20.Всегда
Телефон Хана пискнул, разрывая спокойствие их вечернего ритуала. Он вздрогнул, чуть не расплескав чай, и машинально потянулся к экрану. Минхо, заметив его реакцию, напрягся — такие звуки редко сулили что-то хорошее.
— Кто это? — осторожно спросил он.
Хан взглянул на экран и нахмурился.
— Номер незнакомый... но сообщение странное.
Он открыл его. На экране мигало одно короткое предложение:
**«Твоя последняя ошибка всё ещё дышит. Исправь.»**
Ни имени, ни адреса. Только прикреплённая локация на карте — старая фабрика на окраине города.
Минхо встал.
— Дай сюда.
Хан молча передал ему телефон. Тот быстро просмотрел сообщение, сжав челюсть.
— Это не заказ. Это предупреждение... или вызов.
— Может, ловушка?
— Вполне. Но... — Минхо взглянул на карту. — Это та самая фабрика, где мы устраняли брата прокурора месяц назад. Думаешь, кто-то выжил?
Хан чуть побледнел.
— Я был уверен, что всех прикончили.
— Значит, кто-то решил поиграть с нами.
Они переглянулись, и в этом взгляде уже не было усталости — только тревога, сдержанная решимость и некая странная злость на того, кто посмел вмешаться в их редкий мир.
Минхо отставил чашку, та ещё дымилась.
— Надо ехать.
— Сейчас?
— Лучше ночью, пока не стало хуже. Если это мститель, он не остановится. А если это заказ... его надо выполнить до того, как он станет нашей проблемой.
Хан медленно кивнул. Он встал, подошёл к вешалке и взял куртку.
— Давай закончим это до утра.
— Как всегда, вместе, да?
— Всегда, — твёрдо сказал Хан.
И они ушли в ночь, снова превращаясь в тех, кем не хотели быть.
Тишина в салоне машины была мягкой, почти уютной. Далёкий свет фонарей мелькал за окнами, а шины тихо гудели по асфальту. Минхо держал руль одной рукой, другой — едва касался пальцев Хана, лежащих на подлокотнике. Их руки были почти сомкнуты, но не до конца, будто и прикосновение не нуждалось в подтверждении.
— Странно, — первым нарушил тишину Хан, — как после всего, что мы делаем, я всё равно чувствую себя... спокойно. Только рядом с тобой.
Минхо усмехнулся уголками губ, не отрывая взгляда от дороги.
— Я думал, ты скажешь «на грани паники».
— Это было раньше. А теперь... будто я сражаюсь не один. И будто всё это — ради чего-то настоящего.
Он повернулся к Минхо, лицо его в мягком свете фар казалось особенно нежным.
— Ты думаешь, мы когда-нибудь выберемся из этого?
Минхо кивнул медленно.
— Только если вместе. Иначе — смысл?
— Романтик, — усмехнулся Хан, наклоняясь ближе. — Холоднокровный убийца с сердцем поэта.
— Только для тебя, — прошептал Минхо, чуть повернув голову. Их лбы почти соприкасались. — Я не верил, что можно найти... хоть что-то тёплое в этом холодном дерьме, в котором мы живём.
— А теперь веришь?
— Каждый раз, когда ты улыбаешься. Каждый раз, когда мы молчим вместе. Когда ты злишься на меня, даже это...
— Тебе нравится, когда я злюсь? — с прищуром перебил Хан.
— Нравится, что ты настоящий. Что ты чувствуешь. Что я чувствую тебя.
Наступила пауза. Их дыхание стало медленным, синхронным.
— Знаешь, что я подумал? — тихо сказал Минхо. — Когда мы вернёмся с этого задания... просто уедем куда-то. Хоть на день. Без крови. Без страхов. Просто ты, я и глупые танцы под закатом.
— И плохие песни в машине, которые мы будем кричать так, будто умеем петь, — усмехнулся Хан.
Минхо, не сдержавшись, отпустил руль на секунду и сжал его руку.
— Я не отпущу тебя. Ни на секунду.
— Даже если я скажу, что мне страшно?
— Особенно тогда.
И тишина снова легла между ними. Но теперь она была тёплой, как одеяло.
Машина мягко скользила по ночной трассе, унося их всё дальше от города и всё ближе — друг к другу. Пальцы Минхо всё ещё сжимали ладонь Хана, и никто из них не пытался отнять свою руку. Они просто ехали — как будто спешили туда, где можно, наконец, дышать полной грудью.
— Минхо, — вдруг тихо сказал Хан, его голос был почти не слышен под шум мотора. — А если мы правда сбежим... Что ты хочешь делать?
Минхо перевёл взгляд на дорогу, но в уголках его губ играла лёгкая, почти мечтательная улыбка.
— Хочу спать на полу, если не будет кровати. Варить кофе, который ты будешь каждый раз критиковать. Смотреть старые дорамы и смеяться с того, насколько они предсказуемы. А ты?
Хан вздохнул и усмехнулся, будто только сейчас позволил себе мечтать.
— Хочу покупать тебе рубашки, которые ты не будешь носить. Хочу видеть, как ты утром ворчишь, что не выспался, а потом всё равно лезешь ко мне под одеяло. Хочу... чтобы наши лица наконец забыли, что такое кровь и боль.
Минхо бросил на него короткий взгляд — в нём было всё: благодарность, нежность, боль, и что-то совсем детское. Ожидание счастья.
— А ещё, — добавил Хан, — хочу видеть, как ты танцуешь. Каждое утро. Пока я варю кофе. В пижаме. Без музыки. Просто потому что тебе хорошо.
Минхо засмеялся.
— Это ты хочешь слишком многого, малыш.
— Нисколько. Я просто знаю, что ты заслуживаешь быть счастливым. Даже если сам в это не веришь.
На этом моменте машина замедлилась. На экране телефона Минхо мигнул новый сигнал — задание. Очередная цель. Очередной вечер, обещающий запах пороха и металла.
Минхо посмотрел на сообщение, затем повернулся к Хану.
— Мы сделаем это быстро. А потом едем домой. И ты включаешь «Seven», понял?
Хан приподнял бровь.
— Ты правда хочешь петь это снова?
Минхо усмехнулся:
— Ради тебя? Я бы и рэп читать начал. Даже про любовь.
Хан рассмеялся — искренне, легко. И в этот момент даже ночь казалась чуть светлее.
Машина свернула с главной трассы и нырнула в тёмный переулок, утопая в тенях старых зданий. Луна отражалась на лобовом стекле, будто внимательно следила за каждым их движением. Минхо заглушил двигатель.
Они одновременно посмотрели вперёд. На второй этаж покосившегося дома. Именно там находилась их цель. Свет нигде не горел, но каждый из них знал — внутри кто-то есть. Кто-то, чьё имя только что мигнуло на экране телефона.
Хан сжал в пальцах перчатки, а Минхо в последний раз взглянул на него. Их глаза встретились.
— Готов? — шепнул Минхо.
Хан кивнул, но его дыхание стало чаще. Он всё ещё помнил их разговор, их смех, музыку. Но всё это казалось сейчас каким-то неправильным. В груди сжалось.
— Минхо... — начал он, но не успел договорить.
Из дома вдруг раздался звук. Словно кто-то отодвинул штору... и в тот же миг заскрипела дверь на втором этаже.
Они оба замерли.
— Он знает, — прошептал Хан.
— Или ждал нас, — ответил Минхо, и рука медленно потянулась к внутреннему карману куртки.
И в этот самый миг...
Продолжение следует...