитав, что игнорировать – не особо красиво, я всё же решила ответить и предупредить Святослава.
— Да?
В динамике послышался грубый, но при этом спокойный голос мужчины:
— Кора, я под домом. Вы где?
— Святослав Григорьевич, — я выдержала небольшую паузу, собравшись с мыслями.
Услышав, с кем я говорю, Адам слегка сжал мою руку. Слабо, но заметно. Я продолжила, не отпуская парня:
— Я не смогу сегодня с Вами встретится.
— У Вас всё в порядке? Что-то случилось?
— Нет, ничего страшного. Просто срочное дело. Не могу сказать. Но всё хорошо.
Его голос стал суровее, своим пламенем заставляя покрыться мое тело мурашками.
— Может, я могу чем-то помочь?
— Нет, спасибо. Вы и так мне помогаете постоянно. Но в этот раз я в Вашей помощи не нуждаюсь.
— Я Вас понял, — бросил он. — Надеюсь, у Вас ничего страшного не случилось. Удачи Вам.
Только хотела было ответить, но он уже сам отключился. Некрасиво, что я соврала. Но как по-другому? Было бы лучше, если бы я сказала: "Святослав Григорьевич, я так сильно хотела узнать то, что Вы скрывали от меня столько времени. Но я лучше проведу этот вечер с бывшим парнем, которому вы врезали по морде, и который сейчас лежит при смерти от передозировки наркотиками"?
Некоторое время я так и сидела рядом с ним, гладя его по голове, и держа за руки. В голову лезли самые ужасные мысли, которые так сложно было отогнать. Совсем скоро приехала скорая. Адам уже был без сознания. Я как могла себя успокаивала, но это была последняя капля...
Адама вынесли к машине скорой помощи во двор. Я мчалась следом за ними. Синие мигалки освещали темный двор, бросая свет мне в глаза. Остановившись около белого буса с красным крестом и полосами по бокам, не задумываясь, случайно, бросила взгляд в сторону. Недалеко, у въезда во двор, стоял черный джип. Тот самый. С теми же номерами. Фары были включены. Выглядел он так, будто у машины тоже есть взгляд. Такой же серьезный, холодный, как и у его хозяина. Внутри что-то неприятно кольнуло. По щеке потекла непрошеная слеза. Вторая. Слезы застелили глаза, растекались по щекам. Не знаю, что именно вызвало во мне такие эмоции. Всё вместе скопилось и сейчас вырвалось наружу рыданиями. Я знаю, что он смотрит на меня. Я ощущаю это почти физически.
Вместе с Адамом я уехала на машине скорой помощи в больницу. Всю дорогу я держала его за руку. Думала о его состоянии и... Святославе. Откуда он узнал, где я? Снова следил? Выходит, он видел, как я ушла.
В итоге к Адаму меня дальше не пустили. Я привезла его вещи и в 10 вечера была уже дома. Уставшая, не только физически, но и морально, я увалилась спать, не удосужившись даже, хотя бы, сходить в душ.
Сон был странным. Я часто просыпалась. Перед глазами мелькали картинки, которые я не могла рассмотреть. Вроде как понятно, что изображено, но сознание не успевало схватится и задержать смысл изображения. В последний раз, когда я уснула, мне снилось, как кто-то меня ругал. За что не помню, но это ощущение после сна осталось.
- 06 декабря. Вторник -
Проснулась я разбитая и очень рано. Не цепляясь за мелькающие мысли, я быстро и молча собралась. Вчера наревелась на месяц вперед, поэтому сейчас совсем ничего и не чувствую. Лишь черную пустоту. Как не кстати первой парой у нас криминальный процесс, который ведет Святослав Григорьевич. И последняя, кстати,тоже.
Я уже села с подругами за один ряд, попутно здороваясь с каждой. Из-за того, что хотела пройтись пешком, чтобы освежить голову, опоздала на пару. Но хорошо, что преподавателя еще нет. Пока девочки обсуждали новую модель популярной марки телефонов, я сидела, уткнувшись взглядом в доску. Не слышала ничего и никого. Ждала, когда же явится Святослав Григорьевич, и снова начнет отчитывать всех за долги, а меня – особенно. Потеряв счет времени, пришла в себя я лишь тогда, когда начались бурные обсуждения чего-то в группе. Взглянув на экран телефона, я увидела, что пара идет уже пятнадцать минут. Именно об этом и возмущались одногруппники.
Каково было моё удивление, когда он не явился на свою же пару. Что же случилось? Из-за вчерашнего? Из-за того, что я не пришла? Может, что-то произошло? Раньше ведь такого не было.
— Каролина! — привлекая мое внимание, крикнула Мишель через всю аудиторию. — Вы же со Святиком каждый вечер долги сдаете. Где же он пропал, не сказал тебе?
Вот же стерва. Чего она добивается?
— Мишель, я сейчас твой язык вырву, и засуну его тебе в жо... — повысив тон, выдала я, но от поднявшегося шума остаток предложения утонул в вскриках одногруппников.
— Правда глаза мозолит?
Только я открыла рот, чтобы ответить, но меня опередила Ника. Стала обсыпать матами девушку, угрожая ей своим отцом. Я уже не стала лезть, и опустив голову на сложенные руки на столе, постаралась успокоится. Не было сил ни на что. Хотелось просто пропасть на какое-то время, отдохнуть от всего.
Остальные две пары я провела в раздумьях. Уже даже собиралась позвонить ему, спросить где он. Но остановила себя, как только рука потянулась к телефону. Вдруг занят? Что мне, надоедать ему? Да и это не мое дело. Но вчера я некрасиво поступила... Он знал где я, когда звонил мне. А я так нагло лгала.
До четвертой пары я мучила себя ожиданием. Из-за этого я даже с подругами практически не общалась. Они сначала пытались узнать причину моего настроения, но в итоге решили оставить меня в покое, решив, что это из-за Мишель.
Началась четвертая пара. В аудитории все заняли свои места. Прошла минута. Две. Три. От нетерпения я не могла найти себе места. Да пусть хоть двойки мне уже ставит, но он должен быть здесь! Что его заставило не явится. Или... кто? Может же у него быть кто-то. Кора, что замысли вообще? С чего ты это взяла? Меня это волновать не должно. Тогда почему злость берет?
Дверь открылась. Вошел он. Я еле заметно выдохнула с облегчением. Мужчина, как обычно, одетый во все черное, обвел всех своим ледяным взглядом. Остановившись на мне, глаза стали злее. Прошел к столу.
— Добрый день, группа, — так же холодно произнес он. — У нас с вами семинар. Надеюсь, все готовы. Отмечаемся и начинаем.
Он прошелся по списку, называя фамилии, и отмечая отсутствующих. Но... что? Он назвал фамилию передо мной, и тут же перескочил сразу на следующую. Что с его внимательностью?
— Святослав Григорьевич, — подняв руку, выпалила я. — Вы меня пропустили.
Ни за что не поверю, что он это сделал случайно. Мы слишком близко общаемся, чтобы он забыл обо мне.
Грубым тоном он бросил, глядя на меня:
— «Меня» -это кого? Фамилию назовите, пожалуйста. Я не могу всех помнить.
Вот черт. Что он делает? Что за детский сад?
После того, как я назвала свою фамилию, и он ручкой прошелся по журналу в поисках ее. Следом начал спрашивать всех по списку. Поскольку на паре присутствовали всего пол группы, очень скоро очередь дошла до меня. Но... опять?! Да что происходит?!
Подруги вопросительно посмотрели на меня, так же не понимая причину то ли склероза, то ли игнорирования меня Святославом Григорьевичем.
Я снова подняла руку и громко, требовательным тоном выпалила:
— Святослав Григорьевич! Вы меня пропустили!
Он снова поднял на меня раздраженный взгляд, всем видом показывая, какая я не доходчивая.
— Фамилия?
Ах так значит?! Он это делает намеренно! Чего он добивается?
Вновь я назвала свою фамилию. Он, найдя меня в списке, почему-то улыбнулся, и улыбка его не предвещала ничего хорошего.
— Ну что же. Раз Вы так рвётесь получить очередную двойку, и очередную задолженность, то милости прошу.
Он указал рукой на белую маркерную доску, так и не снимая с губ улыбку. Содрогаясь, я поднялась с места. На негнущихся ногах прошла к доске. Лучше бы я уже молчала. Нет же, повелась на его детские манипуляции.
Как только я остановилась на месте, началось веселье. Я парировала все его вопросы по теме и не по теме, вопросы с подвохами. Ликовала в душе, мысленно крича: «Читаю Вас, как открытую книгу, Святослав Григорьевич. Предсказуемо». Но радость длилась недолго. На последний вопрос ответ я и не знала, но пыталась сделать вид, будто просто забыла. Да и я впервые слышала то, о чем он у меня спросил.
— Ну, Кора, Вы сегодня не готовы. Два. Пока карандашом. В следующий раз готовьтесь лучше, — довольный собой произнес мужчина, выводя графитным стержнем оценку.
Во мне стала закипать злость. Да что он о себе возомнил? Практикант недоделанный!
— Но я только на один вопрос не смогла ответить! Всё остальное же знала! Да и что это за вопрос такой?! Это даже не по теме!
На его лице проступила довольная улыбка. Этого он и добивался, черт.
— Вы так считаете? — монотонно спросил он, своим спокойствием выставляя меня истеричкой. — Меня Ваш ответ не удовлетворил. Вы и сами не уверены в том, что говорите. Зазубренный текст. Нужно ведь больше времени уделять учебе, а не гулять вместо подготовки к семинарам.
С каждым его словом злость разрасталась всё больше и больше. Ну уж нет. Не дождется.
— Хорошо. Буду знать, — таким же холодным голосом ответила я, и вернулась на место.
Ника и Лиза окинули меня сочувствующим взглядом. Но я не ощущала себя жертвой. Поиграем, Святослав Григорьевич.
Как только я села, на телефон пришло сообщение от Адама. Неожиданно, но я рада, что с ним всё хорошо. Он поблагодарил меня за то, что я вчера была с ним. Попросил сегодня приехать к нему в больницу. На некоторое время, расслабившись, что на сегодня мучения окончены, я отвлеклась на переписку с бывшим молодым человеком.
— Юдина, Вы с этим согласны? —громко спросил преподаватель, оторвав меня от от диалога с Адамом. На его губах растянулась улыбка.
— Да. Абсолютно с Вами согласна,— спокойно ответила я, не подавая вида, что прослушала абсолютно все, что он сказал.
Видимо, я пропустила что-то интересное, раз он улыбается. В аудитории было шумно, но как только преподаватель обратился ко мне, все разом умолкли. Кто опустил взгляд, боясь встретится с глазами преподавателя, кто смотрел на меня, наблюдая за новыми допросами Святослава Григорьевича.
Не прекращая улыбаться, снова спросил:
— И с чем же именно Вы согласны?
— Со всем, что Вы сказали, — продолжала уверенно отвечать я.
— А своего мнения у Вас нет?
Тут неожиданно подала голос та, которую я бы слышать не хотела совсем.
— Да у нее не то что мнения, у нее вообще ничего своего нет.
Я бросила взгляд в сторону Мишель. Та сидела с довольным видом на последнем ряду. Стерва.
Спокойным тоном, не скрывая в нем пассивной агрессии, я ответила:
— Ты права. Но я, хотя бы, чужой мусор себе не присваиваю.
— От меня, хотя бы, мусор сам не сбегает, — нахально бросила она, чем тут же выбесила.
— Этот же мусор ко мне же и вернулся. Где же ты была вчера? Надолго ли тебя хватило? Дорогая, а ты хоть иногда уважаешь себя? — обернувшись к ней всем телом, выпалила я.
— Мне про уважение к себе говорит та, которая на коленях просила прощения у того, кто ей изменил и прилюдно унизил?
Внезапно, словно гром среди ясного неба, из уст преподавателя прозвучало:
— Заткнулись обе!
По телу прошла волна. Казалось, что даже стены задрожали. Но меня уже накрыло... Что она о себе возомнила? Кто она такая, чтобы что-то мне говорить про унижения? Пусть лучше расскажет всем, сколько абортов она успела сделать за свои 19 лет. Расскажет, как она себя не уважает, и позволяет каждому относится к ней, как к легкодосупной.
— Да я тебя сейчас..!
Я метнулась в сторону одногруппницы. Ярость застелила глаза. Я ее лысой оставлю. Нужно поставить ее на место, иначе она и дальше будет вести себя как сука.
Она вскочила с места, но отошла за стол по другую сторону от меня, параллельно выкрикивая:
— Что? Что ты мне сделаешь?
Ника и Лиза поднялись с места следом за мной. Две пары рук вцепились в меня. В попытке вырваться, я дернулась вперед. Предплечья обожгло от трения об руки подруг. Выскользнув с их хватки, я метнулась в сторону Мишель. Схватила с одного стола чей-то пенал, и тот тут же полетел в направлении девушки. В последний момент она села на корточки, и из пенала посыпались канцелярские принадлежности после соприкасания со стеной. Намереваясь всё же добраться до однокурсницы, я продолжила идти быстрым шагом в ее сторону.
Не вышло. Святослав в несколько шагов быстро дошел до меня. Встал напротив, перекрывая мне дорогу.
— Угомонились! Звонок уже был! Мишель, вон с аудитории!
— Чао, стерва, — ехидно сказала девушка и поспешила к выходу.
— Мишель! — повысил голос Святослав, — мне Вас тоже на пересдачу отправить? Тройка глаза мозолит? Могу поменять на двойку!
— Нет-нет. Всё хорошо, Святослав Григорьевич. Рада была бы остаться, но не на пересдачу, — и вышла первая среди всех.
Девочки тут же подбежали ко мне. Лиза спросила:
— Каролина, всё хорошо?
— Да! — не нарочно рявкнула я на подругу. Выражаться мягким тоном – явно не мое.
— Вы можете идти, — произнес практикант. — Каролине еще на пересдачу. Идите без нее.
Ника тихо попросила:
— Каролина,когда освободишься – напиши, пожалуйста, — и вместе с Лизой ушли, пока мой взгляд был уставлен в сторону двери, из которой вышла Мишель. Хотелось догнать ее и врезать. Но я бы не смогла это сделать. В таком случае, показала бы всем, какая я неадекватная.
Внимание привлек преподаватель, сурово приказав:
— Каролина, Вы успокоились? Если помните, Вы должны еще сдать долги по двум предметам. Быстро приводите себя в порядок, и марш на пересдачу.
Наши взгляды сцепились как клинки. Всё еще ощущалась та ледяная отстранённость. Я холодно ответила: "Хорошо". Затем добавила: "Только недолго. Я спешу".
— Здесь я решаю, долго или недолго.
— Пары уже закончились, как и время, когда Вы можете что-то тут решать. Я могу в любое время уйти.
— Можете. Если хотите вылететь с колледжа – идите. Если хотите слить свою жизнь, остаться без образования, пустить на ветер все последние деньги, которые Ваши родители нашли на Вашу учебу – вперед.
Я замолчала, но взгляд не отвела. От бушующих эмоций даже и не заметила, что он сказал абсолютную правду обо мне. То, чего никто не знает, кроме семьи.
— Вы можете быть свободна, Каролина. Жду Вас после перемены.
— Хорошо.
Диалог был окончен, и он, отвернувшись, направился к двери. Стал ждать меня, чтобы закрыть кабинет. Во мне всё еще бушевал гнев на него. Назло стала собираться очень медленно. Что-то проверяла в тетради для вида. Сидела я в дальнем углу, поэтому шла не спеша.
— Вчера вечером Вы были намного шустрее, когда убежали у меня прямо перед носом, — стальным голосом выпалил он. От слов мужчины что-то кольнуло. Холодное и неприятное.
— Не на паре ведь. Могу убегать когда хочу и как хочу.
— Видимо, есть что-то важнее того, что Вы так рвались узнать. Быстрее немного собирайтесь. Мне нужно кабинет закрыть, — повысив тон, снова приказал он.
— Хорошо.
Я ушла в холл на том же этаже. Села на диванчик, уткнувшись в телефон. К пересдаче я готова, но зная, что сейчас будет, не вижу смысла что-то повторять. Всё равно найдет такой вопрос, на который я не смогу ответить.