Жадность фраера сгубила
-Кхе...кхе...кхе...-соседнюю чистенькую «Кэсси»*, казалось, скоро разорвет от крепкого, с хрипотцой кашля.
-Фауст совсем плох стал.- выплюнул я, с чувством пнув решетку старенького Тауэра** . Та тут же отозвалась воинственным скрежетом.
-Да, но согласись. От ежедневного творожка с йогуртом никто бы не отказался,- протянул Шмель, уныло ковыряясь в миске с сушкой.
-На два укола из разных шприцов это, значит, тоже распространяется? Да ну тебя, только о жратве и думаешь!
-Не хорони его раньше времени. Он парень крепкий, глядишь, вычухается. Вон, после первого инсульта еще полгода меня по клетке гонял. Матёрые пасюки*** так легко не сдаются.
Фауст. Да, для него смерть от инсульта была бы поистине смешной. Его, грозу канализаций, пережившего бесчисленное количество ударов судьбы, пугало разве что резкое исчезновение кисломолочки с полок магазинов.
Вырвать перо с крыла хозяйского ары? Прогрызть пластиковый поддон клетки за одну ночь? -для нашего старика подобная задача, как два зуба об зерно.
Он заменил нам с братом отца. Научил всему, что умеем, а его истории о жизни в канализации служили сказками на ночь.
Поток ностальгии прервал строгий баритон: «Еще, еще накладывай! Вот же власоедье**** отродье, даже поесть перед смертью не даст!». В груди что-то отчаянно кольнуло, заставив снова прильнуть к перегородке.
Фауст препирался с хозяйкой за лишнюю ложку творога, парируя аргументы потоком пасючьих сквернословий. Это не могло не радовать. «Ругается-значит, живет! Держится!
Богатый словарный запас победил. Двуногая отправилась на кухню-увеличивать порцию.
- Док, как ты там?
-Как у бомжей на сковородке.
Я усмехнулся: " Зажиточные, однако, бомжи!"
-Не хотите разделить со стариком последнюю трапезу, малышня?
-Мы бы с удовольствием, но... -кивнул на плотно закрытую дверцу.
-Вам ли это преграда? Включите мозги! Или съели их вместе с овсянкой, м?
Я смерил оценочным взглядом шаг прутьев. Мои габариты, конечно, менее впечатляющи, нежели братовы, но столь мелкое расстояние им не преодолеть. А если... Разбежавшись, боднул головой решетку. Поплывшие перед глазами мышки намекали, что сей вариант обсуждению не подлежит.
-Шмель, а ну-ка, жужжи сюда. Глядишь, твои наеденные граммы сгодятся.
Однако, лишнему весу не суждено было стать полезным. Повисший на двери брат не доставил клетке неудобств, старушка лишь опасно шатнулась в сторону края, поставив под угрозу обе наши жизни. А вот на меня экстренная ситуация произвела благоприятное впечатление-вспомнилась дырка в поддоне, выеденная Фаустом на случай голодомора.
Прорыв нору в маскировочном наполнителе, выскользнул, следом вытянул застрявшего брата за загривок.
-А-а-а, на экскурсию в Мавзолей направляетесь?-раздался над головой скрипучий голос.
-Надеюсь, такая развязанность языка обусловлена наличием лишних перьев на голове, а, мистер Чанкинг ? У нас в жилище как-то уныло стало, не хочешь пожертвовать на благоустройство?
Кажется, я даже услышал кваканье жабы, сидящей на глотке Чанкига.
-Ладно. Вместо того, чтобы острить, подкинул бы до клетки.
Самовлюбленность-не всегда ваш союзник. Окружающие легко используют её в своих целях. Страх за собственную внешность оказался сильнее гордости: не прошло и трех минут, а мы уже приветствовали старика Фауста дружескими покусами.
-Я знал, что в ваших головах есть что-то, кроме опилок и сена! Эх, мальчишки! Горжусь!
По телу разлилось приятное тепло: я понимал, что похвала предназначается мне.
-За такую плотную интеллектуальную работу вполне причитается вознаграждение. Налетайте!-Фауст придвигает нам тарелку с творогом.
-А вы, Док?
-Эх, Маугли. Когда в тебя дважды в день вливают по шприцу всякой ереси, любая еда поперек горла станет, поверь.
Я вежливо отказался, уж очень варварским мне казалось поглащение пищи больного учителя. А вот Шмель с попугаем не стали руководствоваться моральными принципами -уминали так, что за ушами трещало. Создавалось впечатление, что эту парочку привезли из обанкротившегося вивария. Мне же вместо еды Фауст устроил сеанс массажа -ритмичные почесывания обладали снотворным эффектом.
Но уснуть мне, видимо, не судилось. Пелену приятной дрёмы смело бульканье брата. Очнувшись, увидел его, ползающего по наполнителю. За крысом тянулся след из смеси слюны и остатков творога. Чанкинг панически мотал головой, пытаясь избавиться от съеденного.
Судя по довольной ухмылке пасюка, в еде была замаскирована очередная доза лекарства, омрачившего парням праздник живота.
-Что, горчит вкусняшка, а, фраер?
Витиеватые ругательства были нам ответом.