Глава XI. Договор
Так, в тишине, мы дождались, когда Диана и ее подруга подойдут. Как только все оказались в машине, Святослав Григорьевич вывернул руль, и мы уехали к нам домой.
Дорога прошла в полной тишине. Слышно было лишь постукивание дождя по стеклам. В это же время почти физически ощущалось напряжение между мной и преподавателем. Настолько, что это заметила даже Диана. Написав мне сообщение, чтобы никто не видел и не слышал, она сначала спросила кто этот мужчина, а потом последовал вопрос о том, почему мы молчим.
Уже скоро мы были около подъезда.
— Спасибо Вам большое, — произнесла я, выходя из машины, пока Святослав Григорьевич придерживал для меня дверь.
Вдруг мне в голову пришла идея. Я попыталась ее выбросить, но с губ само сорвалось:
— Может, зайдете к нам на чай? В знак благодарности?
Мужчина на мгновенье задумался. Я приготовилась к отказу, и слегка расслабилась, боясь смущения, испытывающего наедине с ним. Но он положительно кивнул головой и закрыл машину.
"Ну и кто тебя за язык тянул?" — подумала я. Зная то, как Святославу Григорьевичу нравится меня смущать, на другой ответ можно было и не рассчитывать. Придется терпеть.
Мы все вчетвером вошли в квартиру. Девочки сразу убежали в комнату, не теряя ни секунды свободного времени. Мы же с практикантом прошли на кухню.
Он сел за стол, оказавшись напротив меня так, что мог наблюдать за каждым моим действием.
— Что предпочитаете? Есть чай черный, зеленый, ягодный, с имбирём. Еще есть кофе, — произнесла я, расставляя баночки с заварным чаем, чаем в пакетиках и кофе.
— Да у Вас как в ресторане.
Снова это язвительная улыбка. Наше настроение меняется, как погода весной. Сначала улыбаемся, потом холод, а сейчас снова непринужденность. Может, он испытывает то же? Или... или он пытается меня подсадить на эмоциональные качели?! Да что он творит?! Я ему в чай соли пять ложек кину! Нет. Лучше не стоит, а то так точно долги не закрою. Вот черт.
— Давайте черный, если можно, — не прекращая улыбаться попросил мужчина.
Я придала своему лицу абсолютную серьезность.
— Чего? Нельзя, конечно! Я вам предложила чай, чтобы просто на него посмотреть.
От неожиданности мужчина, сидевший рядом на стуле, поднял на меня серьезные глаза, слегка вскинув брови. А затем, осознал, что это шутка. Ехидно прищурился.
— Ого. Вы даже так умеете?
Я посмотрела ему в глаза, всё еще стараясь оставаться спокойной и не выдавать све напряжение.
— А что? Только Вам надо мной шутить можно?
— Ой, когда это я над Вами шутил?
— Постоянно!
— Только не говорите, что Вы этом у меня научились. За столь короткое время?
— Не скажу. Потому что не у Вас научилась, — произнесла я, высыпая чай в заварочный чайник.
— Заинтересовали. И кто же смог Вас такому обучить? — с нескрываемым любопытством спросил он, закинув локоть на спинку стула позади себя, и сцепил руки в замок. И всё же, какие у него красивые руки.
Так, стоп Кора. Не о том думаешь. Еще не хватало покраснеть тут прямо перед ним. Только холод и отстраненность. Не забывай, он, в первую очередь – преподаватель.
— Ваш студент и мой одногруппник.
Святослав вопросительно посмотрел на меня, намекая на подробности.
— Артем Соколов.
— А, этот клоун? — приподняв уголки губ, сказал мужчина.
— Почему сразу клоун? Он просто душа компании. Харизматичный. Даже обаятельный. Любит всем поднимать настроение. А еще понимает шутки.
В ответ слегка холодно прозвучало:
— Что же, теперь буду знать, с кем можно шутить на парах. И он на это не обидится.
Судя по тону, с которым это было сказано, Артем не обидится. Он ему нос сломает, но не обидится.
— Я так понял, Вы с ним дружите? — тут же спросил мужчина.
— Да. Мы дружим вчетвером. Я, Тёма, Ника и Лиза.
— Ника?
— А, простите. Просто мы привыкли ее так называть между собой. Вероника. Та, что Филатова. А Лиза это та, которая Антонова.
— Понял. А что насчет других в группе? Хотелось бы обо всех узнать побольше. Например, Мишель? Кажется очень общительной.
Хоть я и стояла полу боком к Святославу Григорьевичу, но краем глаза видела его прожигающий взгляд. Чего он так смотрит? Будто ждет мою реакцию. Ну нет. Откуда ему знать? Это уже паранойя. Но стоит признать, при упоминании Мишель, стало не по себе. Он прошелся своим вопросом по еще не зажившей ране. Не стоит этого показывать, тем более преподавателю, даже если он на этой должности временно.
Стараясь скрыть возникшую дрожь, я обернулась к нему спиной и поставила чайник греться. Пришлось помедлить с ответом, но недолго. Так, чтобы это не вызвало подозрений. Нельзя выдать дрожащий голос. Но как только я произнесла фразу, тон моего голоса слегка вышел оборвавшимся.
— Да, даже слишком общительная.
Его взгляд стал внимательнее.
— Вам она не нравится?
— Нет. Почему же? Я отношусь к ней нейтрально. К тому же, мы и не общаемся. Поэтому не могу сказать ничего конкретного о ней, — быстро проговорила я, и желая перевести тему, спросила, — сколько Вам сахара?
— Предпочитаю черный чай без сахара. И очень крепкий. Так лучше чувствуется его настоящий вкус.
Поморщившись, я обернулась к нему, издавая звук, что-то вроде: "Ииу...".
На лице Святослава Григорьевича читалась сдерживаемая улыбка при виде моей реакции. Стараясь казаться серьезным, он спросил:
— Юдина, осуждаете вкусы других?
— Нет. Что Вы? Просто впервые вижу человека с таким вкусом.
Он лишь усмехнулся. В тишине я закончила делать чай. Поставила на стол несколько видов печенья, и села напротив Святослава. Он взял чашку, произнося:
— Благодарю. У Вас дома сейчас кроме нас и Вашей сестры с подругой больше никого нет что ли?
— Сейчас нет. Мама допоздна на работе.
Он подождал мгновенье, ожидая, что я продолжу. Но я молчала.
— А Ваш отчим?
Я подняла на него растерянные глаза.
— Откуда Вы знаете про отчима?
— Нетрудно догадаться. Я ведь не зря выбрал профессию следователя. Так Вы ответите? Простите, если лезу не в свое дело.
— Да нет, всё в порядке, не беспокойтесь. Про отчима Вы угадали. Видели его обувь в прихожей, поэтому догадались?
Он в ответ лишь кивнул, продолжая слушать меня.
— Он тоже на работе. Ну, раз уж Вы знаете о моей семье, хотелось бы справедливости, и узнать о Вашей.
— Вам это так интересно?
— Как я уже сказала, это будет справедливо.
— Ну, во-первых, если я Вам расскажу о своей семье, то Вы предпочтете забыть о том, что узнали. А во-вторых, сложившаяся ситуация и так является вполне справедливой.
Я приподняла брови, ожидая пояснения.
— Я Вам рассказал о том, как я Вас вижу, после чего не услышал подобного рассказа от Вас. Вы рассказали мне о своей семье, но если я Вам и это расскажу, то выйдет нечестно. Так ведь?
Самодовольно улыбаясь, он не отводил от меня взгляда. Зато вот я никак не могла держать с ним зрительный контакт. Отводила взгляд то вниз, то в сторону, смущаясь взглянуть на него и встретить его прямой уверенный взгляд взгляд. И этой его уверенности я боюсь. Он сильнее меня не только физически, это отчетливо ощущается.
— Ладно. Будь по-Вашему, — глядя на чашку в своих руках, ответила я.
— Вы меня боитесь?
Его внезапный вопрос, практически озвучивший мои мысли, заставил меня посмотреть на него.
— С чего Вы так решили?
— Чувствую. Вижу. Вы боитесь смотреть на меня.
В голове в ту же секунду всплыли те слова Адама перед Новым годом: "Не бойся смотреть на меня". В груди кольнуло от его знакомого, родного голоса, звучавшего в памяти. Как мне его не хватает. Я настолько сильно привязана к нему. Вернутся бы в то время, когда всё было хорошо. Кажется, что это всё не со мной. Сколько раз я слышала об изменах близких, видела в фильмах. Но никогда не думала, что это может коснуться меня. И до сих пор отказываюсь в это верить.
Выпрямившись, я с вызовом посмотрела ему прямо в глаза. Постаралась придать своему голосу как можно больше уверенности.
— Я не боюсь.
— Что же. Раз так... — с подозрительно довольным лицом начал он, — тогда я хочу, чтобы когда между нами шел диалог, Вы не отводили от меня взгляда. Независимо от того, где мы: будь то, как сейчас, в Вашем доме, или в аудитории на парах. Чтобы всегда держали со мной зрительный контакт. Не стану скрывать – я специально буду делать всё, чтобы Вы сдались. Посмотрим, насколько хватит Вас и Вашей уверенности.
Прищурившись, я задала интересующий вопрос.
— А что будет, если я не буду на Вас смотреть?
— Ну тогда, во-первых, Вы докажете, что Ваша самоуверенность была фальшивой. И докажете это в первую очередь не мне. Самой себе.
— А во-вторых?
— А во-вторых, на пересдаче Ваших долгов Вам будет не сладко. Я буду заваливать Вас вопросами, по теме и не по теме. И только попробуйте не ответить – мои предметы Вы не закроете. Будете умолять Людмилу Анатольевну вернуться.
— Хорошо. Я так понимаю, выбора у меня нет?
— Вы всё правильно понимаете.
Не отнимая от него взгляда, как договорились, я подняла чашку к губам, обхватив ее обеими руками. Мужчина, сидевший напротив, держа одной рукой чашку, повторил мои движения. Всё так же не прерывая зрительный контакт. От осознания, как мы сейчас выглядим, Святослав сдерживаясь усмехнулся, чуть было не подавившись чаем. Я же в это время от еле сдерживаемого смеха чуть не брызнула чаем прямо на него, повторяя его реакцию.
Следующие 10 минут наш диалог шел исключительно о учебе. И, как мы договорились, я всё время смотрела ему в глаза. Это было так неловко. Я пару раз практически сорвалась, чтобы отвести взгляд. Но понимая, что на кону моя успеваемость, я заставляла себя смотреть прямо. Было сложно, учитывая мою стеснительность. Но выбора не было. Я мысленно проклинала практиканта и продолжала смотреть ему в глаза. Чтобы было не так страшно, я отвлекала себя. Позволяла себе внимательно рассматривать его. Мужчину это, видимо, веселило. Я следила за его эмоциями, запоминая каждую. Когда напиток закончился, он уехал, перед этим поблагодарив меня за вкусный чай и хорошо проведенное время.
Оставшееся время вечера я провела за подготовкой к парам. Из головы никак не уходил Святослав Григорьевич, не давая мне сосредоточиться на информации. Помню каждое мгновенье этого вечера.
Что со мной? Я не должна влюбляться. Нет. Я больше никому не поверю. Ни одному парню. К тому же он преподаватель.
Но почему от воспоминаний горят щеки? Почему так сложно сдержать улыбку?
Нет. Нельзя.
Стоит рассказать девочкам? Не думаю. Это явно не тема для обсуждения. Я им, конечно, доверяю. Но я и сама не хочу признавать, что это для меня что-то значит. А еще не дай Бог слухи пойдут. Это явно лишнее.
Но как же хочется кому-нибудь выговориться. Обсудить и забыть. Не забивать голову лишним.
Артему тоже не стоит говорить. В данное время, нужно его поддерживать, в связи с тем, что у него происходит в семье, а не трепаться о каждом мужике.