Глава XIX. Puzzle Pieces
- 04 декабря. Воскресенье -
Мама, Диана и Михаил уехали в театр на вечернее представление. Втроем, поскольку, во-первых, билетов было всего три. А во-вторых, у меня на это не было времени. Диана пошла с ними лишь для того, чтобы мама не заставила делать домашнее задание.
Оставшись одна, я настроилась на классное времяпровождение в одиночестве. Но мой настрой пропал, как только я вспомнила о горе заданий. Хоть новые я и сделала, но долги были бесконечными. Спина и шея ныли от перенапряжения. Пальцы болели от писанины. Но это только начало. Я не могу сейчас сдаться. Сейчас отмучаюсь и будет легче. Я настраивала себя, как могла.
За окном дул сильный ветер с хлопьями снега. На сухих столбах высоких тополь с северной стороны был плотный белый слой, ветки же были абсолютно белоснежными. В городе уже стемнело, и улицы освещались длинными желтыми фонарями, изредка мелькали фары машин, и был слышен гул с дорог.
Закрыв форточку на кухне, я прошла в зал, где временно обитала. Нажала на включатель, и комнату залил тусклый свет слабо горящей лампочки на потолке. На столе уже были разложены тетради и файлы с семинарами и практическими работами. Заданий впереди еще много, поэтому, тяжело выдохнув, я вновь уселась за большой стол, накрытый прозрачной силиконовой скатертью с белыми узорами по краям. Взяла ручку в руку, подвинула тетрадь поближе, и склонилась к печатаной странице, разглядывая в собственной тени текст плана по семейному праву.
Вмиг свет погас. Глаза застелила темнота, будто я ослепла.
— Да ёлки-палки! — отбрасывая ручку в сторону, выпалила я. — Очень вовремя!
Ну уж нет. Так просто я не сдамся. Я должна дописать эту практическую, пусть даже если буду без света. Мне необходимо сдать всё до сессии, иначе меня просто-напросто не допустят. Деньгами тоже закрыть не вариант: у наших преподавателей завышена цена, а денег мама на это не даст точно. Сама я не работаю. Вот и выходит, что выбора у меня толком и нет. Придется пахать. Не зря же мои родители столько денег вывалили на мою учебу.
Решительно настроившись завершить начатое, я ушла искать свечу. Пусть как в средневековье, но я смогу подготовиться.
Вернувшись в комнату с зажжённой, почти растаявшей и с большими потеками восковой свечой, я села на место. Поставив ее в отдельный подсвечник, взяла ручку. Как только вырисовалась первая буква, огонек свечи стал дергаться. Я стала наблюдать за ним, молясь, чтобы тот не погас. Черт. В итоге всё же погас.
— Что за дела? — прошептала я, пытаясь разговором с собой не впасть в панику.
Снова темнота. Я одна. Одна ли? Сквозняка нет, я ведь закрыла окна.
Тут же всплыли воспоминания о случае на дороге, в ванной, в доме Святослава. Вспомнила, что увидела в отражении зеркала. Неосознанно мой мозг стал придумывать картинки того, как прямо надо мной что-то стоит. Что-то с пустыми глазами и бледной кожей. Что-то мертвое. Сердце заколотилось.
— Так, Кора. Спокойно, — снова прошептала я, успокаивая себя.
В панике начала шарить руками по столу в поисках телефона. Коснувшись края стола, почувствовала дерево, и... Черт. Рука. Холодная, влажная, мерзкая кожа. Тонкая настолько, что чувствуются кости.
Громко вдохнув, я одёрнула руку. Следом прозвучало мерзкое шипение: "спаси..."
— О Господи! — вскрикнув, я мигом выскочила с комнаты.
Схватив ключи, увидела в прихожей свой телефон. Видимо, пока искала свечу, оставила там. Быстро включила фонарик. Стала светить на ручку двери, чтобы попасть ключом в замок. Потом перевела фонарик вглубь квартиры. Сердце пропустило удар. На стену напротив отбрасывалась тень человека. Но кроме тени никого не было. Руки переставали слушаться. Я стала усерднее стараться открыть дверь, тыкая наугад в замочную скважину.
— Вот черт.
Судя по размеру тени, это что-то находилось посреди коридора. Она была больше, чем обычный человек, но не намного.
Наконец, дверь поддалась. В последний момент, выбегая из квартиры, я бросила свет фонаря в коридор. Тень была огромной. Оно прямо передо мной. От испуга я и не думала кричать. Тут же закрыла дверь и выбежала на улицу. В тапочках. По снегу. Села на скамейку. Минуту я так сидела, просто глядя в одну точку и дрожала. А потом пришло осознание. Только сейчас я позволила себе заплакать. Потому что иначе я бы сошла с ума. Если еще не сошла. Я дрожала, ревела, вытирая мокрое лицо и нос рукавом. Ноги сразу промокли и замерзли.
Идти домой? После этого? Я не знаю точно, сошла ли я с ума, или же это было наяву. Воспоминания как в тумане. А как же моя семья? Они там будут с этим?! Может, мне просто кажется? Я просто не разобралась в ситуации. Нет! Это было на самом деле! Я не сошла с ума!
Поджав ноги к себе, я стала обдумывать, что делать дальше. Рука, держащая телефон, замерла над контактом Артема. Но вдруг он подумает, что у меня с головой не всё в порядке? Что я истеричка? Что так себя накручиваю из-за каких-то галлюцинаций? После того, что было на дороге, он точно подумает, что я сумасшедшая.
Не успела я принять решение, как появился входящий звонок. Как бы не было странно, звонит Святослав Григорьевич. Стараясь придать своему голосу побольше бодрости, я ответила:
— Да?
На том конце послышался расслабленный басистый голос мужчины, на секунду дав ощущение безопасности. Я не одна. Хоть это и был разговор по телефону, но я чувствовала, что меня защитят.
— Добрый вечер, Каролина. Звоню проверить, готовите ли Вы задания на завтра.
Голос слегка дрогнул, но я уверенно произнесла:
— Да, Святослав Григорьевич. Готовлюсь.
Вышло не очень уверенно. Мой заложенный нос и дрожащий от холода и страха голос всё сказали за меня. Чтобы не выдать себя еще больше, я умолкла, стараясь не подавать виду, что со мной что-то не так.
Словно почувствовав это, он слегка встревоженным голосом стал выяснять причину моего состояния. Я же старалась говорить мало и по делу, чтобы было не так заметно.
— У Вас голос странный. Всё в порядке?
— Да. Всё в порядке.
— Я так не думаю.
— Честно, Святослав Григорьевич, — вновь шмыгнув носом, выдавила я.
— Ладно, — его голос снова стал расслабленным. — Тогда до завтра, Каролина.
Ну нет... Какой смысл скрывать? Он и так догадался. А оставаться одной мне сейчас страшно. Что я буду делать одна, когда он сбросит звонок? А с ним мне действительно спокойнее. Во-первых, потому, что он старше, сильнее и умнее, и это уже само собой дает чувство покоя. А во-вторых, он меня уже спас, и не один раз. Да и в последнюю нашу встречу он вел себя не как всегда. Может, стоит..?
— Вы... не могли бы Вы подъехать к моему дому? Но если Вы занят, то я всё пойму, — боясь, что он сбросит, быстро проговорила я, шмыгая носом.
— Нет, не занят. Сейчас буду. Объясните, что случилось?
Я попыталась, сдерживая слезы, сквозь ком в горле, спокойно произнести:
— Мне... мне очень страшно. Я не могу идти домой.
На заднем фоне в динамике телефона было слышно, как он уже садится в машину, захлопывая дверь.
— У Вас что-то в семье случилось?
— Нет. Я не могу объяснить. Я не уверена.
Я сдерживала слезы как могла. И хоть от его голоса я чувствовала себя в безопасности, мне было не по себе, что он слышит меня такой. Я не хотела казаться слабой, хотя уже столько раз продемонстрировала себя именно с этой стороны.
— Не уверены в чем?
Пока он ехал всё время говорил со мной. За считанные минуты черный джип стоял уже около моего подъезда. Как же быстро он ехал, раз преодолел такое большое расстояние от своего дома до моего? Или же он был недалеко?
Выскочив с машины, он тут же подбежал ко мне. Встал напротив, строго глядя на меня, как на провинившегося ребенка.
— Кора! Вы же практически раздеты! — согнув колени, чтобы быть ближе ко мне, он схватил меня за ледяные руки. Ощутив его запах духов, к которым я уже так привыкла, на сердце стало легче. Он здесь, рядом. Значит, я в безопасности.
— Не успела одеться потеплее. Выбежала, в чем была.
— Вставайте, — в его суровом тоне проскочила нотка беспокойства.
Не задавая вопросов, я встала. Он молча и с легкостью подхватил меня на руки и унес в машину. В голове лишь прокручивалась мысль: "Не плакать. Не плакать. Не плакать".
— Не стоило. Я сама могла бы, — усевшись в уже привычное для меня переднее пассажирское сиденье его автомобиля, тихо пробормотала я.
Он стоял так же у открытой двери около меня. Грозным взглядом осмотрел с головы до ног, проверяя, всё ли в порядке со мной.
— Куда сама? В домашних тапочках? И так промокли, уже как льдинка.
«Зато не кусок айсберга, как Вы» — подумала я, и еле сдержалась, чтобы не сказать это вслух.
Сразу после он закрыл дверь и сел на сторону водителя. Включил печку на мощность побольше. Затем, обернувшись назад, с заднего пассажирского сиденья достал плед. Неожиданно положил мои ноги себе на колени, накрывая меня тем самым пледом. Он делал это так уверенно, что я и возразить толком не могла.
— Что Вы..?
— Молчите. Вы же ледяная! — мягко касаясь меня через плед, он стал отогревать мои холодные стопы.
Взгляд зацепился за его сильные, большие руки, с выделяющимися венами, которые скользили на его тыльной стороне ладони вслед за пястными костями. На левом запястье виднелись часы из белого золота. Да откуда же у него это всё? Кто он, черт возьми, такой?!
— Не нужно. Мне не холодно, — отстранённым тоном бросила я, собираясь отодвинуться от него.
На самом деле мне было очень холодно. Но от его прикосновений голова кружится. Я не могу позволить себе потерять голову. Я не хочу, чтобы всё повторилось снова. Не хочу снова мучится. И если с другими я могу контролировать свои чувства, а то и вовсе их не проявлять ни к кому, то с ним всё совсем иначе. Меня накрывает с головой в омут неизвестных мне еще, но приятных чувств. Меня тянет к нему. Интересно, испытывает ли он тоже самое? Хотя, о чем это я? Как он вообще может что-то испытывать? Да и вообще он преподаватель. Хоть и временно. Но всё же. Нет, Кора, не глупи. Нельзя признавать того, что ты к нему чувствуешь. Нельзя.
— Еще как нужно. Не отнекивайтесь. Я ведь чувствую за метр, как от Вас холодом несет.
Как и от Вас, неправда ли?
Я молчала, наблюдая за ним. Сколько бы гордости во мне не было – перед ним она исчезает. Как бы я ни хотела сейчас показаться сильной, сейчас мои к нему чувства подавляют эту гордость.
— Святослав Григорьевич... — неуверенно произнесла я, обращаясь к мужчине рядом.
— Да?
— Простите, что Вам приходится видеть меня в таком виде. Плачущей, истеричкой. Вам еще и пришлось меня успокаивать.
— Не извиняйтесь. Не пришлось. Я сам вызвался Вас успокоить. Я был к этому готов.
— В смысле?
— Не важно.
Он продолжил отогревать и массажными движениями растирать носки ступней. На его руках были видны выступающие синеватые ниточки. Сами руки были сильными, крупными.
— Считайте, один-один.
Заметив мой вопросительный взгляд, он прояснил:
— В пятницу Вы видели моё проявление эмоций. А сегодня я. Всё ведь честно.
— Это другое.
Он отрицательно покачал головой.
— Нет. Это одно и тоже. Только агрессия намного хуже слез. По вине агрессии можно кучу глупостей натворить. Вам ли не знать?
После его слов в голове всплыли воспоминания о том, как я поднимала руку на отчима в порыве гнева, как разбила окно Адаму, как в младших классах дралась с одноклассницей. Я никогда не умела сдерживать эмоции.
Он продолжил:
— А слезы... это даже полезно. Чтобы выплеснуть эмоции.
— И что же, Вы тоже так выплескиваете эмоции?
— К сожалению, или к счастью, из-за некоторых установок в своем подсознании, я не могу себе позволить такую роскошь.
— Что же, Вы никогда не плакали?
В ответ он отрицательно качнул головой. Я снова спросила:
— И как же Вы тогда боретесь с нахлынувшими эмоциями?
Он слегка улыбнулся, отвечая:
— Так же, как и в пятницу. Мне сложно контролировать себя, хоть и со стороны это выглядит не так. Я достаточно вспыльчив. Но сейчас... — он глубоко вздохнул, — приходится терпеть. И эти мои эмоции не всегда приводит к добру. Хотя есть и плюс. Меня боятся.
— Знакомо. Меня по этой причине таблетками пичкали.
— Мы похожи. Хоть меня и не пичкали таблетками. И как? Помогло?
— Позже расскажу. Но Вы не особо похожи на эмоционального человека. Даже наоборот.
— Вы бы знали, как мне тяжело себя сдерживать.
Улыбнувшись, всё еще отогревая мои ноги, он накрыл их пледом. Завел машину. Спросил:
— Вы не против, если мы поедем ко мне? Как я понял, Вы не особо хотите домой.
— Да. Но как же моя семья? Я переживаю, как они там будут..?
— Не волнуйтесь, с ними всё будет в порядке. Это я Вам гарантирую.
Я бросила в его сторону недоверчивый взгляд.
— Почему Вы так в этом уверены?
— Просто знаю. Вы можете мне доверится.
Его слова действовали на меня успокаивающе. Лучше всяких таблеток. Я могла, и главное – хотела ему сейчас верить.
В ответ я молча кивнула, соглашаясь с тем, чтобы он меня отвез. Уже хотела убрать ноги с его колен.
— Нет-нет, — выпалил Святослав и вернул их на место. — Так я буду уверен, что Вы отогреваетесь.
Что с ним? Почему он такой? Заботится? Что-то не то. Не язвит, не издевается. По-настоящему переживает?
— Ну... ладно.
— Как приедем, расскажете что же у Вас там произошло? — выворачивая руль, спросил он.
Мой взгляд был прикован к нему, внимательно следя за его руками, запоминая каждое движение.
— Думаю, Вы сочтете меня сумасшедшей.
— Нет. Не сочту, — уверенным ровным тоном ответил он.
— Я по пути подумаю, стоит ли Вам рассказывать.
— Ваше право. Но я мог бы Вас выслушать, и даже помочь.
Усмехнувшись, я переспросила:
— Помочь? Вряд ли.
— Почему же? Вы во мне сомневаетесь?
— В последнее время Вы слишком часто мне помогаете.
— Когда такое было? — с хитрой улыбкой спросил Святослав.
— Начиная с того дня, как мы впервые встретились.
Его улыбка стала еще шире.
— Так Вы помните день, когда мы впервые встретились?
— Такое не забудешь. Не каждый день меня увозят в полицию, а потом еще и вытаскивает оттуда какой-то дяденька из клуба на крутой бандитской тачке.
Он засмеялся.
— Дяденька? На крутой бандитской тачке?
Даже мне теперь стало смешно и стыдно за такие свои мысли.
— А что я еще должна была подумать? До того, как я узнала, что эта машина Ваша, думала, что это либо бандит, либо депутат.
— Даже не знаю, воспринимать мне это как комплимент, или как оскорбление.
— Как данность. Ну правда ведь. Для студента-практиканта это слишком круто. Неправдоподобно.
— Ну тогда считайте меня в какой-то степени бандитом, в какой-то – депутатом.
Мои глаза мгновенно расширились. Он снова засмеялся. У него такой приятный смех.
Остаток пути мы доехали обмениваясь глупыми шутками и историями. В основном рассказывала я. А он смешно их комментировал. В хорошем настроении мы доехали до его дома.
Так же, как и посадил – на руках, он высадил меня из машины и отнес в дом. Не знаю, что скажу маме, почему меня нет дома. Вполне логичным будет сказать, что я сегодня буду ночевать у Ники, чтобы мы вместе подготовили презентацию на завтра. Так я и сделала. В ответ получила просто: «Хорошо».
— Проходите в гостиную. Я сейчас подойду, — бросив несколько слов, мужчина ушел куда-то на второй этаж.
Послушавшись его, я направилась в белую просторную гостиную в стиле модерн, с огромными окнами и ковром. Камин освещал все пространство, отчего свет включать не понадобилось. Над самим камином и в некоторых местах висели картины. Было очень красиво и уютно. Не хотелось портить лампочкой атмосферу. Я стала ждать его, сидя на диване. Совсем скоро он вернулся, с вещами в руках.
— Как знал, что Вы еще не раз окажетесь в моем доме, — с серьезным лицом сказал Святослав.
— Это...? — не договорила я, глядя на вещи в его руках.
— Берите, идите в ванную. Отогревайтесь.
Не имея возможности отказаться, я взяла вещи и ушла. Первые капли упали на мое тело, и от теплой воды действительно стало лучше. Провела так десяток минут, а может, и больше, прокручивая события вечера в голове. Когда собственные мысли стали пугать и параноить о том, что я в ванной не одна, решилась уже выходить.
Я надела подготовленные мужчиной вещи, которые оказались как раз мне по размеру. В этом удобно будет и спать, и на прогулку ходить. Всё продумал. Даже ботинки умудрился мне новые взять. Когда успел? Всё предусмотрел... Но это было лишним. Я просто не успела обуться пока выбегала с квартиры, и теперь ощущаю себя как человек без определенного места жительства, которому Святослав решил помочь.
Выйдя с ванной комнаты, я направилась обратно в гостиную. Хозяин дома ждал меня там, стоя около камина, с руками в карманах.
— Я Вам чай сделал. Ромашковый. Успокаивает, — холодным тоном бросил он, оборачиваясь в мою сторону.
Снова? Да черт тебя дери! Что у тебя за перепады настроения?!
— Спасибо, — с таким же холодом в голосе сказал я и села на диван.
Он сел в кресло напротив. Стал внимательно рассматривать. Наконец, произнес:
— Вам всё же стоит рассказать, что там случилось.
Я так же внимательно смотрела на него.
— Это... неважно.
Он заявил грубым тоном, пресекая все мои отмазки: "Важно".
— Ничего серьезного.
— Поэтому Вы попросили меня приехать?
Я резко поднялась с места, уже готовясь покинуть его дом.
— Если я доставляю Вам неудобства, то могу уйти.
Следом прозвучало уже знакомое: "Стоять!"
Я удивленно посмотрела на него, приподняв брови. Мы не на парах, чтобы он так говорил со мной.
— Сядьте. Я не просто так спрашиваю. Мне важно знать.
— Зачем?
— Поверьте, для меня это важно.
Тяжело выдохнув, я села на диван. Будь что будет. Пусть думает обо мне что хочет. Для меня его мнение не должно ничего значить. Но почему же тогда я так боюсь того, что он может обо мне подумать? Что сочтет меня за больную на голову? Но не могу же я всё время это скрывать. Тогда точно крыша поедет.
Собравшись, я начала рассказывать о том, что было со мной в квартире, на дороге с Артемом, в ванной, в его доме. Я доверилась ему. До этого он слушал спокойно, но после того, как я сказала, что видела такое же у него дома, он забеспокоился. Быстро взял себя в руки. Холодно уточнил:
— Здесь?
— Да. В прошлый раз, когда я вышла той ночью к Вам на кухню. И боюсь, что это именно я разбила то зеркало, из-за галлюцинаций.
Он серьезно бросил: "Нет".
— Что нет?
— Это не Вы его разбили. Я сейчас.
Взяв свой телефон, он быстрым шагом вышел в другую комнату.
Что-то здесь не так. Он слишком спокойно на это реагирует, будто верит в то, что это мне не показалось. Хоть это и некрасиво, и я не должна лезть не в свое дело, но...
Я вскочила с дивана и тихо на носочках пробежала до двери, за которой скрылся мужчина. Оттуда послышался его тихий, но разъярённый голос отрывками:
— Что они творят?! Если это продолжится, то ее просто спугнут! Тогда она тут же Грифам в руки попадет! ... Да мне плевать! Я свои обязанности выполняю! Рискую собой же! Ты и сам знаешь, чего мне это стоит! ... Куда они спешат?! Еще и в моем доме! Откуда вообще узнали, где я?! Если еще и Саманта узнает... Если это окажешься ты – я тебе голову оторву. — Спустя минуту молчания снова: — Хорошо. Я попробую.
Поняв, что разговор окончен, я убежала так же тихо обратно в гостиную. Шлепнулась на диван, подхватив трясущимися руками чашку. Сразу после вошел мужчина. Сел в кресло, уставившись взглядом в стену напротив. Его напряжение ощущалось за метр, и передалось мне.
Интересно, что это за разговор был? Слишком странный. Они обо мне говорили? С кем он говорил? Что за Грифы? Что вообще происходит? Нет-нет. Не хочу в это верить. Это не может быть связано со мной.
Задумавшись, я и не заметила, как Святослав Григорьевич уже минуты две рассматривает меня. Придя в себя, я осознанно посмотрела на него в ответ. Он начал:
— Вы многое помните из своего детства?
— Смотря, что именно. А что?
— А какие-нибудь странные события? Пугающие?
— Ну, таких немного. К чему Вы это спрашиваете?
Он проигнорировал мой вопрос, задав свой.
— Может, то, что с Вами происходит сейчас, происходило и раньше? Когда Вы были еще совсем маленькой. Вспомните.
Мне даже не пришлось копаться в памяти. На ум приходит только одно. Темнота. Окно. Странный силуэт. Чувство бесстрашия. Но не может же он об этом знать. К чему он это?
— Не понимаю. Зачем Вы это спрашиваете?
— Вы ведь поняли, о чем я. И поверьте, Вы не сошли с ума.
— Что Вы имеете ввиду?
— То, что сказал.
Наступила тишина. Я пыталась собрать мысли в одно целое, а он всё так же рассматривал меня.
— Это не то, что нужно сейчас обсуждать.
Он поспешно подхватил чашки, намереваясь уйти. Но схватив его за руку, я вынудила его остановится.
— Постойте, — поймав его взгляд, я спросила, — откуда Вы об этом знаете?
— О чем?
— Не притворяйтесь. Вы знаете, о чем я, — мой голос стал стальным, что вызвало улыбку на лице мужчины.
— Я знаю больше, чем Вы можете думать.
Так и знала, что с этим типом что-то не так.
— Конкретнее?
— Не доросли еще, чтобы меня допрашивать.
— Разве я не имею права знать? Это касается меня! Так что будьте добры – объяснитесь.
— Я Вам ничего не должен объяснять. И будьте добры – отпустите мою руку.
Только сейчас я заметила, что я всё еще держу его за запястье. При этом достаточно крепко. И снова, только сейчас, проснулись нервные окончания по всему телу. Я ощутила насколько сильная и твердая его рука. Мышцы были словно накачаны даже на пальцах. Почему-то резко бросило в жар, а сразу после, тело покрылось мурашками. Это не ушло от внимания Святослава Григорьевича. Улыбка стала еще довольнее. Увидел, как расширились мои зрачки от чувств, что я испытала. Окунули меня с головой в приятное ощущение. Заметил, как участилось моё дыхание. Быстрее застучало сердце.
Но спустя пару секунд я взяла себя в руки и выпалила:
— Раз так, тогда я ухожу! Я не собираюсь сидеть в одном доме с человеком, который от меня что-то скрывает!
Улыбка моментально пропала с его лица.
— Вы никуда не уйдете.
— Еще как уйду. Вы не можете удерживать меня насильно.
— Вам и идти-то некуда.
— Вы так думаете?
Не дожидаясь его ответа я выскочила в коридор.
— Стоять!
Он вышел следом за мной. Грубо выпалил:
— Не заставляйте меня делать глупости.
— И что же Вы сделаете? Я в любом случае уйду.
— Вы никуда от меня не денетесь. Как минимум, нам придется видеться еще на парах и после них, чтобы Вы сдавали долги.
Вот как мы заговорили?! А Берту он говорил совсем другое!
— Нет, — коротко бросила я.
— Что нет?
Я с вызовом посмотрела на него и приблизилась.
— Я лучше дождусь возвращения Людмилы Анатольевны, чем буду находится с Вами в одном помещении.
В ответ он схватил меня за локоть, дернул еще ближе, так, что между нами осталось всего несколько сантиметров. Кожу обожгло горячее дыхание.
— Так значит? Тогда Людмила Анатольевна точно не вернется в колледж. У Вас нет выбора. А если Вы не закроете долги, то Вас отчислят. Обидно будет потерять четыре года учебы и кучу денег? Так что Вам придется еще долго находится рядом со мной.
— Тогда я лучше заплачу за эти долги. Вас заставят закрыть мне предметы.
— Ошибаетесь. Знаете, что бывает за коррупцию? Думаю, раз Вы учитесь на юриста, то знаете. Не нарывайтесь на неприятности.
Поняв, что Святослав прав, я успокоилась и выдернула руку. Дрожащим тоном произнесла:
— Пусть так. Но находится сейчас с Вами наедине я не хочу.
— Так уж прям не хотите? Что-то я этого не заметил в Вашей недавней реакции.
— Вам показалось. Отныне мы будем видеться только в колледже. Играть в Ваши игры я не собираюсь.
— Вы ведь сами попросили приехать. Разве я мог отказать?
Его слова были как пощечина. Разозлившись, я выпалила:
— Ах так?! Тогда просить я Вас больше ни о чем не стану! И вещи мне Ваши не нужны!
Я бросилась к своим вещам, которые были в ванной около прихожей. Стала рыться в карманах, чтобы найти деньги, и бросить их Святославу за одежду.
— Что Вы делаете?
Он попытался перехватить мои руки, но я стала вырываться.
— А Вы не видите?! Мне от Вас ничего не нужно! И спасать меня больше не нужно!
— Кора, успокойтесь!
Святослав крепко схватил мои руки. Я попыталась их высвободить, но это не дало абсолютно ничего. Словно их держит не человек, а камень.
— Отпустите меня!
Он тяжело выдохнул.
— Ну что же Вы творите? — и быстро подхватил меня. Закинул себе на плечо.
— Отпустите! Что Вы делаете?!
— Вы вынудили меня. Я не могу Вас отпустить сейчас. Тем более одну.
— Я буду не одна!
— Всё равно нет. Кроме меня Вам некому помочь.
— Настолько верите в себя?!
Мужчина донес меня до гостиной. Бросил на диван, наклонившись ко мне. Одной рукой уперся в спинку дивана. Наши лица оказались слишком близко. Настолько, что его дыхание щекотало кожу щеки. От смущения, в который раз, по телу пробежали мурашки.
— А Вы настолько во мне сомневаетесь? — тихо спросил он.
— Ну пока что Вы способны лишь на то, чтобы удерживать силой беззащитную девушку.
— Как это беззащитную? Я Ваша защита.
— Выходит, мне нужна защита от защиты.
На его лице вдруг резко очертились скулы от того, насколько сильно он сжал челюсть.
— Я уже говорил. Со мной Вам нечего бояться. Я сделаю всё, чтобы защитить Вас. Я буду помогать Вам, даже если Вы не будете этого просить. Если дам слово больше никогда не помогать. Если мы будем далеко друг от друга. Я могу говорить что угодно. Но я никогда не наврежу Вам и не дам в обиду. Если Вас это успокоит, то я позвонил Вам не из-за этих гребаных семинаров. Я чувствовал, что с Вами что-то не так.
— Зачем я Вам? Зачем Вы это делаете?
— Я... пока не могу сказать.
— Ну вот, опять, — на выдохе выпалила я, после чего выскочила из-под него.
— Кора, не злитесь.
Он снова схватил меня за руку. В который раз это ощущение от его прикосновений. Мое тело реагирует на каждый его миллиметр. Почему это происходит только с ним?
— Мне трудно дается сдерживать себя. Говорить всё это, — таким же напряжённым тоном проговорил Святослав.
— Тогда и не напрягайтесь. Я перестану злится только тогда, когда Вы расскажете всю правду.
Вдруг всё произошло так быстро. Он дернул меня на себя. Второй рукой схватил за шею сзади. Приблизил еще ближе. Настолько близко, что расстояние моментально сократилось. Наши губы соприкоснулись. Это затянулось на пару секунд, но казалось, будто вечность. Я сообразила что произошло только когда почувствовала его губы на своих. Внутри что-то взорвалось. Смесь непонятных, но приятных ощущений наполнила меня. Тело отказалось слушаться, оказавшись ватным. В животе порхали уже не бабочки, а драконы.
Внезапно, так же резко, он отстранился. В его глазах читался испуг от собственных действий. Но было что-то еще. Зрачки расширены, как и мои. Дыхание учащенное.
— Это... Этого не должно было быть. Простите.
Он быстро покинул гостиную, оставив меня одну.
Что это было? Что на него нашло? Почему не должно было быть? Он теперь станет жалеть об этом? Как мне теперь вести себя? Как смотреть ему в глаза?
Спустя минуту он вернулся. Холодным тоном спросил:
— Вы не голодны?
Всё-таки жалеет. Станет делать вид, что ничего не было.
— Нет. Спасибо.
— Хорошо. Тогда можете идти к себе в комнату. В этот раз Вас точно ничего не напугает.
— Хорошо. Спокойной ночи?
— Спокойной.
Я вошла в комнату. Долго не могла уснуть от собственных мыслей и чувств. Мысли всё время возвращались к нему. Если его прошлые диалоги с Бертом были обо мне, то выходит, он боится меня? Не могу утверждать, поскольку я слышала лишь отрывки. Но это наталкивает меня именно на эту мысль. Будем честны, я и сама боюсь. Боюсь, что снова повторится то же, что и с Адамом. К тому же, у него есть некая Саманта. Шанс того, что это повторится намного выше, чем с Адамом. Я безумно стараюсь не поддаваться своим чувствам и эмоциям. Это неправильно. Этого не должно быть. Но я не могу перебороть чувства. Должна, но не могу. Сложно. После того, что он сделал, я влипла по уши. Внутри зарождается новое, соблазнительно приятное чувство. Что-то неземное. Что-то настоящее. Сравнимое с искусством. Не похожее на мои прошлые отношения. Безопасное. И это ощущение безопасности рядом с ним заставляет меня беспокоится. Не бывает такого. Я боюсь ему доверять. Боюсь забыться и видеть то, чего на самом деле нет. Я не знаю, чему мне верить. Полагаться на разум или на чувства? Думаю, руководствоваться чувствами не лучшая идея, учитывая мой прошлый опыт. Но это явно что-то другое...
В итоге, от самокопания, я уже начала засыпать к часам четырем. Днем буду как овощ.