17
pov Валя
Я развернулась и начала собираться в хоспис, наскоро схватила сумочку — ту самую, где у меня все важное: паспорт, деньги, таблетки для тети Нади — и бегом вниз по лестнице.
И снова — чудо. Только я вышла к остановке — автобус подъехал. Будто ждал меня. Я села, уткнулась в окно, а внутри клокотало: тревога, злость, растерянность.
Зачем я туда еду? Все в хосписе теперь считают меня предательницей. Они думают, что я всё слила застройщикам, что я помогала убрать их дом...
Но я не могла не поехать. Потому что хоспис — это был мой дом тоже. Моя жизнь, моя тётя, мои пациенты. Я должна быть там. Должна.
Автобус остановился прямо у поворота. Я вышла — и сразу почувствовала, как меня окутывает гул толпы. Люди стояли с плакатами, кто-то выкрикивал лозунги, были журналисты. Камеры. Микрофоны.
Я шла быстрым шагом. Напротив толпы, немного выше, стоял Егор. Спиной ко мне. Взгляд серьёзный, поза уверенная. Я подошла вплотную и, не сдержавшись, задела его плечом. Хотела пройти мимо. Но он сразу обернулся. И встал передо мной, перегородив путь.
— Нам надо поговорить... — сказал он. Голос звучал сдержанно, но в нём что-то дрогнуло. — Давай отойдём. Я хочу всё исправить.
Он смотрел прямо в глаза. Я не отводила взгляд. Холодно. Уверенно. И ответила:
— Как исправишь — тогда и поговорим.
Я пошла дальше. Мимо него. Он не стал догонять. Просто остался стоять.
Я увидела Инну и Свету — своих коллег. Они сначала напряглись, но потом, переглянувшись, впустили меня в круг.
Я встала рядом. Взяла их за руки. Мне не нужно было ничего говорить. Они всё поняли.
Через минуту к толпе подошёл директор хосписа. Он тоже увидел Егора. И сказал ему что-то — Егор ушёл. Просто... ушёл. Не добившись ни поддержки, ни прощения.
Интересный он, конечно, человек.
Позже нас всех пригласили внутрь. Нам официально сообщили: хоспис будут переносить. Невзирая на всё.
Многие были в слезах. Инна обняла меня. Света держала за руку. И всё, что я могла — это просто стоять с ними рядом.
⸻
Обратно в село я поехала почти сразу. Никаких новостей, никакой конкретики — только пустота и усталость. Автобус ехал медленно, покачивался на поворотах. Я держала сумку на коленях и смотрела в окно. Где-то в отражении виднелось моё лицо — чужое, уставшее, с потухшими глазами. Неужели это я?
Когда добралась домой, тетя Надя уже сидела в своём любимом кресле-качалке у окна. В комнате пахло печкой и сухими травами — будто время остановилось. Она взглянула на меня с прищуром:
— Ох, Валюшка, ты как в себя-то? Где пропадала?
Я ничего не сказала. Только кивнула и пошла за ведрами.
— Воды хотите? — спросила я.
— А кто ж еще принесёт, как не ты. - ответила тетя Надя.
Колодец был недалеко. Я наполнила ведра, взялась за ручки. Дорога обратно была короткой, но будто каждый шаг тянулся вечность. Сердце сжималось. То ли от мыслей, то ли от того, что всё, что случилось — это только начало.
— Да Валюш, это тебе не в городе, — сказала тетя Надя, когда я вернулась и поставила ведра на ступеньки. — Тут и воду таскай, и печь топи. А в хосписе, с нами, тебе спокойнее было.
— Да вы не волнуйтесь, — я присела рядом, — это я с непривычки.
— Оно и видно. А розетка у нас, кстати, опять искрится.
Я посмотрела в сторону кухни — действительно, из-под старой розетки сыпались искры.
— Та она ещё с войны искрит, — фыркнула тетя.
— Да я уже сходила к электрику, он обещал заглянуть. - сказала я.
Я села, прижалась к ней плечом. Устала жутко. А ещё — живот тянул. Сначала я списала на вёдра, но было как-то... странно.
— Деточка, а давай-ка ты к врачу сходишь, — вдруг сказала тетя.
— Покажусь, покажусь... Я скоро схожу. Тут недалеко есть амбулатория.
— В город езжай, Валя. У меня как раз рецепт истёк. Заодно и вещи свои доберешь. Холодать-то обещают.
Я кивнула. Тёплые вещи мне и правда были нужны. А заодно — и анализы сдать. Пусть всё прояснится.
Тетя Надя обняла меня крепко, будто знала, что мне это нужно. Я расслабилась впервые за день. Позже, когда уже темнело, я написала Лике: «Привет. Сегодня вечером приеду за вещами. Надеюсь, ты дома».
Ответ пришёл быстро:
«Хорошо. Буду ждать».
⸻
Около семи вечера я вышла из дома с сумкой и платком на плечах. На улице был тот самый осенний вечер — с мягким золотистым светом и запахом прелых листьев. Я шла к остановке, думая, что, может, вечер сложится нормально.
Но, как назло, автобус только что ушёл. Я бежала, махала руками, но водитель и не обернулся.
— Ну что ж, — пробормотала я. — Не судьба.
Я вернулась домой, сказала тёте Наде, что перенесу поездку на утро. Позвонила Лике.
— Привет, не успела на автобус. Заеду завтра с утра, хорошо?
— Хорошо-хорошо, — сказала она, — буду ждать.
В голосе было что-то странное. Будто... напряжение? Или равнодушие? Я не стала вслушиваться. Укрыла тётю, пошла в свою комнату. Перед сном открыла галерею.
Там была наша фотография.
Я и Егор.
Я смеюсь, он держит меня за руку. Тогда я была счастлива.
А сейчас...
Сейчас всё было по-другому.
⸻
Утром я проснулась с тяжестью в груди. Время было около восьми. Я быстро оделась, закинула рюкзак с пустыми сумками — чтобы забрать вещи — и выдвинулась на автобус. До города ехать не так уж и долго, но внутри всё дрожало. Словно я шла не к подруге, а в пасть к зверю.
Когда я подошла к Ликиной двери, дверь была закрыта. Я нажала звонок. Секунд через тридцать дверь распахнулась.
— Ну привет, — сказала Лика и лениво потянулась. — Ты чего так рано?
— Мы же договаривались, что я заеду утром, — сказала я и зашла в квартиру. — Я звонила, но ты не открывала. На верхний замок закрылась?
— Не кричи, — отмахнулась Лика. — Я не одна.
Я остановилась, будто врезалась в невидимую стену.
— А... ой. Ну... не знала, — попыталась я выдавить из себя, — я только за вещами, быстро всё соберу и пойду. В городе дел много.
Я шагнула в коридор. Было ощущение, будто воздух стал гуще. И тогда я увидела это.
Он лежал на кровати.
На Ликиной кровати.
Спокойно спал.
Егор.
Всё внутри у меня замерло. В голове будто взорвалась петарда — оглушительно, ярко, больно. Мир замедлился.
Лика подошла сзади и, склоняясь к уху, прошептала:
— Ну ты же не против, да? Вы ведь всё.
Я не могла выговорить ни слова. Горло сжало. Слова застряли внутри, как осколки стекла. Только через минуту я тихо сказала:
— Да... ты права. Я... я как соберусь — ключи оставлю на тумбочке.
Лика кивнула, как ни в чём не бывало, и отошла обратно в комнату, туда, где спал он.
Я вошла в свою бывшую комнату.Открыла шкаф. Доставала вещи механически, не чувствуя ткани, не видя цветов. Всё как в тумане.Сложила тёплые свитера, брюки, аптечку, несколько книг, зарядку. Потом сняла ключ с брелока, положила на тумбочку у входа.
Остановилась. Обернулась.
Посмотрела на комнату.
На дверь в спальню, приоткрытую.
И вышла.
⸻
Я шла по парку. Моросил мелкий осенний дождь. Мокрые листья шуршали под ногами.
Всё внутри было как выжженное.
Пусто.
Мерзко.
Гадко.
Подруга. Егор. Даже не поговорили. Даже не спросила, не объяснила.
Просто...как будто им всё равно.
Мне стало плохо. Сначала — тянущая боль. Потом — резкая.
Живот.
Я схватилась за него и присела на лавку.
Боль усиливалась, я начала сгибаться. Губы сами прошептали:
— Только не это... пожалуйста...
Кто-то подошёл. Молодой человек. Голос был далёким, приглушённым, как через вату:
— Скорая? Центральный парк. Девушке плохо. Кажется, потеряла сознание.
Я отключилась.
⸻
Очнулась я в городской больнице. Белый потолок. Запах антисептика. Капельница.
Рядом — врач, в очках, с блокнотом в руках.
Я попыталась сесть.
— Тихо, спокойно, — сказал он. — Вы в больнице. Потеряли сознание. Но сейчас уже всё в порядке.
— Что... со мной? — прошептала я.
— Мы сделали общий анализ крови. У вас немного понижен гемоглобин, но в вашем положении — это вполне допустимо. Перестройка организма.
Я нахмурилась.
— В каком... положении?
Он посмотрел на меня удивлённо:
— Вы что, не знали? У вас беременность. Самое начало. Недели три, не больше.
Я замерла.
— Нет... этого не может быть, — сказала я.
— А вы не планировали? — мягко спросил он.
Я покачала головой.
— Я... — начала я, но голос предал. — Я не готова. Я хочу прервать. Запишите меня... как можно скорее.
Врач вздохнул. Устало, будто слышал это не в первый раз.
— Давайте не сегодня. Первый аборт — очень опасная процедура. Подумайте. Всё взвесьте.
Я вспомнила слова тёти Нади. Про то, как тяжело женщине одной. Про то, как больно потом, когда нет рядом никого.
Я прикрыла глаза.
Надо подумать.
Трезво. Спокойно.
— Хорошо, — прошептала я. — Я подумаю.
__________________
_________
всем сапп)) как настроение??
всех люблю 🖤🖤