II
В маленькую детскую комнатку едва попадал лунный свет. Где-то еще поскрипывала половица, казалось, что маленький деревянный домик уже давно живёт своей жизнью.
Милая кареглазая девчушка лежала под старым, но тёплым одеялом, а рядом, на стуле, сидела старушка. Лицо морщинистое, а взгляд суров. Было в ней что-то такое, что заставляло людей бояться самого её имени.
Облокотившись на лежащую в руке резную трость, старушка посмотрела на девчушку так, словно та так и хочет задать какой-то вопрос.
— Ну же, скажи! — насупилась старушка.
Поёжившись в кровати, маленькая девочка так и не смогла найти удобное положение. Как только девчушка поймала напористый взгляд бабушки, она тут же пропищала детским голоском:
— Ба, дворовые ребята сказали, что не будут играть со мной.
Стукнув тростью и возмущённо вздохнув, старушка повернула голову к окну, будто раздумывая над чем-то. Указательный палец медленно отстукивал по красивой трости.
Девочка продолжила:
— Они говорят, что не будут дружить с убийцей...
Голос девчушки вздрогнул, и казалось, она вот-вот расплачется. Ей не хотелось верить в то, что она причина смерти своих родителей.
Старушка повернулась к ребёнку и твёрдо произнесла:
— Вот что, доколе ты здесь, не смей волю слезам давать, не ровня они тебе! А что до родителей, не верь злым языкам!Статочное ли это дело? А ты знай, не виноватая ни в чём! Да мне известно, что в ту ноченьку случилось!
Шмыгнув носом, девчушка заглянула в зелёные, как изумруд, глаза бабушки. Такие тёплые и родные, она любила их больше, чем что-либо.
— Вот увидишь! К утру и слова никто об этом не вымолвит, и знать не будут, что когда-то сказано было! Слово моё в огне не горит, в воде не тонет!
А ты, времени зря не теряй, ко сну готовься!
Старушка облокотилась на трость, и, приложив немало усилий, встала.
Те, кто знали Рамону, не страдали чувством жалости к ней, она источала твердость характера и остроту ума. Телом старушка, душой настоящая независимая женщина.
Половица заскрипела пуще прежнего, как и дверь, до которой Рамона только-только успела дотронуться. Старушка направилась по темному коридору в свою спальню, и наступила тишина.
Домик был неказист и мал, но это не мешало им жить в своей зоне комфорта.
Маленькая кареглазка, после ухода бабушки, будто напряглась. Она лежала, и смотрела на лунный свет, что бил в окно. Но быстро отводила взгляд каждый раз, когда ей казалось, что в темной комнате есть кто-то кроме неё.
Пытаясь выбросить из головы плохое, она накрылась одеялом полностью, и точно завернувшись в кокон, пыталась уснуть.
Где-то в районе окна послышался глухой стук, а глаза девочки тот час распахнулись. Казалось, кто-то лезет в окно... разве это возможно? Старое бабушкино окно не так-то просто было открыть.
Теперь, девочка точно знала, она не одна.
Зажмурив глаза от страха и стараясь не дышать, она пыталась провалиться в сон.
Она почувствовала, как край кровати прогинается, будто кто-то уселся неподалёку.
Не было слышно чужого дыхания, но она точно знала, здесь есть кто-то ещё.
Сердце билось так быстро и громко, что казалось, во всей комнате слышен только этот звук.
Над ухом послышался смешок, глаза малышки снова распахнулись.
Она смотрела в стену, и знала, поворачиваться нельзя! Глаза настолько привыкли к темноте, что она могла разглядывать всё в мельчайших подробностях, как любила это делать днём. Детское сердечко отбивало нетипичный быстрый ритм.
В следующую секунду, девочка почувствовала, как на её тонкие ножки ложится что-то тяжёлое. В горле образовался ком. Она сглотнула, и вновь закрыла глаза.
Долго не решаясь их открыть, она собиралась с мыслями, но в голову не лезло ничего, что могло бы ей помочь. Страх заполонил всё её тело.
— Ну же — мягкий мужской голос послышался рядом, будто у стены, на кровати.
Легкий смешок снова прозвучал где-то над ухом.
Собрав всю волю в кулак, она решительно распахнула глаза.
Возле ее ног, у стены, на кровати сидел парень.
В темноте сверкали глаза... холодно голубые, словно лёд. Парень обхватив свои колени, слегка наклонил голову и широко улыбнулся. Выглядело настолько жутко, что девочка не могла сдвинуться с места.
Безумный взгляд прожигал её насквозь.
Казалось, этот зрительный контакт длился вечность. Парень не двигался, и похоже, даже не дышал. Застыл, словно кукла, не моргая смотрел в глаза малышки.
— Хочешь поиграть?
Его голос эхом раздался по комнате, казалось, у стен есть уши и каждый уголок услышал происходящее.
Девочка отодвинулась в кровати настолько, насколько было возможно, и подогнув ноги, прижимала их к бьющемуся сердцу все ближе.
Она отрицательно кивнула головой, точно зная, что парень её видит.
Лицо его так и находилось в прежней эмоции. Он тихонько посмеялся.
— Я знаю, тебе одиноко — утверждение звучало так, словно он знал её, знал всё о ней...
Она отрицательно мотнула головой.
Маленькие тоненькие губки слегка разомкнулись, она хотела что-то произнести, но смелости в ней снова было недостаточно.
В тот момент, её можно было сравнить с до смерти перепуганным воробьём.
Парень, не отводя взгляд от девочки, потянулся рукой к рядом стоящей керосиновой лампе. Взяв лампу в руку и щёлкнув пальцами, он немного осветил пространство вокруг себя.
Его глаза все ещё были безумны, и все так же обсматривали девочку.
Она смогла разглядеть его лицо получше. Казалось, оно слишком идеальное. Гладкое, без морщин, и свойственных человеческому лицу изъянов. Несколько локонов каштановых волос свисали с его лица. Белая рубашка слегка распахнута в районе груди, рукава подвёрнуты, а подтяжки сняты.
Казалось, он не с этого времени, или даже века...
— Не так теперь страшен тебе? — он улыбнулся ещё шире, показав свои белоснежные зубы.
В темноте он выглядел опаснее, чем при свете старенькой лампы.
Девчушка, будто разомлев, стала чувствовать себя лучше.
— Ты лесной дух? — нежный девичий голосок доставлял видимое наслаждение парню, он едва заметно облизнув подсохшие губы, поставил лампу на своё место.
— Лесной дух? — наигранно спросил он, а его бровь игриво вильнула вверх.
Девочка подсела чуть ближе и начала объяснять:
— Бабушка Рамона говорила, что дом наш возле леса, а стало быть, под охраной духов лесных. Говорила, что каждый дух за место своё отвечает. А ты, стало быть, добрый дух нашего дома? Да!? Это твоё присутствие я чувствовала с наступлением темноты? Ты приходишь по ночам и смотришь за мной, оберегая. Верно же?
Глаза парня наполнись удивлением, но девочка не смогла уловить это. Ничего не успев сказать, малышка внезапно прильнула к недавно пугающему её существу.
Обняв его, и прижав свою голову к его груди, она прошептала:
— Прости, я испытывала страх каждую ночь, не зная, что ты добрый дух.
От неожиданности существо попятилось назад, но забыв, что он и так у стены, расслабился.
— Ого! У тебя и сердце не бьется! — с наивной улыбкой на лице.
А вот улыбка с лица парня пропала, будто, что-то в нём повредилось. Она не давала и слова ему сказать.
— А ты, разве, не обнимешь меня? — обиженно произнесла она, ведь руки парня действительно не прикасались к малышке.
Впервые оказавшись в такой ситуации, что-то внутри подтолкнуло его, положить руки на маленькую детскую спинку.
— Почему ты молчишь... а... как мне тебя называть? У тебя есть имя?
Существо почувствовал тепло человеческого тела, и что-то внутри пошатнулось снова.
Появилось чувство некого наслаждения, которого прежде он никогда не испытывал.
На его лицо вернулась та самая улыбка, и он произнёс:
— Раймонд, моё имя, Раймонд.
Отстранившись от девочки, будто к нему пришло осознание себя, он вымолвил:
— У тебя сердечко бьётся, словно у птички.
Девочка поправив кровать, запрыгнула под одеяло. Зевнув, и потирая глаза, она потихоньку погружалась в сон.
Дух встал с кровати и со стеклянными глазами смотрел на малышку. Тяжело вздохнув, он уже хотел было исчезнуть из детской комнаты, но его остановила тонкая ручка ребёнка, что вцепилась в рукав рубашки.
— Только не исчезай, добрый дух. У меня никого нет, кроме тебя и бабушки... — едва вымолвив это, малышка погрузилась в сон.