6
pov:Егор
Я никогда не был зависимым человеком. Ни от сигарет, ни от алкоголя, ни от чужого мнения.
Я всегда держал себя в руках, особенно в бизнесе: ты или твёрдый, или мёртвый. Но с тех пор как появилась она, я всё чаще ловлю себя на мыслях, что жду.
Просто жду. Её сообщения. Её взгляда. Её шагов по гравию возле хосписа.
Я и сам не заметил, как стал зависимым от её голоса.
⸻
— Доброе утро, — сказал я, протягивая бумажный стаканчик кофе, когда она выходила из здания в сером халате, с низким хвостом и бледной кожей после ночной смены.
— Ты всё ещё появляешься тут каждое утро, — зевая, она взяла кофе и посмотрела на меня поверх крышечки. — Ты не пугаешься рутины?
— Если рутина — это ты, то пусть будет.
Она фыркнула, но не отвернулась. Уже хорошо.
— А если я однажды не выйду?
— Я подожду. Или зайду.
— Это угроза?
— Мягкое обещание.
Мы пошли медленно по дорожке вдоль корпуса. Она пила кофе, не спеша, глядя вперёд.
— Ты всегда такой настойчивый?
— Нет. Только с теми, кто действительно важен.
Валя посмотрела на меня. И в её взгляде не было привычной иронии. Только внимательность. Может быть — интерес.
⸻
За последние недели между нами выстроилось что-то хрупкое, почти невидимое. Как мостик из стекла. Я не пытался заставить её открыть сердце — я просто был рядом. И это, кажется, сработало.
Мы не обсуждали громких тем. Не копались в прошлом. Мы ели сэндвичи в машине, слушали радио, делали вид, что не замечаем, как пальцы случайно касаются друг друга, когда она берёт чашку из моих рук.
Но в один из вечеров она спросила:
— Ты всё время здесь. Почему?
Я поставил термос на крышу машины, облокотился и посмотрел на неё:
— Потому что, наверное, впервые за долгое время хочу быть с кем-то не потому, что «надо», а потому, что — тянет.
Она промолчала. Долго. А потом подошла ближе. Встала рядом. Почти плечом к плечу.
— Мне страшно, — тихо произнесла она.
— Мне тоже. Но я не боюсь с тобой.
— Ты не знаешь, какая я, Егор.
— Я знаю, какая ты со мной. И мне этого пока достаточно.
Она не ответила. Но в тот вечер она позволила мне подержать её за руку.
⸻
Следующая неделя пролетела иначе.
Валя стала немного мягче. Она даже шутила. В коротких сообщениях по вечерам появлялись смайлы. И я ловил себя на том, что улыбаюсь экрану, как дурак.
В один день я предложил:
— А давай просто проедемся куда-нибудь? Без повода.
— У меня смена с утра.
— После. Я тебя подвезу домой. Но не сразу. Сделаем крюк.
Она подумала и кивнула:
— Ладно. Только не далеко.
⸻
Мы выехали за город. Дорога была пустынной, воздух — густым от наступающей весны. Я включил музыку — негромко, чтобы слышать её голос, если захочет говорить.
— Ты ведь богатый, да? — неожиданно спросила она, глядя в окно.
— Относительно.
— И всё равно тратишь время на девушку, которая работает в хосписе, живёт в съёмной комнате и носит одни и те же джинсы уже третью неделю.
— Мне нравятся твои джинсы.
Она усмехнулась.
— Ты странный.
— Зато честный.
— А если я не смогу дать тебе того, что ты хочешь?
Я затормозил у обочины. Остановился. Повернулся к ней:
— Валя. Я не ищу, чтобы ты мне «давала». Я просто хочу быть рядом. И это — мой выбор.
Она смотрела на меня в полутьме салона, с лёгкой тенью на щеках от ближнего света фар. И тогда впервые за всё время... она наклонилась и коротко, почти несмело, коснулась губами моей щеки.
— Спасибо, — прошептала.
⸻
С того вечера всё стало другим.
Мы не называли это «отношениями», но всё уже было понятно. Она больше не избегала моих касаний. Мы держались за руки в кафе. Я гладил её волосы, когда она засыпала у меня на плече в машине.
Я не торопился. Слово «люблю» я держал внутри — как дорогое вино, которое должен настояться.
Она рассказывала про пациентов. Про женщину с лейкемией, которая боялась умирать в одиночестве. Про девочку-сироту, которая писала письма маме, хотя той уже давно не было.
А я слушал. Просто слушал. Не перебивая.
— Ты когда-нибудь думал, что смерть — это не конец, а просто переход? — спросила она однажды.
— Не знаю. Я всегда воспринимал её как обрыв.
— А я — как точку. Не запятую. Но и не крест.
— Ты слишком мудрая.
— Нет. Я просто много смотрела, как люди умирают.
Мы замолчали.
⸻
Однажды я предложил:
— Поехали ко мне?
Она замерла.
— Сейчас?
— Не для этого. Просто посидеть. У меня есть винил, старая коллекция отца. Хочу, чтобы ты послушала.
Она задумалась.
— Ладно. Только ненадолго.
⸻
У меня дома она сняла куртку, села на диван, оглянулась.
— У тебя уютно. Я думала — всё будет стерильно и по линеечке.
— Я не совсем бездушный капиталист, — улыбнулся я.
Я поставил пластинку. Старый джаз заиграл хрипло, как будто издалека. Валя закрыла глаза и чуть склонила голову.
— Нравится?
— Очень. Словно дышать легче стало.
Я сел рядом. Мы молчали. Просто слушали.
В какой-то момент она повернулась ко мне, взяла мою ладонь в свою. И это было не про страсть. Это было про доверие.
— Ты хороший, Егор, — тихо сказала она. — Не знаю, заслуживаю ли я это.
— А я — заслуживаю тебя?
Она не ответила. Но легла ко мне на грудь. Осторожно. Как будто впервые за долгое время позволила себе опереться.
⸻
А потом начались её страхи.
— Я не знаю, что со мной, — сказала она после очередной ночи, когда она внезапно резко отстранилась, собралась и уехала без объяснений. — Всё хорошо, а потом... внутри как будто что-то включается, и я убегаю.
— Ты не обязана быть идеальной.
— А если ты устанешь от моих бегов?
— Тогда я побегу за тобой.
Она заплакала. Впервые. У меня на кухне, посреди ночи, с чаем в руках и руками, дрожащими от усталости.
И я понял, что попал. Окончательно и бесповоротно.
⸻
И вот сейчас — она снова рядом.
Мы сидим у меня, и она рассказывает, как в детстве любила рисовать — мелками по асфальту.
— Мечтала стать архитектором, — говорит она, — но не поступила. Потому что не было денег. А потом жизнь завертела, и стало не до мечт.
— Но ведь ещё не поздно.
— Думаешь?
— Я уверен.
Она смотрит на меня и вдруг касается губами моего лба.
— Спасибо, что ты есть.
И я думаю: может, этого достаточно? Пока. Без громких слов. Без планов. Просто быть.
______________________
____________
я придумала ахн конец к этому фф))
как настроение??